— Будем ждать здесь, — прервал спор Хитрый Гвоздь. Он улегся на мягкую травку и стал глядеть в небо, где медленно проплывала длинная цепочка небольших белых облаков. — Хорошо здесь, не то, что в Геликсе: тихо, никто не топочет, не орет. Облака красивые: чистенькие, беленькие. В Геликсе я таких не видел. Зубастик, Ты помнишь, какие облака в Геликсе?
— Облака? — переспросил Зубастик и задумался. — Он смутно помнил, что когда-то видел облака. Но это было так давно. С тех пор, как Зубастика приняли в гильдию разбойников, ему, как-то, ни разу, не приходилось любоваться облаками, или, даже, просто рассматривать их. Ни к чему было рассматривать облака. Там же и нет ничего. — Эти — белые.
— Сам вижу, что эти белые. Я тебя спрашиваю, какого цвета облака в Геликсе.
— Не знаю, — признался Зубастик. — Я на них не смотрел. Наверно там их и вовсе нет, — сообразил он.
— Ошибаешься, Зубастик, — поправил его Гвоздь. — Есть в Геликсе облака. А ты об этом даже не знаешь. Это оттого, что ты редко обращаешься к святому Фестонию и, поэтому, редко смотришь на небо. В Геликсе облака есть. Но ни там темные, грязные какие-то. А здесь — совсем другое дело. Чистенькие, как будто их только что выстирали. И легкий ветерок их сушит... А травы как пахнут?.. Вот где надо жить.
— Угу, — подтвердил Нообст. — Место подходящее, только пустовато. Здесь надо базар раскинуть и ворота поставить, чтобы таможенный сбор собирать, — пошутил он.
— И таверну с хорошим пивом, — подсказал Зубастик.
— И таверну, — поддержал сержант. — Базар, таможня и таверна — больше ничего человеку и не надо.
— Нет, друзья мои, — не согласился Крагозей. — В таком месте, как это, жизнь не представляет никакого интереса. Она лишена всякого смысла. Здесь нет самого главного: народа, который надо защищать и угнетателей, с которыми надо бороться.
— Зато воздух какой... В Геликсе, конечно, и угнетатели есть, и народ. Но все вонью пропахло. А здесь воздух свежий, чистый... Деревья, цветы... Чувствуете, как цветами пахнет? — Гвоздь сделал глубокий вдох. — Дышится-то как...
— Мы, значит, можем здесь свежим воздухом дышать, а в Геликсе народ будут стонать под игом! — завелся Крагозей. Он, видимо, все время чувствовал себя на работе. — Нет! Наше место в городе. Только в городе, где есть трудящиеся массы, можно бороться за их освобождение. Только в городе можно отстаивать равенство и бороться с узурпаторами.
— "Вся наша жизнь — есть борьба", — поддержал Крагозея Камнелом, хорошо усвоивший основные лозунги своей партии.
— Вот! Голос молодежи — это взгляд в грядущее. — Крагозей сел на любимого конька. — Мы до основания разрушим существующее общество и все, что с ним связано.
— Зачем разрушать, живи здесь, и строй свое новое общество, — предложил Гвоздь.
— Нет, — не согласился Крагозей. — Прежде чем строить что-то новое, надо до основания разрушить старое. Иначе никто не почувствует дыхания прогресса...
— Идут!.. — прервал его Деляга. — Рыцарь со своей командой.
Но Крагозея понесло, сейчас он слышал только себя...
— ...И на обломках старого, мы создадим общество, где все будут равны!
— Тихо! — прикрикнул на гнома Гвоздь.
Крагозей не слышал Гвоздя. Он слышал только самого себя. Мало того, он говорил все громче и скоро должен был перейти на крик. Была у него такая привычка.
— Трудящиеся сбросят цепи рабства и невежества!
Нообст стукнул гнома по шее ребром ладони, тот поперхнулся, замолчал и, ничего не понимая, сердито посмотрел на сержанта, потом на остальных. Сообразил в чем дело и пожал плечами.
— Кажется, я несколько увлекся, — полушепотом признался он. — Но это ведь базовая проблема, краеугольный камень, сами понимаете... — он еще раз посмотрел на сержанта. — И вообще... Не следовало прикладывать руки. Можно было сказать, я бы понял...
