— Про солнце — не надо, — попросил граф, нехорошо прищурившись. — Особенно сейчас, в моё время. Ты знаешь, почему у меня тут так немного посетителей?
— Догадываюсь. К такому правителю, как вы, вход — серебро, да выход — золото.
— Верно. Днём желающих много, но я не всегда могу их принять. Ночью же у меня куда больше свободного времени, но мало кто осмеливается зайти.
— Тем не менее, в Британии нам обоим лучше вести себя как джентльмены. Поверьте, я плохая добыча. Много хлопот и никакой выгоды.
— Возможно... хотя я могу не устоять, и проверить на деле. Со мной давно не разговаривали в таком тоне, слишком велико искушение. У тебя есть предложение получше, которое даст мне повод сдержаться? Или ты пришёл просто потратить моё время и полюбоваться на меня, как на диковину в зоопарке?
"Вообще-то да, но заодно можно и к делу перейти, раз ты такой конструктивный нашёлся".
— Я бы себе такого никогда не позволил. Граф, мне нужен один из ваших... людей. Тех, которые радиостойкие и ходят по ночам.
— Поразительно наглое требование. В моей стране была добрая традиция — сажать послов с такими предложениями на кол.
Тонкая белая рука перевернула стеклянную склянку песочных часов.
— Это время, которое у тебя есть, чтобы объяснить, почему мне не стоит возродить эту традицию здесь и сейчас, чёрная обезьяна.
С эмоциональной точки зрения Джаффе было совершенно плевать на столь примитивное оскорбление — он в своей жизни выслушал много чего похуже, и до смерти, и после. Но положение обязывает — в разговоре двух властителей пропустить такие вещи мимо ушей — значит, поставить себя на заведомо более низкую позицию. Выхватить клинок или пистолет, однако, он тоже не мог — это не только привело бы к срыву переговоров (что мелочь, можно потом второй раз попытаться), но и было нарушением законов гостеприимства (а это уже куда серьёзнее). Граф явно пробовал его на вшивость, и нужно было выдумать вежливый, но достойный ответ в кратчайший срок. К счастью, под боком был Арнот, который на таких делах собаку съел.
— Я просто предположил, что как сын турецкоподданного, вы умеете хорошо торговаться. Я сделал предложение — и дал вам возможность установить цену, какую вы сочтёте нужной. Не дожидаясь, пока вас оскорбит этим "макака".
Глаза графа налились кровью и чуть не вылезли из орбит, ноздри раздулись. Удар попал в цель, да ещё как! Корпусу Разведки моргоров не удалось выяснить, кем был Дракула: действительно Владом Третьим Цепешем, который непонятным образом прожил четыреста лет; его потомком с необычайной фамильной схожестью; самозванцем, использующим карпатскую легенду для прикрытия; или честным сумасшедшим, который считал себя господарем Владом, как иные мнят себя наполеонами. Но семейная репутация явно была ему дорога. Нет, нападать или звать слуг он не стал, на это самообладания всё же хватило — даже посадив гостя на кол, он бы не перестал от этого выглядеть посмешищем в глазах всего Лондона. Но на Джаффу обрушилась мощная волна психического давления. Городские легенды не соврали — граф был великим гипнотизёром. Жажда пасть к его ногам и лизать сапоги, моля о прощении, стала почти нестерпимой. Невысказанная угроза была страшнее любой словесной — "я с тобой такое могу сделать, червяк, что ты будешь звать смерти как избавления, ты оскорбил величие, которого даже вообразить в своём убожестве не можешь". И то, что Джаффы здесь физически не было, силу пси-атаки не снижало.
Но тут нашла коса на камень. Джаффа Шторм тоже был сильным псайкером. А после катакомб Меркурия и обучения у марсианских жрецов ему эти выпады были — что слону дробина. Он не уступал Дракуле ни в решимости, ни в жестокости. И Арноту не позволил отступить, хотя тот готов был уже разорвать контакт.
