Ражская половина была похожа на сказку, Ашчат реальнее. Но после летающего корабля о версиях с Ашчатом позабыли, высмеивая. Пусть там долгоживущая элита и владеет секретами мифрила, многочисленные полукровки сильны в магии, однако о воздушном транспорте никто не слышал, и больше не сомневались в раженьском эмиссаре этрас Арье и его чародеях-помощниках, сокрытых ото всех.
Весы качнул вид двух практически голых люфов, напоказ выставляемых этрас Арье. Алик подходил к сопсижской Крибе, решив в свою увольнительную прогуляться до обновленной башни, издалека восхитившей молодого человека, по дороге от казарм до дома только и слышавшего об их невиданных красотах. Двое, не стесняясь, быстро поцеловались и нырнули в глубокий пруд с чистой прозрачной водой, подняв тучу брызг.
У Алика окончательно сформировался образ эксцентричного и харизматичного аристократа, меркантильного дельца с амбициями, порядочного и заботливого управляющего, могущественного и гениального мага, мало считающегося с чьим бы то ни было мнением. Он не превозносил и не обожествлял его, не проклинал, не говорил с придыханием. Отдавал должное силе и напористости, связям.
Да, Арье хвалили, едва не молились на него, борца с преступностью. И в который раз общество разделилось после внезапных смертей. Имя барона бац`Врех-Мальвайского затмевало остальные, но Алик просто не мог не знать о десятках остальных, как от своего окружения, так и от двоюродного брата, прапорщика. Через несколько дней после происшествия, то ли слили, то ли утечка, город уже знал о подноготной происшествия: жестокая месть за многочисленные попытки покушения на сотрудников "Ламбады" в их выходной. Было возбуждено управой уголовное дело, но с прямыми доказательствами связи было туго, до обвинения не дошло.
На Алика это событие произвело впечатление, впрочем, оно не выходило за рамки его представлений об Арье. Лишь ухудшило о нем, подрывающем авторитет власти, мнение.
"Парашюты" и "ролики" подняли переполох лишь в армии, народ в массе своей просто удивлялся. Их рота как раз была на плацу, когда маги подняли тревогу. На памяти старожилов был один суицид — обнищавший купец сбросился с верхушки Баца, тогда ветер подхватил летящее тело, всмятку разбившееся где-то рядом с учебным комплексом. И сейчас десятки пар глаз с замиранием сердца следили за второй фигуркой, сперва нелепо кувыркавшейся в воздухе, а затем выровнявшейся подобно первой, птицей планирующей в небесах.
Маги не оплошали, сами наложили на бойцов дальнозоркость, изготовившись ловить тела. Но их приготовления пропали втуне — раскрывшиеся за спинами причудливые полотнища, прикрепленные тросами к спинам двух прыгунов, удержали их лучше охнувших волшебников, вслух удивившимся факту полного отсутствия какой быто ни было магии, удерживающей люфов, вне всякого сомнения, прямо в аэре. Да не просто они планировали, а целенаправленно летали. Лейтенант не стал лютовать, тренировки продолжились на открытом пространстве с видом на Груздь, над которым, кружась, парило две фигурки. Отрядный маг, Пенр, в краткий перерыв дотянулся глазом Виката до лавки в Праланте, где демонстрировался полет.
В этот вечер весь отряд собрался в казарменной спальне четвертого отделения первого взвода пятой роты второго гимназистского батальона, и в следующий тоже, и в последующий после совместного патрулирования с действующими стражниками площади Согласия, на которую к храму Араса повалил свободный или нерабочий люд, уры, орки, гоблины, надеясь вновь увидеть "парашютистов".
Но этрас Арье, самолично присутствующий, вновь всех поразил очередной не магической новинкой — роликами. Алик только недавно держал в руках мнемокристалл топаза, пригодный для использования простыми обывателями, не владеющими тайнами магии, где были воспоминания видевшего фигурное катание на льду, заплатив определенную плату. И сейчас Леонардо, что блистал на льду, исполнял нечто подобное.