Но Нообст не слышал гнома. Он наблюдал за дорогой.
Впереди, как это и положено, ехал сам рыцарь Калант, верхом на Фамогусте. Рядом с ним шел проводник. На второй лошади сидели монах и эльф, замыкал цепочку, на третей лошади, маг в остроконечной шляпе и плаще со звездами.
— Экипаж бросили. Забрали лошадей. Навьючат их сокровищами, — сержант Нообст задумался. — А экипаж бросили... — повторил он.
— У них всего три лошади, — отметил Гвоздь. — Много не увезут.
— У нас девять лошадей, — напомнил Деляга.
— Сумеем взять в три раза больше, — определил Крагозей.
— Хороший экипаж, дорогой, — продолжил свое Нообст. — И где-то недалеко.
— Возьмем сокровища, сможешь купить себе десять таких экипажей, — напомнил Гвоздь.
— Это я понимаю, но все равно — непорядок. Очень дорогой экипаж. Такого другого в Геликсе нет. Я его видел, когда рыцарь из города выезжал: колеса новые, на кузове медные заклепки, сбруя новая, а сидения кожей обтянуты. Здесь кругом воры, кто-нибудь непременно утащит.
— Раз дорогой, значит обратной дорогой заберут, — подсказал Деляга.
— Пока рыцарь вернется — экипаж уведут, — не мог сержант Нообст равнодушно относиться к бесхозному имуществу. — А если и не уведут, то кожу обдерут и колеса снимут. Забрать его надо. За такой экипаж у гномов в Неоксе можно не меньше двух золотых взять.
Небольшой отряд рыцаря пересек, между тем, поле, вышел к тропинке, которую вчера Бандурей показал Гвоздю, и скрылся в скалах.
— Теперь можно и нам, — Крагозею не терпелось. Крагозею хотелось быть как можно ближе к сокровищам.
— Хочешь с драконом повоевать? — спросил Деляга.
— За правое дело, за счастье народа, мы и против дракона выступим. Ты не думай, мы не побоимся!
— Ага, и заболтаете его до смерти, — не любил Нообст Крагозея, и не скрывал этого. — Ты, гном, не лезь, куда не надо. Нельзя сейчас туда идти. Может быть, экипаж пока приберем, — предложил он Хитрому Гвоздю.
— Чего ждать?! — не успокаивался Крагозей. — Быстрота и натиск — вот главные наши союзники в борьбе с врагами! Спросите кого угодно...
— Снимут же колеса...
— Да заткнитесь вы оба! — рассердился Гвоздь. Никуда ни шага. Ждем здесь! Сокровища ведь. Соображать надо. Кто-нибудь за рыцарем непременно потянется. И нам с ними сейчас встречаться ни к чему. Сначала посмотрим кто, а потом уж думать станем, что с ними делать.
Глава тридцать пятая.
— Вот здесь, как раз, значит, находится тихое место, — остановился проводник. — Дальше скалы кончаются, дальше, следовательно, чистое поле. А там и стоит Его башня. Возвышается над окрестностями, над природой. С нее далеко видно. Горизонт у самых скал находится. Я, когда корову Ему гоню, или барана, прежде чем в обратный путь идти, всегда здесь, в совершенно безопасной местности, отдыхаю. Этого места с башни не видно, скалы заслоняют. И пещера большая. Если Он сверху пролетит — спрятаться можно. Я так понимаю, что ваша милость, благородный рыцарь, с Ним Самим схватиться собираются. Так, перед битвой, лучше всего, отдохнуть, в этом самом месте. Другого такого удобного для отдыха места, и нет вовсе.
— Башню сейчас откуда-нибудь увидеть можно? — поинтересовался Калант.
— А вон оттуда, с имеющегося на природе возвышения, — показал проводник на пологую, поросшую мхом скалу. — Если туда залезть и выглянуть, то прямо всю башню и видно, и поле перед ней. А когда Он на башне сидит, то и его самого увидеть можно.
— Пойду посмотрю, какая там местность, — решил Калант. — Может быть и дракона увижу. А ты, Буркст, расседлай лошадей и готовь мои доспехи.
