— Расслабиться и довериться мне. Все остальное я сделаю сама.
— Ты сможешь это контролировать? — запоздало спросил капитан.
— Да. Как в нашу первую встречу точно не будет. Теперь я осознаю свои возможности, лучше понимаю эфир, а еще ты меня больше не пугаешь.
— А что было в вашу первую встречу? — чуть напрягся Куори Ваймей-Лага.
— Помнишь шторм эфира в космопорту?
— Да.
— Ее работа.
— Я случайно, — чуть покраснела девушка, лишь сейчас задумываясь о том, что по ее вине могли пострадать все, кто находился на планете. И наверняка, это произошло!
— Приступай, — Охаб прикрыл глаза. — Чем быстрее начнем, тем быстрее закончим.
— Хорошо. Коури...
— Не волнуйся, я присмотрю за вами обоими, — заверил медик. Это уже не просто его долг и желание, ведь он мог наблюдать за тем, что не видели другие. Это нечто светлое и яркое в гибнущем мире, и Коури отчаянно хватался за это.
— Хорошо.
Менес осторожно открыла защитный экран на руке Охаба. Это, действительно, часть корабля! Не только выглядело, но и ощущалась точно так же. Если бы она сказала, что знает, что делает — это было бы ложью. Никакой уверенности, никакого плана, чистая импровизация, но тяжелые времена требовали от нее непростых решений и риска. Девушка коснулась пульсирующей мягкой плоти корабля, моментально ощущая, как ее тело начало вырабатывать эфир. В этот раз она полностью себя контролировала! Нужно подавить инстинкты, направлять не только движение эфира, но и его количество. Больно! Сердце будто билось через раз, делало это с тяжестью, словно нехотя. На лбу проступила испарина, а перед глазами появилась зеленоватая поволока. Эфир окутывал Мэнес и Охаба, создавая вокруг них прозрачный кокон. Тело капитана изогнулось дугой от острой боли, и в этот миг его сознание отключилось. Это точно не одно и то же, что обычное подключение. Не было уютного кокона, ощущения защищенности и того, что кто-то надежный и сильный находится рядом в тот миг, когда ты уязвим. Не ощущалось успокаивающее касание чужого сознания, не слышно звучание мыслей корабля. Охабу казалось, что с него живьем сдирали кожу, а каждая клеточка его организма взрывалась на миллионы частиц. Это происходило снова и снова, и к старой боли прибавлялась новая, становясь все сильнее и ярче. Еще никогда капитану не доводилось ощущать ничего подобного, он рассыпался, растворяясь в эфире, а в его восприятии не осталось ничего, кроме боли! Неужели, это все в момент подключения ощущает корабль? Неужели защищает от этого?!
— Все хорошо, я рядом
Голос Мэнес не звучал, он просто существовал. Охаб ухватился за него, остатка и сознания, потянулся к нему, ощущая облегчение. Боль уходила. Ее место занимали новые ощущения. Он оказался посреди потока эфира, был его частью, и казалось, мог коснуться любого корабля, увидеть весь изумрудный космос разом. Разве мозг может подобное выдержать.
— Позови его, — Мэнес изо всех сил удерживала Охаба, не позволяя ему затеряться в бесконечном потоке. — Позови Баала. Ты должен поговорить с ним.
— Баал...
Баал! Это то, ради чего он согласился на это безумие. Не ради информации, не ради возможности спасти оставшиеся планеты, не ради восстановления репутации и карьеры, ради своего корабля.
Охаб уже ничему не удивлялся, и даже подключение к кораблю на расстоянии не казалось чем-то странным и невозможным. Ему, человеку, привыкшему следовать строгим правилам и все контролировать, искать всему логическое объяснение, оставалось лишь принимать на веру все происходящее. Даже попытка что-то понять и разобраться в природе происходящего могла лишить рассудка и превратить в религиозного фанатика. Капитану приходилось иметь дело с такими субъектами, так что уподабливаться им он не желал. Он не настолько отчаялся.
