— "Сейчас у нас сложилась определенная ситуация, в которой мы можем осуществить нападение на Врата Чернобога. Можем ли мы их закрыть? Если нет, то можем ли мы через них пройти? Если да, то сможем ли мы победить Чернобога?" — на следующем вопросе я мысленно собрался. — "И если мы победим, будет ли у нас магия в нашем реальном мире?"
Про души я ничего не говорил, действуя из соображений, если не спрашивают, то не стоит и поднимать эту тему.
Задав вопросы, я в предвкушении застыл, нервно ожидая на них ответа. Калиар молчал долго, лишь то, что его яркая золотая звезда горела передомной, говорило о том, что он не ушел.
— "Вы не сможете закрыть/ отрезать/ заблокировать эти Врата/ астральный пролом, это не в ваших силах/ возможностях". — откинул он первый вариант, самый сомнительный, по моему мнению, но спросить стоило. — "Пройти через них вам по силам/ в ваших способностях, они полностью открыты/ не регулируются". — тут я напрягся как хищник перед броском. — "Победить астральную высшую темную сущность/ темного бога, вам тоже по силам, он смертен/ не бессмертен/ уязвим, но это будет сложно. Он молод/ слаб/ неопытен, но он бог, но он слаб". — тут Калиар вновь замолчал, будто раздумывая, вновь. — "Магия, в вашем хилом мире/ недомире, будет оставлена/ дарована, но лишь при некоторых условиях. Ты/ Вы, будете поклоняться мне. Будете восхвалять меня. Будете распространять веру в меня. Будете воевать за меня. Будете вечно служить мне/ Калиару/ Золотому богу/ Светлоликому. Тогда магия будет Ваша/ Твоя, а Ты/ Вы, мои".
— "Я согласен". — дал я ему ответ спустя пару секунд раздумий, ведь мне больше ничего не оставалось.
Спартанцы были правы, этот бог потребует вечное служение за свою силу, но я уже не мог отказаться от этой мощи, и я не смогу нормально жить или просто жить, в реальном мире без неё, слишком сильно я к ней привязался, она уже важная часть меня. Мне оставалось только принять его предложение. И надеюсь, я не пожалею об этом.
— "Да будет так!"
Интерлюдия
"Взрывы, крики быстрых команд и поток паникующих и пугающих эмоций, тонко смазанных отголосками мыслей. Там происходит сражение.
— Что происходит? — прокричал Грек бегущему с места бою атлантийцу из обычных.
— Не знаю! В здании Сената что-то произошло, офицер Корпуса с големами хотел войти, но его не пустили, а потом вдруг начался бой. — торопливо ответил он, с небольшой паникой, но волна собранности и уверенности уже поднималась из его сознания, еще минута и он полностью соберется и возможно даже вернется в бой. Это первое видимое им настоящее сражение, идет запах эмоции волнения, растерянности, неуверенности в своих силах. И легкий, скрытый в глубине запашёк азарта.
— Идем. — подтолкнула я Грека.
— Тебе что-то известно Ксена? — внимательно посмотрел он мне в глаза.
— Там наш, в Сенате. — немного расплывчато ответила я. — Поторопимся, на месте разберемся.
— "Позови остальных, пусть окружают здание Сената и пусть посматривают за атлантийцами. Там Видок, и он сражается... с ним что-то не так... Его эмоции". — протелепатировала я Глицинии, транслируя собранность.
— "Я чувствую его ману, но не эмоции. Доверюсь. Передам остальным". — пришло согласие девушки.
Приближаясь к зданию, я контролировала держащихся рядом спартанцев и прислушивалась к эмоциям атлантийцев. Там была собранность, немного испуга, азарта, что расходились от участников Корпуса Генералов, а также боль от встречаемых заклинаний, смерть.
Внутри здания ощущались мощные заклинания, запах маны был до боли знаком, навеянные ею эмоции были будто обрезанные, но и остального хватало, чтобы понять, что внутри всё было плохо. Злость, подозрительность, горечь, решительность, безумные клубки эмоций, варившихся в одной голове, недавно Видока стало еще сложнее читать, сложнее чем кого-либо.
