Н-да, и только последняя неделя вдруг оказалась небывало урожайной. У меня выкупили сходу одну «скаровскую бельгийку», ту, что под наш патрон, понтовый АКМ (лично Мариков, он ему показался забавным почему-то!), Виталий вдруг озаботился ПП, сразу двумя, да еще Заедов внезапно кому-то приобрел штуку под клеймом XCR, практически не торгуясь.В общем, часть «сувениров» разошлась, но под оружейку я даже полку бельевого шкафа в кемпере использовал, туда пистолеты после чистки и частичной консервации ушли. Да и запах в фургоне стал не то чтобы тяжелым, но вот реммастерской оружейной запахло заметно, блин… Что самое забавное, ко всему этому разнообразию патронами меня осыпать никто не догадался почему-то! Так, пару пачек пистолетных 9х19 сунули и по цинку 7,62х39 и 7,62х51, за последние особое спасибо, без сарказма, для ПРА неходовой патрон, как ни крути… Да и ладно, все равно закупаться амуницией мне не требовалось вообще, в ближайший год-полтора. Я, кстати, так и не понял, почему напоследок торговля так бойко пошла, пока меня не просветила младшая Ремезова:
— Да тебя уже по городу обсуждают! И специалист редкий, и молодой, и богатый, и дела какие-то серьезные с начальством крутишь, и охотник хоть куда — это тапира тебе вспоминают, вся улица наслаждалась… А два дня назад в одной кафешке вообще ролик крутили, там ты какого-то мужика из маленького автомата… прибил, так что о тебе сейчас полгорода гудит! Вот и решили кое-кто сувенирами разжиться. Нас с сестрой твоими любовницами считают, ну, кто потупее, конечно, но и завидуют — все девки на нашей слободе!
Я обалдело переспросил:
— А вы как…
— А мы загадочно улыбаемся! — ошарашила меня еще больше Танька. — Зато к сестре лезть кое-кто перестали, есть тут пара кретинов, так она раз, всего раз пригрозила тебе пожаловаться — и все, тихо обходят стороной уже вторую неделю! Жаль, что ты уезжаешь... Но ведь вернешься, верно? Машины ты бы не оставил, так что приедешь? — и она этак оценивающе оглядела меня с ног до головы.
Э-э-э… это что сейчас было? Не-не, нефиг-нафиг, вот только еще страстей мне тут не хватает! Тем более, что два месяца все было спокойно — я подыхал на стройке и даже до местных бардаков добрался всего раза три… Да еще в первый раз безрезультатно — такое мне и даром не надо! Потом, правда, все тот же вездесущий Заедов «сосватал» меня одной вдовушке, лет тридцати, с которой у нас установились добрые финансово-экономические «отношения». Ну, да это ее выбор, мне от нее надо было одно, ей главное — сколько, так что все ко взаимному удовлетворению, хи-хи… Хорошо, что этот разговор с Танькой был уже перед вечерними посиделками «перед отъездом»! У меня и вообще настрой был — сложный, так сказать. Днем пообщался, через орденский коммутатор, с родными на Земле. Стоило это мне, не считая «заначки» в пять минут, которую я, по зрелому размышлению, решил и вообще не трогать — в призрачной надежде как можно дольше продлить жизнь Маньяка и Варана как разных личностей — почти девять сотен(!) экю! Блин, только на телефонах Ордену можно озолотиться! Ну да не в этом дело — продравшись сквозь ком в горле и слезы «на той стороне», я убедился, что переезд не отменяется, что сборы идут и что родные будут ждать моего звонка — как только, так сразу, но не позже чем через десять земных месяцев. То есть у меня не более местных шести для решения всех вопросов! Что только еще более мотивирует, н-да…
А провожали меня очень тихо. Я закупил бочонок неплохой наливки, тапировые отбивные, как и еще кое-какие деликатесы, организовали сестры, в гости зашел Заедов, оставшийся на весь сезон (он сам считал себя «застрявшим») Кузьмин, да парочка соседок, напросившихся к сестрам в гости. Но я, уже «одной ногой в дороге», на их томные взгляды и намеки, вызывавшие у старшей Ремезовой насмешку, а у младшей нечто вроде «мой щенок, никому гладить не дам!», особой реакции не проявил. Как бы, уже поздновато «ля-мур» крутить, тем более никаких серьезных намерений визитерши у меня не вызвали. Так что разошлись по комнатам еще до полуночи… Может, поэтому, когда я утром 12-го, забравшись в кемпер, последний раз заехал на стройку, тоже попрощаться (а главное — по пути было), никто не обратил на меня особого внимания. Я имею в виду — как из «власть имущих», так и просто работников. С сестрами я еще при выезде из дома попрощался, все, старт!
