— Я и не сомневался. — главнокомандующий Республики минотавров пожал могучими плечами и вопросительно изогнул брови. — Излагай. И... мы так и будем стоять?

Секунда концентрации потребовалась Макинтошу, чтобы создать два глубоких кресла, появившиеся на середине мраморной платформы друг напротив друга. Самцы молча заняли свои места и вестник Бога Пороков уточнил:

— Ты ведь знаешь, что произошло на моей недавней свадьбе?

— Ходят слухи, будто бы чейнджлинги порезвились. — бык упер локоть правой руки в колено и, наклонившись вперед, подпер голову сжатым кулаком. — Только вот я не представляю, чего они хотели этим добиться.

— Захват двух из четырех аликорнов, пусть один из них и не коронован — это серьезная заявка на шантаж. — "рыцарь порока" уложил руки на подлокотники и расслабленно откинулся на спинку кресла. — Селестия и Луна были бы вынуждены пойти на серьезные уступки... или же на неприемлемые жертвы ради того, чтобы освободить меня и Каденс. Провернуть же подобное силой из-за "Трона Серых Земель" было бы невозможно.

— Ты так уверен, что старушки стали бы ради вас идти на какие-либо жертвы? — удивленно вскинул брови Айрон Вилл.

— "Старушки" спят и видят, как сбрасывают свои обязанности на плечи жеребят, а сами отправляются в кругосветное путешествие... либо находят другой способ приятно потратить время. — фыркнул "рыцарь порока". — Аликорны появляются крайне редко, и даже если откинуть уже мной сказанное, принцессы постарались бы приложить все возможные усилия для спасения молодняка.

— Ладно. — сев ровно, минотавр сложил могучие руки на груди. — Чего ты хочешь от меня?

— Скоро я отправлюсь в вашу Республику, чтобы договориться о военной помощи при нападении на королевство перевертышей. — темно-красный аликорн сделал паузу, давая собеседнику время осмыслить сказанное. — Селестия и Луна хотят устроить карательную акцию, с захватом или убийством Кризалис.

— А ты? — осторожно уточнил Айрон Вилл.

— А я хочу, чтобы чейнджлинги перестали существовать как вид. — без тени эмоций, сухо заявил Макинтош. — Пока будет работать артефакт, подавляющий магию всех рас, кроме перевертышей, у минотавров будут развязаны руки... А после того, как он прекратит свое существование, к вам присоединятся силы пони и моих наемников. Возможно, драконы тоже решат поучаствовать.

— Ты предлагаешь мне уничтожить целую расу? — нахмурился бык. — Хочешь, чтобы на минотавров все смотрели как на кровавых монстров, пока пони будут изображать из себя добреньких, светлых и пушистых добряков?!

— Я хочу, чтобы чейнджлинги исчезли. — вестник Бога Пороков не повышал голос, но волна ярости и жажды крови, которая разошлась от него и затопила всю платформу, заставила собеседника поперхнуться новыми словами обвинений. — Если бы у меня был иной способ достичь желаемого, я воспользовался бы им без колебаний. Ты, наверное, не понимаешь? Я — Алчность. Мои желания смещены несколько в иную сторону, нежели у Жадности, но когда кто-либо пытается что-либо отнять... Кризалис же забрала у меня кое что очень важное... Нечто ценное именно для меня. Знаешь, на что это похоже? Представь: кто-то берет нож и без обезболивающих начинает вырезать из твоей плоти кусок мяса, попутно занося в свежую рану разную заразу, из-за чего она начинает гноиться и воспаляется.

— Причем... тут... я? — расставив руки в стороны, минотавр оперся ладонями о подлокотники и, с трудом удерживая голову, посмотрел в пожелтевшие глаза собеседника.

— Ты? — неприятная усмешка искривила губы темно-красного аликорна, буквально излучающего яростную мощь всем своим существом. — Ты совершенно не причем. Однако же... Айрон... кое у кого передо мной есть пара долгов, помнишь? Или же память у минотавров настолько короткая?