Вместе с Калантом на скалу взобрались Мичигран и Альдарион. Отсюда, действительно, можно было разглядеть владение дракона. Впереди раскинулось довольно большое поле, с редкими чахлыми кустами и, столь же редкими, зелеными островками травы. В основном земля была покрыта россыпью камней: мелких и крупных, величиной с конскую голову и совсем больших. Единственным украшением был пересекающий поле неширокий ручей, вдоль берегов которого росли какие-то белые цветы. В центре поля возвышалась башня, сложенная из каменных глыб, таких же серых, как та, на которой они сейчас стояли. Судя по трем рядам окон, расположенных один над другим, у башни было три этажа. У первого имелись большие деревянные двери, в которые вполне мог пройти дракон. На первом этаже, вероятно, он жил и хранил там сокровища. Два верхних этажа, или какой-то один из них, по-видимому, занимала принцесса. Вот и все, что смогли разглядеть рыцарь и его спутники. Ни самого дракона, ни изнывающей в плену прекрасной принцессы они не увидели.
— Поле большое и для сражения подходящее, — определил Калант. — Здесь можно проводить одновременно несколько славных поединков. Вот только камней много, камни надо убрать.
— Некому здесь убирать камни, — напомнил Мичигран.
— А-а-а, конечно, — согласился рыцарь. — Здесь некому подготовить место для поединка. Придется сражаться в сложных условиях.
— И никакого укрытия, — эльфу открытое пространство вокруг башни не понравилось. — Если захочется укрыться — надо бежать сюда, к скалам, а это слишком далеко. Не добежишь.
— Не думаешь ли ты, что я стану укрываться от какого-то дракона? — возмутился Калант. — Это дракон должен укрываться от меня.
— В том, что ты, благородный рыцарь, не станешь укрываться, он уверен, — заступился за эльфа Мичигран. — Он подумал, что необходимость укрыться может возникнуть у меня, или Буркста.
— Можете не беспокоиться. Вы находитесь под моим покровительством и никакая опасность вам не грозит, — успокоил мага рыцарь.
— И я так думаю. — Мичигран вовсе так не думал, но не спорить же с рыцарем о таком пустяке, как смертельная опасность. — А дракона не видно. Вероятно беседует с принцессой, или пересчитывает сокровища. Что ж, пойдемте готовиться к бою и славной победе, — предложил маг и они вернулись к Бурксту.
Монах готовил для рыцаря доспехи. Он не был профессиональным оруженосцем, в многочисленных деталях боевого рыцарского костюма разбирался не слишком хорошо и сейчас пытался в определенном порядке уложить снаряжение на земле. Начал монах, естественно, со шлема. Потом, без особых затруднений, положил на место нагрудник и доспех прикрывающий спину рыцаря, а пониже их — фартук и ташку. Сейчас он возился с кучей мелких лат. Здесь были наплечники, локотники и налокотники, рукавицы, нарукавники и зарукавники, набедренники, наколенники и наголенники... И кое что такое, в чем монах вообще разобраться не мог.
— Это что за кольцо? — спросил Буркст. — Не знаю зачем оно, и куда его девать?
— Нашейник, — просветил его рыцарь. — Крепится между шлемом и нагрудником.
— Ага, — монах поместил нашейник на положенное ему место, и ткнул пальцем в еще одну непонятную железку. — Вот это? Это что такое?
— Упор для копья, крепиться возле правого плеча, — рыцарь показал, куда должен поместиться упор.
— Если бы на меня надели столько железа, я бы ходить не смог, — признался Мичигран.
— И я тоже, — поддержал его эльф.
— Рыцарю не надо ходить, — объяснил Калант. — Он сражается верхом на коне, с другим рыцарем, у которого такие же доспехи.
— От стрелы или, скажем, от меча, эти доспехи могут защитить, — отметил маг. — А, если удар очень сильный, они вряд ли спасут.
— Конечно, — согласился Калант. — Очень сильным ударом можно помять доспехи и даже сбросить рыцаря с коня. Такое случается.
— Если дракон ударит лапой или хвостом, ты удержишься в седле?
— Если дракон ударит лапой, ни один рыцарь в седле не удержится. Но я не дам ему такой возможности.
— Если дракон плюнет огнем, человек испечется в этих доспехах, как в железном горшке, — продолжал рассуждать Мичигран.