Дорога к рудникам, 15-е число 1-го месяца, 40-й год освоения, вечер.
Сегодня, или завтра до обеда, я, по идее, доберусь до Поворота. Что такое «Поворот»? Ну, это просто. Дорога на рудники проложена по правому берегу Амазонки. Просто потому, что так удобнее, не надо по направлению к горам лишний раз форсировать не слабую реку. И часть пути, примерно километров на двести, идет почти вдоль реки, потом уже поворачивает к горам. Нет там другого проезда, только таким вот загибоном хитрым. А вдоль реки нет, на ближайшие километры, другого места для строительства города, достаточно сухого и при этом имеющего подъезды к воде с минимальным изменением рельефа! По берегам Амазонки и вообще в основном тянулись затапливаемые джунгли, масса болот и стариц, озерца и торфяники… В принципе, река вполне оправдывала свое наименование — как и на Земле, жить в непосредственной близости к воде было можно в крайне ограниченном количестве мест, в смысле, в низовьях и чуть выше по течению. Уже с середины течения и далее к истокам река становилась вполне приличной водной артерией, с поправкой на климат, конечно.
Верхний Волок был устроен едва ли не на единственной на ближайшие четыре сотни кэ-мэ незатапливаемой возвышенности, в любую сторону. Нет, были и другие, и много — но либо слишком далеко от воды, либо слишком малой площади, где даже поселка приличного не построить, так, хуторок-выселки, не более. А между этими участками прокладывались дороги, где это вообще было возможно без лишних затрат — пока еще виадуки и подвесные мосты, как и любые другие мосты, разумеется, были слишком дороги для этого мира. Где-нибудь в городе — еще возможно, если не очень большие, а вот МЕЖДУ поселениями уже никак…
Так вот, «поворот» — это такой загиб на дороге к рудникам; если поворачивать в горы — то последнее место, где наблюдается какая-никакая цивилизация, если же двинуть по накатанной — через пару-тройку дней въедешь в Шахтовое, еще не поселок, но уже постоянное поселение, с сезонным персоналом. Ковыряют там медь, олово, вроде еще что-то нужное нашли, так что поселение растет как на дрожжах, при этом концентрируясь в трех небольших долинках, если картам и рассказам верить. И выезд из долин только к «повороту», на горы, не сверхвысокие там, но очень обрывистые и крутые, можно забраться разве что альпинистам. Так что от «поворота», где я планирую залить все баки топливом, водой и пополнить запасы продуктов, именно дороги в стороны больше нет. Не считая водного пути, разумеется — один из притоков Амазонки позволяет подобраться всего на семьдесят километров от рудников. С маленьким дополнением — во-первых, эти семьдесят км надо ехать строго в противоположном, от нужного мне, направлении — дорога только на рудники, на Шахтовое, а оттуда выезда в горы нет, как известно. Во-вторых — общая длина притока со всеми извивами и излучинами (его пока неофициально окрестили Полозом — неизвестно, приживется или нет) составит километров так под семьсот с запасом — а плоты передвигаются неторопливо. Ну, и в-третьих — от «поворота» к Шахтовому еще километров так под двести-с-хорошим-хвостом ехать, а по пути свернуть куда-нибудь просто нереально, дорога с трудом проложена по сплошным джунглям с болотами и, уже у рудников, осыпям с обрывами. А вот сам «поворот» стоит на узком скальном выступе, этакий остаток плато, и если дорога к рудникам просто «срезает» путь, между этим выступом и следующим, напрямик (насколько тут вообще возможен «напрямик») по джунглям, то вот от самого «поворота» можно уйти дальше в горы, там нет ни рудников, ни вообще человеческой деятельности. Зато есть, вроде бы, выезд на плато и дальше к самим горам, их тут уже в шутку Кордильерами называют, и похоже, приживется… Так что сэкономив совсем чуть-чуть топлива на речном пути, я теряю массу времени и накручиваю неслабую петлю, чтобы в итоге все равно прийти к «повороту»… Каламбурчик, блин.
