Я почувствовала, как меня повело от слабости, когда поднялась с кровати, решив распрощаться со старухой. В глазах на мгновение потемнело.
Валентина Аркадиевна с резвостью, которую в ее возрасте и ожидать-то уже было неприлично, подлетела и поддержала за плечо.
— У тебя... кажется... жар, — испуг в голосе старухе обрел уверенность. — Тебе надо к врачу, да-да! Срочно, слышишь?! Я вызову скорую!
— Только без больниц! — качество картинки перед глазами выровнялось через минуту. — Я не умру, не сомневайтесь! Я знаю, когда умру! Не сейчас, точно.
— ЧТО?!
— Вот... — я потянулась левой рукой к внутреннему карману с конвертом. Горизонт снова упал, меня повело, в глазах опять потемнело. Рука промахнулась, соскользнула в сторону, ухватив ладонь старухи.
Вспышка мыслеобраза затмила собой другие ощущения.
Отговорившись минутной слабостью, я взяла себя в руки, не уверенная впрочем, что в следующую минуту не упаду в обморок, попросила Валентину Аркадиевну вызвать такси, продиктовала адрес детективного агентства и поспешила прочь.
Напоследок, на пороге, не удержалась и выдохнула скороговоркой:
— Мне искренне жаль, что ваше желание сберечь внука от напастей закончилось внезапной непредвиденной трагедией. Стоило ли оно того?! Только если его образ жизни действительно был его выбором! В остальном же...
Соседка по лестничной площадке из квартиры напротив высунулась, когда Валентина Аркадиевна с хлопком закрыла дверь.
Глухим звуком запора отозвался замок.
Прислонившись спиной к стене рядом, присев под кнопкой дверного звонка, я поймала пристальный взгляд глаз-бусинок на морщинистом лице — соседка старухи была такой же преклонной старухой. Типичной старой перечницей — сплетницей с десятком кошек.
— Ты ведь тоже из детективов, да? Они к Вальке зачастили в последнее время.
Я промолчала.
— Все рыскают тут, убивца ищут. И Вальку обвиняют во всем!
Тяжело вздохнула — и только.
— Горазды! Много ли ума на это нужно?! Думают, Валька тираном была, раз истово любила внука и заботилась о нем. А только Валька и сама, прежде всех, понимала, каким необщительным мальчик рос, что не мог ни с кем из сверстников подружиться. И меры принимала! Как могла!
Обидевшись, что и в этот раз не получила ответ, старая перечница скрылась у себя в квартире, хлопнула входной дверью. Второй глухой звук запора замка напоминанием о разворачивающейся действительности заставил подняться.
Скоро здесь будет не протолкнуться — в доме появиться новая сплетня. Нужно поспешить.
В такси было холодно. Будто снаружи весна вступила в свои права, загнав зиму в ловушку — в салон автомобиля широкоплечего мужчины.
Тело охватила мелкая дрожь. На руках проступила гусиная кожа. Клацанье зубов по своей громкости могло посоперничать с мелодией из радио.
Я удобнее устроила правую руку, с трудом обхватила себя левой и попросила водителя за дополнительную плату включить обогреватель, чем заслужила полный скептицизма и подозрений взгляд, неуверенный кивок и какое-то едва слышное ругательство на счет умственных способностей.
Дрожь усилилась.
Я постаралась выровнять дыхание на счет и по возможности расслабиться.
Раз — глубокий вдох. Два — полный выдох.
Картинка перед глазами начала периодически меркнуть — терять цвета и четкость. Мысли путались. Рассудок пытался зацепить за какую-нибудь связную, но каждый раз терпел поражение. Единственной нитью с реальностью оставался монотонный счет, который через некоторое количество минут превратился в едва слышный бубнеж.
Пока я считала, оставалась в сознании.
В конце концов, в голове с усилием, но сформировалось соображение о пустой необходимости и глупой разумности направиться сейчас в офис детективного агентства. Автомобиль в эту минуту, как раз, остановился напротив знакомой парадной лестницы со скульптурами львов по бокам.
