— Почему?
— Ты какая-то не такая...прости, но ты иная, нежели люди.
— И сама знаю...А как ты все это чуешь?
— Я все это вижу. Все имеет цвет, форму и зону распространения. Все что я ощущаю кожей, ушами и языком — я вижу так же, как глазами.
— А запах ты тоже видишь?
Задумалась.
— Если говорить честно, то да, и Силу тоже вижу.
— А зачем ты принюхиваешься?
— Чтобы увидеть. Я вижу ВСЕ, что ощущаю. А вот ты, как я поняла, этого не видишь...
— И после этого я странная? У меня все, как положено: запах чую, вкус ощущаю языком, звук слышу, образ вижу, тепло и фактуру ощущаю кожей.
— Нет. Это ты странная. И похоже здесь все такие странные, раз ты так говоришь. У нас все всё это видят.
— А иначе ощущают?
— Да. Ты хочешь есть?
Ада смолчала. Тем ни менее в руке Никто возник нож. Один взмах руки и лезвие отсекло ветку с дерева. Девушка ловко очистила ее от отходящих веточек, срезала молодую верхушку. Получилась двухметровая палка с двумя насечками на концах. Сняла с пояса какую-то тонкую шнуровку. Привязала ее к одному концу. Согнула ветку не очень сильно и привязала другой конец шнуровки. Натянула получившийся лук. Положила его на землю и принялась делать стрелы. Ада с интересом наблюдала. Тонкие, но твердые ветки заточенные с одной стороны и с оперением из жестких листьев с другой. Ада усмехнулась. Но Никто наложила стрелу, натянула лук. Тетива тренькнула. Стрела со свистом пронзила воздух и вонзилась в ствол. Ада сумела различить еще какой-то звук, когда стрела только начала полет.
— Это как это? — подошла к дереву и выдернула стрелу.
"Деревяшка деревяшкой".
— А так — с лукавой улыбкой ласково погладила тетиву.
"Тут что-то не чисто...".
— А тут без колдовства не обошлось?
— Какое колдовство!? Ничего подобного. Просто свойства некоторых трав и животных.
"А это разве не колдовство? Ну и ну тебя" — подумала Ада и допытываться дальше не стала.
Никто взяла новую стрелу и кошачьим шагом пошла. Деревья стали ухоженными, лес наполнил свет. Снова Ада почуяла, что на них смотрят. На сей раз, было вообще непонятно, откуда. Вскоре послышалось чавканье, хрюканье. Огромный вепрь ковырял рылом землю в кустах. Девушка максимально натянула лук. В воздухе повисло напряжение. Аду пронзило как молнией: если это произойдет — будут не самые хорошие последствия.
— Не надо — шепнула она.
Девушка опустила лук и непонимающе уставилась на нее. Ада резко обернулась. Между деревьями мелькнул кто-то светловолосый в зеленой одежде.
— Пошли отсюда.
— Я не понимаю. Зачем ты меня остановила.
— Кое-кто за нами следил.
— Кто же.
— Точно не знаю, но мне сдается, что один мой знакомый, весьма меня не любит.
— Кто же?
— Эльф по имени Элетас.
— А что такое эльф?
— Да что-то типа человека, но не совсем. Ладно, пошли.
У Ады было странное чувство. Она четко знала, что помимо этого эльфа за ними следил еще кто-то, но кто — не могла понять.
Уважение и помощь старшим.
Девушки вышли из леса. Никто замерла, глядя на высокую траву.
— Ты чего?
— Я туда не пойду.
— Почему?
— Потому что там нельзя увидеть ни зверя, ни топи.
— Нет тут ни зверей, ни топей.
— А почему?
— Потому что это не болото.
— А что это?
— Поле. Дикое поле.
— Как это дикое? Поле всегда кто-то возделывает.
— А его возделывает Мать-Природа — потянула ее за рукав рубашки. — Верь мне. Нет тут ничего.
— Я тебе верю...