Вспышка используемого заклинания, и округу покрывает белесый туман. Видимость и ощущения маны и эмоций мгновенно падают, что происходит в здании уже неизвестно.
— Домоседы нападают на нашего? Что нам делать? — опять прокричал Грек, приблизившись впритык, чтобы не потеряться. — Это ведь "Туман", и мощный.
— Ждем. — твёрдо ответила я, показывая внешнюю уверенность.
Но на самом деле я чувствовала ту же растерянность, пробиваться сквозь атлантийцев к Видоку, ударить им в спину, или помочь успокоить его? Что происходит? Только же недавно всё было хорошо. Видок в Сенате, они спровоцировали его на бой? Но почему он сразу направился к ним, не к особняку? Его эмоции были мрачными и темными, немного безумными, никогда не ощущала его таким.
В небо вырвался луч заклинания, а с небес начали спускаться драконы. Уже через минуту даже сквозь туман полный маны, прорвались эманации мощного заклинания "Звездного огня". Что же ты делаешь, Видок?
Вырвавшееся из тумана сфера запущенного заклинания, была до боли знакомой. Атлантийцы, так же ознакомленные с его эффектом от одного из магусов, начали быстро отступать.
— Ксена? — повысил голос Грек. — Это же Видок, какого хрена он делает?
— Отступаем, быстро. — продублировала я команду телепатически, прослеживая взлетающую фигуру взглядом.
На секунду мне показалось что на меня посмотрели, знакомый эффект внимания, направленный от Видока. Я не понимаю. Повернувшись назад, я сорвалась на бег. А следом мне раздавался рев огня".
— Что вы мне скажете? — ожидающе уставился на меня сенатор Алексей, вырывая из недавних воспоминаний.
— Я ожидала от вас того же? Почему Видок напал на сенаторов, что они сделали? — не переходя к оправданиям, я самостоятельно перешла в нападение.
Раздражение, непонимание, взгляд на меня и стоящую в стороне Глицинию, новый поток раздражения уже на нас. Растерянность со стороны Джозиаса, он всё еще не мог поверить в произошедшее. Потоки различных эмоций с разных уголков зала, тут был Валет, Райго, Мерлин, Сайлан, Геракл и Глициния с нашей стороны. Алексей, Джозиас, шестеро Генералов, десяток офицеров из Корпуса, несколько помощников сенаторов и их секретарь, а также множество големов за дверью. Нас подозревают, боятся, не верят, злы и раздражены.
— Он САМ пришел к ним, а затем убил. Вопросы с вашей стороны неуместны. — зло проговорил Алексей, он не боялся, был разочарован и зол, растерян и раздражен, но страха не было, могущественных спартанцев он ни капельки не боялся, теперь.
— Мы незнаем что произошло. — мрачно ответил Валет. — Это и вне нашего понимания тоже.
— Видок легко мог нанести намного большие разрушения, но всё ограничилось небольшими потерями. — веско добавил Геракл, не понаслышке знавший силу Видока.
— "Снаружи собираются атлантийцы". — протелепатировала мне помощница. — "Их много". — дополнила она немного взволновано.
— Насколько мне известно, он вначале убил ваших спартанцев, а потом направился уже в Атлантиду. Так что не нужно на меня давить и строить из себя недотрог. — грубо произнес он. — Вы уже нападаете на наш город? Похоже некоторые Генералы были правы, и вам магия и правда ударила в голову. От обретенных сил вы уже сходите с ума, нападаете на своих.
— Это преувеличение, мы умеем пользоваться своей силой разумно. — поморщился Мерлин, недовольный таким странным, по его мнению, обвинением. Как увеличение силы может поменять сознание?
Удовлетворение он нескольких Генералов и многих офицеров, злорадство, пара Генералов кажется что-то знали, подозревали. Переведя внимание наружу, я ощутила множество источников эмоций, множество чувств, самых разных, но некоторые из них главенствовали, возмущение и злость, даже их смесь. Они все уже знали кто виноват в нападении на их город, и это был отнюдь не залетный магус, как они думали поначалу.