Боль ушла внезапно, настолько, что Охаб даже не сразу осознал этот факт. Казалось, он продолжал кричать по инерции, а тело, помнящее о недавней агонии, никак не желало расслабляться. Все так странно! Вокруг пронзительно-зеленый цвет, искрящийся и переливающийся, словно россыпь драгоценных кристаллов. Охаб ощущал себя этим самым цветом, проникающим всюду в изумрудном космосе. До чего же раздражающе! Ему никогда не нравился зеленый, и уж точно он не считал этот вездесущий цвет умиротворяющим, скорее уж он видел в нем заставившуюся угрозу. Некоторые вещи не меняются, даже сейчас он не находил в этом цвете ничего особенного, хотя и не желал, чтобы он исчезал. Но сейчас важнее другое, то, ради чего он отправился сюда.
— Баал! Знаю, ты слышишь меня. Прошу, не молчи. Мне нужна твоя помощь. Как впрочем, и всегда. Я никогда не признавал это, но теперь глупо что-то отрицать или скрывать.
— Мне нравилось, когда ты строил из себя главного.
— Почему? — Какое же облегчение слышать голос кита. Он изменился. Казалось, что корабль сильно болен или состарился, а может и вовсе стал кем-то другим. И все же, это был голос Баала. Охаб не мог объяснить, откуда такая уверенность, он просто знал, что это его корабль. Кит, с которым он так часто сливался.
— Потому что, тогда я мог смотреть на тебя свысока. Как на неразумного ребенка, не способного познать не то, что тайны космоса и жизни, но и самого себя. Теперь я вижу, что ты начал взрослеть. Только начал, но это печально.
— Я не смогу стать прежним.
— Никто не сможет, — голос Баал был полон понимания. — Сказав печально, я не имел в виду, что это плохо. Просто часть нашей жизни осталась позади.
И снова пришла боль. Но на этот раз иная, нежели при подключении. Болела душа, в существование которой капитан не очень-то и верил. Все это не для него! Чувства всегда должны оставаться под контролем, а разум главенствовать. Лишившись корабля, экипажа, привычного уклада, Охаб все еще оставался капитаном.
— Что затевают некросы? — голос Охаба вновь стал холодным и сдержанным, как в былые времена.
— Уничтожить все.
— Звучит слишком безумно для настоящего плана.
Баал понимал, зачем пришел его капитан, осознавал он и тот факт, что ему самому уже не спастись. Раз так, он обязан помочь ему всем, чем может. По большому счету, кит все это время ждал возвращения Охаба, хотя и не представлял, как это будет. Если это их последняя встреча, им стоит сделать все, что в их силах, не для себя, а для всех остальных. Так было всегда. Все-таки хорошо, что некоторые вещи не меняются.
— Они изменяют меня. Делают таким же, как они. Мертвое тело, в котором изменяется течение эфира. Эфир поддерживает их, не позволяя сгнить до конца и умереть. Тела экипажа становятся частью кораблей, но корабли способны отторгать их, позволяя действовать. Идеальная армия, которую в любой момент можно бросить в бой.
— Экипаж можно спасти?
— Нет. Уже нет. Изменения слишком велики. Они стали некросами. Пройдя через боль, страх и отчаяние, потеряв то, что вы называете душами, они превратились в тех, кто их уничтожил. Проще присоединиться, чем сопротивляться. Способность мыслить и принимать решения сохранили десятки, но они думают, как некросы. Ты не добьешься от них помощи. Они уже не те, что прежде. Мы сливаемся все больше. Я ощущаю их, как часть себя. Знаю, о чем они думают...
— Куда направляются корабли? К чему готовятся? Что находится на борту? — трудно было переключиться на другую тему, забыть о тех, кого он не смог вернуть домой, но так надо. В подобные моменты его бесчувственность даже к лучшему. Чем меньше переживаний и сожалений, тем эффективней. И все же, в глубине души Охаб ощущал щемящую тоску. Он не справился. Этого ничто не изменит. — Как они собираются все уничтожить? Одного флота для этого недостаточно.
— У них есть вещество, — Баалу приходилось тяжело, ведь в этот момент его контролировал новый капитан. Общаться с Охабом незаметно было непростой задачей. К тому же собственный разум подводил. Все чаще кит ловил себя на том, что не мыслит. В такие моменты казалось, что он внезапно проснулся и не способен осознать, что было до этого. Вот только это не сон.