Давление силы исчезло, позволяя быку вдохнуть полной грудью. Облегченно откинувшись на спинку кресла, он ответил:

— Помню, но...

— Никаких "но", Айрон. — подняв правую руку, Макинтош сжал кулак и, выставив вверх указательный палец, погрозил им собеседнику. — Ты — Ярость. Пришло время доказать, что я не ошибся, когда давал тебе этот титул.

Пауза в разговоре продлилась несколько минут, на протяжении которых вестник Бога Пороков терпеливо ожидал решения подчиненного. Он мог бы его принудить, благо, положение первого герольда подобное позволяло, но о сколь-нибудь плодотворном сотрудничестве тогда следовало забыть.

— Что от меня требуется? — придя к какому-то решению, бык снова встретился взглядом с аликорном, но на этот раз в глубине его глаз светилась твердая решимость. — И мне нужны гарантии, что после казни перевертышей пони и ваши союзники не решат избавиться от моего народа.

— Вот такой разговор мне нравится. — "рыцарь порока" оскалился в усмешке. — Оставь решение этой задачи на меня и начинай готовить армию, достойную Бога Пороков.

* * *

Рано утром, перехватив заспанную Эпплджек, одетую в розовый короткий халат, в коридоре, Биг Макинтош (уже успевший облачиться в деловой костюм бело-серебряного цвета) решительно схватил сестру за руку и затащил в ванную комнату.

— Маки, ты что творишь? — возмущенно, но сонно и неуверенно возмутилась земная пони, ощущая, как ноги оторвались от пола, а талию обхватили сильные руки.

— Нужно серьезно поговорить. — шепнул на ухо сестре вестник Бога Пороков, вставая на дно ванны, при помощи телекинеза задергивая шторку и выключая свет. — Без свидетелей.

Из распылителя, закрепленного под потолком, хлынули струи воды, в миг вымочившие до нитки обоих пони, от чего не спасли даже крылья жеребца, которыми он попытался прикрыть родственницу. Маленькое помещение заполнилось ровным шумом падающих капель, который в абсолютной темноте казался особенно громким.

— И что это значит? — слегка отошедшая от удивления Джек, ощущая, как ткань халата липнет к телу, несмотря на ситуацию, постаралась сохранять спокойствие. — Маки, если это какая-то дурацкая шутка, я тебя побью.

— Серьезная угроза. — хмыкнул "рыцарь порока", разворачивая кобылку спиной к себе и обнимая сзади, прижимая к своим груди и животу. — Но сейчас я серьезен.

Немного поерзав, устраиваясь поудобнее в объятьях брата, носительница "элемента честности" спросила:

— И что же это за разговор, для которого требуются такие условия?

— Помнишь тот день, когда все изменилось? — вопросом на вопрос ответил темно-красный аликорн, тут же ощутив, как напряглась кобыла. — Я тогда ушел из дома и вернулся другим... более взрослым.

— Только не говори, что ты — чейнджлинг, который похитил моего брата и занял его место. — насмешливо хмыкнула земная пони, старательно скрывая зародившееся в душе волнение.

— Нет, я не чейнджлинг. — совершенно честно отозвался Биг Макинтош.

После этих слов, волнение Эпплджек резко угасло и она расслабилась. Все же способность отличать ложь от правды у нее имелась и раньше, но после случая в Мэйнхэттене она стала сильнее, а с получением "элемента гармонии", вообще вышла на новый уровень (из-за чего в разговорах с ней приходилось тщательно следить за словами).

— Не пугай меня так. — попросила Джек.

— Не могу обещать. — произнес "рыцарь порока", носом зарываясь в пряди мокрой гривы.

— Так что ты хотел сказать? — поторопила жеребца сестра. — Не пойми меня неправильно: я всегда рада твоей компании... Но слишком уж все это странно.

