Сакарина кашлянула, ее глаза тревожно распахнулись, когда она увидела Делакруа вместе с мистером Хьюбертом перед Англией. Он ткнула Рекрента локтем, но он был так же нем, как и она.
— Ректор? — спросил Прескотт, переводя взгляд с Хьюберта на МакГонагалл. — Здесь нет ректора! С каких это пор здесь есть ректор?
— Я прошу прощения, сэр, — сказал Хьюберт, поднимаясь по ступеням вместе с Делакруа, которая улыбалась немного безумно. — Меня не было в течение последней недели. Бизнес в Монреале, в Канаде, повсюду. Там чудесный оптовый склад. Знаете, мы ведь здесь используем только высококачественные магические приспособления. Я лично осматриваю все товары, прежде чем заказать что-то. О, но мне не стоит говорить лишнего, конечно же. Хе, хе! — Хьюберт постучал указательным пальцем по кончику своего носа и заговорчески улыбнулся Прескотту.
На лице Прескотта отразилось напряженное сомнение. Он уставился на Хьюберта, затем на мадам Делакруа. Затем он поднял руки и закрыл глаза.
— Хорошо, кого это волнует? Мистер Хьюберт, если вы наш гид, давайте начнем, — он бросил взгляд через плечо на съемочную группу, энергично жестикулируя бровями, и последовал за Хьюбертом к огромным распахнутым дверям.
— Ректор Хьюберт, не могли бы вы рассказать нам и нашим зрителям, чем вы занимаетесь здесь в Хогвартсе, Школе Чародейства и Волшебства?
— Что ж, конечно, — сказал Хьюберт, разворачиваясь, когда они достигли центра холла. — Мы учим магии! В сущности, мы — ведущая в Европе школа магического искусства, — Хьюберт, казалось, впервые заметил камеру, он улыбнулся в нее слегка нервно.
— Ученики, э-э… приезжают с самых дальних уголков страны и даже из-за ее пределов, чтобы изучать древнее искусство у таинственных мастеров этого ремесла. Чтобы овладевать, впитывать, э-э… погружаться, что называется, в тайные искусства предсказания, иллюминации и фокусов и так далее, и так далее.
Прескотт тяжело уставился на Хьюберта, его щеки покраснели.
— Прекрасно. Так вы признаете, что обучаете настоящей магии в этих стенах?
— Ну конечно, молодой человек. С чего бы мне это отрицать?
— Тогда вы не будете отрицать, — сказал Прескотт, бросаясь «в атаку», — что картины, развешанные по всему этому залу, — это магические движущиеся картины? — он широким жестом обвел стены. Оператор развернулся и направился так быстро и плавно, как только мог, к группе картин у дверей. Звукооператор опустил свой микрофон, чтобы быть уверенным, что не упустит ответ Хьюберта.
— Д-движущиеся картины? — смущенно переспросил Хьюберт. — О-о. О, да! Полагаю, их можно назвать движущимися. А что, вон та картина, к примеру, где бы ты не находился, такое ощущение, что глаза все время следят за тобой, — Хьюберт таинственно развел руки, нагнетая обстановку. — Кажется, что они преследуют тебя, куда бы ты ни пошел.
Оператор оторвал глаз от видоискателя и хмуро взглянул на Прескотта. Лицо Прескотта помрачнело.
— Это не то, что я имел в виду. Заставьте их двигаться! Вы знаете, что они могут! Вы! — он развернулся на каблуках и указал на МакГонагалл. — Вы разговаривали с портретом в своем кабинете только вчера! Я видел! Я слышал, как портрет отвечал!
МакГонагалл изобразила на лице изумление так комично, что Джеймс, который стоял с остальными студентами у дверного проема, с трудом сдержал смешок.
— Не представляю, что вы имеете в виду, сэр, — ответила директриса.
— Эй, вы, не впутывайте в это леди, хорошо? — сказал Финней насмешливо, выступая на полшага вперед директрисы, которая была на голову выше него. — Просто проводите свое великое расследование, Прескотт, и покончим с этим.