— Вещество?
— Вещество, способное разрушать эфир. Я слышал, как Диксон говорил об этом. Они заберут его, как только все приготовления завершатся. Тогда останется лишь убить еще одну звезду, и она поглотит весь эфир. Это их цель и она погубит все. Им нужна... Нужна...
— Мэнес, — подсказал капитан.
— Да. Она может завершить вещество. Все в ней.
— Но Мэнес не смогла восстановить свою память, — говоря это, капитан отчетливо осознал, что Мэнес не просто так лишилась воспоминаний. Это было сделано намерено!
— Память не нужна. Нужна лишь девушка... Не отдавай им ее. Не отдавай ни при каких обстоятельствах.
— Баал? — Охаб ощутил, как нечто холодное стиснуло его сознание. Кто-то был рядом, и это явно не друг.
— Тебе пора. Со мной все кончено, но ты еще можешь двигаться дальше...
Не успел Охаб ответить, как невидимая сила резко дернула его обратно. В сознании мелькали картины внутренностей кита, обрывки его воспоминаний и знаний. Баал спешно загружал информацию в голову своего капитана. Прощальный подарок — на большее он уже не способен. Корабль не знал, сколько еще сможет сохранять относительную ясность ума и контролировать хотя бы часть своего сознания. Его разум медленно умирал, а вот инстинкты продолжали существовать, их роль усиливалась, и именно их контролировал новый капитан. Из такого состояния уже не вернуться. И даже Мэнес не сможет его преобразовать. Он не просто умирал, с ним происходило нечто более ужасающее, то, от чего кит желал оградить другие корабли. Вот только надолго его воли не хватит, а потому он отдавал всего себя Охабу, ведь следующей встречи уже не случится. Баал ни о чем не сожалел, ведь сделал все, что мог, да и частичка его навсегда останется с капитаном. Этого ему достаточно.
— Капитан не стабилен! Все показатели зашкаливают, — Куори Ваймей-Лага с ужасом смотрел на показания приборов. После такого не выживают! Но ведь речь об их капитане, так что шансы есть. Жалкая, безосновательная надежда! Но она есть. — Нужно срочно поместить его в медицинскую капсулу.
— Нельзя, — с трудом произнесла бледная девушка. Она вся взмокла от напряжения, а конечности будто онемели. — Его сознание еще не полностью вернулось. Я не могу его отпустить, иначе все будет кончено.
— Но... — медик не представлял, как должен действовать в подобной ситуации. У него не было инструкций на подобный счет, да и в академии такому не учили! — Я... — нужно принять решение, причем быстро. Это ответственность, но взять ее придется, раз уж он сам настоял на том, чтобы присутствовать. — Я сделаю инъекцию, но на ней он долго не продержится.
— Сколько у нас времени?
— Не больше десяти минут.
— Я успею! — Заверила Мэнес, направляя эфир в руку капитана. Сейчас она могла лишь указать ему путь, вернуть сознание обратно в тело. Непростая задача, ведь она до сих пор не понимала принципа того, что делала. Просто эфир вдруг стал для нее понятней, она не просто позволяла подсознанию действовать, но и пыталась придать процессу осознанность. Эфир — не только энергия, он нечто большее и его возможности безграничны. Жаль только, что нет времени и возможности для его изучения. Столько возможностей пролетало мимо и все из-за некросов и их желания создать идеальный для себя мир, сделать всех такими же, как они.
Пока медик действовал, девушка сосредоточилась на капитане Охабе, и в этот миг она словно касалась его души. Это как с кораблями. Она могла видеть его мысли, чувства, прошлое, все то, о чем этот мужчина предпочитал забыть. Это так странно и неловко, она словно без спроса заглядывала в чужой дом. И все же, это помогало ей понять Охаба: его характер, желания, историю. Капитан все больше походил на корабль, и это начинало пугать. Так быть не должно, но ничего уже не изменить.
