Благодаря Т'ра Саа, у меня теперь был и тот самый джедайский препарат, что я давно собирался приготовить. Дикий найсилин для него прислала с Фелусии Айла, за третьим компонентом я сгонял на Манаан Осоку и Сумари на своей яхте. Потом на нашей базе построили печь типа голландки, и на ней джедайка сварила окончательный состав. Памятуя слова мудрой женщины-дерева о предотвращении печальных событий, я через подставных лиц нанял меерианскую строительную компанию для расчистки аварийных выходов из семейных общежитий технического персонала Храма. Лестницы, ведущие в технические ярусы, сто лет никто не обслуживал, некоторые проржавели и обвалились, пролёты других целиком были завалены хламом. Коренастые меериане аккуратно, без лишнего шума и качественно, как они умели, приводили в порядок сами лестницы, коридоры, двери. В случае провала основного плана мрачная легенда об "огненных птицах Храма" не должна стать явью. В прошлой версии событий Вейдер отдал приказ не оставлять свидетелей, и клоны его выполнили. Больше тысячи двухсот женщин и детей сгорели в ту ночь в спидерах, пытаясь спастись. Уйти удалось только старому библиотечному кораблю "Философ", благодаря толстой броне и дефлекторным щитам. Ещё я вызвал с медицинской станции Пятерню, приказал твилекам выйти на контакт с продажными армейскими снабженцами и приобрести партию вооружения. В день нападения сепаратистов на Корусант Пятерня отвезёт в Храм армейские бластерные ружья и термобарические гранаты, а дальше смотрители сами раздадут их служащим. Клон на военном грузовике не вызовет сомнений, в суматохе никто не станет проверять, действительно был приказ военного руководства отправить эти бластеры, или нет. Не получится арестовать Сидиуса — что ж, тогда ребят Вейдера с активированной программой Приказа 66 будет ждать гораздо более "горячий" приём, чем в прошлой версии событий.
Заканчивался четвёртый месяц года по календарю Великой Ресинхронизации или шестой — по старому, руусанскому летосчислению. Точную дату нападения сепов на столицу я, к сожалению, не помнил — ни к чему было — но примерно вычислить её было можно из Дня Империи по длительности перелётов. То, что расчёты мои не сильно расходятся с планами Палпатина, подтвердилось сразу несколькими косвенными фактами. Сначала группе "Кинг" неожиданно предложили двухнедельные гастроли на Кореллию. Сабе пришла посоветоваться со мной. Я отпустил. У Сидиуса на мою ближайшую помощницу есть определённые дальнейшие планы, но, если я не дам нас разделить, владыка может ей и пожертвовать. Пусть летит. Прошло ещё два дня. В новостях Голонета я натолкнулся на сообщение, что в системе Ансиона на орбитальном терминале произошёл взрыв. Восемь пострадавших, погибших нет, получил повреждения рейсовый лайнер. На борту лайнера находилась балетная труппа Ливви Косси, в связи с аварией гастроли балета на Корусанте откладываются на десять-двенадцать дней, держателям билетов на концерты разосланы уведомления. Вот так. Тётушку-твилеку ко мне не допустили. Старый тролль и это предусмотрел. Ему нужно, чтобы я была одна, билась в истерике, тем самым загоняя Анакина ещё глубже в депрессию. Что же, посидим завтра на заседании с понурым видом, дадим волю усталости, она в последнее время стала меня беспокоить, и немудрено, на восьмом-то месяце беременности. Пусть думает, что всё нормально. Главное, избежать прямого контакта, чтобы не просканировал Силой.
Ровно через сутки первые корабли флота сепаратистов начали выныривать на досвет прямо на орбите Корусанта.
