В судьбе "Ямато", олицетворявшего могущество и имперские амбиции Японии, как море в капле воды, отразилась вся незавидная судьба Императорского флота, вынужденного противостоять американской военной машине. Ни самурайский дух, ни стратегические и тактические ухищрения не могли помочь в этой безнадежной борьбе, попросту разбиваясь о чудовищную мощь противника. Так что гибель "Ямато", расстрелянного орудиями линкоров и затем добитого торпедами эсминцев, была во многом символична. Несостоявшийся повелитель морей ушел в океанскую пучину, вместе со своей верной свитой, оставшейся с ним до конца. Отныне на бескрайних океанских просторах безраздельно властвовали новые хозяева.
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
* "Курт Эггерс" — подразделение военных корреспондентов СС.
* Генерал Генри Данкан Грэхэм Крирар — командующий 1-ой канадской армией.
* В данной АИ, из-за существенно меньших потерь авианосцев Императорского флота в боях 42г, линкор "Синано" и тяжелый крейсер "Ибуки" были достроены по первоначальным проектам, а не перестроены в авианосцы, как в РИ.
* Имеется в виду конвойный авианосец "Калинин Бэй".
* Имеется в виду Роберт Ли, командовавший лучшей армией Конфедерации.
* "Кроссинг Т" — специфический военный термин, обозначающий маневр охвата головы вражеской эскадры, особенно эффективен в узостях, где противник по географическим условиям не может быстро вырваться из захвата.
* Имеются в виду линкоры, затонувшие во время атаки на Пирл-Харбор (жемчужную гавань) и затем поднятые и вновь введенные в строй.
* Неофициальное прозвище адмирала.
Глава 24 "Адское пламя"
Пока пехота 11-ой армии США прокладывала себе дорогу через тропические леса и банановые плантации Филиппин, а Спрюэнс утверждал в окрестных водах американское морское господство, мир жил своей жизнью. Дания подписала "Европейскую хартию", обозначив, таким образом, свое намерение вступить в настойчиво создаваемый Германией "Нордический союз". В Атлантике продолжались эпизодические стычки между поредевшими "волчьими стаями" Деница и силами ПЛО "союзников". Немцы задействовали новинки — шнорхель, самонаводящиеся акустические торпеды, пассивные детекторы радиоизлучения "Корфу" и даже несколько лодок, покрытых слоем специальной резины, исключавшей обнаружение такой субмарины с помощью сонара. Англосаксы отвечали усовершенствованными реактивными бомбометами и более продвинутыми радарами. На Кавказе германские инженеры и рабочие потихоньку восстанавливали нефтедобывающую промышленность, поставки "чёрного золота" из данного региона постоянно росли, обещая по итогам года перекрыть румынские.
В августе крупную свинью британцам подложил Кемпф. Его 12-я армия, усиленная за истекший период LVIII-м танковым и XLII-м армейским корпусами, перешла в наступление на Багдад, умудрившись взломать оборону островитян сразу на двух направлениях и создать реальную угрозу окружения основных сил 10-ой армии Содружества. Масла в огонь подлили французы, вернее, колониальные части "Сражающейся Франции". Набранный из арабов горнопехотный корпус, располагавшийся в Сирии и подчинявшийся штабу 9-ой армии, неожиданно взбунтовался и перешел на сторону Виши. Явно не последнюю роль в таком поведении "французов" сыграл прорыв танков Роммеля через северный Ирак к границам Сирии, что поставило марокканцев и прочих берберов перед нелегким выбором: сражаться с немцами или срочно менять политическую ориентацию. Впрочем, активную работу пронемецкой агентуры в рядах мусульманских формирований тоже не следует недооценивать.
В Тихом океане впервые с начала войны появились германские субмарины. Штаб Кригсмарине, под давлением ОКВ, требовавшего оказать хоть какую-то помощь гибнущему азиатскому союзнику, направил в Японию одну из своих подводных флотилий. Немцам поначалу удалось ощутимо потрепать транспорты янки и... привлечь к себе пристальное внимание ПЛО, после чего успехи быстро сошли на нет. Столь же ограниченный эффект имели и поставки "фаустпатронов", призванные усилить противотанковую оборону самураев.
Тем временем в Европе, едва оправившейся от визита "Властелина", неспешно вызревало очередное эпохальное событие. Одним из его внешних проявлений стали участившиеся визиты различных официальных лиц в рейхскомиссариат Остланд. Многочисленные высокопоставленные чиновники, а также наделенные чрезвычайными полномочиями офицеры Вермахта, СС и РСХА, начиная с августа, всё чаще и чаще посещали земли бывшей Белорусской ССР, находящиеся ныне на задворках контролируемой Третьим Райхом части Европы. Апогеем этого туристического бума стал сентябрьский визит Рейнхарда Гейдриха. Шеф РСХА, недавно произведенный в оберстгруппенфюреры, прибыл в Минск, провел ряд совещаний с местными представителями спецслужб, а затем предпринял обширную инспекторскую поездку по территории Полесья, посетив несколько глухих и ничем не примечательных районов Гомельской, Полесской и Брестской областей. Зримым результатом этого вояжа стала повышенная активность различных саперных, охранных и геодезических частей, а также подразделений войск связи в южной Белоруссии.
