— Что там еще? — уставший Примарх углубился в чтение доклада, но надолго его не хватило, — ну вот, дожили.
— Что-то серьезное? — спросил один из легатов.
— Полюбуйтесь, — сбросил Примарх сообщение на омнитулы собравшихся.
— Мда, дела, — протянул командующий флотом.
— Даже не знаю, что здесь сказать, — добавил армейский командующий.
Лишь представитель Союза не сказал ни слова. Конечно, у саларианца на языке вертелось несколько подходящих выражений, причем на нескольких языках, но вот цензурными их назвать не получалось, а своя репутация была ему дорога. Пока.
— Нас кто-то сдал, — оборвал, наконец, затянувшееся молчание командир одного из легионов.
— Кто сдал, как раз известно, — про себя подумал глава Иерархии, — только у Вакариана хватило бы наглости и влияния провернуть такое.
Кастис Вакариан вообще был головной болью правительства Иерархии. Боевой командир, представитель древнего, как сама турианская цивилизация, рода, он пользовался непререкаемым авторитетом среди военных, что не могло не сказаться на его политической карьере. Приверженец правых взглядов, он посчитал делом жизни объединить тех членов Совета Легатов, кто считал, что у Иерархии нет постоянных союзников, а есть лишь постоянные интересы. На своем авторитете, связях и, что немаловажно, харизме, он сформировал правую коалицию, заставив работать в одной связке столь разные кланы, как отъявленные националисты Артериусы и правоцентристы Виктусы. И скрепленный авторитетом Вакариана блок правых сил проводил довольно эффективную политику, перемежая громкие заявления с не менее одиозными действиями. И семена ложились на благодатную почву — с каждым годом идеи правых находили все больше сторонников, и все громче раздавались голоса о том, что Иерархии куда как лучше будет вне пространства Цитадели, и что азари и саларианцы никак не заслуживают той защиты, которую турианцы им предоставляют. И подобная ситуация не могла не беспокоить правящую партию левых, проводящих политику интеграции в пространство Цитадели. Казалось, что после войны с людьми почва из-под ног правого блока выбита, но пронырливый Вакариан и тут нашел лазейку, повернув все так, что Иерархия, идя на поводу совершенно ненужных и чуждых турианцам законов Цитадели, развязала войну с гораздо более близкой по духу расой, чем дипломатки-азари и ученые-саларианцы. Левым оставалось придерживаться старых позиций, в правильность которых уже мало кто верил.
И вот теперь Вакариан решился на открытое выступление. Конечно, ни одна из имеющихся ниточек не привела бы к самому Кастису, Примарх был в этом более чем уверен, но вот почерк своего политического оппонента он не перепутал бы ни с чем.
— Ладно, — решил глава Иерархии, глубоко выдохнув, — передайте Оринии, что у нее есть разрешение на проведение переговоров о предоставлении помощи со стороны Альянса систем. А я пока пойду в свой кабинет, писать обращение.
— Обращение, господин? — недоуменно повернулся к вставшему Примарху флотоводец.
— Обращение к Совету Легатов, — пояснил турианец, — в котором я объявлю о решении покинуть пост Примарха Турианской Иерархии. Как это ни прискорбно признавать, я показал себя неэффективным руководителем в столь тяжелое время, и сожалею, что не оправдал ожиданий. Я проиграл, а значит, должен уйти, пока не стало поздно.
Примарх, сгорбившись, вышел из зала совещаний, провожаемый презрительными взглядами турианцев. И лишь один разумный из собравшихся смотрел ему вслед с пониманием. Разумного звали Малик. А причина понимания была — попавший в немилость руководитель ГОР сам находился в похожем положении, и как никто другой понимал, что именно сломало Примарха. А ведь ему еще предстояло отправить соответствующий отчет малому сейму далатресс и своей временной начальнице Инее. И Малик был более чем уверен, что новости правительниц не обрадуют.
* * *
Полторы недели спустя. Цитадель.
— Я еще раз повторяю, посол, ваши требования совершенно неприемлемы, — скороговоркой выдал саларианский советник надоевшую всем до зубовного скрежета фразу, — более того, они не отвечает общим интересам Цитадели.
— Ну вот, опять началось, — мрачно подумал Джон Гриссом, глядя на распинающегося представителя Саларианского Союза, — кстати, если бы ты, пучеглазая жаба, внимательнее смотрел по сторонам, то поостерегся бы говорить об общих интересах Цитадели.
И действительно, саларианский советник в своем мнении остался в меньшинстве, никак не желая уступать. Даже Тевос уже была готова принять требования посла Альянса, не говоря уже об Оринии, которая все заседание нетерпеливо перетаптывалась на месте. Обсуждение военной помощи Человечества длилось уже вторую неделю, и все это время турианские легионы несли чудовищные потери, пытаясь просто удержать занятые позиции. Ни о каком наступлении речи уже не было — редкие контрудары тут же парировались демонами, которые, отрезав линии снабжения, вырезали оказавшихся в котле военных. Турианский флот постоянно ротировался, сменяя друг друга на орбите планеты. Так что для всех было очевидно, что без посторонней помощи армия Иерархии не справится.