Дикое поле закончилось, начались пшеничные поля. Колос почти вызрел. Далеко-далеко виднелись черные точки пасущихся коров. Они шли к видневшимся вдалеке домикам и вскоре настигли цель. На улице играли ребята. Крестьяне шли по своим делам. Но Ада четко чуяла, как все косятся на нее. Она выкручивала из своей памяти все, что знала о старинных деревнях. К сожалению ее знание ограничивалось царской Россией. Да и те, что были, были весьма поверхностны. Она подошла к сидевшей на лавочке старушке возле самой обшарпанной избы. Она ушла в землю. Соломенная крыша ее зияла дырами, труба покосилась, сама же изба накренилась в другую сторону. Окна были не украшены, ставен не было, дверь была открыта и висела на одной петле. Старушка была старенькая, немощная и грустная.
— Здравствуйте. Как поживаете?
— Да помаленьку. А вы кто ж такие? — странно. Голос у бабушки был живой.
Глаза были ясными, яркими, лучистыми. И еще. От нее тянуло чем-то, что располагало к общению и доброжелательности.
— Я Ада, живу тут по соседству. А это моя подруга Никто.
— Вы видать из соседней деревни. А мать твоя кто?
— Я без матери и без отца.
— Сиротинушка. А муж кто твой?
— Нет у меня мужа.
— Бедненькая — в голосе бабки была не искренность, и ответа она ждала иного. — Но господа тебя вижу пригрели. Вон и платьице с барского плеча.
"Ыгы. С эльфийского".
— Из чьей ты деревни?
— А я не из деревни.
— А откуда?
— Из города. А это чья деревня?
— А не чья. Были вон там — взмах руки в сторону эртисова замка — барины, да исчезли лет триста назад. С тех пор мы ни чьи. И ни кому мы в этих краях не нужны.
— Вы одна живете? И если честно, как ваши дела.
— Сын был — помер. Внук был — да в солдаты его забрали. Правнучка была — пропала. Муж жив, да пьет как лошадь. Изба вся разваливается.
— А давайте мы вам поможем?
— В чем же?
— Ну там воды принести, дров наколоть, может еще чего.
— Да чем же вы мне девочки поможете. Тут мужские руки нужны.
— Ну а мы чем хуже?
— Вы же девушки. Куда вам избу править да крышу крыть.
— Чем сможем — тем поможем.
Заглянула в дом. Никого. Лавки, стол, русская печь. У стены стояла большая бочка для воды. Заглянула в нее. Пусто. Повернулась к Никто.
— Дрова умеешь колоть?
Та отрицательно качнула головой.
— Тогда, пожалуйста, принеси воды. Надо наполнить вот эту бочку.
Никто огляделась.
— Чего ждешь? Возьми ведра и иди к колодцу — указала на колодец.
Та повиновалась. Ада взяла топор. Дров не было и она пошла в сторону леса. Плеск, смех. Оглянулась. Никто смеясь выплескивала себе на лицо горсти воды из ведра.
— Прекрати баловаться — прошептала Ада.
Тем ни менее ее услышали. Никто с виноватым лицом взяла ведра и пошла к дому. Снова пошла в лес. Дойдя до поля переместилась в лес, выбрала сухое дерево. Замахнулась, прицелилась в основание ствола и ударила по дереву. Всплеск щепок ей в лицо, но к счастью не попали. Еще один удар, теперь аккуратнее. На удивление легко она повалила его и разрубила на полуметровые дрючки. Собрала их сколько умещалось в руках. Снова в поле и пешком до деревни. Сделала несколько таких заходов. Потом начала колоть дрова. Когда набралась полная поленница, к ней подошла Никто.
— Все.
— Молодец.
— У вас есть серп или коса?
— Да где-то были...— старая женщина поднялась и поковыляла в избу. Откуда-то из-за печки она вытащила заржавленную косу. — Вот. Держите.
— Спасибо — Ада взяла ее и закусила губу.
"Какой ужас...".
Принялась тереть рукой рыжий металл. Тот начал удивительно быстро нагреваться, ржавчина будто растворялась, растекалась под ее пальцами, как густая жидкость. С каждым движением он все сильнее приобретала должный ему цвет и фактуру. Странно но та становилась даже острой.