Танго со смертью 1. Предварительные ласки
Аэробус — обычная гражданская рейсовая машина с окнами во весь борт — приземлился на краю нижнего балкона сенатской ротонды. Откинулась дверца-трап, и герой дня, Анакин Скайуокер, спустился по ней вслед за Верховным Канцлером Палпатином. Оби-Ван Кеноби из аэробуса выходить не стал, лишь напутствовал своего бывшего ученика и сразу же вновь скрылся внутри, дав команду пилотам подниматься в воздух. Анакина окружили сенаторы, поздравления и славословия полились рекой. Я в этом не участвовал, стоял поодаль, в тени колонны, и ждал. Когда толпа слуг народа двинулась вглубь ротонды, к лифтам, Анакин поотстал от них, извинился перед Бэйлом Органой, с которым беседовал, и покинул компанию. Выждав, пока они отойдут шагов на двадцать, Анакин развернулся и бросился назад, ко мне. Обнял, закружил, чуть не раздавив вместе с животом.
— Я скучал по тебе, Падме, — выдохнул он.
— Ходили слухи, что ты погиб, — отозвался я.
— Я невредим. Мы не виделись с тобой уже целую вечность. Думаю, если бы Канцлера не похитили, мы так и вели бы осады во Внешнем Кольце, — он склонился надо мной и напористо поцеловал.
— Да постой ты! — я дёрнул головой, прерывая поцелуй.
— Я устал от всех скрываться, пусть узнают, что мы женаты.
— Анакин, прекрати. Не надо об этом.
Он снова прижал меня к себе. Да что он, вообще не чувствует??
— Что с тобой? — наконец, начал догадываться о чём-то Анакин. — Ты дрожишь? В чём дело?
— Случилось нечто очень важное. Я беременна.
Он растерянно заморгал, поражённый новостью.
— Это... — наконец, выдавил Анакин. — Это же прекрасно!
— Да. И нам с тобой нужно что-то решать.
— Давай не будем сейчас об этом. Обсудим позже. Это такой радостный момент. Самый радостный в моей жизни.
Он снова поцеловал меня, с ещё большим напором и страстью.
— Всё, всё, довольно, — переводя дыхание, произнёс я. — Мы не можем стоять тут вечно, иначе вокруг начнут собираться зеваки.
— Да, действительно. Пойдём.
— Расскажи же мне, что произошло там, на орбите? Как вы оказались на флагмане Дуку? Почему свалились в атмосферу?
Он принялся рассказывать, как они с Оби-Ваном прорвались сквозь боевые порядки сепов к флагману и отыскали похищенного канцлера. Когда дело дошло до дуэли с графом Дуку, мой герой воодушевился, глаза его горели, он сыпал терминами, пытался на ходу показывать что-то руками, словно вернувшийся из боя лётчик. Человеку, ничего не смыслящему в фехтовании, понять его было бы просто невозможно. Прежняя я в прошлой версии событий, наверно, хлопала глазами и продолжала слушать из вежливости, мне сейчас кое-что было понятно, хотя экспертом в этой области меня назвать нельзя. Особенно гордился Анакин тем, как повысил свой уровень с момента первого столкновения с Дуку на Геонозисе. Об изумительной, отточенной технике графа я слышал не раз и не два, и от Осоки, и от Айлы, теперь, по словам самого Анакина, с Дуку он почти сравнялся. Почти, ибо некоторые атаки графа ему пришлось парировать "неэстетично", за счёт скорости реакции.
— Вот так я его и победил, — неожиданно скомканно закончил Анакин. Я заметил, что воодушевление его будто разом слегка померкло. Как поступить? Прежняя я не знала, что в точности там произошло. Спросить или нет? Насколько это повлияет на дальнейшие события? Всё-таки спрошу.
— Мне кажется, ты что-то недоговариваешь, — произнёс я. — Ты допустил какую-то ошибку в самом конце?
— Нет, наоборот, ошибку допустил он. Просто зрелище было неприглядное, не хочу расстраивать тебя, особенно теперь.
— Анакин, в своей жизни я видела много неприглядных и тошнотворных зрелищ. Простой рассказ ещё об одном мне навредить не сможет. Говори, что там произошло?
— Я переиграл его. Он намеревался атаковать вот так, а я отступил вперёд и сделал круговой финт вот так. И отсёк ему обе руки по локоть. А потом добил.