— "Они чувствуют подозрение, недоверие, считают что мы специально напали, испробовали свои силы". — пришла мне мысль от Афины, находящейся снаружи, сопровождающейся эмоцией сомнений.
— "Откуда столь точные догадки?" — задала я вопрос, передавая чувство спокойствия и уверенности, поддерживая подругу. Она тут же собралась, передав мне эмоцию благодарности.
— "Атлантийцы с третьего потока, они еще не имеют толковой защиты сознания, но полностью участвуют в обсуждениях".
— "Звезда, Ануб, Роза, как идут дела в особняке?" — протелепатировла я вопрос, поддерживая свои слова спокойствием и уверенностью.
Эта связь из эмоций и чувств поддерживает нас, делает общностью, еще более прочной и верной чем может тут существовать среди людей. Ведь каждое слово сопровождается эмоцией, каждое предложение несет за собой чувство. Таким образом невозможно врать, скрывать, можно лишь довериться, больше чем кому-либо.
— "Все нервничают, не понимают что происходит". — пришёл ответ от Звезды, пышущий спокойствием, смывшим её неуверенность.
— "Не понимают почему Видок сделал это, почему убил Кали, Каса и остальных". — ответил Ануб, сириец так же показывал спокойствие в эмоциях, но смешанных с раздражением на остальных, их шум и бесконечную болтливость.
— "Ануб, всё хорошо, мы разберемся". — передала я эмоции твердости, буквально погладила его ею.
Эмоциональную поддержку оказала Роза и другие Следопыты, обменявшись эмоциями и мыслями, среди которых мои эмоции были самыми твердыми, уверенными, потому я была лидером, потому я была главой нашей Фракции, потому что я была сильнейшей. Ведь моя эмоциональная стабильность и поддержка вела всех Следопытов.
— "Мы также окружены атлантийцами и их големами, мы практически в осадном положении, никто не выходит наружу. Глупо". — мысленно фыркнула Роза на самомнение атлантийцев, они сидели тут потому что хотели, а не от того что им не позволяли домоседы. Она поддерживала мнение Видока насчет атлантийцев, искренне.
— Мы всё еще расследуем случившиеся. — продолжал отвечать за всех Валет. — К сожалению, никто из прямых участников не выжил, так что нам стоит ждать следующего Цикла, когда они воскреснут.
— Я видела как Видок забрал с собой в патруль Кали. Она была не очень довольна, они ругались. — вмешалась Сайлан. — Кас, узнав об этом, решил проверить что произошло. Каскадер недолюбливал Видока, потому был несколько подозрителен, похоже в этот раз он оказался прав.
Держа лицо спокойным, я мысленно зашипела на эту стерву, всеми силами сдерживая порыв накинуться на неё. Мои чувства говорили мне, что она лжет, мои чувства говорили мне, что она что-то скрывает, моё сердце и разум говорят, что это она виновата в произошедшем.
— Кали была влюблена в Видока. — напомнила я всем, принимая эмоции поддержки от других Следопытов.
— Это была давно, и он отказал ей. — парировала она.
Эмоции, распространяемые выпускаемой телом маной, как волны солнечного света проходили по комнате сквозь стены и людей, как запах духов, неспешно подгоняемый воздухом, имеющие свой спектр и направленность, точный и сложный аромат на самый даже маленький тон эмоции. Чужая мана несла в себе мысли, чувства, она была ими, их непрерывным дыханием, и у каждого он был немного свой. Ты будто был в комнате полной тысячей разных духов. Лишь опытный Следопыт сможет различить каждый запах и понять кому он принадлежит. Мы чувствуем мир немного иначе, даже более глубоко чем может кто-либо подумать или сравнить со своими обрезанными чувствами.
— Ты ведь была его ученицей, он лично учил тебя. — не смогла сдержать я порыв непонимания.
— Это... — в эмоциях произошел какой-то отклик, грустный, злой, но был быстро задавлен. — Он бросил меня, не верил в мои силы, посчитал бесперспективной.
