В гостиной из-за раннего вечера было много школьников. Кто-то также занимался домашней работой, строча что-то в пергаменте под лампой, а кто-то бездельничал, объедаясь сладостями.
— Давай к нам, — подошел с предложением Нотт к столу, где мы только что бросили свои сумки с Самантой, и указал на диванчики, где уже сидела группка слизеринцев.
— Мне догонять надо с домашкой, — помахала чистым пергаментом.
— Так давай мы поможем, — не отступил семикурсник. — Мы же это уже давно прошли.
Я нахмурилась, понимая, что не отстанут. Вопросительно взглянула на Саманту, Нотт ей аж улыбнулся, засмущав. Смотря в сторону, она сказала, что не против.
С помощью сразу нескольких семикурсников дела пошли гораздо быстрей. Нотт взял задание по трансфигурации, сказал, что это легко и обьяснил принцип исчезновения на примере мыши, которую наш пятый курс сейчас проходил, а я неудачно прогуляла. Домашку, пролистав учебник, он практически надиктовал с небольшими дополнениями от Забини, который манерным голосом поправлял формулировки, которые считал чересчур простыми, а потому неточными. Кан в трансфигурации тоже был хорош и то и дело перебивал, заменяя Нотта, тоже держа при этом в руке учебник. Мы с Сэм поглядывали на пергаменты друг друга, чтобы уж совсем не сделать все одинаково, впрочем с тремя надиктовывающими это было несложно. Зелья заставили нам делать Малфоя, тот не слишком был рад, но однокурсники подначивали его, потому что он был лучшим на курсе. Обьяснить он смог довольно неплохо, правда. Панси Паркинсон любезно его восхваляла за знания о свойствах лунного камня, которые он еще помнил с пятого курса.
Семикурсники по виду не слишком напрягались, пожевывая сладости из Сладкого Королевства в Хогсмиде, я по ходу дела перекусывала шоколадными котелками, но осторожно, чтобы не запачкать пергамент.
Наконец, с работой было покончено, пергаменты и перья отложены, а пальцы наконец удалось размять.
— Расскажешь об уроке позавчера? — спросил Нотт с живейшим интересом, очевидно, давно этого дожидаясь.
Я вопросительно на него посмотрела, сделав вид, что не понимаю о чем он, а на деле не понимая откуда знает. Нотт все правильно понял, кивнув на Малфоя:
— Мы тут слышали краем уха, что тебя куда-то водил Сам, — с намеком он сделал большие глаза.
— Угу, — ответила я невесело, не видя смысла особо скрывать. — Устроил мне вчера экспресс курс общения с дементорами.
С живейшим интересом на меня уставились, но больше я не стала говорить, взяв еще один шоколадный котелок.
— С дементорами? — не поняла Паркинсон. — Тебя что в наказание к ним сводили?
— Дура ты, — фыркнул на нее Забини. — Ими же как-то управляют, а с ними нормально не поговоришь.
Паркинсон смерила его уязвленным взглядом, но ничего не ответила, как и остальные. Судя по лицам, сами не знали, зачем и как это, но делали умный и понимающий вид. Кан помалкивал, также слушая.
— Расскажешь подробней? — спросил Нотт.
Подумав немного, я кивнула, он при этом аж подался вперед с блестящими интересом глазами. Крэб и Гойл, от которых было мало толку раньше, поерзали в нетерпении, а Малфой только нахмурился, но тоже явно собрался слушать. Паркинсон, которая к нему липла и даже держала за руку, делала вид, что ей не интересно. Кажется, у нее тоже кто-то из родителей Пожиратель, а может другой родственник, но ручаться не буду. Из собравшихся семикурсников только Забини вроде не связан с Пожирателями Смерти, хотя кто знает — его мать та еще штучка, черная вдова, пережившая уже не одного мужа. Поговаривали что ей уже за семьдесят, но выглядела она на тридцать максимум.