В считанные недели среди болот и лесов, раскинувшихся по берегам Припяти, были проложены новые дороги и линии связи, возведен ряд сооружений различного назначения, а также проведена локальная депортация местного населения, в ходе которой полностью обезлюдели и без того немногочисленные хутора и деревни этого медвежьего угла. Довольно обширный район рейхскомиссариата был официально объявлен военным полигоном и надежно изолирован от внешнего мира тройным кольцом армейских и полицейских кордонов.
Охране новоявленной испытательной площадки вообще уделялось чрезвычайное внимание. В частности, был сформирован специальный штаб ПВО, объединивший под своим командованием значительные силы зенитной артиллерии и истребительной авиации. Стражи небес получили категорический приказ без предупреждения уничтожать любой самолет, попытавшийся вторгнуться в охраняемое воздушное пространство.
Смысл всей этой суеты стал ясен 3 октября, когда на полигон под беспрецедентно сильным конвоем был доставлен некий достаточно компактный груз, туманно поименованный в документации "спецбоеприпасом особой мощности". Монтаж взрывного устройства и многочисленной измерительной и фиксирующей аппаратуры занял всего сутки — сказалась обширная предварительная подготовка. И уже утром четвертого многочисленная делегация военных в форме самых различных ведомств, сильно разбавленная учеными в штатском, заполонила специально оборудованные бункеры, расположенные в нескольких километрах от места испытания.
В 9:00 хмурое октябрьское утро исчезло, мгновенно сгорев во вспышке атомного пламени. Огненный купол накрыл центр полигона, обращая в пепел всё, что только могло гореть, и... исчез, сменившись клубящимся облаком праха, стремительно расширяющимся и принимающим форму фантастического гриба. Огромная колонна из пыли и пепла в считанные секунды взметнулась до небес, пробив низкие осенние облака и тут взрывная волна, наконец, достигла убежища наблюдателей...
Когда стены бункера перестали дрожать, группенфюрер Каммлер оторвался от окуляров перископа со специально затемненными стеклами и обвел собравшихся победоносным взглядом. Ученая часть "приемной комиссии" выглядела ошеломленной и несколько пришибленной, зато военные просто светились оптимизмом. Даже при первом взгляде возможности нового оружия... впечатляли.
Более внимательный осмотр полигона, произведенный с помощью переоборудованных танков (герметичных, снабженных специальными фильтрами и выложенных изнутри свинцовой плиткой) полностью подтвердил первые впечатления. Небольшой фольварк, находившийся в полукилометре от эпицентра взрыва, оказался разрушен почти до основания. Перевернутые танки, скрученные в узел артиллерийские орудия и оплавленные автомашины, лучше всяких слов, говорили о мощи нового оружия, а выгоревшие блиндажи и обвалившиеся окопы намекали на незавидную судьбу вражеских солдат, которым "повезет" попасть под его удар. Огромная воронка, на скатах которой грунт спекся в твердую стеклообразную корку, венчала собой картину тотального разрушения. Энергия атома, впервые освобожденная от своих оков, вволю порезвилась на этой безвестной пустоши.
Особенно эффектно последствия ядерной реакции смотрелись в динамике. Фильм, снятый множеством кинокамер, расположенных на различном удалении от места испытаний и запечатлевших взрыв со всех возможных ракурсов, монтировали лучшие специалисты министерства пропаганды. И полученный в итоге результат стоил затраченных усилий! Кадры мгновенно сносимого ударной волной каменного дома, равно как и переворачиваемые танки (по "странному" стечению обстоятельств — "Шерманы" последней модели, доставленные на полигон прямиком из Нормандии), а также вспыхивающие как свечи грузовики и джипы, могли впечатлить любого, даже самого невозмутимого наблюдателя.
Гейдрих, просмотрев новоявленный шедевр документального кино одним из первых, беззаботно заметил сидевшему рядом Кейтелю:
— Говорят, Христос, перед тем как вознестись на небеса, запечатал двери в Преисподнюю до Страшного суда. Судя по всему, мы взломали врата Ада досрочно. Посмотрим, смогут ли тамошние демоны выполнить парочку наших желаний.
* * *
В то время как мир замер, балансируя на краю ядерной войны, Ганс медленно тонул, засасываемый вязким болотом интриг и страстей. Всё пошло под откос после появления нового командира. Отношения с Куммом как-то сразу не сложились и в дальнейшем становились только хуже. Отто явно завидовал успехам своего начштаба на посту командира дивизии. Как ни крути, а именно Нойнер буквально за уши вытянул "Дас Райх" из тяжелейшей передряги и привел дивизию к победе. Кумм же, несмотря на свои несомненные заслуги в прошлом, битву за Нормандию де-факто пропустил, вернувшись на фронт, что называется, к шапочному разбору.