Но когда началась показательная схватка между двумя охранниками, да потом еще и с применением магии... Ни у кого не возникло сомнения, что один из них истинный омрэг. И Алик нашел простое решение приведения окружающих к порядку, приказным тоном посоветовав магам создать большие визуальные экраны. Ни он, ни его рядовые, ни приписанные маги, не хотели отрываться от великолепного зрелища удивительных боевых возможностей, да и желающих пробиться в первые ряды хватало. Арам в одночасье стал кумиром сотен.
Алик знал об элитных спецотрядах боевых магов, онурах. Груздь имел омрэгов — это привилегия долгоживущих уров, редко людей. Но и те и другие сильно уступали в мастерстве выступающему люфу, с виртуозностью щадящему троих нападавших, несомненно, это все видели, весь батальон бывал на показательных боях онуров и омрэгов на полигонах под Фтацем, и вместе с ними учился скоординированным атакам.
Не один молодой человек или мужчина сейчас завидовали "живой" броне двух смесков и их чудесному оружию, мечтали о подобном, душу бы заложили, а владеющие истинным зрением с интересом впитывали приемы чужой системы обучения.
Алик хотел пойти в элитный отряд омрэгов, но не прошел вступительные экзамены по боевой подготовке. Было поздно сожалеть о том, что не с самого детства занимался военными дисциплинами и тренировал свое тело, да и способности к артефактной и пространственной школам по общепринятому представлению плохо вязались с боевыми задачами, вот если бы пиромант, менталик-иллюзионист или разрушитель...
За месяцы юноша постепенно подхватывал знания от магов своего отделения, уже умел создавать Светляка, Искру, Зеркало и Точилку, мог с точностью измерять расстояния. Мечтал стать боевым магом, судьба, казалось, этому благоволила. Но сейчас он видел всю тщетность — никогда ему не быть таким, не достичь.
Однако Алик, было приунывший, при разговоре с комендантом Захаром, классным мужиком с сединой, воспрял духом. Он согласился похлопотать и уладить все проблемы, если после очередной увольнительной Алик Тарошлат Конлапир не вернется. Все бумаги были собраны, вещи перенесены к тетке, сестре матери. Ученики Школы Магии и Волшебства при наличии способностей и денег сразу при поступлении переселялись в школу и не покидали ее весь учебный год, не считая телепортации на тренировочные арены, магически защищенные, вынесенные для безопасности за пределы, имеющие свои площадки переноса, независимые от транспортной системы Гильдии.
Дед так и не нашел средств для оплаты его обучения в груздевской школе, гарантирующей трудоустройство с автоматическим зачислением в гильдейские списки. Буде у Алика диплом иного заведения, за право вступления в Гильдию пришлось бы заплатить огромные средства, помимо сдачи кучи тестов, а без членства легально много не заработать. В других странах, за пределами города-государства, были схожие принципы, и так же качество зависело от стоимости, выраженной в деньгах или годах службы. Вовтаб вообще ни медяка не наскреб по сусекам и закромам.
Вообще семье срочно требовались деньги — чиновники грозятся с осени начать выселение, а уже выплаченные налоги пойдут в счет долга и на ремонт. Обе жены по своим родственникам почти набрали достаточно для взноса престижной мастерице средней руки, готовой взять Самтолу на обучение кройке и шитью с последующим трудоустройством в одну из лавок, муж, преуспевающий купец, держал несколько. Отец пусть и был за сына, но и дочь не мог обделить, ведь Алик, считай, уже был с устроенным будущим, пусть и не таким светлым и богатым.