"Скажи спасибо, что я не пригласил за компанию Гродда, летучая мышка. А то тебе бы тут сейчас показали "Обезьяну" — я ведь в Ковенанте далеко не первый по мысленной силе. Я уж молчу о Дж-Онне или Дэйр-Ринг..."
— Что за пропасть тебя извергла?! — поражённо пробормотал Дракула. Он прекратил попытку меряться взглядами, отошёл и сел на стол, забыв даже на минуту о своём аристократическом лоске. — Мне страшно в неё заглядывать, понимаешь, мне! Которого все считают исчадием Преисподней!
— Тёмной мудрости ваших учителей десять тысяч лет, граф, — мягко пояснил кови. — А моих — миллион.
— Господи помилуй, это так. Я всё ещё могу убить тебя, но... убирайся прочь и забери с собой своё проклятие, которое страшнее моего!
— С удовольствием, граф, но не раньше, чем я получу один экземпляр ВАШЕГО проклятия. Моё предложение всё ещё в силе.
— Ладно, колдун, посмотрим, насколько велика сила, что за тобой стоит, и умеет ли она держать слово. Познакомь меня со своими учителями.
— Увы, это невозможно. Они все давно мертвы. Настолько давно, что вы не поверите в эту цифру.
— Сколько же тебе лет?!
— Когда была построена старейшая из стоящих ныне в Египте пирамид, я был мёртв уже много веков, а моё имя — забыто, — многозначительно сказал Джаффа, не солгав ни единым словом.
Дракула помотал головой, словно стряхивая наваждение.
— Хорошо же... Ты получишь не одного моего слугу, а троих... но с тремя условиями, колдун! Три задания!
— В полном соответствии со сказками ваших родных земель. Хорошо, я слушаю.
— Во-первых, всё время, пока мои люди на тебя работают, я буду читать в их разуме, и ты не должен делать ничего, чтобы помешать этому! Они должны быть открыты мне двадцать четыре часа в сутки, как было всегда! Малейшее затемнение хотя бы в одном — и сделка разорвана. Я их тотчас отзываю.
— Хорошо. Вы желаете видеть, для чего я их использую, а также быть уверенным, что я не перехвачу их лояльность. Это разумно.
— Во-вторых, — напористо продолжал Хозяин, — я хочу, чтобы ты доставил ко мне — живым! — одного человека.
— Вильгельмину Мюррей-Харкер, — с пониманием кивнул Джаффа. — Женщину, которой вы пытались завладеть во время первого визита в Британию, но не смогли.
— Что? — Дракула удивлённо посмотрел на таинственного визитёра, затем расхохотался. — О нет, колдун, я ещё не настолько сентиментален. Мина рано или поздно станет моей без всякой магии. А если и нет, я это переживу. Я говорю совсем о другом человеке. Человеке, получить которого даже у меня руки коротки — при всём влиянии, которое я тут обрёл. Он здесь, неподалёку... во всяком случае, иногда бывает. Он Хозяин части Лондона — но не такой, как я. Он не заботится о благе своих подданных — они для него лишь безмозглые орудия. Если я правлю страхом и благодарностью, то он — одним лишь страхом. Он ни одного человека не излечил от яда, когда земля и воздух здесь были отравлены — хотя мог, я уверен, он мог. Никто не знает ядов лучше, чем он. А ещё он разбирается во врачевании, в тайных службах, в шпионах и убийцах, в обычаях узкоглазых, в делах купцов, и в этих машинах, которых с каждым днём становится всё больше. Я хочу, чтобы все его знания, которые этот восточный пёс употребляет столь бездарно, стали моими — как и его часть Лондона. Я хочу, чтобы он перестал забивать гвозди драгоценными амулетами. Я хочу выпить его кровь и сделать своим слугой. Его имя — доктор Фу Манчу.