— Притащить его на планету и отдать под суд возможности не было?
— Да я хотел... Но Канцлер считал, что он всё ещё опасен и приказал добить.
— Опасен? — я скептически повёл бровью. — Без рук?
— Канцлер так считал.
— Это очень важная деталь, — раздельно и веско сказал я. — Будешь отчитываться перед магистрами, обязательно упомяни. Ты был намерен отдать его под суд, канцлер отдал другой приказ. Ты — выполнил, поскольку обязан ему подчиняться.
— Любишь ты детали и нюансы, — усмехнулся он.
— А с ними многие события приобретают другой смысл. Как вот в этом случае.
— Да какая разница! В итоге оказалось, что я правильно не потащил его с собой. Оби-Ван всё ещё был без сознания, мне пришлось нести его на себе. Потом начались перебои гравитации...
— Тем не менее, вопрос, кто принял решение, в таком деле очень важен.
— Ну, может быть. Ты сенатор, тебе виднее.
Минуту мы шли рядом молча. Анакин совсем помрачнел.
— Эй, эй, ты чего? — я потеребил его за локоть.
— Вспомнил кое-что, буркнул он и добавил с нескрываемой досадой: — Вот зачем ты завела разговор о деталях, дались тебе они?
— Так. Рассказывай, — потребовал я.
— Ну... После... смерти Дуку Канцлер начал меня подбадривать, говорил, что я поступил правильно, что он был слишком опасен, и его было нельзя оставлять в живых. Я ответил, что он был безоружен, и негоже джедаю поступать так. А Канцлер, он вдруг...
— Да?
— Он сказал, что мой порыв вполне естественный, мне, мол, хотелось отомстить за отрубленную руку.
Ох, ты... Ничего себе! Старый павиан ещё и вину за убийство графа попытался взвалить на Анакина!
— У тебя лицо такое, как будто ты наступила в навоз, — сказал он. Говорить правду было нельзя, этим я только оттолкнул бы его сейчас, и я ответил:
— Ещё бы! От кого-кого, а от канцлера я такого не ожидала. Всегда производил впечатление глубоко порядочного человека.
— Может, он сам позабыл про свой приказ? Нервы, испуг...
— Не знаю. Мне казалось, он ни при каких обстоятельствах не теряет самообладания.
— Тогда он хочет, чтобы я взял вину на себя?
— Сильно сомневаюсь. Если он тебе друг, он должен понимать, что Совет, а в особенности, магистр Винду, так и подумает, что тобой двигала месть. Скорее уж, это может быть завуалированным предупреждением... — вдохновенно соврал я.
— И как прикажешь поступить?
— Уж точно не брать чужую ответственность на себя. Удобно тебе — умолчи об этом моменте вовсе. Или скажи всю правду. Я бы сказала.
— Предлагаешь заложить своего друга?
— Либо утаить информацию от своих товарищей. На выбор.
— Товарищам она никакой пользы не принесёт, а Канцлеру навредит. А он так много для меня делает...
— Или говорит, что делает. Чтобы ты лучше к нему относился.
— Ну, вот это уж полная инсинуация! — возмутился он. — Знаешь ли ты, дорогая Сенатор, что это Канцлер оплатил постройку корабля по моему проекту?! И того экспериментального, который ты видела, и окончательного образца.
— Так это он? Ничего себе... И когда будет готов окончательный?
— Она уже готова, — Анакин, как все профессионалы, называл корабли не как другие предметы, а в одушевлённом женском роде, на британский лад.
— Так быстро? — изумился я. Я-то предполагал, что, несмотря на произошедшие сдвиги событий, тот самый экземпляр будет закончен уже после провозглашения Империи.
— Ха! При хорошем финансировании наши корабелы умеют быть стремительными. Прототип без бронирования мне показывали сразу после истории с банковским кланом. А финальный образец закончили двадцать дней назад. Канцлер хотел отправить её мне во Внешнее Кольцо, но, к счастью, не успел. Через день-два её привезут с опытного завода на Корулаге сюда, на Корусант. Хочешь взглянуть?