Прескотт колебался несколько секунд, а затем взял себя в руки.
— Ну ладно. Забудем о движущихся картинах. Глупости, — он повернулся обратно к Хьюберту. — Осмелюсь предположить, что сейчас проходят уроки, мистер Хьюберт?
— Хм? — сказал Хьюберт, словно удивившись. — Проходят? Ну, я… Я полагаю так. Я не ожидал…
— Вы не ожидали, что мы захотим посмотреть? — прервал его Прескотт. — Ну, а мы хотим. Наши зрители имеют право знать, что происходит здесь, прямо… под… нашими… носами.
— Зрители? — повторил Хьюберт, глядя в камеру. — Это, э-э, реально? Да?
Прескотт опустил голову и несколько обмяк.
— Нет, мистер Хьюберт. Это не так. Разве никто не сказал ему, как это работает? Мы записываем все, редактируем, а затем выдаем в эфир. Мисс Сакарина, вы ведь понимаете, я не ошибаюсь? — он покосился на Сакарину, которая улыбнулась и развела руками. Она попыталась произнести несколько слов, а потом жестом показала на свое горло. Рекрент улыбался все сильнее. На его лбу выступили капли пота.
— Отлично, — пробормотал Прескотт. — Вижу. Чудесно. Продолжим. — Он выпрямился и снова взглянул на Хьюберта. — Да, наши зрители скорее всего захотят увидеть, что происходит в этих, так называемых «классах», мистер ректор. Пожалуйста, проводите нас.
Хьюберт повернулся к Делакруа.
— Что думаешь, дорогая? Предсказания или левитация?
— И то, и дг’угое одинаково впечатляюще, дог’огой, — сказала Делакруа, довольно неуклюже выговаривая слова. Казалось, что она хочет сказать больше, но несмотря на то, что ее челюсти продолжали работать, губы плотно сжались.
— Моя жена иностранка, как видите, — извиняющимся тоном сказал Хьюберт. — Но она старается, как может.
— В классы, пожалуйста, мистер Хьюберт, — настаивал Прескотт. — Вы не можете препятствовать прессе, сэр.
— Нет, нет, конечно, нет. Мы в самом деле ценим общественное внимание, — сказал Хьюберт, поворачивая и ведя группу вперед по коридору. — Хоть мы и престижное заведение, иногда довольно тяжело оставаться на плаву. Магия — это, э-э… специфическая наука, сказать откровенно. Только особый тип людей обладает терпением и изяществом, чтобы изучать ее. О, вот мы и пришли. Предсказания.
Прескотт бодро шагнул в открытые двери классной комнаты, за ним следовали оператор с камерой и звукооператор с микрофоном, стараясь не отставать. Финней держался позади группы настолько близко к директрисе МакГонагалл, насколько мог. Гарри и Джеймс во главе толпы любопытных студентов, прошли через двери, чтобы взглянуть.
— Здесь наши студенты изучают древнее искусство предсказания будущего, — величественно сказал Хьюберт. С десяток студентов сидели вразброс по комнате, мрачно таращась на предметы, расставленные на столе перед ними. Впереди класса, словно по команде, профессор Трелони вскинула руки, издавая музыкальный перезвон своими многочисленными браслетами.
— Ищите, ученики! — закричала она самым таинственным голосом, который только могла изобразить. — Пристально вглядитесь в глубину всезнающего космоса, отраженного в кружащихся узорах и рисунках бесконечности! Отыщите свою судьбу!
— Чайные листья! — радостно воскликнул Финней. — Моя мама предсказывала судьбу туристам по чайным листьям! В свое время это помогло нам справиться с трудностями. Как приятно видеть, что старые традиции живы.
— Традиции, фу! — сказала Трелони, поднимаясь со своего стула, ее тонкая мантия драматично заколыхалась вокруг нее. — Мы отыскиваем саму суть истины, вложенную в эти чаинки, сэр. Прошлое, настоящее, будущее, все связано для тех, кто имеет глаза, чтобы видеть!