Ну не было в данный момент никаких средств, вообще. Листаль вместе с Илонти уже подыскали жилье. Как бы Вовтаб не упрямился, для него уже была приготовлена комната, как и для верного дворецкого с супругой, в доме троюродной сестры. Там и слуги не помешают, и за детьми присмотрят, и Амуст сможет переночевать по приездам из болот в комнате вместе с отцом, и детей расселят по комнатам, вдвоем интереснее, пусть у мальчиков разница в два года, а у девочек в год. Займутся все четыре сдаваемых комнаты, достаточно просторных. А рядом, напротив, хозяйка дома также сдает комнаты, как раз одну зарезервировали для Тарошлата и Илонти. Алик в любом случае будет иметь казенную койку.
Вежливость управляющего-ура была как насмешка, когда в четверг, за день до выходных, семья Алика в полном составе пришла в лавку "Ламбада". Охранные системы пропустили их внутрь, и все четверо не смогли удержаться от того, чтобы для начала часок не прогуляться по всем отделам с открытыми ртами, не восхититься неописуемой красотой и необычностью "Моара Крона-Ра".
Атс Сабир выслушал их после длительного ожидания, задал несколько вопросов, и пошел следующий час ожидания, уже в другой приемной, где их более внимательно и чутко выслушал этрас Костаж. Люди были толерантны, но привыкли общаться только в своей среде. Даже Алик, чей батальон был чисто человеческим. Люм оставил приятное впечатление.
Этрас Арье принял неожиданно быстро. Он сидел на необычном диване, и явно из вежливости повернул голову к входящим. Пронзительный взгляд, казалось, видел все насквозь. Алику почудился знакомый похотливый огонек, когда азуритовые глаза переключились на него. Но он не придал этому значения — у человека вроде как болела голова, мигрень или переутомление, кто его разберет.
Приемная была оформлена со вкусом, шикарно, но так, чтобы не отвлекать. Без модных аляповатых инкрустаций и вычурных картин, парящих в воздухе горшков с четырех цветными растениями и ярких птах, заливающихся приятными голосами. Аромат услады богатых щекотал нос. Как всегда простая одежда из необычной ткани, уже нашедшая своих сторонников. Сидящему молодому человеку подражал бомонд, оживленный манной небесной из множества идей, прямо или косвенно привнесенных им с ночи на летний Солнцеворот.
Подчеркнутое неуважение вкупе со сленгом задело. Алика возмутил этрас, проигнорировавший мать, однако он знал, что ему предстоит, и был морально готов потерпеть, но не к тому, что ответит сестра, которую до семейных советов не допускали. Стало сюрпризом и письмо деда. Конлапирам ранее перечисляли список, более краткий, но приемлемый, они знали об оплате и премиальных, был реальный шанс рассчитаться с долгами всей семьи всего за пять-десять лет, и втайне мечтали хотя бы просто устроиться сюда, как и многие-многие другие: ламбадовцы не сильно скрывали полученного после продажи клинков и условий труда.
Да, Алику приходил в голову легкий путь самопожертвования ради блага родственников, но тогда бы Конлапиры пали ниже даже рабочего класса, почти никогда не продающего собственных детей. Крайний случай, но и его он не сбрасывал со счетов.
Дальнейшее было как во сне. Алик со всей ясностью вспомнил искорку в глазах, видя явную заинтересованность этрас Арье именно в нем. Сердце гулко билось, заманчиво звучали слова. Добило предложение о восстановлении дома, куда бы могли вернуться потом родители. Он не смог ничего сказать, родители были готовы к долгому расставанию и приняли странные условия, не зная о подозрениях сына.
Отец с матерью были очень довольны, и находились под впечатлением от увиденного. Поэтому по возвращении в приемную Алик сумел собраться и задать неудобные вопросы, по делу. Ради близких он согласился, всеми фибрами души чувствуя скрытый подвох.
Когда те ушли, юноша решил прямо спросить, а уход от такого же прямого ответа лишь усилил подозрения. Ему показали возможности, которых никогда не было, и наврядли когда-нибудь появятся у груздевских магов, как раз по его профилю. И сейчас внутри Алика шла борьба с принципами и желаниями, перед сном он иногда позволял себе помечтать, и вот перед ним открыта дверь в грезы, но проход не бесплатный, кто бы сомневался. Такой соблазнительный месяц...