Паузу, которую я взяла на обдумывание, что можно сказать, а точнее безопасно пожаловаться, удалось затянуть доедая один маленький шоколадный котелок.
— Ну, вы же и так слышали что-то верно? — окинула семикурсников взглядом, оценив, что диван они выбрали дальний, чтобы видимо, никто не подслушивал, хотя часть шестого курса подозрительно недалеко.
— Ага, — кивнул Гойл, — легилименция штука сложная?
Некоторые на него неодобрительно посмотрели, так как явно не собирались облегчать мне задачу.
— Сложная, — кивнула я. — Надо еще иметь к ней предрасположенность.
К счастью, у меня видимо такая была, хотя и учитель (из медальона) мне попался толковый, так что я не питаю особых иллюзий на свой счет.
— Кстати, Гойл, — припомнила я, — окклюменция — это часть ментальных наук, ответственная за защиту сознания, обязательное условие для всех там.
Гойл нахмурился, но не выглядел удивленным. Я надеялась, что он внемлет моим словам, потому что постоянно мелькающее в его мозгу порно, которое я поневоле схватывала отрывками, уже надоело. Хотя бы я не часто с ним пересекаюсь.
— Если тебе на пятом курсе удалось освоить, то не такая уж сложная, — хмыкнула Паркинсон.
— А Малфоя учили на шестом или седьмом? — задала я вопрос в ответ, изогнув бровь.
Не стану говорить, что научилась я гораздо раньше, а вот Кан ухмыльнулся, зная это. Он тоже, со всеми ОСТами, тренировался в окклюменции и легилименции, хотя среди наших ребят никому не удалось достичь того уровня легилименции, чтобы совершать ее без палочки. Иногда у Кана и Трэйси разве что получалось перехватить поверхностные образы с попеременной четкостью, но мне кажется, все просто на это забили, решив тренироваться в другом направлении. Все-таки по легилименции экзамены не сдавать.
— На шестом, — ответил Драко. — Не меняй тему.
Я отметила, что он уже гораздо лучше себя чувствует. Различие совсем разительное с тем Малфоем, что прятался со мной вместе за елью. Хотя говорит он мало, постоянно сам в себе, но тоже не тот же Малфой, что был раньше, который донимал меня когда-то, едва получив значок старосты.
— Так как, получилось с дементорами поговорить? — прямо спросил Нотт, так как я снова молчала.
— Не очень, — пожала плечами. — Вроде и слышала что-то, но без толку.
— Так тебя что ли на замену готовят? — нахмурился Забини.
— На замену? — не поняла я, насторожившись.
— На тепленькую должность штатного легилимента в Министерстве, — пояснил Нотт мне. — Работы мало, сильных легилиментов, которые могут осилить разговор с магическим существом, в принципе, не слишком много. Да и отец говорил это редко требуется, а вот должность уважаемая, работа спокойная и зарплата хорошая. К тому же, не притянут к ответственности за использование легилименции. Раньше старикан там считался почти незаменимым, но если тебя взялись учить, то очевидно, туда метят теперь.
Теперь-то понятно, почему Лорд решил использовать это, как оправдание уроков. Раз на этой должности требуется довольно сильный легилимент, то логично, что надо его обучить. Не самому же Волдеморту бегать общаться с дементорами, да и тому работнику пинок, чтобы не расслаблялся, а то подсидят.
— Твой отец, получается, метил на эту должность? — спросила я Нотта, припомнив, что его отец занимался с группой окклюменцией на каникулах.
— Да, экзамен туда довольно непростой еще до дементоров, — поведал Теодор. — Проводит его действующий глава отдела по связям с неразумными существам, и он решает, брать себе в помощники или нет.
— Понятно, — протянула я. — Действительно, он что-то такое упоминал про Министерство.
Ребята переглянулись. Видимо, только что я чьи-то догадки подтвердила, а чьи-то опровергла. Как по мне, если ученики в Хогвартсе, пусть даже дети Пожирателей, узнают такие слухи чуть ли не в тот же день, то эти слухи явно распространены нарочно, но оставлю это на откуп Волдеморту. В любом случае, пусть лучше переживает не об ОСТах.