Мне требовался Сэм! Я должна была назвать адрес "Астрэйи"! Старый добрый лучший друг справился бы с необходимой помощью! У Сэма был запас отваров, возможно, каких-то ловушек, необходимые знания, наверняка, и официантка-ведающая, на худой конец!
Заикнувшись о смене маршрута, я достала из кошелька деньги, как почувствовала порыв ветра в салоне. За минуту водитель успел покинуть свое место, оббежать автомобиль кругом и открыть заднюю дверцу. Широкоплечий мужчина выволок меня наружу одним рывок за шкирку.
— Пошла вон! — выхватив из рук самую крупную купюру и всучив взамен сумку, водитель с брезгливым: — Никуда больше тебя не повезу — еще сдохнешь по дороге! Белая вся, как... смерть! — заспешил обратно за руль.
Такси с визгом шин сорвалось с места.
Я плохо запомнила, как добралась на второй этаж, открыла дверь в офис, прошла в приемную, еще хуже — для чего.
Снова повело — нестерпимо сильно. Горизонт почти перевернулся на девяносто градусов, заставив ухватиться за первую, попавшуюся под руку, опору. Я медленно опустилась на корточки, положила сумку рядом на пол и закрыла глаза. Свет в приемной неожиданно стал чересчур ярким.
Меня заколотило от озноба, потому голоса поначалу показались бредом:
— ...пропали, представляете?! Кто-то украл материалы дела Долгова и Рыбчика! — солировал мужской, — Кузнецов, в свою очередь, клянется и божиться, что никто в мое отсутствие в сейф не лазил... и сам он тоже ничего не брал... А тут еще эти уроды, якобы из Москвы! Весь СК на уши поставили. Моего начальника довели до инфаркта. Мужика в обед увезли в первую городскую!
— Перестарались, черти ряженые!
— Думаешь, они пришли по приказу Феликса? — сомневался женский, — зачем? Я, конечно, и сама старика не жалую — много крови в своем время попил, но в разумности Феликсу не откажешь. Мальчики не имели отношений с ведающими или Силой — мы с Леней все тщательно проверили, опросив свидетелей. Да и тела их нашли даже не рядом с Червоточным кварталом! Для чего Феликсу тратить столько ресурсов и задействовать столько связей?! Вы же не думаете, что эти бугаи, если и в самом деле работали на старика, купили форму и удостоверения в переходе, чтобы потом заявиться с требованиями в следственный комитет?
— Ксивы у двух были настоящими, — буркнул мужской голос. — Сидоренко после... инцидента отправили проверять посетителей... К нам и вправду заявились сотрудники следственного комитета Российской Федерации, по документам. Никто их, правда, в "столицу" не направлял. Москве никакого дела нет до Николая Долгова и Стаса Рыбчика из глубинки страны! А эти ребята, которые официальные сотрудники СК России — они уже по полторы недели как в отпуске!
— А ведающий? — поинтересовался новый женский голос. — Который воздействовал на тебя обращением?!
— Кстати, вот... — снова вспылил мужской, — еще это обращение! КАКОГО... ЧТО это вообще было?!
— Судя по твоему описанию — одно из обращений об управлении сознания. Нужны точные слова, чтобы определить и назвать какое, но... Юра, я думаю, тебе повезло! Ты, по настоящему, выиграл в лотерею! Потому как, если бы не принял с утра отвар из марьянника и стиракса бензойного, против воздействия обращений, твои мозги вполне могли бы превратиться в кашу после того, как действие обращение закончилось бы. Этот ведающий явно обладал приличным потенциалом и не церемонился.
— Это возвращает меня к другому вопросу! Зо, откуда ты узнала?
— Мы вместе утром получили ту коробку и ту записку.
— Которую прислал друг, конечно... И ты обещала объяснить, когда будет время... Сейчас у нас — полным полно времени! Когда меня отстранили от служебных обязанностей с выговором до окончания разбирательства по этому чп...