— Что за вопрос! Конечно!
Я ещё не знал, что там, на ротонде Сената, одержал маленькую победу. Вечером возвратившийся из Храма Анакин признался мне, что рассказал магистрам всю правду.
— За исключением одной детали, — добавил он в заключение. — Я, кажется, говорил тебе, как сильно Дуку приложил Оби-Вана о балкон? Я нёс его, пока он не пришёл в себя. Так вот, Канцлер требовал, чтобы я его бросил. С ним, мол, не выберемся.
— Фу. Как некрасиво, — скривился я. Вот так Палпатин! Неужели он в самом деле думал, что Анакин сможет бросить своего учителя? Похоже, что да. Что ж, теперь владыка поймёт, что недостаточно его обработал, и удвоит усилия.
— Думаю, Магистрам незачем это знать, они Канцлера и без того недолюбливают, — продолжал, меж тем, Анакин.
— Согласна с тобой, — кивнул я и добавил: — Видишь, что делает страх с человеком? Даже таким сильным, как Палпатин. Всё, что угодно, чтобы спасти собственную шкуру.
— Ко мне это не относится. Я предпочитаю спасать других, — буркнул он.
— Когда ради этого начинают идти по головам, одно другого не сильно лучше. Можно наделать таких ошибок, за всю оставшуюся жизнь не исправишь.
Больше мы в тот вечер о Палпатине не говорили, обсуждали семейные перспективы: где рожать, что будет дальше с моим сенаторством и его джедайством. Сошлись на том, что обоим, видимо, придётся "увольняться", но что это, может, и к лучшему. А там поглядим. Загадывать так далеко Анакин не хотел, а уж я — и подавно. Спать легли поздно. А под утро Анакину опять приснился один из его кошмаров, и мне пришлось долго и многословно его успокаивать, пока не перестала бить нервная дрожь, а глаза не утратили затравленное выражение, как у побитой собаки. Джедай. Герой войны. Генерал. Наставник Осоки Тано. Отхлестать бы его просто по щекам, как обычную истеричку, чтобы привести в чувство! Но как его будешь бить, такого вислоухого? Жа-алко... В результате я самым бессовестным образом проспала всё на свете, включая утреннее заседание.
— Ты здорова? — обеспокоенно спросила меня Рийо, когда я появился в здании Сената. — Мы тут беспокоились, Ветте уже сама хотела звонить.
— Всё нормально, не выспалась просто. Полночи пришлось работать домашним психотерапевтом.
— Настолько плохо?
— Нет, не настолько, это же не всё время, но хорошего мало. Ладно, тут осталось-то всего ничего, потом все наши волнения закончатся. Так или иначе.
Под вечер Анакин прилетел ко мне, взъерошенный и хмурый. Сел на диван на открытой веранде, сцепил пальцы рук и безо всякого вступления начал:
— Я не понимаю, что происходит с Орденом. Такое чувство, что эта война разрушает сами основы Республики.
— Тебе не кажется, что мы с самого начала заняли неправильную позицию? — осторожно спросил я.
— Ты о чём?
— Возможно, Ордену и Сенату — хотя бы некоторым из сенаторов — нужно было категорически выступить против войны и отказаться в ней участвовать? "Разрушает основы"... Да фундамент уже еле держится. Корпорации обнаглели вконец, банки спущены с цепи и пьют из всех кровь, сенаторы наживаются, в том числе, и на войне, тоже никого и ничего не стесняясь. Иногда мне кажется, что той демократии, которой мы служили, больше нет, а на месте неё проросла какая-то уродливая диктатура.
— Ты говоришь как сепаратисты.
— Вовсе нет. Я не призываю разбегаться по своим планетам и выстраивать вокруг каждой собственный забор. Но всем этим негодяям пора дать по рукам, а лучше по голове. Чтобы к власти и деньгам никогда больше не имели доступа. А с войной надо кончать...
— Ну, так внеси предложение в Сенат, это в вашей компетенции! — взорвался вдруг он, вскакивая.
