Я не знаю, что бы сотворила в следующий миг. Завизжала, как при виде паука — птицееда? Попыта-лась убежать? Не знаю. Одно дело — следы этого существа. Другое — оно само. Мое самообладание таяло, как мороженое в сорокаградусную жару.
Но раздался холодный и надменный голос Мечислава.
— Вот мы и встретились, тварь.
* * *
Когда Мечислав увидел, что оборотни выходят из укрытий вместо того, чтобы снять Жреца парой выстрелов, он все понял. Сразу.
Попались. Все попались. И они, и...
Да, можно выйти через запасной выход. Но... нельзя.
Это его город. Его люди. И...
Пока эта тварь не очень сильна, они еще могут попробовать бороться. А вот когда она вырвется на свободу...
Он верил Юле. И знал — это существо хочет только одного.
Жрать.
И вовсе не собирался сделать своих людей первой пищей для этой твари.
Они переглянулись с Шарлем.
— Уйти? — спросили ало-лиловые глаза.
— Выбора нет. Остаемся, — ответили зеленые.
— А Юля? — Ало-лиловые глаза скользнули вбок, на женщину, которая ничего не замечала, впившись пальцами в стол.
— У нее тоже нет выбора.
— Если она умрет, я тебя...
— Если она умрет — там и без тебя все обойдется...
Мечислав знал — ее гибели сейчас ему не пережить. Слишком много было потрачено сил вчера, слишком мало времени на восстановление...
И смерть была так близко. Совсем рядом. Там, в пустыне, которой не было, он всем телом ощу-тил ее прикосновение. Сегодня она может и забрать его. Окончательно.
Но страха не было.
Надо было идти.
И вампир сделал первый шаг.
Настю он увидел сразу. А вот ее спутницу...
Вампиры — сами мастера отводить глаза, туманить сознание, наводить и распускать иллюзии, заставлять людей видеть то, чего не существует.
Возможно, поэтому им глаза отвести невозможно. Более старый вампир может затуманить сознание более молодого, но рано или поздно тот сорвется с поводка.
Поэтому Мечислав видел все ясно и отчетливо.
Видел — Досю Блистающую. Весьма растрепанную, без капли косметики и с горящими лихора-дочным огнем глазами. И с ножом в руке. Тяжелым охотничьим ножом.
Такой легко рассечет кожу и мышцы, перерубит ребра, и даже не затупится. Хорошая, надежно закаленная сталь. Одного взмаха руки хватит, чтобы вспороть живот беременной женщине.
Мечислав внутренне передернулся. Но голос его был спокоен и тверд.
— вот мы и встретились, тварь.
* * *
* * *
Ледяной голос вампира, холодные пальцы в моей руке...
Это как-то отрезвило меня и прояснило голову. И я увидела... Досю!?
Хотя певица была в таком виде, что ее бы и самый неприхотливый клиент не снял. Мешковатые штаны от какого-то спортивного костюма, бесформенная куртка...
Прежним осталось только холодное и высокомерное выражение лица.
— Так это все-таки ты! — выдохнула я. Но мой шепот был заглушен насмешливым голосом Доси.
— Тварь? Неужели? Из нас двоих нечисть и нежить — ты. Это же надо — вампир! Если бы не Господин, я бы в жизни не подумала, что ты — ходячий труп!
— Я — вампир — спокойно подтвердил Мечислав. — а ходячий труп — это ты. Ты просто еще об этом не знаешь.
— И кто же меня убьет? Эти?
Дося подняла вверх свободную от ножа руку и прищелкнула пальцами. Двигаясь, словно сомнамбу-лы, наши снайперы обошли ее и встали чуть впереди, чтобы успеть перехватить любого врага.
— Почему же именно эти? — вежливо удивился Мечислав. — Нас здесь много. А ты одна. Рано или поздно тебя просто сомнут числом.
— Меня? — Дося запрокинула голову и расхохоталась. — Все вы — пища для Господина! Только пи-ща!
— Это случилось в тот день, когда открывали стройку? — спросила я. Голос не дрожал. Отлично. Оста-лось уговорить коленки и пальцы рук.