— Не горячись, Юра, — осадил другой мужчина. — Лучше скажи, твой Сидоренко обнаружил среди посетителей кого-то подозрительного? Не ночью же влезли в ваш СК, вскрыли кабинет, сейф и украли дело, которое большинство следователей даже делом-то не считают.
— Андрей, я... все было, как обычно...
— Говоришь, как все родственники, друзья и приятели мальчиков, — с насмешкой вставил третий мужчина. — У них тоже все было, как обычно, рутинно, а потом — Долгова и Рыбчика нашли голыми мертвыми в пентаграмме, вычерченной кровью.
— Леня! Не до твоих каламбуров сейчас, — осуждающе прокомментировал голос, на французский манер, сглатывая "р".
— Что с посетителями?
— Никого подозрительного, клянусь. До прихода и шумихи с ряжеными в виду майских праздников людей было немного. Несколько свидетелей по текущим делам и два адвоката. Один — проел плешь, когда жаловался на следователя за превышение полномочий — знакомый персонаж, в общем. Он частенько нам кляузы катает. Другой адвокат довел до истерики Кузнецова, перепутав двери. В этом тоже удивительного нет — Кузнецов тот еще работник. Особенно после праздников, во время которых он вынужден был дежурить.
— К Кузнецову? С которым ты теперь делишь кабинет?!
— Зо, он не брал дело! У Кузнецова много недостатков, но на такое он не пошел бы. И никому не позволил бы. Если Кузнецов сказал, что в мое отсутствие в сейф никто...
— Имя и фамилия адвоката. Вы его проверили?
— Да, Андрей. Это реальная существующая женщина, с адвокатской лицензией и незапятнанной репутацией. Молодая, правда, но думаю, потому и ошиблась и дверью, и следователем.
— Имя, фамилия?
— Иванова Ксения. Ивановна. Тридцать лет... или около того...
— КТО-О-О?!
Мне показалось, на какое-то время я потеряла сознание, потому как голоса вдруг прекратились, а потом всплыли в кромешной темноте стремительно-внезапно:
— ...никаких общих черт. Ничего, что могло бы их объединять. Мальчики были разными. И оба в Силу не верили, с ведающими не общались, — докладывал женский голос, — у нас нет идей, почем убийца выбрал их. Или, как они вообще оказались на месте преступления.
— Пришли.
— Сами? — усомнился третий мужской голос. — Если с Долговым еще понятно — из окон квартиры мальчика место его убийство видно, как на ладони...
— Какой кошмар! — прервал своим всхлипыванием голос с французской манерой сглатывать "р".
— ...то с Рыбчиком — сложнее. Их с бабкой квартира находится на другом конце "столицы", рядом с заброшенном выездом. Я бы понял, если бы мальчик в Поющем лесу пропал, а городская свалка... слушайте, может, они и в самом деле не были связаны друг с другом? Даже убийцами. В смысле, каждого мальчика убил каждый другой?
— Что если на них воздействовали обращением об управлении сознания?! Чтобы они пришли сами, разделись, легли, позволили взять кровь, нанести на кожу сигиллы. Помните, мальчики не сопротивлялись, не кричали от боли. А последствия обращения?! Ну, мозг вскипит, ну, тело начнет загибаться... Убийца знал, они все равно — не жильцы. Трупам же, как патологоанатом заявляю, смерть более не страшна.
— В словах Зо есть резон, — поддержал женский голос. — Только, думаю, воздействовали на мальчиков не обращением. Отваром. Растения ощутили бы отклик Силы на обращения — гиацинты на подоконнике Рыбчика и водоросли в аквариуме Долгова. Но они не дали таких показаний. А вот отвар... мальчики могли принять... да тот же дурман с полынью. Действует он долго, сознание сносит подчистую. У принявших даже безусловных рефлексов не остается, если две порции за раз влить — жертвы спокойно отправятся на смерть с безмятежным выражением лица и радостной улыбкой.
