А к вечеру в Аналой прибыла целая делегация. Оказывается, в Ложе прознали о том, что Мих с сыновьями у нас второй день пропадает, поэтому решили выяснить, не сожрал ли тут Дюрмеймов кто-нибудь из драконьего племени. Меня в компании Ира на этот раз к обсуждению сложившейся в Речном Крае ситуации не привлекали. Закрылись в обеденной зале и все. Но мы, собственно, не особо и рвались присутствовать при рыцарских разговорах. Пусть Мих с Витом сами со всем разбираются. Они же тут главные. Да и Финик — тот еще фрукт, им в помощь.
Ужин нам слуги принесли в комнату для игр, так как взрослые продолжали заседать до поздней ночи. Набив животы, расползлись по кроватям, так как сегодня моими стараниями, ухондокались все так, что подушка стала самым вожделенным предметом обихода. Я сам отрубился, как только голова коснулась подушки. Даже не стал дожидаться, когда там Ир выползет из ванной. А утро следующего дня опять началось для меня слишком рано. Толком выспаться не успел. Но надо было вставать. Так как сегодня, четвертого журчанья по местному календарю праздник начала весны. И наши рыцари еще вчера клялись и божились отвезти меня на самую настоящую деревенскую ярмарку. Вот туда-то мы с утра пораньше стопы и направили.
Думал, придется ехать с Иром на одной лошади. Я ведь конным спортом никогда не занимался, поэтому честно признался, что самостоятельно ехать верхом не смогу. Тогда Гарри тут же предложила забраться к ней в седло. Я только навострил копыта, как вмешалась Иля, самая мудрая из нас всех. До простого народа слух о том, что рыцари пробуют с драконами помириться еще не дошел, это определенно. Поэтому темная предложила представить себе реакцию простого люда на то, что в небе над ярмаркой появится дракон. Судя по тому, как вытянулись рыцарские лица, они себе это все представили в красках. Поэтому снова встал вопрос об одной для нас с Иром лошади. Но тут уж вмешался сам мерцающий.
— Мы пойдем порталом. А вы потом к нам присоединитесь.
— Но тогда Андрей не увидит всех красот Речного края! — Запротестовал Пауль, которому хотелось похвастаться своей страной.
— Ничего. Когда завтра улетать будем, с дирижабля насмотрится, — отрезал Ир, и никто его переубеждать больше не стал.
Лично мне так вообще было без разницы, как до места проведения ярмарки добираться. Никогда не питал особой слабости к красотам природы. Недаром же, когда только попал в университет, на пейзаж за окном особо не засматривался, чем и удивлял поначалу командоров, выделенных мне ректором в качестве экскурсоводов. К Иркиным порталам я уже привык, так что смело шагнул в черную дыру вслед за мерцающим. Когда проморгался и сумел снова вспомнить кто я и где нахожусь, не сразу услышал Ира, который, казалось, стоял совсем рядом. Вокруг бесновалась шумная толпа. Точнее, мне в первый момент так показалось. Но потом дошло, что все эти кричащие и бурно переговаривающиеся люди, движутся куда-то в одном направлении, обтекая нас с обеих сторон, как досадное препятствие, не более того. Мы пошли вместе со всеми.
Цепляться за Ира было как-то несолидно, так что я старался лишний раз рот не разевать и по сторонам не смотреть, чтобы не потерять из виду мерцающего, снова ставшего эльфа. Так мы добрались до большого луга, расположенного чуть в стороне от деревенских домиков. И первое, что привлекло мое внимание были красочные шатры и величественно парящие над всей этой земной вакханалией дирижабли. Последних я насчитал восемь штук. На некоторых развивались пестрые флаги, и сверху нам всем, оставшимся внизу, махали и что-то выкрикивали люди, успевшие вознестись к небесам. Захватывающее зрелище. Но вернусь к земному.