"Надеюсь это сработает...Надеюсь это не иллюзия...".
— Что теперь?
— Теперь давай-ка пойдем за травой.
— Зачем.
— Крышу крыть.
Зашли на дикое поле.
— А ты уверена, что такие тонкие стебли подойдут?
Ада закусила губу, почесала себя за ухом. Провела рукой по высокой траве. Попыталась сломать травинку. Удивительно, но та не гнулась.
— Пожалуй, что да.
Девушки накосили травы.
— Сырая.
— Ты в этом уверена? — сунула руку в груду травы.
"Увы, но да".
Но под жарким солнцем трава быстро высохла. Бабушка в избе гремела посудой. Девушки взяли по охапке сена. Они понавязали небольших пучков и полезли на крышу.
Бабушка с загадкой.
Ада видела, как, бряцая колокольчиками, в деревню вошло стадо коров. Одна из них подошла к дому старушки и замычала. Старушка завела ее в сарай у дома. Потом махая хворостиной пацаненок привел стадо коз. Все дыры в крыше закрыты. Они спустились, уселись на лавочке.
— Все? — спросила Никто.
— Пока что да.
— А почему пока?
— Потому что.
— Почему?
— Для тебя — все.
— А для тебя?
— А я еще кое-что ночью сделаю.
— Девочки, идите покушайте, работницы вы мои.
Хлеб, сыр и молоко. Не самое аппетитное с точки зрения Ады, но ее подругу это вполне устраивало.
— А зачем вы здесь? На странников не похожи, на купцов — тем паче — сказала пожилая женщина.
— А в гости.
— К кому?
— А к вам.
— Как это ко мне? Вы разве мне родственники.
— Все мы люди — братья и сестры — Ада улыбнулась. — У вас скотина есть?
— Корова и две козы — но Ада чуяла, что старушка хотела сказать что-то другое, но сдержалась.
— А какие-нибудь новости здесь есть?
— Какие могут быть новости в нашей глуши. Все события по городам. А что кстати в городе делается?
— А ничего особенного. Люди рождаются, женятся и умирают, как всегда — Ада подавила желание напугать старушку сводкой новостей из телевизора. — А вы не подскажите, что тут случилось?
— Это о чем вы?
— Да тут все какие-то настороженные...перепуганные.
— Да три года назад у леса такая куралесица была...рев, бой, грохот и огонь три дня горел. А с недавних пор тут зачастили солдаты проезжать. Заходят, без спроса берут что им вздумается, да еще и мужчин на службу забирают. Так если всех мужчин забрать — кто же будет работать?!
— А без солдат кто же защищать будет? — усмехнулась Ада, хотя в ее сознание начало вползать подозрение, что и без солдат вполне возможно защищаться.
— Не было б армий — не было б войн и разорений!
— Разве?
— Войско надо кормить, а его не кормят, войску нужна работа, а им ее не дают. Отсюда все бесчинства и войны. А кого забирают в солдаты те либо умирают от болезни и голода, либо на поле брани или в плену.
"Ну и пессимистка".
— Войско это часть государства, это его сила и лицо.
— Лицо это народ. Сила — тоже народ, а не войско. И нет здесь государства. Все государства на западе и севере, а здесь и дальше к горам только вечно воюющие княжества. Солдаты нужны князьям — это их войска, в том их сила, разбой нужен князям — это их стезя, в том их богатство.
— Как же так. Грабить свой народ?!
— И вообще народ и власти — два разных рода, и второй живет за счет первого.
— Ну вы бабушка дали. Это же не патриотично.
— Я люблю родину, а не тех, кто над ней глумится и глумится над ее детьми — народом.
"Во блин бабка! Экая вумная. И откуда только у нее такие мысли?! Как-то не по времени такие мыслишки".
Аде приходилось слышать подобные мысли, но то был двадцать первый век.
"А здесь век четырнадцатый, или около того".