— Моя мама говорила то же самое! — хихикнул Финней.
— И так вы узнаете будущее? — спросил Прескотт, с отвращением уставившись в чашку одного из учеников. — Это нелепо. Где хрустальные шары? Где клубы дыма и призрачные видения?
— Ну, э-э… все это у нас тоже имеется, мистер Прескотт, — сказал Хьюберт. — Верно, дорогая?
— Пг’одвинутый куг’с пг’едсказаний. Втог’ой семестг’. Взнос для лабог’атог’ии — две сотни фунтов, — механически ответила Делакруа.
— Включает хрустальные шары, — сказал Хьюберт, подняв руку. — Эти вещи не из дешевых. Мы специально заказываем их в Китае. Настоящие кристаллы и тому подобное. Конечно, ученики могут забрать их домой по окончании учебного года. Как памятный сувенир.
— По-моему, вы упоминали левитацию! — сказал Прескотт, выходя из комнаты. Его сопровождающие последовали за ним, звеня аппаратурой и разматывая еще больше электрического шнура.
— Да, конечно. Одно из основных магических искусств, — ответил Хьюберт, следуя за Прескоттом по коридору в другой класс. — Мы объединили эту дисциплину с базовым обучением фокусам. Да, прямо здесь.
Зейн стоял в центре класса с палочкой в руке. Десяток других студентов сидели вдоль стены и с изумлением наблюдали за тем, как летает и кувыркается по комнате бюст Годрика Гриффиндора, несомненно, под воздействием палочки Зейна. Команда Прескотта при виде этого издала удивленный вздох. Оператор присел на корточки, увеличивая изображение.
— Ага! — возбужденно воскликнул Прескотт. — Настоящая магия! В исполнении детей!
— Как и было обещано, — гордо заявил Хьюберт. — Мистер Уолкер один из лучших в классе. Мистер Уолкер, на каком вы курсе, кстати?
— На первом, сэр, — ответил Зейн, довольно улыбаясь.
— Замечательно, мой мальчик, — ответил Хьюберт. — Попробуйте петлю?
Студенты вежливо похлопали, когда бюст взлетел и медленно перевернулся в воздухе. А затем он вдруг упал, шлепнувшись на матрас, который был расстелен в центре комнаты на полу.
— О, как неловко, мистер Уолкер. Едва не получилось, — пожурил Хьюберт.
— Это не моя вина! — крикнул Зейн. — Это все мой ассистент! Тед, болван, ты слишком резко дернул, когда нужно было всего лишь подхватить! Сколько раз я должен объяснять!
— Эй! — запротестовал Тед, с шумом выбираясь из-за шкафа в дальнем углу комнаты. Он держал в руках горсть проводов, которые соединялись с группой подъемных блоков, прикрепленных к потолку над шкафом. — Может, хочешь поменяться со мной и попытаться управиться со всем этим в темноте? А? Кроме того, это Ной напортачил. Он замешкался с перекрестными блоками.
Голос из глубины шкафа возмущенно заорал:
— Что? Вот как! Я хочу быть на сцене в следующий раз. Я уже сыт по горло ролью ассистента. Я хочу носить шляпу!
— Никто из нас не носит шляпу, Ной, — закатил глаза Зейн.
— Ну, кто-то же должен носить шляпу! — воскликнул Ной, его лицо появилось в открытых дверях шкафа. — Как тогда узнать кто волшебник, а кто ассистент?
— Мальчики, мальчики, — примиряюще поднял руки Хьюберт. — У нас только одна шляпа в классной комнате, и мисс Моргенштерн использует ее, чтобы поупражняться в трюке с кроликом. Мистер Прескотт, мистер Финней, хотите увидеть трюк с кроликом?
— Почему бы нет, — весело согласился Финней.
— Нет, — воскликнул Прескотт.