Торговых палаток, шатров и наспех сколоченных павильонов тут было столько, что наш московский Черкизон, слава о котором до сих пор гремит по всей России, отдыхает и нервно курит в сторонке. Тут все что-то покупали, каждый что-то продавал, в одну общую мешанину звуков сливались людская речь и вскрики странных животных, некоторые из которых казались мне смешными, некоторые страшными, но в большинстве своем были ничем иным, как деревенским скотом или домашней птицей. Куда идти, на что смотреть было непонятно. Глаза разбегались. В какой-то момент я выхватил взглядом крупную надпись, выполненную в виде разноцветных букв, парящих прямо в воздухе над одним из шатров. Мой переводчик дословно перевел её так: 'Формула любви', а дальше, чуть ниже и помельче, — 'Узнай, как прожить с любимым до глубокой старости, вырастить внуков и умереть счастливым'. Самое интересное, что в шатер входили в основном совсем еще молодые парочки. Те, кто постарше обходили это место стороной.
— Я так понимаю, это и называется программа максимум, — прокомментировал, привлекая внимание Ира.
— А?
— Влюбиться, состариться, настругать выводок внуков, умереть в один день. Все как доктор прописал.
— Где?
— Да, вот же! — Показал мерцающему надпись. Тот завелся в один момент.
— Шарлатанство! — Прочитав до конца, безапелляционно заявил мой личный почти архимаг тоном оскорбленного до глубины души профессионала. — Любовь и счастливое будущее не поддается никакому прогнозированию, тем более на столь длительный срок. Там слишком много сторонних факторов, которые просто невозможно учесть все сразу. Ну, сейчас я с этими пустобюрехами разберусь! — И даже попытался рукава засучить для пущей убедительности, но я вовремя поймал его за локоть и оттащил в сторонку.
— Не надо, дай людям заработать. Лучше иди сюда!
— Зачем? — Вопросил мерцающий, все еще недовольный увиденным, когда мы оказались в небольшом промежутке между двумя шатрами, где кроме нас, понятное дело, больше никого не было.
— Разговор есть.
— И о чем ты хочешь поговорить? — Уточнил Ир, весь подобравшись. Правильно делает, что нервничает, давно пора было все прояснить.
— Во-первых, ты все еще со мной, Ир?
— В смысле? Конечно, я с тобой. Куда я... — договорить ему не дал.
Он так дернулся, когда я к его губам прикоснулся, что мне на секунду даже смешно стало. И после этого он рыцарей недотрогами называет?
— Что ты делаешь! — Приглушенно воскликнул Ир, страстно оглядываясь по сторонам. Лучше бы он так на мой поцелуй отвечал, а не озирался. — И еще прямо тут на виду у всех!
— Не ори, — обрубил все его словоизлияния. — Сам же к нам лишнее внимание привлекаешь.
Ир заткнулся, посмотрел на меня и негромко уточнил.
— Ты об этом поговорить хотел?
— Да. Об этом. Помню, что обещал не торопить события, но поцелуи, Ир, — я шагнул к нему вплотную и почти припер парня к стенке, — это не больно, даже когда с парнями.
— Издеваешься?! — зашипел он, раскусив подоплеку интонации, с которой это было сказано.
— Есть такое дело, — не стал юлить, — Так что ты мне на это скажешь?
— На что? Хочешь, чтобы сам поцеловал?
— Хочу, но дело не в этом. Помнишь, как я тебе недавно объяснял, в чем основная проблема у Машки с Алым? Светлый убежден, что раз темный опытнее, то именно ему надлежит делать все основные телодвижения навстречу. Но отношения — это обоюдный процесс. Поэтому и спрашиваю, ты тоже считаешь, что у нас все должно исходить только от меня?
— Нет, — после паузы ответил Ир, — Я ведь не дурак, понимаю, как быстро тебе все это наскучит.
— Тогда что мы будем делать? — на этих моих словах, Ир поднял руку, и как той ночью, когда мы с ним, наконец, объяснились, зарылся пальцами мне в волосы.
— Целоваться, — выдохнул он мне в губы и больно дернул за волосы на затылке, — Но в подворотне в первый и последний раз!