Вот только посылать ее никто не желал. У Гриссома с каждым днем крепло мнение, что вся эта война — просто хитрый план по ослаблению турианского влияния. Азари, на словах оказывая поддержку, не прислали ни одного воинского отряда или фрегата. А саларианцы, несмотря на то, что планета принадлежала им, предпочитали наблюдать, как за их интересы гибнут представители другой расы, объясняя это интернациональным долгом перед Цитаделью. На месте турианцев люди давно бы плюнули и послали бы пучеглазых, но увы, пока у власти было текущее правительство, о таком Иерархия могла бы только мечтать. Хотя, может быть, после окончания этой мясорубки правительство сменится.
Поначалу Гриссома, завуалированно предложившего саларианцам помощь, никто не послушал. А потом, как водится, было поздно — не встретив понимания среди уроженцев Сур'Кеша, контр-адмирал направился к следующим заинтересованным в подкреплениях — турианцам. Ориния, несмотря на взаимную неприязнь, приняла предложение посла более чем благосклонно, и вскоре вопрос был вынесен на обсуждение за закрытыми дверями.
И вот тут начались проблемы. Президент Виггин, увидев возможность надавить на Цитадель, дал Гриссому указание требовать по максимуму, что посол и сделал. И если большая часть требований была принята, то в одном, самом важном, на взгляд адмирала, пункте, возникли трудности. Ожидаемые, но от того не менее неприятные.
— Таковы наши условия, — заявил Джон, — я не раз это озвучивал, но вы, видимо, неспособны понять. Условием вступления Альянса в конфликт является безоговорочное признание Советом Цитадели права на колонизацию и разработку полезных ископаемых в системах, относящихся к Скиллианскому Пределу.
— А я вам, посол, несколько раз повторял, — нудно повторил советник, — что Скиллианский Предел является зоной интересов Батарианской Гегемонии, и пересмотр данного соглашения возможен лишь при согласии второй стороны.
— Которого, естественно, мы никогда не получим, — подумал про себя Гриссом, — чертовы четырехглазые. Сами не осваивают, и другим не дают. Собаки на сене галактических масштабов.
Вслух же контр-адмирал сказал другое.
— И на каком же основании системы Скиллианского Предела считаются батарианскими? — иронично выгнул бровь посол, — на основании негласного соглашения, достигнутого между лидерами ВАШИХ стран несколько ВЕКОВ назад? Тогда позвольте Вас просветить — согласно Уставу колонизации, принятой Цитаделью пятьсот восемьдесят лет назад, система считается подконтрольной галактическому государству в том и только том случае, если в его пределах находится постоянное поселение или космическая станция с населением более пятисот и двухсот пятидесяти разумных соответственно. В случае же, если на планете или в системе находится добывающая станция с населением меньше указанного, то система считается подконтрольной галактическому государству в том случае, если она находится на расстоянии одного перехода через масс-реле от ближайшей подконтрольной государству системы. В ином же случае государству принадлежит сама станция со всем оборудованием, но не планета и, тем более, не система, в которой она находится. И, попрошу заметить, это правило придумали отнюдь не мы. Поэтому, на основании этого пункта Устава, системы Скиллианского предела считаются ничейными.
— Прошу заметить, — раздраженно произнес Советник, — что в системах Скиллианского Предела все же имеются станции...
— Которые, — не дал договорить саларианцу Гриссом, — находятся под совместным управлением Альянса и Гегемонии, а значит, попадают под пункт о временном поселении. Вы этот закон знаете не хуже меня, как знаете о том, что начни мы колонизировать Предел, у Вас, господа Советники, не было бы ни одного законного повода возразить и, тем более, наложить вето на колонизацию. Но наш Президент, следуя политике мирного сосуществования, предпочел внести этот пункт в перечень требований к Вам, как к органу, чьи решения обязательны для исполнения любым государством — членом Цитадели.
— Не говоря о том, что это отличный повод для того, чтобы рассорить вас с батарианцами, оставив их без союзников, — добавил про себя контр-адмирал.
И надо сказать, что Советники о намерениях Гриссома не могли не догадываться. И если Оринии в настоящий момент было, похоже, наплевать на батарианцев, то вот покладистость Тевос Джона настораживала. Советница не та разумная, которая просто так будет выступать за разрушение текущего миропорядка, а значит, у хитроумной азари явно спрятана пара козырей на такой случай. Но вот что удивило посла Альянса, так это маниакальная упертость саларианца, обычно проявлявшего большую гибкость. Впрочем, о причинах подобного поведения он тоже догадывался — Советник явно дорожил своим местом, и, вполне вероятно, что после принятия подобных условий его отзовут обратно в Союз, где, учитывая отношение далатресс к провинившимся, бывшего советника тихо удавят в собственной постели.