— Сумеешь ли ты наложить на дракона такое заклятие, чтобы он не смог изрыгнуть огонь? — спросил Буркст.
— Не знаю, — признался Мичигран. — Но попробую. Может быть и получится. А вот, от удара лапой, или хвостом у меня заклинаний нет. Это точно.
— Ты на что-то намекаешь? — спросил Буркст.
— Хочу напомнить, что дракон очень силен. Чтобы сражаться с ним, нужны быстрота и ловкость. А в этих прекрасных латах, — Мичиган кивнул на доспехи, — быстроту и ловкость человек теряет.
— Ты знаешь сколько стоят эти доспехи? — спросил Буркст.
— Не знаю, но думаю, что дорогие.
— Хм, дорогие... Нет, маг, "дорогие" — это не то слово. Это фамильные доспехи. Рыцарь, возглавляющий род, передает их старшему сыну. А тот, своему старшему сыну. И так, из поколения, поколению. За эти доспехи, его прапрадед отдал заморскому купцу табун прекрасных лошадей. Я читал об этом в семейных хрониках Калантов.
— Жизнь рыцаря дороже табуна, — парировал маг. — Если рыцарь погибнет, сражаясь с драконом, он не выполнит пожелания их пресветлости отца Хоанга.
— Но у Каланта Предназначение.
— Не все Предназначения сбываются.
— Наша сила — в вере.
Мичигран промолчал.
— Ты хочешь сказать, что доспехи будут мешать? — Буркст поглядел на широкий нагрудник и погладил его блестящую поверхность. — Так?
— Так. Ты не согласен?
— Не знаю.
— Ты считаешь, что я должен выйти против дракона без лат, вот в этом камзоле? — спросил молчавший до сих пор, но внимательно прислушивавшийся к разговору Калант.
— Мне кажется, это было бы разумно, — подтвердил Мичигран.
— Но так не принято. Рыцарь должен сражаться в доспехах.
— Так записано в рыцарском Кодексе? — поинтересовался маг.
— В Кодексе ничего такого не записано. Но все рыцари, сражаются в доспехах.
— И с драконами?
— И с драконами.
— От кого это тебе известно?
— Об этом говориться во всех балладах и легендах. А баллады и легенды не врут.
"Еще как врут", — хотел сказать Мичигран, но не сказал, не стал огорчать рыцаря.
— В балладах и легендах, во всяком случае, в тех, которые я слышал, упоминания о доспехах нет, — доложил он.
— Буркст, подтверди, что твой предок, рыцарь Тяжелый Топор, который сражался с драконом в Прохладном Ущелье Граничных Гор, был в доспехах, — обратился Калант к монаху.
Буркст довольно долго молчал, припоминая подробности подвигов своего предка.
— Нет, — сказал он наконец. — Про оружие там говориться, про волшебную шапочку говориться, про гномий хлебец, про шрамы на морде у дракона, про опаленную шерсть на боку коня... А про доспехи нет ни слова.
— Вот как. А в балладе о славном рыцаре Сегадоне Железная Нога, о доспехах очень даже говориться, — объявил Калант. — Сейчас я вам перескажу эти слова. Так... "Он скакал задумчивый и грустный, весь не свой, от боли и тоски..." Нет, не в этом месте... "И шарф ее в сиянье алом, он на предплечье завязал... Тарам-тарам-тарам-тарам-там. Тарам-тарам-тарам— тарам..." Оказывается и не здесь. А где же? Подождите, я сейчас вспомню.
Надо отдать рыцарю должное, думал он настойчиво и усердно, морща лоб и размахивая руками в такт строчкам баллады, которые мысленно произносил. Баллада была длинной и продолжалось это довольно долго. Спутники терпеливо ждали.
— В этой балладе, действительно, ничего не говориться о доспехах рыцаря, — вынужден был признаться Калант.
— Я не говорю, что ты всегда должен сражался без доспехов, — решил подсластить горькое лекарство Мичигран. — Я видел тебя на турнире в честь какой-то благородной дамы. Ты был закован во все эти прелестные латы, — маг посмотрел на лежащие на траве доспехи. — Это было очень красиво и величественно. Но в сражении с драконом они будут мешать.