Дося развернулась ко мне.
— Умничка. Догадалась?
— Увидела, — парировала я делая еще шаг вперед.
— Стой на месте! — тут же рявкнула эта стерва. — или я твою лисичку на воротник переведу!
— Стою, стою, — успокаивающе подняла руку я. Ничего, сначала усыпим бдительность, а потом и по-ближе подберемся... — А ты тоже видишь, кто она?
— Нет. Пока — нет. Господин мне показал.
— показал? Я не знала, что это можно показать. Это же врожденное!
Взгляд Доси стал маниакально-подозрительным.
— Для господина нет ничего невозможного. Но ты-то откуда знаешь...
Я проигнорировала вопрос.
— А господин — это вот те черные щупальца и кляксы на площади?
— Нет. Это Его частицы. Слуги.
А мне поплохело. Резко. То есть с главной тварью мы еще и не сталкивались? Только с ее огрызками? Но язык молол без моего участия.
— Слуги — это хорошо. А Настя-то тебе зачем? Может, по-хорошему договоримся? Или твой господин не знает что люди разговаривать умеют? Пришел бы как человек, сказал, мол, так и так...
Дося сверкнула глазами.
— Господину нужно новое тело. Его тело было разрушено а дух — заточен. И он хочет обрести свобо-ду.
А хотелка не отсохнет? Но вслух я сказала совсем другое.
— а для этого ему нужна сила? Пища?
— А ты умненькая...
Ага, а еще я крестиком вышивать умею. И рисую хорошо. Как же мы тебя так лихо проглядели!? Млин!
— Я не просто умненькая. Я уже о многом догадалась. Те пятна, которые осели на людях... твой гос-подин — это как улей? А они несли ему собранную силу? Почему он тогда не мог выпустить их на охоту еще раз?
— Это долго, — поморщилась Дося. — Сила нужна была сразу. И много.
— И тогда твой выбор пал на беднягу Лаврика? Он оказался ближе всех?
Мужчины, видя, что пока я справляюсь с переговорами, молчали. А мне действительно надо было знать...
— Да. Этот дурак жутко раздражал меня. Иногда я спала с ним, когда никого не было под рукой, но все равно! Он был слишком глуп! И невыносимо скучен! Даже в постели любовался собой! Все было очень просто. Предложить ему потрахаться на частной квартирке. И взять за жабры...
— До или после секса? Хоть удовольствие-то он перед смертью получил?
— Хватит и того, что я его получила! Знаешь, как приятно было вонзить ему нож в спину? Хотя нет, не знаешь...
Угу. И дай бог никогда не узнать. В нашей семье предпочитают бить по-честному. Хотя... с такими Досями начнешь подличать!
— А Наташка-то тебе чем помешала?
Дося покривилась.
— Наташка? Это вторая? Мне все равно нужна была еще одна жертва. Всего три для Господина. А Лав-рик оказался отвратительно слабым. Поэтому пришлось поискать что-то повкуснее. И лучше всего в церкви. Верующие люди часто сильны своей верой. Я рассчитывала, что Господину этого хватит для освобождения. Но то ли вера ослабела, то ли...
Эх, познакомить бы тебя с Рокиным. Или тем приснопамятным Алексеем, который мне пытался мозги промыть!
— Вера не ослабела. Просто Наташка играла в религию. Поиграла бы и забыла через пару лет.
— Тогда понятно.
— погоди! А мне — нет! Разве ты можешь заходить в церковь?
Дося фыркнула.
— Я? Нет. Пока я служу своему Господину — нет. Мы слишком чужеродны этой церкви.
— собственно, с ее помощью твоего господина и заточили?
Я почти не спрашивала. Ответ я уже знала. И Дося кивнула.
— Умная. Хорошо.
— Умные вкуснее?
— Конешшшшно, — почти прошипела певичка.
— представляю, как твой господин расстроился, скушав Наташку. Такое количество концентрирован-ной глупости и самовлюбленности. У бедняги не было изжоги? Вы ее у церкви поймали?
— Да. Она сама на меня наткнулась и попросила автограф. Привести ее в те ангары было просто.