Решил не оставаться в долгу и прокомментировал, задевая его губы своими и неотрывно глядя в глаза:
— Ты слишком много говоришь!
— Уж чья бы корова мычала!
— А кто такая корова? — совсем рядом раздался до боли знакомый детский голосок.
Ир тут же отскочил от меня как ошпаренный. Мы одновременно опустили глаза и обнаружили рядом с нами широко улыбающегося Джима, сынишку капитана дирижабля, на котором мы прибыли в Речной Край. Вот что называется, непруха так непруха. И почему некоторым детям приспичит объявляться в самый ответственный момент?
Эпилог
Назад в университет, вперед к новому будущему
Андрей
Мной стоически были проигнорированы вопли Ира на тему того, что это я во всем виноват и, ладно бы, нас на горячем поймал кто-нибудь из посторонних взрослых, но Джим — ребенок. На все это я лишь сделал страшные глаза, указал на настоящего виновника случившегося, с интересом прислушивающегося к нашему с мерцающим разговору, а потом на просвет между палатками, где мной был замечен наш давний знакомец — Ай, от которого, судя по всему, и слинял маленький Джимэль. Ир тут же заткнулся.
Мы поспешили перехватить штурмана дирижабля, на котором неделю назад прибыли в Аналой, и сдать ему с рук на руки пойманного нами маленького юнгу. Ай нам обрадовался. Сказал, что Мимозка сейчас на воем дирижабле за звонкую монетку крестьянских парней и девок катает, а сам штурман тут малолетнего сына капитана на правах подлинной мамочки выгуливает. Оказывается, что и Бахрома, орк, которого мы с ребятами раскрыли среди пассажиров того рейса, тоже тут. Он за Мимозкой и Аем так и увязался. Не стал возвращаться в Дикие Степи на другом дирижабле, несмотря на то, что после Гарриной помощи, раны его затянулись, и отпала необходимость посещать Заоблачный Край с его чешуехвостыми обитателями. Так что завтра, когда отправимся в обратный путь на 'Небесной путнице' капитана Мимозеля мы сможем снова увидеться с орком.
— Вы даже представить себе не можете, какие они в своих диких степях темные! Не в том смысле, что тупые, а в том, что какие только небылицы у них об эльфах и Федерации не придумывают, — вещал Айболит, воодушевленно жестикулируя, когда мы все вчетвером, включая Джима, расположились в тени одного из шатров, где подавали свежую выпечку и различные отвары, по вкусу напоминающие наш Земной фруктовый чай, только гуще и наваристее.
Ир проштудировал меню и, воровато глянув на меня, сделал заказ. Поначалу я не понял, в чем дело и даже грешным делом заподозрил, что эта мерцающая морда задумала мне отомстить за все хорошее. Но, когда мне принесли кружку того, что он заказал для меня, быстро смекнул, в чем вся соль. Отвар пах клубникой. Ир, оказывается, запомнил, что я люблю именно клубничный чай. Мелочь, казалось бы, а приятно. Так что, прихлебывая из глиняной кружки ароматный напиток и заедая какой-то местной плюшкой, я вместе с Иром продолжил внимать Айболиту.
— И вообще, он куда адекватнее, чем можно было предположить по его внешнему виду.
— И это говорит мерцающий, для которого внешний вид — понятие весьма относительное, — прокомментировал, не удержавшись.
— Смейся, смейся, — протянул Ай, как истинная мамочка скармливая Джиму половину плюшки, заказанной им для себя. — Я ведь не с точки зрения мерцающего говорю, а цитирую Мимозеля. — И посмотрел при этом с этакой снисходительностью. — А у вас, кстати, как дела? Не послал вас дракон Аналоя?
— Неа. Драконье поголовье Аналоя растет и множится.
— То есть Гарри разрешили быть с младшим Виттебрандом? — заинтересовался добрый доктор, он еще в прошлый наш полет на их дирижабле все про Гарри с Улькой понял.
— Если бы! — Вмешался Ир и посмотрел на сородича так, что тот ощутимо занервничал.
— И что это значит?
— У нас теперь и старший Виттебранд при своем драконе.