Табита Корсика протолкалась вперед из толпы студентов, стоящих в дверях. Ее лицо было красным от злости.
— Мистер Прескотт, — начала она, — вы…
Хьюберт медленно повернулся лицом к Табите.
— Это неподходящее время для автографов, мисс Корсика.
— Я здесь не для того, чтобы просить его автограф, ректор… — заспорила Табита, вытягивая руку в сторону Хьюберта. В руке оказались зажаты маленький блокнот и ручка. Она замерла, уставившись на эти два предмета. Обложка блокнота была розовой с напечатанным на ней белым шрифтом словом «автографы».
— Для подобных вещей у вас будет время позже, мисс Корсика. Но, я уверен, мистер Прескотт польщен вашим, э-э… вниманием.
— Ректор Хьюберт? — прервала его Петра, всматриваясь в черный цилиндр, стоящий на смехотворно блестящем столе. — Кажется, что-то плохое случилось с мистером Виффлсом. Это нормально для кролика лежать на спине вот так?
— Не сейчас, мисс Моргенштерн, — отмахнулся от нее Хьюберт. — Мистер Прескотт, полагаю, вы хотите увидеть номер с распиливанием пополам?
Но Прескотт уже исчез, проскочив мимо потрясенной Табиты Корсики, и устремился по коридору, расположенному за ней. Его команда пыталась нагнать его, пока он заглядывал в каждую комнату. В конце коридора он испустил протяжный триумфальный крик и подал знак своей команде присоединиться к нему в самом дальнем кабинете.
— Здесь! — закричал Прескотт, дико жестикулируя правой рукой. Команда бросилась в комнату в сопровождении глазеющих учеников, которые уже начали ухмыляться. — Прямо у вас перед глазами! Призрачный профессор! Постарайся заснять побольше кадров, Винс! Доказательство загробной жизни!
На этот раз вздоха удивления не последовало. Винс придвинулся ближе, аккуратно устанавливая фокус одной рукой.
— Ах, да. Профессор Бинс, — радостно сказал Хьюберт. — Поздоровайтесь с этими чудесными людьми.
Профессор Бинс недоуменно моргнул и обвел взглядом толпу.
— Приветствую, — ответил он тоненьким, звучащим издалека голосом.
— Это всего лишь проекция на дыме, — объявил оператор Винс.
— Ну, — сказал Хьюберт, защищаясь, — это не так бросается в глаза, если смотреть издалека. Обычно, ученики сидят на довольно большом расстоянии от него. При этом создается ощущение таинственности и сверхъестественности.
Ральф был в числе студентов, сидящих в классе. Он обратился к оператору с ноткой раздражения в голосе:
— Вы убиваете весь эффект, знаете ли. Нельзя просто ходить тут и портить все.
— Приветствую, — повторил Бинс, обводя взглядом толпу.
— Не может быть! — сердито выкрикнул Прескотт, направляясь к передней части комнаты. — Это призрак! Я знаю это!
— Это всего лишь проекция, Мартин, — сказал Винс, опуская камеру. — Я уже видел такое раньше. Она даже не очень хорошая. Слышно, как проектор жужжит. Он прямо здесь, под столом. А здесь, видишь? Машина с сухим льдом. Производит дым.
Финней, стоящий возле дверей, откашлялся.
— Все это становится довольно неловким, мистер Прескотт.
— Приветствую, — сказал профессор Бинс.
Прескотт взбесился. Он явно слетел с катушек.
— Нет! — заорал он. — Все подстроено! Это он, он виноват! Он пытается провернуть какой-то трюк со всеми вами! — он ткнул пальцем в сторону Хьюберта.
— Ну да, именно этим мы тут и занимаемся, — сказал Хьюберт с вежливой улыбкой. — Трюками. Хотя слово «иллюзия» является для нас более предпочтительным, если вы не возражаете.
— Это ма-а-а-а-гия, — внезапно протянула Делакруа не к месту. На лице ее появилась жутковатая гримаса.