Я погладила себя по голове. Мысленно. Умничка. Заговаривай ей зубы.
— А с Альфонсо и вообще было просто? Свидание назначила?
— Именно. Мужики бывают очень предсказуемы.
— Кто бы спорил. А Альфонсо-то тебя чем не устроил? Сильный вампир, старый, вкусный... На фиг тебе Настя понадобилась?
— Если бы не какая-то тварь, которая уничтожила ловушку моего Господина, — почти прорычала До-ся.
А я взвыла. Про себя. Но выразительно.
Вот... активистка!
Если бы я тогда не полезла, если бы не уничтожила то, что эта мразь оставила у Наташкиного трупа, ее господин не получил бы по рогам...
Минутку!
— Неужели он так слаб, что его задели такие мелочи?
— Это тебя не касается, ведьма...
Я развела руками.
— Была б я ведьмой, я бы ведала. А я всего лишь слепая в кромешной тьме.
Я бросила взгляд на Мечислава. Чего мы ждем? Чего я разговариваю? Сколько можно заговаривать зубы Досе?!
Вампир поймал мой взгляд. И на миг показал глазами в сторону высокого окна. Ну, окно! И что!?
Второй взгляд был на снайперов. И до жирафа (меня) дошло. Там — снайпер. Еще один. Но чего он ждет!?
Сколько можно!?
* * *
Женщина выпрыгнула из машины в стороне от здания спорткомплекса и огляделась. М-да...
И что тут забыла Леоверенская?
Она тихо скользнула к зданию. Обошла его по кругу. И наконец заметила пожарную лестницу на одной из стен.
Взобраться по ней, до одного из открытых окон было делом двух минут. А внизу разворачива-лась целое кино. Друг напротив друга стояли две женщины и двое мужчин — это с одной стороны. Они стояли спиной к женщине и она не видела лиц. Но быстро догадалась, кто есть кто. Беременную обо-ротниху перепутать с кем-нибудь еще было сложно. А от второй женщины так и несло опасностью.
Неужели это и есть тот... та убийца?
Впрочем, неважно.
Важно было другое. Четко напротив первой группы стояли еще трое. Мечислав, сама Леоверен-ская и этот ее... Шарль? Дракон? Ха! Просто-напросто подстилка Альфонсо да Силва, которую дура Юлька забрала себе. Совершенно непонятно зачем. А за их спинами стояли еще несколько оборотней и вампиров. Женщина различила Вадима, Леонида, Валентина...
Ах, если бы можно было кинуть туда сейчас гранату! Или просто взорвать это здание!
Женщина прислушалась. До нее долетали обрывки разговора. И она поняла, что Леоверенская зачем-то тянет время. Но зачем? Что ей мешает просто пристрелить эту маньячку?
Хотя... что мешает — ясно. Нож в руке женщины. Прежде чем кто-нибудь достанет оружие, Настя умрет. А Леоверенской это не нужна... сссука!
Ой!
Женщина едва не подпрыгнула, когда на плечо ей опустилась теплая тяжелая рука.
— Что ты здесь делаешь?
— а ты?
Привычка повиноваться вампирам не изменила парню. И он показал винтовку.
— Оттуда, где я сидел, ничего не видно. А Леонид передал сигнал 'Стрельба'. Пусти меня к ок-ну.
— Толку-то от тебя. Ты же тут один, — проворчала женщина.
— С моей малышкой.
Парень ласково погладил винтовку.
И тут в ее голове сверкнула мысль. Нет, не так. МЫСЛЬ.
Она посторонилась, пропуская парня.
— Целься тщательнее.
— Не учи профессионала.
— не буду.
Вампиры сильнее человека. И оборотня — тоже. И скользнуть парню за спину, обхватить горло, чтобы не успел крикнуть, а потом ударить, как учили — ножом, под левую лопатку — несложно. Даже очень.
Убивать — легко и приятно.
Тело оборотня дернулось в сильных руках вампирши и обмякло. Несколько секунд она ждала, для верности проворачивая кинжал в ране. А потом поняла, что — все. Готово.
Внизу ничего не изменилось. А это неправильно.