— Что упоминал? — уточнил Крэб и тут же остальные заинтересовано уставились.
— То же, что вы и сказали, — пожала плечами, взяв еще один шоколадный котелок.
Они снова обменялись взглядами, а затем Крэбб спросил:
— Он с тобой о чем-то разговаривает?
— Конечно, — поглядела на него, демонстрируя, что вопрос глупый, — объяснять же как-то надо.
Сама же подумала, что все-таки Темный лорд фигура чуть ли не божественная в их понимании, ну или близкая к тому, не удивительно, что они так многозначительно переглядываются.
— А ты что думал? — усмехнулся Кан. — С толковым обучением Айрли как раз к концу школы уже готовым профи будет.
— А, ну да, — стушевался Крэбб, поведя взглядом в сторону.
Я проглотила сразу большой кусок шоколада, почувствовав, как сжало горло. Как раз к концу школы, ага. Если он будет учить меня говорить с дементорами целых два с половиной года, мне придется успокоительное ведрами пить. Хотя вряд ли Лорд потратит так много времени. С его методами обучения я эти же ведра зелий выпью за гораздо меньший срок.
Рядом лежащая на столике коробка с конфетами вдруг подпрыгнула, норовя перевернуться, но я быстро ее поймала и придавила рукой. Выглядело не очень убедительно, неконтролируемая магия не осталась незамеченной, поэтому я как могла спокойней улыбнулась:
— Если никто не против, я возьму эту, — я взглянула, что держала в руке, — шоколадную лягушку.
Эти лягушки мне не очень нравились, так как зачарованные до последнего дрыгали лапами и откусывать их приходилось по очень маленькому кусочку, но я принялась разворачивать упаковку, чтобы отламывать пальцами небольшие кусочки.
— С ним да еще и с амулетами каждый смог бы с дементором рядом стоять, — фыркнула Паркинсон. — Попробовала бы сама и без защитного амулета, вот тогда бы да, чего-то стоила.
Теперь на столе подпрыгнуло на пару миллиметров все, что лежало. Я сглотнула, пытаясь успокоиться и успокоить магию, которую, видимо, догнало отдачей. Конечно, как я могла забыть о артефактах, на которых наложены окклюментные чары, блокирующие по крайней мере часть воздействия дементоров. С другой стороны я и так владею сознанием на высоком уровне, я сама могу держать щит, другое дело, что заистерила от того, что их было несколько и они оказались слишком близко. Артефакт же можно легко снять. Ну, ничего, в следующий раз буду крепче держаться, по другому учиться у него никак и не выйдет. В принципе, выжить, наверное, не выйдет.
Успокоив себя довольно быстро таким образом, подняла глаза, осмотрев семикурсников, смотрящих насторожено, но без опаски. Да, они, конечно, не испугались, но вижу по глазам, что удивлены, что у меня до сих пор стихийные выбросы бывают.
— На таких тренировках амулеты скорее будут мешать, — ответила я Пэнси.
Да, действительно, как только я ослабила щиты, то уловила мысли дементоров, но ослаблять щиты в такой ситуации как раз не хочется. Должен быть другой способ или надо как-то извернуться, чтобы и спокойствие сохранить, и мысль дементоров поймать. Лорд с ними как-то же разговаривал.
Семикурсники, к счастью, эту тему дальше не продолжали, заговорив о всякой ерунде. Пришлось с ними еще посидеть некоторое время, а потом удалось сослаться на усталость и поздний час, чтобы уйти в спальню вместе с соседкой.
Наконец, закончив все приготовления ко сну, я имела время подумать о том, что узнала нового. Но коснувшись подушки, я успела только снова возмутиться на методы Лорда, а затем вырубилась, чувствуя, как кровать слегка покачивается подо мной, как на волнах. Но это даже хорошо, что без зелья сна без сновидений обошлось.