— Таня, когда по рецептуре Долгов и Рыбчик должны были принять отвар? В какой промежуток времени?
— С семи-восьми вечера до часа ночи. Если мы полагаем, что мальчиков убили с полуночи до часа. Срок действия отвара — шесть часов. Самое раннее время, конечно — шесть вечера. Но я думаю, убийца не стал бы рассчитывать все тютелька в тютельку, без запаса. Для того, кто использует в обращении человеческую жертву — это глупость. А убийца, кажется, умен.
— Значит, готовый отвар у мальчиков уже был. В шесть Николай Долгов уже вернулся с секции плаванья с друзьями домой. В семь они с матерью сели ужинать. Рыбчик в шесть пришел в музыкальную школу, а полдевятого под конвоем бабки отправился домой. К Долгову никто не подходил во время дороги домой, ничего не передавал — друзья подтвердили. В классе аккордеона учитель также ничего подозрительного не заметил. Они же не сами эти отвары сварили, так?
— Нет, Юра. Мальчики бы не смогли, во-первых, потому что — не ведающие. А во-вторых, по процессу приготовления отвар из дурмана и полыни — сложный. И вонючий. Очень вонючий. Ингредиентов там немного, но в течение четырех часов, процесса приготовления, от кастрюльки не отойти. В общем, сделать его впопыхах и втайне — нельзя.
— Соседи бы учуяли, как минимум.
— Значит, теперь мы ищем убийцу по запаху?! — хохотнул третий мужчина.
— Леня! — осадил его тут же строй голосов.
— Знаете, — задумчиво прокомментировал через какое-то время женский голос, ведущий в этой беседе, — воздействие отвара объясняет, как мальчики вышли из дома без сотовых, в одежде не по сезону. Помните, ни у Долгова, ни у Рыбчика не было курток.
— Как их в таком случае опознали?
— Рыбчика — по читательскому билету в городскую библиотеку. Долгова узнал сосед, бегающий каждое утро в Центральном парке.
— Редкая удача...
Голоса говорили о чем-то еще — долго и обстоятельно, но я этого не расслышала. Неожиданно в правую руку вернулась боль. Голова закружилась, тело наполнилось знакомым ощущением, и... я не поняла, что произошло раньше — я потеряла сознание сначала и упала, или упала, а потом — потеряла сознание. В любом случае, позвать на помощь уже не успела.
Утро нового дня в падении было облачным и ранним, прохладным.
Я приземлилась шаг в шаг за мужской спиной в промокшем бежевом знакомом плаще на футбольном поле — главной площадке нового стадиона "столицы".
Циферблат командирских часов на руке показал "6:05".
Трава под ногами также была мокрой — не успела просохнуть после недавнего дождя. В воздухе витал запах озона, человеческого отвращения и растерянности.
В центре разметки, в белом кругу, суетились люди, обступив место происшествия плотным кольцом. В дальнем конце поля, у выхода, замерли шеренгой обслуживающие стадион сотрудники со спецоборудованием. Вдоль пустых трибун метался мужчина средних лет в спортивной форме — кажется, местный тренер. Он зычным басом кричал в сотовый телефон что-то о критической ситуации с домашним футбольным матчем, к которому команда из-за трупа на площадке не успеет подготовиться.
Интуиция смолчала.
В отличие от нее разум оказался беспощаден и неумолим в своих выводах.
Заметив Юру Грачева, из плотного кольца вышел полицейский с перекошенным выражением лица и накрененной набок форменной фуражкой. В две минут молодой человек оказался рядом:
— Юрий Валентинович, доброе утро...
— Кажется, не очень, — кивнув в сторону коллег, отрезал законник. — Зачем вызвали? Разбирательство по тому ЧП с пропажей дела не окончено. От службы я до сих пор отстранен.
— Так там... это... как раз... по тому делу... — заметался молодой подчиненный, — еще одна жертва. Обухов говорит улик меньше, чем было на предыдущих местах — ночной ливень все смыл. Жертву не опознали.