— Попрошу спокойствия, — вмешалась в перепалку азари, — мы признаем, что в настоящий момент Скиллианский предел является нейтральной территорией. Однако Вы, уважаемый посол, не можете не понимать, что признание вашего права на колонизацию повлечет за собой увеличение международной напряженности, что не соответствует декларируемым Вашим правительством принципа мирного сосуществования.
— Я это понимаю, — согласился посол, — однако нельзя не отметить, что наша экономика после контакта с Цитаделью переживает серьезный подъем, и импорт сырья уже не может обеспечить в достаточной мере растущие потребности нашего производственного комплекса. А колонизация Скиллианского Предела не только позволит нам удовлетворить спрос на сырье, но и производить совместную разработку и геологическую разведку месторождений востребованных полезных ископаемых что в конечном итоге пойдет на пользу всем заинтересованным сторонам.
Советники задумались — до этого Скиллианский Предел был своего рода Эльдорадо для галактики, и основная проблема была как раз в том, что Батарианская Гегемония своим присутствием не позволяла начать активную разработку месторождений, рассчитывая рано или поздно получить их в единоличное пользование. И теперь люди предлагали то, о чем втайне мечтало промышленное лобби всех стран-членов Совета. Несколько раз переглянувшись, представители наиболее влиятельных рас галактики пришли к соглашению.
— Совет принял решение, — провозгласила Тевос, — в обмен на военную помощь в разрешении инцидента на планете 416-713/3 Совет признает за Альянсом Систем Человечества право на колонизацию Скиллианского Предела с условием совместной разработки месторождений полезных ископаемых, как разведанных, так и обнаруженных после начала колонизации, пропорционально вложению каждого государства. Кроме того Совет признает...
На перечисление уступок ушло целых две минуты, после чего азари объявила о завершении заседания. Стороны, довольные друг другом, разошлись.
* * *
Полчаса спустя. Цитадель, кабинет Советницы Тевос.
— Ну что-же, господа Советники, — начала Тевос, — позвольте мне вас поздравить с успешным завершением переговоров.
— Я бы не назвал их успешными, — присел в одно из кресел Советник Гэрос, — отдать людям на разграбление Скиллианский предел — не самая лучшая цена за их однократную помощь.
— Я бы так не сказала, — Ориния имела на этот счет свое мнение, — в конце концов, Гриссом был прав — начни люди колонизировать Предел, мы не смогли бы помешать им на законных основаниях. Все же договор с Гегемонией был негласным, и юридической силы не имел. Всех просто устраивало существующее положение дел, пока не пришли люди.
— И тем не менее, если люди начнут разработку этих систем, они избавятся от ресурсной иглы, на которую мы их пытались подсадить уже четыре года, — саларианец стоял на своем, — а значит, все наши усилия по сдерживанию наращивания флота Альянса если не пойдут прахом, то уж точно станут менее эффективны. Не говоря уже о том, что колонизация Предела, как верно заметила многоуважаемая Тевос, скорее всего, приведет к вооруженному конфликту.
— Война начнется в любом случае, — парировала азари, — у людей слишком большие аппетиты, чтобы мы смогли их удовлетворить. Мы и так оттягивали этот момент несколько лет, что, при жажде людей до ресурсов, планет и влияния, уже достижение. Тем более, что от нашей агентурной сети в последнее время поступают довольно тревожные сведения об активности людей в Батарианской Гегемонии. Слишком активно Альянс продает собственных граждан в рабство, особенно тех, кто имеет техническое и гуманитарное образование. Наша разведка, подкрепленная СПЕКТРами, утверждает, что часть этих рабов определенно является агентами человечества. Люди готовятся к войне, и остановить их не получится.
— Но ведь в случае победы людей им могут отойти такие территории, что Альянс станет самым крупным государственным образованием в Галактике, — произнес Гэрос, — и, учитывая их темпы роста населения, через пятьдесят-сто лет не они будут идти к нам на поклон, а мы будем спрашивать их совета и дозволения. И это будет конец существующего миропорядка.
— Самое крупное не значит самое могущественное, вам ли, Советник, этого не знать, — улыбнулась Тевос, — а что до территорий, их мало захватить, надо еще освоить. Значит, рост их влияния несколько уменьшится — люди будут вынуждены направить ресурсы в развитие инфраструктуры на вновь занятых территориях. И мы, разумеется, потворствовать им в этом не будем. В конце концов, мы также сможем создать программы колонизации ряда перспективных систем, нивелировав тем самым превосходство Альянса. Что бы ни говорил посол о развивающейся экономике, могущество Альянса в этой области не идет ни в какое сравнение с суммарным показателем Цитадели. И догонять они нас будут еще очень долго, даже по меркам моего народа.
— Обнадеживающая картина, спору нет, — вновь включилась в разговор Ориния, — но давайте думать о более близких по времени вещах. Наша разведка получила аналогичные сведения о работе людей в Гегемонии, поэтому мы должны сосредоточиться на том, чтобы глава государства батарианцев принимал те решения, которые выгодны нам, а не людям. Я даже не исключаю силового варианта решения батарианского вопроса.