На «повороте» располагались автозаправка, гостиница для водителей, постоянное подразделение РА и несколько жилых домиков для персонала. Собственно, аналог фортов в местном Техасе. Оттуда я пойду уже полностью на свой страх и риск, там есть выезд на ближайшее плато и далее в горы. Если честно, как-то боязно. Вроде и готовился, и оружия на небольшую войну, и машина в отличном состоянии — а вот как-то страшновато. Вчера и позавчера двигался в полностью герметизированной машине — не считая воздухозаборника системы вентиляции. Ехать по джунглям после сезона дождей — то еще счастье, скажу я вам! Душно, сыро, кожа покрывается потом, быстро густеющим в липкую слизь, дышать тяжело и даже противно… Мне пару выходов «в поле» Мариков устроил под самый занавес, когда дожди лились не более трех-четырех часов в день… Я уж молчу о запахах. Думаете, цветами пахнет? Ага, щас! Воняет омерзительно и мощно, причем, как ни парадоксально, и цветами тоже! Душный, тяжелый запах гнили, сырой и сладковатой, пробивается даже через фильтры. Аромат цветов только усугубляет общую вонь, как в лифте, где рядом оказывается… м-м-м, «женщщщына», предпочитающая духи использовать методом в них купания, причем как раз именно ванна или душ для такой мадам/мадемуазель частенько совершенно ненужная конструкция, только место в доме занимающая… Вот поэтому «мокрый» отрезок дороги я постарался проскочить как можно быстрее. Да и вообще местность была из тех, которые раз увидишь — больше не захочешь. Под колесами дорога иногда слегка почавкивала, не просохла еще после ливней, хоть и отсыпана была вполне приличным щебнем, да и слой только на глаз составлял до метра в некоторых местах. Частенько приходилось переползать через обвалившиеся на дорогу ветки, и даже целые деревья — благо, не превышающие размеров средненького «пирамидального» тополя на Земле. Кроме того, некоторые из этих «деревьев» оказывались скорее некой помесью хвоща и бамбука, то есть, тяжелый грузовик легко давил часть стволов колесами, буквально трамбуя себе дорогу. Раза три я, пока не приспособился, вообще чуть не слетел в кювет, казалось, что там все еще дорога с ветками, но только казалось… А уж падающая с веток на дорогу и машину всяческая живность (практически вся опасная!) и вовсе отбивала охоту даже окошко открыть «для вентиляции»! Не знаю, как тут проезжают обычные машины, мне говорили в Волоке, что каждый год дорога на рудники отмечается происшествиями с людьми, иногда — и смертельными.