Джаффа призадумался. Названное имя было ему знакомо — несмотря на то, что в земных делах он разбирался слабо. Оно встречалось сразу в двух документах, изученных перед отправкой проекции на Землю. Первый — краткий отчёт о состоянии дел в Лондоне, подготовленный Корпусом Разведки. В начале века, незадолго до Первой Марсианской, Фу Манчу устроил в этом городе "большой переполох в Маленьком Китае", выясняя отношения со своими конкурентами, среди которых было и британское правительство — и сам еле ушёл живым.
Второй документ был куда серьёзнее — это был список ценных душ, ожидающих смерти в ближайшие годы, подготовленный для него Охотником. Имя Фу Манчу шло там, кажется, на пятом или шестом месте — из трёх десятков. "Делайте что хотите, но этих людей ваши махинации затронуть не должны!"
С другой стороны, судя по обещанию сделать слугой, "питьё крови" Дракулы — это какой-то символический ритуал, который доктора не убьёт. Ну а если всё-таки убьёт — можно на всякий случай подержать рядом ловушку для душ, пока два старика своими извращениями будут заниматься.
— Хорошо. Я привезу его вам. Но с моей стороны тоже одно условие. За каждую из трёх услуг я хочу получить одного вашего человека немедленно — а не всех трёх по их выполнении. Я не люблю работать руками, а мне понадобится хоть одна крепкая пара, чтобы доставить к вам этого докторишку.
— Идёт. Тем интереснее. И третье условие — я хочу получить корабль, называемый "Наутилусом". Вместе со всей его командой!
Задачка была, по правде сказать, непростая. При всей своей фактической неуязвимости для земных угроз, способности внушать суеверный страх и мгновенно перемещаться с места на место, Джаффа был весьма ограничен в своём влиянии на физический мир — в конце концов, его тело находилось на одном из кораблей Ковенанта в десятках миллионов километров отсюда.
Для этого ему и нужны были слуги Дракулы — три пары рук, способных делать физическую работу. И делать её очень хорошо — после тех загадочных манипуляций, что проделывал с ними граф, люди не только излечивались от всех болезней — они ещё получали способность к ночному видению и физическую силу, как у Спартанцев (без "Мьёльнира"). Все учёные Ковенанта ходили на головах и требовали от Джаффы добыть им образец на изучение, но пока Дракон контролировала межпланетное пространство, никого из них тут не было. Как и приличной лаборатории для экспресс-анализа на месте.
Для начала он невидимым и неосязаемым — без лотарской проекции, всего лишь сосредоточенный в одном месте набор ощущений — прочесал Лондон и нашёл Фу Манчу. Доктор был прекрасно защищён от обычных врагов, но от сильного ясновидца закрыться то ли не умел, то ли не посчитал нужным. Несмотря на то, что Фу Манчу сам был слабым псайкером (значительно ниже по уровню, чем Джаффа или Дракула), и окружал себя мистической аурой, он придерживался материалистических взглядов — считая магию всего лишь хорошим средством, чтобы морочить головы своим суеверным соплеменникам и глупым заморским дьяволам. Именно это позволило ему быстро и эффективно освоить последние достижения западной науки — но сейчас оказалось его слабым местом.
Доктор ощутил на себе чей-то взгляд и забеспокоился, но проверив все системы безопасности, решил не нервничать по пустякам и не менять давно подготовленных планов. Он знал, что некоторые его враги могут специально атаковать в психическом плане, чтобы заставить его дёргаться и совершать глупости. И не собирался идти им навстречу. Обычно очень разумная стратегия — но сейчас она работала на руку Джаффе.
Лишь убедившись, что цель никуда не денется, Шторм вернул себе иллюзорный облик и направился знакомиться с первым напарником.
"Этот кровопийца определённо надо мной издевается", — пришёл к выводу Джаффа, увидев, с кем ему предстояло работать.