Следующим утром день снова начался весь в делах. Я твердо решила сегодня после уроков уединиться, чтобы справиться с ворохом мыслей, которые все еще крутились в голове беспрерывно и обрывочно, отодвинутые куда подальше и давили почти физически.
Сегодня было магловедение. Оно, как обычно состояло из теории, Алекто продолжила тему с предыдущего занятия о том, как маглы уничтожали все вокруг и природу, и друг друга, и даже в своем невежестве решили, что могут устраивать охоту на магов, которая была до того, как маги решили спрятаться от них.
Алекто, как обычно, не скупилась на эпитеты, утверждая, что маглы ни на что не годны, и я тоже, как обычно, ее почти не слушала. Планировала сделать домашку, но вчера мне помогли с ней справиться, а из новой была только домашка по ЗОТИ и мои долги, но для этого надо было найти нужную литературу сначала, что я, конечно, еще не успела. Поэтому и мучилась бездельем, слушая вполуха Алекто и погружаясь в свои мысли.
Темных лордов было много, получается. Морриган то и дело отправляет одного за другим и для этого мира это явление почти обыденное, хотя и связанное с божественными сущностями. Впрочем, маги в этом мире вообще имеют дело со многими странностями и магическими тварями, так что тут как бы и Темная богиня со своими Темными лордами органично вписывается. Правда, выходит, чуть ли не вся магия передана этой богиней людям через Темных лордов, и все же некоторые маги утверждают, что они чуть ли не отдельная раса. Неясно зачем Морриган это, но видимо, как-то связано с душами, раз темная магия привязывается к душе. Кстати, у меня уже мелькала мысль, что Волдеморт потерял какую-то часть сил после возрождения. Со временем он их рассчитывает восстановить в том числе и за мой счет, но... меня интересует только то, как не дать ему еще больше усилиться.
Как назло, как всегда после таких событий, находило на меня только через время и теперь магия внутри шевелилась, подсказывая, что надо бы слить излишки, иначе участившиеся мелкие всплески заменятся более серьезными. Придется после уроков не уделить себе родной пару свободных часов на расслабиться и обдумать все спокойно, а сходить выпустить пар.
После посещения Азкабана нервы очевидно напряглись и магия моя выдала перенасыщение. Я давно уже не хожу в Мунго, чтобы слить излишки, да и сейчас Лорд мне не позволит этого сделать, значит придется найти способ где незаметно сделать разрушения. Все-таки лучше лишний раз магию Лорду не передавать и по мере сил увиливать, утверждая, что магия стабилизировалась и все в порядке.
С печатями пока ничего не ясно. Понятия не имею, как мне от них безболезненно избавиться, а результаты по зельям пока не готовы.
Магия у меня, как выяснилось, чем-то все же особенная, может и мощная из-за Морриган, а не из-за попадания в тело ребенка. А ну как нарушится контур от не приема зелий и все — хана. Морриган придется делать нового Лорда или Леди, а мне по щам даст, как и обещала, за то что раньше времени к ней вернулась. Даже не хочу гадать, на что способна темная богиня: а ну как устроит моей душе в порыве разочарования тысячелетие Круциатуса. С учетом того, что она уже зажала меня со всех сторон у Волдеморта я ничему не удивлюсь!
Чернильница, на которую я смотрела невидящим взглядом перед собой вдруг лопнула, забрызгав и стол и меня, и вокруг сидящих соседей чернилами, и даже долетев до потолка. И как ни странно, повредив парту с громким треском дерева.
— Крауч!
Я вздрогнула, услышав свою фамилию и подняла глаза на Алекто, пытаясь одновременно вернуть ровное внутреннее состояние, без каких-либо сильных эмоций, а то магия уже явно через края лезет.
Соседи кривились и вполголоса ругались, убирая палочкой следы чернил с мантий. Взорвалось сильно и разлетелось почти на полкласса. На парте осталась выбоина.