Теперь уже учитель дал задание, даже выделил одни из лучших комнат во всех Крибах. Алик два года жил с братом, обучавшимся в школе, до того, как тот выбрал Эжзасза. Часто слушал его рассказы, и считал, убедившись в гимназии, что уже многое знает. И раз уж он будет учиться больше по книгам, то нельзя терять времени — чем скорее завершится обучение, тем лучше. Поэтому юноша предпочел показать свои умения, надеясь перейти к более сложным вещам.
Боль на лице он почувствовал только в крикливо богато обставленной комнате, своим ором о роскоши включившей мозг Алика, которого несмотря на боевой опыт, вырвало прямо на ворсистый ковер, лоснящийся чистотой. В голове так и прокручивался миг взрыва тела, появление чудного существа, заговорившего холодным голосом этрас Арье. Чего больше он испугался, Алик уже не мог сказать.
Общая тревога и паника не начались, как будто ничего и не случилось. Крови на своей одежде юноша не нашел, когда вылезал из-под холодного душа. В понатыканных всюду, где можно, и где нельзя, зеркалах отражалось чистое, без единой царапины, молодое лицо, обрамленное тонкой ухоженной бородкой, и стройное тело с гусиной кожей, подрагивающее от холода, принесшего облегчение разуму.
Дорогу до этих ванных "покоев", пышущих чрезмерностью, сверкающих и переливающихся, он абсолютно не помнил. Старую одежду одевать не спешил, накинув тонкий банный халат, когда без всякого напоминания воздушный поток теплым змеем прополз по нему, согревая и высушивая. Он помнил, что его вырвало, но никаких следов на ковре не обнаружил, когда с отрешенным лицом прошелся по пружинящему ковру, ласкающему стопы нежной щекоткой.
Огромная кровать, квадратная, резные мягко светящиеся столбики с игольчатой вершиной, поддерживающей магический экран-зеркало. Было и многое другое, но молодой человек ничего не замечал, губы сами собой шептали:
— Показуха? Запугать? Привязать? — каждый раз легкое отрицательное покачивание головы. — Удар барона и баронессы? Несомненно, булла о порталах. Фантом, ведь был фантом? Да, значит, предвидел? Не сумел предотвратить? Возможно. Или специально для меня? — его учили трезво размышлять в любо ситуации, он будущий офицер, должен был стать им. — Нет, его достали... Как же это должно быть больно! И ведь сумел спрятаться в... фамильяре?.. похоже на то. Мнда, и тело стал... собирать!? ну и силища!.. Брр! — бесцельно ходя туда-сюда по залам покоев. — Никогда о таком не слышал, но правдоподобнее ничего не приходит. Иллюзия? Но помню... да-да, помню боль на скуле, как щипалось, когда под воду встал. Нда, не врали слухи про браслеты, не врали. Йейль, а как быть с тем-то!? — и его всего передернуло. — И хочется, и колется... А... Э... Дедушке... нет, Праод и Паула не должны страдать, они так любили наш садик... Эх. За что судьба на нас обижена!? Кабы не... Нет! Поздно, сделанного дедом не воротишь. А как хотелось бы... Может, оно и к лучшему? Смогу ли я? Ой как нелегко будет с... с таким... учителем? Наставником? А может ял с особняком? Не хочу я!!! Не могу... А близнецам даже лучше среди других детей должно быть. Магия за... за... Йеээйль! А если показалось, а? А!? Не знаю... Переволновался и спутал? Мне говорили, что дар сильный, может этрас... Арье просто углядел чего-то стоящее, достойное ученичества? Нет, стоп! Довольно шатаний. Я здесь и мне дано первое задание. Я, верно, плохо учился в гимназии, раз решил спорить, не вникнув. Ничего, месяц есть... А ну ка...