Я, например, полностью проникся в ту самую секунду, когда на капот моего кемпера, с нависающей над дорогой ветки, свалилась более чем метровая тысяченожка, толщиной в мою руку, и с огроменными жвалами, с которых капали капельки то ли слюны, а то ли яда! И эта сволочь даже не думала убегать! Наоборот, пока я приходил в себя и соображал, что можно уже перестать орать (ну, посмотрю я на того, кто этак небрежно собъет ТАКУЮ тварь с капота щелчком и раздавит каблуком ковбойского сапога!) и согнать эту сволочь с машины, гадина тоже шустро пришла в себя и ринулась пробовать на вкус все, до чего могла дотянуться… С-с-скотина… Благо, металл ей все же не пришелся по вкусу, а я догадался резко дать по тормозам, отчего тварь, скрежетнув напоследок жвалами по капоту, улетела вперед на дорогу. А я… а вот и не угадали! Я подождал, пока гадина свалит по своим делам, даже не пытаясь ее раздавить колесами! Почему? Ну, разумеется, из большой любви к экзотической фауне чужой планеты, отчего еще-то?!
А если серьезно, я представил в красках, как эта зараза прокусывает мне покрышку (да помню, что бескамерки — а как еще назвать?), пусть и перед смертью — а я, такой правильный и героический, вылажу на улицу менять колесо, снимаю пробитое, ставлю новое, мне совсем не сыро, а за шиворот с веток совсем даже не сыпятся родственники и знакомые этой гадины, и все с гастрономическим интересом… Ощутили?! Ага, я тоже, почти собственной шкурой! Воображение у меня… образное…
Короче, я добрый гринписовец, что бы не обозначал второй слог этого слова, а ползучая дрянь пусть живет — главное, подальше от меня. Свалила наконец-то, наверное, друзья заждались… И ведь ни грана урона мне нет, а нервы как в кислоте прополоскал! Хорошо, что скоро дорога станет посуше, может, хоть разогнаться смогу, надоело это бултыхание до тошноты. Кто бы сказал мне, что от тропиков меня будет просто выворачивать — в жизни бы не поверил! Зимой, перед телевизором, просматривая рекламу или какой-нибудь боевичок, где действие разворачивается на шикарных песчаных пляжах близ лазурного зеркала воды, под сенью пальм и прочих лиан, а вокруг порхают разноцветные птички и не менее разноцветные бабочки, мечтать о тропиках легко и радостно. Наверное, и приехать туда тоже приятно, на пляжике поваляться, смазливых мулаточек потискать… М-ня-а-у-у! Хорошо быть богатым плейбоем, верно? Впрочем, это и в Антарктиде неплохо будет, я думаю — на крайний случай, мулаточек и завезти туда ничего не мешает, они согласятся, «за соответствующее вознаграждение» ...
Другое дело, если все красоты мира — исключительно за свой счет (в смысле, не за миллионные счета в банках, доставшиеся от родителей либо наворованные лично у таких же как ты — а за СВОЙ счет, за ЗАРАБОТАННЫЕ, потом и кровью). Тогда оказывается, что пляж — есть, конечно, но либо таких как ты туда не пускают; либо там уже пытается устроиться пара тысяч, таких же мечтателей, на всех роскошных десяти квадратных метрах; либо и вообще рядом в «лазурные воды» впадает сточная труба… И птички тоже есть. Только тебе так хочется кушать, что на их перья смотреть не интересно — скорее бы ощипать и в котелок… А они против, активно избегают котелка, да еще и гадят сверху… Ну, и мулаточки, конечно, куда без них — но, к сожалению, как только оказывается, что на тот, «правильный» пляж, ты их пригласить не можешь (а еще лучше на собственную яхту с десятком стюардов/десс, на рейде возле ТОГО пляжа!), так и мулаточки резко меняют свое отношение и бабочками порхают к тем, кто с яхтами. Причем — исключительно по любви, светлой и чистой любви к деньгам, точнее, их количеству и предоставляемым ими возможностям. Ну, а те кто не порхают — это обычно уже не мулаточки, а скорее мулатищи, те, которые на плейбоев уже рассчитывать никак не могут… Так что на долю рядового бродяги из тропических красот остаются разве что бабочки!