— Это откуда вы столько знаете?
— Да многие это знают. Да и больше века живу на свете...
— Вам что, сто лет?!
— Да побольше будет...
— А по вам так лет семьдесят, не более.
Бабушка заулыбалась.
— А кто здесь князья?
— Да из таких особо крупных...Мировышен — на западе, Люритовы земли на юге и юго-востоке, у самых гор Аглентыр. Остальные мелки, и постоянно меняются. Но здесь много свободных земель. Кто-то платит просто дань. Мало людей беспрекословно подчиненных. Одна беда: армии княжеские...если князья не воюют меж собой — армии бродят и грабят.
— А короли?
— Короли на севере и западе. Здесь только князья.
— А о них что известно?
— Там на земли вассалов сажают. Вся земля королевская, а он часть ее выдает вассалу. Вассальство, как и королевская власть, переходит по наследству. Из самых известных королей там Людвиг, Винитор, ну пожалуй и Авайт.
— А откуда вы столько знаете?
Подслеповатые глазки забегали.
— Я...я училась.
— Где?
— В школе — ложь.
— В какой?
— В...в той, что раньше над этими землями покровительствовала — шепнула на ухо. Опять ложь.
— Так вы кол...
— Тс! Не произноси это слово! Люди здесь суеверные. Камнями закидают! Они даже произносить эти слова боятся. Говорят: беду накличешь.
— Если вы не так уж просты, почему у вас хозяйство разваливается?
— Во-первых я зеленая, во-вторых у меня крайне маленькие способности к — вместо слова сделала какой-то непонятный жест во взмахе. — Вообще-то все мои способности ограничены тем, что я зеленая. С животными и растениями у меня все прекрасно, но — опять этот же взмах — совершенно не выходит. Так что поправить дом не выходит. Даже хуже. Он все время обрастает плюющем и мхом.
— А почему вам не помогут?
— А тут и своих дел много у людей. Если б изба сгорела или рухнула — другое дело, живо б все поставили, а так — лень.
"А специально ее рушить разумеется глупо" — мелькнуло у Ады в голове.
— Конечно! Что за глупость. Ты я вижу девочка тоже не простая, да и подружка твоя. А вот меня всегда интересовало: каково это за горами жить?
— А я откуда знаю. Меня туда везли, да я передумала.
— Как!? Ты разве не оттуда?!
— Я вообще из другого мета, которого на картах здешних нет. Оно очень далеко, но в тоже время и очень близко.
— Ты не из этого мира...А твоя подруга оттуда же?
— Тоже из далекого но близкого, но из другого.
— А выглядишь ты так, будто из-за гор. В смысле лицо, волосы, тело, кожа...только платьице у тебя от Барина...Странно, я думала там из таких... Хе-хе... — хохотнула эта милая старая женщина почему-то очень гаденько... — сапожки сразу делают и на шашлык...
— Какого еще барина? Я никому не служу.
— Все Светлые и Серые, в том числе и — опять взмах — ему служат. Зеленые зовут его Барином. В прочем мы всех не простых властителей баринами зовем.
— Кого барином зовете?
— Да Аберона — на грани слуха произнесла она. — Не боись. Я зеленая. Мы сами по себе, не судим по цвету и роду, и, скажу даже, весьма не любим власти, как ты заметила.
— А как ваше имя?
— А как у Килийского лебедя.
— Это как?
— У них Ири, а я Ирья — улыбнулась.
Девушки улыбнулись.
— Значит так. Домик мы вам поправим, если найдете краску — то и покрасим.
— Кто ж дома в деревнях красит?! — рассмеялась.
Никто тоже явно хотела посмеяться, и как только Ада улыбнулась, она хохотнула. Девушка вообще не знала, нафига красить дома.
— Ну значит не будем.
— А ты самоучка или с учителем?
— С учителем, а вы откуда знаете?
— Да если б ты была в школе — ты б иначе себя вела, да и не выпустили б тебя из здания в столь ранние лета. Тебе сколько? Семнадцать?
Ада задумалась.