— После пропажи родителей, Биг Макинтош совершил самоубийство... успешное самоубийство. — заявил вестник Бога Пороков и тут же, не давая собеседнице опомниться и осознать услышанное, продолжил говорить быстрым монотонным шепотом. — Через несколько минут его рана исчезла, а тело снова зашевелилось и глаза открыл уже я. Я — Биг Макинтош, но старый Биг Макинтош — не я. У меня его воспоминания, его привязанности, знания... но при всем этом — я другой. Нет, я не имею отношения к его смерти и занял уже пустое тело. Да, я считаю тебя и Эпплблум своими сестрами и готов за вас перегрызть глотку любому. Мне следовало рассказать обо всем раньше, но... я боялся это сделать.

— Почему? — вопрос с губ находящейся в прострации Эпплджек сорвался сам собой и она сама не могла бы сказать, что именно хотела узнать.

— Потому что не знал, как вы отреагируете. — ответил "рыцарь порока". — Потому что случай с чейнджлингами мне напомнил, что все мы смертны, а я далеко не всесилен. Потому что не хочу потерять больше никого из тех, кто мне дорог. Потому что...

— Замолчи. — тяжело задышав, сквозь стиснутые зубы прошипела кобыла, тут же попытавшись вырваться, что у нее закономерно не получилось (слишком уж велика была разница в силах). — Отпусти.

— Нет. — тихо ответил темно-красный аликорн.

— Я буду кричать. — пригрозила земная пони, сама понимая, насколько по-детски звучат ее слова.

— Джеки, ты — моя сестра, и этого ничто не изменит. — развернув собеседницу передом к себе, Макинтош уткнулся мордой в ее макушку. — Даже если ты больше не считаешь меня братом, я все равно не перестану любить вас с Эпплблум. Вы — моя семья: самое ценное, что у меня есть.

"Все остальное можно купить, продать, выиграть и проиграть, а вот семья либо есть, либо ее нет".

— Ты врал двенадцать лет... — дрогнувшим голосом произнесла старшая из младших сестер.

— Нет. — отозвался вестник Бога Пороков. — Я не говорил всей правды, но не врал. Ты сама это знаешь.

Эмоции кобылки скакали, будто бы играли в чехарду, но с каждой секундой она все больше успокаивалась. Ладонь "рыцаря порока", заскользившая по мокрым прядям гривы и спине, способствовала этому процессу весьма благотворно. В какой-то момент, приняв решение, хранительница "элемента честности" неуверенно обняла брата и, уткнувшись лбом ему в грудь, просто молча стояла под струями теплой воды.

— Маки? — позвала Джек тихим голосом.

— Да, малышка? — откликнулся темно-красный аликорн.

— Ты ведь не просто так решил раскрыться? — эти слова звучали скорее как утверждение, но все же земная пони хотела узнать причину, по которой ее привычный и знакомый мир в очередной раз пошатнулся (но в этот раз хотя бы не рухнул в пропасть). — Просто если у тебя не было какой-то важной причины... я тебя побью.

— Причина одна: у меня есть возможность дать вам всем если не бессмертие, то шанс на перерождение с сохранением своих личностей. — тщательно подбирая слова, заявил "рыцарь порока".

— И что в замен? — продолжила допрос Эпплджек.

— Вы должны войти в мой табун. — с совершенно серьезным видом соврал жеребец, жалея о том, что выражение его морды не видно из-за темноты.

Фыркнув, Джек тихо рассмеялась, затем, выгнув спину, отодвинулась от брата и, на удачу махнув рукой, стукнула ему кулаком по носу.

— За что? — обиженно воскликнул Макинтош.

— За все. — весомо констатировала земная пони. — Будешь мне еще врать — ударом по наглой морде не ограничишься. А теперь рассказывай.

— Что именно? — уточнил вестник Бога Пороков.

— Все. — припечатала кобыла. — Откуда ты, чем занимаешься, какие условия у твоего "бессмертия"... Если и вправду хочешь оставаться моим братом, то придется стать более открытым. В свою очередь обещаю, что никому ни о чем не расскажу. Клянусь.

...