Мало того, что новому напарнику было не больше четырнадцати лет на вид, так он ещё и не говорил по-английски. Нет, несколько ключевых слов парнишка знал, и мог передать то, что имел в виду, используя активную жестикуляцию и выразительную мимику. Но его жуткий акцент не давал ни малейших шансов сойти за англичанина. Конечно, иностранцев в Лондоне всегда было много, город-порт, как-никак. Но охотиться на Фу Манчу, не общаясь с местными... как граф это вообще себе представлял? Или он думал, что всю агентурную работу возьмёт на себя "мистер Инкогнито", а его человеку достаточно будет помочь в финальной фазе операции, то есть собственно в захвате? Тогда юнец должен быть очень крутым боевиком для своих лет — пусть не на уровне юного Спартанца, но хотя бы как сам Джаффа в его возрасте был. Вполне возможно... если исключить слишком светлую кожу и волосы, этот парень сошёл бы за меркурианца — тощий, жилистый, вечно хмурый, со скептическим взглядом исподлобья. Видно, что жизнью изрядно побит. На темнокожего гиганта мальчишка бросил лишь короткий взгляд и ничего не сказал, не говоря уж о том, чтобы встать или поздороваться.
Что ж, Джаффе Шторму и не с такими кадрами работать приходилось.
— Твой родной язык — румынский? — уточнил он у нового напарника.
Тот мотнул головой.
— Русский. Украинский.
А вот это, можно сказать, повезло. Русский язык Шторм знал — причём не в Ковенанте выучил, а ещё в прошлой жизни. В то время, как Марс осваивали больше страны западного блока, значительную часть Меркурия прихватили себе именно русские. В количественном отношении их было не так много, но персонал могучих энергостанций и обогатительных комбинатов солнечной стороны состоял из этой нации более чем на треть, хоть и менее, чем наполовину.
Само собой, Джаффа мог просто внушить партнёру, что говорит на его языке, но лишний раз применять телепатию в отношении пусть слабого, но псайкера...
Слава Жнецам и Заветам Библиотекаря, что некоторые вещи век от века повторяются!
— Тебя как звать-то? — спросил он уже по-русски.
Парень бросил на него несколько удивлённый взгляд — не ожидал встретить в Лондоне негра, говорящего по-русски.
— Дэнни Шуш.
— Это в Англии так зовут, а в оригинале как?
— Неважно. Нам на брудершафт не пить.
— Ошибаешься, парень, сильно ошибаешься. Нам вместе идти на Фу Манчу, ты вообще в курсе, что это за тип?
— Да его тут в Лондоне каждая собака знает. Не так страшен чёрт, как его малюют. Из него буржуи пугало для рабочих сделали — а он и рад.
— Что ж, отчасти верно. Он не колдун, не злой дух, и не реинкарнация древних китайских императоров, как о нём шепчутся. Но этот дядя очень умён и располагает большими ресурсами. А нас с тобой всего двое, так что нужно быть очень осторожными. Может он и не сумеет захватить твою душу в плен, зато в пытках разбирается по-настоящему.
— Я не боюсь пыток.
Это не было бравадой, как можно подумать. Он просто констатировал факт. Причём таким тоном, что было понятно — знает. Пробовал. На себе. Не так прост оказался мальчишка... Хотя конечно, пытки пыткам рознь. Одно дело — мордобой в полицейском участке, и совсем другое — тонкое китайское искусство, которое оттачивалось в течение тысячелетий. Конечно, всё относительно, и по сравнению с практическим опытом тех же Дхувиан, например, Фу Манчу — жалкий дилетант. Но это не означало, что Джаффа Шторм, при всей своей регенерации шоггота и железной воле псайкера, осмелился бы сунуться к нему в лапы. А пацан, значит, посмел бы. Невероятно храбрый или невероятно тупой?
— Тем не менее, приятель, давай всё-таки постараемся этого избежать. И задействуем для этого все ресурсы. Что ты умеешь?
Парнишка пожал плечами, и с явной неохотой начал перечислять:
— Стреляю неплохо, ножом владею, борьбой. Скотину всякую знаю, лошадей в том числе, могу накормить, подлечить, успокоить. С тех пор, как ко графу попал — отрава меня никакая не берёт, хворь тоже. Ночью вижу, как днём. В руках сила появилась, как у двадцати мужиков.