Между тем, немецкая военная школа считала отлаженную работу связки командир-начальник штаба основой боевой эффективности любого соединения. Неудивительно, что разногласия между новым командиром и старым начштаба привлекли самое пристальное внимание начальства. Едва завершились бои в Нормандии и обстановка во Франции более-менее нормализовалась, как Нойнер получил вызов в штаб армии, где его встретил мрачный, как грозовая туча, Остендорф и еще более угрюмый Хауссер.
— Вот что, вояка... — слова Остендорфа падали, как кирпичи, придавливая собеседника тяжестью аргументов. — Ты хорошо поработал в "Райхе", но твоя дальнейшая служба будет проходить в другом месте. В дивизии не может быть сразу двух командиров, пусть даже один из них командовал ей всего неделю. Кумм заслужил свой нынешний пост, а ты... ты заслужил повышение. С завтрашнего дня поступаешь в распоряжение штаба армии, дела сдашь своему заместителю. С твоим следующим назначением разберемся позже. Вопросы?
Ганс только отрицательно качнул головой, получив в ответ резкую отмашку:
— Свободен!
Отсалютовав и повернувшись строго по уставу, оберштурмбаннфюрер двинулся на выход и даже успел сделать пару шагов, когда его догнала негромкая реплика Хауссера:
— Ты присмотри за ним, Вернер. Перспективный парень.
Фраза "папаши" явно предназначалась Нойнеру, хотя адресовалась вроде бы и не ему. Во всяком случае, сказано было так, чтобы Ганс услышал слова отца ваффен-СС.
Замечание Хауссера, как и обещанное повышение, немного подсластили полученную пилюлю, но осадок всё равно остался, так что в Орлеан, где на тот момент располагался штаб 6-ой танковой армии СС, Нойнер прибыл в отвратном настроении. Своеобразной компенсацией для израненной гансовой души послужила пышная церемония награждения, проходившая в Версале при непосредственном участии Гитлера. Нойнер, в числе прочих отличившихся, за успешное командование дивизией получил Дубовые листья к Рыцарскому кресту. Причем награду, согласно сложившейся традиции, ему вручил лично фюрер.
Кстати, Ганс, как самый младший по званию среди новоявленных кавалеров, получал награду первым. Молодых эсэсовцев, которым предстояло впервые столкнуться с Гитлером лицом к лицу, заранее проинструктировали о правилах поведения на церемонии. В частности, предупредили, что фюрер германской нации не железный и во время традиционного рукопожатия не стоит особо усердствовать. Мол, вам, лбам здоровым, лишь бы удаль свою показать, а фюреру потом еще документы подписывать государственной важности.
Ганс, стоявший во главе длинной шеренги награждаемых, про предупреждения помнил, но сил всё-таки не рассчитал. Ладонь у фюрера оказалась сухой и какой-то дряблой, а рукопожатие совсем вялым, так что когда Нойнер энергично тряхнул его руку, дежурная улыбка на лице Гитлера тут же сменилась страдальческим выражением. Впрочем, фюрер, если не считать мимолетной гримасы, никак не проявил своего неудовольствия и даже выдал довольно пафосную фразу в том смысле, что пока у Германии есть такие защитники, безопасность страны можно считать обеспеченной.
Собственно именно обеспечением Гансу и пришлось заняться в штабе армии. Точнее на него возложили часть обязанностей по организации переоснащения и пополнения выведенных на переформирование эсэсовских дивизий. Работы тут хватало. Достаточно сказать, что в "Дас Райх" полностью перевооружили противотанковый дивизион, заменив трофейные "Ведьмы"* на тяжелые "Ягдпантеры". Танковый полк при этом вновь был укомплектован по полному штату, как и все прочие подразделения дивизии. Аналогичные изменения происходили во всей армии — техника, машины, оружие и снаряжение шли сплошным потоком. Вдобавок ко всему, первый корпус, вслед за "Райхом", полностью переоснащался американским автотранспортом.
Последнее обстоятельство породило среди эсэсовцев немало слухов. Наиболее популярной была версия о скорой отправке на Ближний Восток, Сицилию или прямиком в Африку. Дополнительной пищей для этих и подобных домыслов послужил специальный медосмотр, устроенный личному составу первого корпуса (и только его) в последних числах августа, сразу после завершения комплектования. Один старый знакомый еще по службе в "Тотенкопф", ныне подвизавшийся в штабе Биттриха, в неофициальной беседе за рюмкой шнапса на полном серьезе уверял Ганса, что своими глазами видел новенькие, только что из типографии, карты Палестины и Трансиордании на рабочем столе Кремера.
Нойнер такой поворот вполне допускал. Дела у Кемпфа шли в гору. Британцев уже практически вышибли из Ирака и Кувейта, заодно прихватив и стратегически-важный нефтеперерабатывающий завод в Абадане. Правда последний — в изрядно подпорченном виде. Сейчас бои шли в Сирии, куда после своего лихого рейда ворвался LVIII-ой танковый корпус. Дивизии Роммеля, обойдя опорные пункты британцев, совершили марш-бросок через пустыню и устроили настоящий погром в тылах 10-ой армии. После чего, развернувшись фронтом на восток, образовали подвижную завесу, перекрыв тем самым основные пути подвоза для окруженных частей Содружества.