— Он приходит в себя, — медик вздохнул с облегчением. Капитан важен для выживших, ведь в нем, так же, как и в Мэнес заключалась надежда.
— Как его самочувствие?
— Далеко от стабильности, но теперь можно действовать.
— Нет, — прохрипел Охаб. Его словно наизнанку вывернули. Болела каждая клеточка его организма, тело не желало слушаться. Он мог только лежать, с трудом шевеля языком. — Они воссоздают вещество.
— Это невозможно...
— Разве?
— У них не было исходных данных, записей и образцов, даже составляющие вещества найти проблематично.
— У них было время... Много времени... — капитан пытался уложить в голове то, что увидел и узнал. Информации было настолько много, что, казалось, она не может уложиться в голове. В подобной ситуации существует опасность упустить нечто важное. — Им не хватает только тебя.
— Я не собираюсь сотрудничать с ними.
Мэнес помрачнела. Уж лучше бы она обрела знания кого-нибудь непричастного к созданию вещества. Сейчас же, ее могут заставить использовать знания Иликана. Хотя... если подобное произойдет, то она сможет притвориться и попытаться испортить вещество, сделать его безопасным. Но, что дальше? Они всегда смогут воссоздать его! Миром все не решить. Кто-то в любом случае погибнет. Подобные мысли рвали душу, причиняя боль, которая вряд ли была знакома ей прежней.
— И все же, нам стоит быть осторожней, — слова Баала засели в голове. Кажется, они не совсем правильно понимают их смысл. Но тогда в чем дело? Даже попытка подумать об этом причиняла боль. Охаб закашлялся, чувствуя во рту неприятный привкус крови.
— Капитана нужно поместить в капсулу для стабилизации. Это займет несколько часов, но упускать их нельзя, — медик приподнял тело капитана. Он вполне сможет его донести. Благо далеко идти не придется.
— Нам еще нужно...
— Мы все обсудим, как только ты придешь в себя, — твердо заявила Мэнес. К тому времени мы еще не прибудем на базу Лица, так что, не о чем беспокоиться. К тому же, тебе нужно самому осознать, что ты услышал и увидел.
У Охаба не было сил спорить, но где-то в глубине души появилось смутная тревога. Возможно, времени у них и нет. Несмотря на то, что все происходило стремительно, в реальности могло пройти больше времени. В груди снова болезненно закололо. Тревоги не отпускали капитана, они словно создали вокруг него непроницаемый купол, не позволяя мыслить четко, как этого требовал момент. Он снова что-то упускает, не замечает чего-то значительного! Но пока не восстановится, вряд ли это изменится.
Мэнес: Пленники эфира
Они прибыли на место быстрее, чем предполагалось, но оно и к лучшему. Все стремились, как можно скорее оказаться в относительной безопасности, обрести союзников и окончательно поверить, что не все потеряно. Надежда была нужна всем, как воздух, ведь без нее нет смысла существовать. Хотя возможно, лучше было бы смириться и покорно принять свою незавидную судьбу, переродиться кем-то другим, тем, кто способен выживать в новых обстоятельствах. Тревога в душе Мэнес нарастала. Теперь, когда она знала о том, что пытается сделать Трой, становилось по-настоящему страшно. Конечно, вселенная не будет уничтожена, она изменится и снова позволит жизни зародиться. Но разве это правильно? Когда-то давно они совершили ошибку, сами того не осознавая. Теперь же ее хотят повторить осознано. Это безумие!!! Нужно встретиться с Лицом! Он гений, с которым теперь она способна говорить на одном языке. Возможно, объединив усилия, они смогут найти решение проблемы. Одной ей это точно не под силу. Нужно понять, что она сделала с собой! Саркофаг не мог изменить ее настолько, чтобы ее тело стало способным создавать эфир. Да и в памяти Иликана нет ничего подобного. Значит, это ее рук дело. А что, если именно в этом решение проблемы некросов? Если бы можно было просто прикоснуться к ним и преобразовать, как это произошло с погибшими кораблями. Она бы подарила им вторую жизнь, возможность начать все с начала в уже существующем мире! Затея так себе, ведь тяжелого прошлого не изменить, но даже так она лучше, чем ничего.