Эмоции, её сложнее читать чем любого атлантийца, но до спартанца ей еще далеко, её слова лживы, но лишь частично. Не полная правда, полуправда, лживая правда? Не могу сказать точно, много нюансов, много вариантов возможностей. От Глицинии пришло еще более узкое определение эмоций Сайлан, взгляд нескольких Следопытов, помогает посмотреть на эмоции и чувства другого человека с нескольких сторон, с разных взглядов. Но не всегда помогает, в этот раз ничего нового не узнала. Быстро прослушала эмоции других людей, ища резкие изменения в эмоциях, эту паузу можно было посчитать за незнание что сказать, неуверенность. Нужно ответить.
— Ты перебарщиваешь. Видок не такой человек, чтобы так просто бросать человека если он чем-то его не удовлетворил. — поделилась я одним из своих наблюдений, мне кажется, что я действительно хорошо его знаю. Знала.
Почти сразу я пожалела за свои слова, от Сайлан пошло чувство удовлетворения, тщательно задавливаемое, но ощущаемое. Мы смотрим друг другу в глаза, она понимает что я читаю её, и я понимаю что она это знает.
— Как вижу, ты очень близка с Видоком, раз так хорошо его понимаешь. — с подозрением произнесла она, играя. — Можно ли вообще верить твоим словам?
— Я Следопыт, я всех хорошо знаю. — уверенно ответила я на такое обвинение.
— Видимо не всех, и не так хорошо. — был многозначительный ответ, касавшийся Видока, Сайлан, Кали, и видимо еще многих. Она была не так уж и неправа.
— Не покрываешь ли ты его теперь? То, что он убил спартанцев, это несомненно. То, что он убил сенаторов, и еще многих атлантийцев во время штурма здания и его бомбардировки города еще более точно. Он начал убивать, а ты пытаешься его оправдать.
Её слова ложатся на благодатную почву, даже среди спартанцев, я слышала эти эмоции. Не все они верили в его вину, но вот в то, что я связанна с ним и буду оправдывать его. А атлантийцам же эти слова, фигурально выражаясь открыли глаза.
— Мы незнаем, что там произошло, мы не видели, что стало причиной всему этому! — с упорством отвечая, старалась сохранить я спокойствие, эта шлюха меня бесила.
— А какое вообще может быть оправдание у массового убийства? — с сарказмом спросил Алексей, он попался на её крючок.
— Хотя бы в том, что это не убийство. — услышал он от меня твердый ответ. — Вы атлантийцы, забываете, что мы здесь не умираем. В следующем Цикле они воскреснут, и всё что будет нам напоминать о произошедшем, это разрушения в центре города. Не больше.
— Это не оправдывает его действия. — нахмурился он.
— Сгущать краски тоже не стоит. — так же уверенно ответила я ему.
Атлантийцы были недовольны ответом, они намеренно сгущают краски, хотят это использовать. Для чего?
— "Хотят поднять свои позиции, иметь возможность надавить на нас, использовать наш прокол. Это не планировалось, по крайней мере Алексеем, но он похоже инстинктивно пытается воспользоваться ситуацией". — пришла мне подсказка от Глицинии, она больше крутилась тут, читала их эмоции, мысли, составляла их психопортрет.
— "Это подло. Сейчас не время для этого". — пришла возмущенная мысль от Звезды.
— "Они считают по-другому". — насмешливая мысль от Афины.
— За Видоком уже не первый раз прослеживается такая агрессия. Он всегда был не сдержан, но когда он начинает убивать, даже не насовсем, этого уже нельзя терпеть. Особенно если принять во внимание о сказанном Сайлан, о его отношении к Кали.
— Он мог ей что-то сделать. — произнесла Сайлан, с вроде как неуверенностью. — С возможностью контролировать "форсаж", мы... ну, спартанцы, — как бы искренне запнулась она, но это было не так, она точно разделяла себя с нами. — теперь могут заниматься любовью. И когда это открылось, Видок мог захотеть... эм-м, а Кали уже не относилась к нему как раньше, она могла не согласиться, а потому он мог... — замолчала она, давая всем додумать до вполне конкретной мысли, что он взял её силой.