— Ты шутишь!
— Нисколько!
— И что, — Ай бросил какой-то подозрительный взгляд в мою сторону. Я только и сумел вопросительно брови приподнять, но мерцающий снова обратился к Иру, причем на этот раз заговорщицким шепотом, — неужели и это все он?
— А кто еще? — Меланхолично полюбопытствовал секретарь ректора, отщипывая от своей плюшки малюсенькие кусочки.
— То есть, дракон, который нашего брата какой век от Аналоя отгонял, и старший Виттебранд...
На это мы с Иром одновременно прыснули.
— Каждый думает в меру своей испорченности! — Объявил я Аю и принялся объяснять. — Вит у нас теперь с Изей, мамой Гарри. А Финик сам по себе.
— Так и надо было объяснять! — Возмутился мерцающий, — А то напустили туману, понимаешь!
— Так чем тебе внешность орка не угодила? — Вернул разговор в прежнее русло.
— Ты же сам его видел, — пожал плечами Ай и подозвал дородную девицу-разносчицу. Заказал еще один пирожок для сладкоежки Джима и снова посмотрел на меня, — Он создает впечатление малообразованного громилы, но на самом деле весьма интеллектуален и начитан, как не странно. Причем достаточно просто несколько минут с ним поговорить, чтобы понять, что показная грубость и угрюмость — не более, чем маска.
— Они вообще весьма доброжелательный народ, — вдруг обмолвился Ир, глядя в сторону.
— А ты откуда знаешь? — Уточнил с подозрением.
Мерцающий вздохнул и признался:
— Один из ребят моего выпуска, так у них и прижился.
— Прижился после чего?
— Поле выпускного экзамена, я так понимаю, — вместо Ира сказал Ай. — Пестрый вечно для своих ребятишек что-то новенькое выдумывает. Один раз к сражению темных и светлых вывел, ты, наверное, уже слышал о Затмении...
— Еще бы! И не один раз!
Мерцающий кивнул и продолжил.
— Но он никогда не повторяется. Поэтому, я подозреваю, что выпуск Ириргавируса был отправлен в Дикие Степи вживаться в образы орков.
— Так вот откуда у тебя в базовых мерцаниях орк появился!
— Ты рассказал ему о своих базовых мерцаниях? — Искренне удивился Ай, обращаясь к Иру.
— Рассказал, но пока не показывал, — с подчеркнутым безразличием отозвался тот.
— А что, — заинтересовался я, — о них говорить не принято?
— Посторонним да.
— А что, похоже, что мы с ним посторонние друг другу люди?
— Нет. Просто это некая ступень доверия, которую даже с представителем нашего вида не так просто пройти, а ты мало того, что человек, так еще и иномирянин.
— Андрей особенный, — просто сказал на это Ир, и у меня, как у последнего идиота, потеплело в груди. — Кстати, насчет завтра, — мой друг поспешил замять неловкую паузу, — когда вы сможете нас забрать?
— В районе десяти часов. Подойдет? — Тут же ответил Ай.
— Отлично! — Просиял Ир и не преминул уточнить — А как там поживает капитанская каюта?
— Прекрасно, просто прекрасно... — прищурившись, протянул штурман дирижабля.
— А мультики будут? — Джим, дожевав сладкий пирожок, влез в разговор взрослых. — А то мы с папкой специально место расчистили, чтобы все вместились.
— Кто все? — насторожился Ир, от которого на всех парусах уплывала розовая мечта провести ночь в капитанской каюте.
— Да матросы наши тоже рвутся приобщиться к иномирной культуре.
— К Маше! — тут же возвестил на всю кормильню Джим. Припомнив мультик 'Маша и Медведь', который мы ему прошлый раз показывали.
— Тогда уж лучше вам всем 'Сердце дракона' показать, — сказал, обращаясь больше к Иру, — Рыцари у нас его смотрели за милую душу.
— Правда? — маленький юнга от переизбытка чувств, залез на стул коленями и с детским восторгом уставился на меня, — там про дракона, да?