Она осторожно прислонила труп к стене. Вот так. А теперь надо уходить, пока сюда еще кто-то не явился. Но сначала...
Сильная рука точным движением швырнула винтовку в открытое окно.
И женщина принялась спускаться по лестнице, не слишком интересуясь, что происходит в зале.
Зачем?
Большего она все равно сделать не может.
Остается только надеяться на лучшее. Для нее лучшее, разумеется... ха-ха...
* * *
Твою мать!!!
Это было единственное, что я смогла подумать, когда сверху прилетела снайперская винтовка. И рухнула прямо перед ногами Доси.
Какой ... и ... это сделал!?
Урою!!!
На этом мирный разговор... почил с миром. И Дося почти зашипела.
— Подсссставить меня хотели, сссуки?!
Я послала ей невинную улыбку.
— а ты нас пряниками кормить собиралась?
— Всссех уничтожу!
— а не надорвешься?
— Не надорвуссссь...
Голубые глаза Доси стремительно темнели, словно их затягивало мутной непрозрачной пленкой. И я поняла все до конца. Она — одержима. Где бы сейчас не был этот Господин — он давно овладел ее ра-зумом. То есть она добровольно отдала ему все в надежде... на что?
Неважно. Важно — выжить.
Все видели, как искажается и становится действительно безумным лицо Доси. Как темнеют ее глаза, напрягаются, готовясь для прыжка, мышцы...
Наверное только одна я видела... остальное. Вокруг нее начинали плавать темные кляксы. Черные. Страшные. И их становилось все больше и больше. Они обвивали женщину с головы до ног, пока не соединились в нечто новое...
Больше всего это действительно было похоже на безголовую змею.
Меня охватил какой-то мертвенный, цепенящий ужас. Кровь стыла в жилах. Ледяными стали руки и ноги. Голова кружилась, меня резко замутило... сил не было даже повернуть голову.
Хотелось упасть на колени и сдаться. Пусть со мной сделают что угодно, лишь бы это прекрати-лось!
Рядом раздался глухой стон.
Мечислав стиснул мою руку так, что хрустнули кости. Мои? Его?
С другой стороны Шарль опустился на колено. Что бы это ни было, на него действовало сильнее.
За спиной я слышала шум. Там падали те, кого Мечислав клялся защищать. Там падали мои дру-зья.
Я застонала от боли. Из прокушенной губы по подбородку потекла кровь. И это помогло мне опом-ниться. Я — жива! И я не сдамся.
Но что я могу сделать?
Невидимая плита давила все сильнее и сильнее.
Опустись!
Покорись!!
Признай свою слабость, человек!!!
И все кончится. Не надо бороться — это все равно бессмысленно! Не надо сопротивляться. Что ты, од-нодневка, можешь противопоставить силе, за которой тысячелетия опыта!?
— Юля...
Стон Шарля словно вырвал меня откуда-то...
И я встряхнулась.
Что эта тварь со мной пыталась сделать?
Подчинить? Растворить?!
Но она тоже не всесильна! Один раз эту мразь уже одолели! И загнали в угол! И второй раз удаст-ся!
Я кое-как, на ощупь, нашла руку Шарля и стиснула ее покрепче.
— Ты, — мой голос был еще слабым, но он — звучал. И насколько же это было лучше давящей тишины пронизанной сотнями стонов и криков. Неслышных сейчас, да. Но словно звучащих где-то там, за гранью реальности! — Убирайся! Пока цел! Уничтожу!
Дося расхохоталась. Не смехом нормальной женщины нет. Это был смех всадника Апокалипсиса. Того, имя которому Чума.
— Ты вкуссссная пища! Ссссладкая! Хорошшшшо!
— А ты — всего лишь гадюка-переросток! И один раз тебя уже одолели! А то и не один! Слышишь я говорю тебе! Убирайся!
— Разссссмечталиссссь! Мне нужно это тело!
Черные пятна поплыли к Насте.
— я ссссобираюссссь жить. И тело ее ребенка мне подходит!
Настя закричала как безумная. И этот крик стегнул меня, словно кнутом.
— Не тронь ее! Возьми лучше меня! Я сильнее и вкуснее!