Он говорил долго: точно не меньше часа, время от времени прерываясь на мелкие уточнения. В рассказе была упомянута жизнь пегаса-авантюриста, основавшего первый в истории Эквестрии игорный дом, в котором первые годы работали только кобылы из его табуна (на этом месте Эпплджек заявила: "Кто бы сомневался"). Был упомянут и Бог Пороков, наделивший своего последователя некоторыми необычными силами... а потом жеребец вскользь прошелся по своей второй жизни, а так же смерти и полученном предложении от покровителя.

— Вот так, собственно, я и попал в Эквестрию, а остальное ты и сама знаешь: жил, учился, торговал. — закончил свой монолог "рыцарь порока".

Следующую пару минут царило молчание, фоном к которому служил шум льющейся воды. На грани сознания темно-красного аликорна даже возникло беспокойство, не залили ли они нижние этажи, да и другие обитатели номера уже должны были проснуться.

— Большего бреда в жизни не слышала... четвероногие пони — сюрреализм. — мотнув головой, из-за чего мокрые пряди гривы налипли на мордочку, кобыла вздохнула и пробормотала едва слышно. — А страшнее всего то, что это все — правда. И опять ты о многом умолчал.

Последняя фраза прозвучала обвинительно.

— Сестренка, о своей интимной жизни ты мне тоже не рассказываешь. Приходится догадываться по косвенным данным... Ай! — новый удар, пришедшийся по носу, не был таким уж сильным, но все же оказался достаточно чувствительным. — Ладно, согласен, перегнул палку. Но есть вещи, которые я действительно не могу раскрывать, по крайней мере до тех пор, пока ты не пройдешь инициацию.

— А ничего, что я хранитель "элемента гармонии"? — с нотками скепсиса в голосе спросила Джек.

— У всех есть свой маленький порок, который вовсе не мешает их добродетели. — отозвался жеребец. — За примером далеко ходить не надо, вспомни хотя бы своих подруг и любовниц... Хм?

— Да вот думаю, если удары по голове не помогают, то, может быть, стоит бить пониже. — задумчиво вздохнула земная пони. — Хотя... меня Алу не простит. Ладно: если ты не хочешь признаться в чем-нибудь еще, дорогой братик, то вылезай из ванны. Мне нужно подумать и привести себя в порядок... Или же хочешь продолжить разговор в иной "плоскости"?

Под конец фразы кобыла изобразила голосом томные нотки, грудью прижавшись к все еще обнимающему ее собеседнику.

— Мне страшно представлять, пороком чего ты можешь стать. — расцепляя руки и заводя крылья за спину, поделился с сестрой своими тревогами вестник Бога Пороков.

— Радоваться должен. — фыркнула Эпплджек, скидывая халат на дно ванны. — Другая на моем месте тебе такую истерику бы закатила, что в век бы не забыл. И Маки?

— Хм? — уже стоя на полу ванной комнаты, убрав в "инвентарь" одежду и магией высушивая шерсть, "рыцарь порока" интонациями изобразил вопрос.

— Я сама поговорю с Эпплблум и потом сообщу тебе наше решение. — строго отчеканила земная пони. — Так что и думать не смей тащить ее в ванну или другие подозрительные места. Ты меня понял?

Несмотря на уверенный требовательный голос, в глубине души земная пони испытывала смятение, которое отчаянно старалась задавить наглостью и грубыми шутками. Остаться одна она хотела еще и из-за того, что нужно было осмыслить новую информацию и принять решение, как ко всему этому относиться.

В одном Джек была уверена точно: бежать и докладывать кому-либо то, что ей рассказал брат, она не собирается. Макинтоша же старшая из сестер Эппл продолжала считать своим братом, так как именно он был с ней в самые тяжелые годы. Предавать же доверие, пусть и оказанное из-за эгоизма...

"Сами со всем разберемся. Без посторонних".

Приняла решение хранительница "элемента честности". А жеребец тем временем уже облачился в сухой костюм (надетый из "инвентаря" прямо на тело) и вышел в коридор.