"Нет. Как Вадин день рождения прошёл? Устал?"
"Бурно. Устал. Но мы справились." — Вот теперь он улыбнулся. Точно ведь улыбнулся!
"Кто бузил? Именинник? "
"Не только. А вы как сходили? Фильм понравился?"
"Так себе. Красивый, да. Один гном, по уверению Эда, похож на тебя. Или ты на гнома "
"Я? Вот обласкал! Сходишь со мной, покажешь?"
"Приглашаешь?" — Всё, теперь можно и ложиться, что бы ему не испортило настроения, он об этом больше не думает.
"Ага. Пойдёшь?"
"Вадю возьмём?"
"Обойдётся"
"Ему же захочется, наверное!"
"Его на следующей неделе к бабушке отправляют, в школе опять грипп какой-то, и младшие классы раньше отпустят на каникулы. Так что если идти с ним, то только на этой. Или через две недели."
"А что у нас на этой?" — Оля спрятала лукавую улыбку в подушке. Он же помнит, она уверена.
"Я к тебе завтра в гости приду? Или ты забыла? Эду альбомы принесу."
"Да. А во сколько?"
"Не знаю, после работы, как получится. Дождёшься?"
"Обязательно!"
"Тогда до завтра? Хороших снов!"
"И тебе! "
На всякий случай уложив тёплую плитку телефона под щёку, Оля счастливо обнимала подушку и таращилась на фикус.
— Вот в таком настроении и спи, — Эд подошел неслышно. Его ладонь, сухая и жаркая, будто вынырнувшая из летнего полдня, прошла в сантиметре от её лица, заставляя глаза закрыться. — Видишь?
Ответа не требовалось, да и не получилось бы ничего сказать. — Вместо декабрьской ночи она уже сонно жмурилась на проглядывающее через травинки закатное солнце и терялась в полынном ветре.
— Потянись как можно дальше. Ты — больше, чувствуешь?
Да! Оля легко обняла знакомую лужайку у пожарного пруда на даче, а потом, без всякого перехода, — поднялась над собой спящей, над собственным домом, и вместе с тяжёлой снежной тучей укрыла любимый город.
— Правильно. Спи. — Палец невесомо провёл между её бровей и подопытная уснула с расслабленной улыбкой на губах. А эльф, устроившись на компьтерном кресле рядом с ней, ещё долго что-то сверял по памятке, светлячком подмигивающей сквозь его ладонь
...
Утро понедельника Ольга встретила в образе ответственной девушки. Ни минуты лишней не провалявшись в постели, она безропотно отложила любимые джинсы и влезла в простёганную шуршащую юбку до щиколоток, — мороз изукрасил даже её пластиковые окна, а значит, стоило одеться потеплее. Прошедшая ночь подвела в ней какую-то черту, отделив то, что было, и оставив в душе спокойную надежду. Чистым листом, свежевыпавшим снегом, она ждала первую линию, первый след, первый цвет, и старалась ничем не испортить этого нового начала.
Благодаря ли шаманству Эда или этой сверхчуткости, сегодня Оля во всем находила что-то новое. Оказалось, что если проснуться с улыбкой, то есть совсем не хочется. Что не самая любимая одежда позволяет не бежать до метро, вымораживая коленки, а неторопливо идти, и заодно увидеть вдали над проспектом сюрреалистично-зеленую полоску будущего рассвета. И что искать свободное место в метро не обязательно — тело само находит свободное место, а разгоны и торможения расценивает как приятную тренировку. Что, если от метро к институту не пробираться, толкаясь, по деревянному временному туннельчику, а идти по тропинке за сугробом, то можно вертеть головой по сторонам. И тогда улицы одарят тысячей графитных оттенков — исчерченных проводами снежных туч, чернильных прямоугольников зданий, частоколом сливающихся в яркую змею столбов. И по всей этой серости — сворованные у лета желтые солнышки в рамках окон, овалах фонарей и фарах машин.
Это спокойное ожидание, — уже счастье, и она его не отпустит. Она молчала, привычно набрасывая утренние картинки в блокноте. Да ей и не нужно многословное общение. Лёша рядом. И компания, с которой комфортно. И пусть разговаривать нормально с ребятами у неё получалось всё так же редко, но сбежать уже не хотелось. Сидящие по соседству Люся и Макс, поддерживающие разговор за неё и за Лёшу, сделали почти "своими" и Лёньку с Мишкой и других ребят. Так, что она даже не сразу заметила смс-ку от Петра с просьбой не забывать звонить и предложением сообщать о себе каждое утро. Пришлось срочно отказываться от неприятного обязательства, напоминая о своем обещании.
Заглянувший ей через плечо Лёша удивлённо приподнял брови, — до сих пор она не упоминала никого из знакомых с таким именем. Оля с сомнением покосилась на свой ответ: как объяснить, кто ей этот Пётр — совершенно не приходило в голову, да и думать об этом не хотелось.
"Вечером расскажешь!" — написал Лёша смс-ку, выйдя из аудитории — принимали работы по алфавиту, и от "Б" до "Т" придется ждать ещё долго, а ему нужно на работу. Люся пододвинулась поближе:
— У тебя есть хвосты? На следующие две пары пойдёшь?
— Нету, не, не пойду.
— Не хочешь по магазинам? Мне подарки нужны новогодние, денег мало, долго искать придется.
— Нет, прости, я домой. И денег не брала, и повалять надо.
— За мной отец заезжает вечером, так что не уйти. Придется сидеть тут, готовиться к экзаменам. Скучно.
— Ну... не знаю, хочешь, я тебя в гости приглашу? Тебе кому подарки нужны? И какие? Обсудим...
— Даже не знаю, мама любит что-то самодельное, а я только вязать умею, но получается настолько хуже, чем у неё, что дарить неудобно. А папе — вообще что-то трудно придумать. Дорогое нельзя — сразу спросит откуда у меня деньги, а сделать что-то мужчине? Хотела ему очечник кожаный купить — но дорого...
— А ты валяные вещи видела? Очечник вполне можно свалять.
— Нет, никогда... Или это валенки? Их видела, конечно.
— Ну и валенки тоже, только мне сил и смелости на валенки не хватит. А так — тапки, украшения, сумочки, косметички, ну и одежда, только я её ещё не пробовала делать.
— Здорово! Ты правда, приглашаешь?
— Правда. — Оле этот мазок на холсте её новой жизни казался очень правильным.
— А ничего, что отец за мной заедет?
— Какая разница?
— Он... ну, ты же его видела. Он в квартиру поднимется — проверить, у кого я была.
— Ну... пускай поднимается...
— Да? Тогда я с удовольствием!
— Ой, только у меня же Эд дома! Вряд ли он где-нибудь гуляет по такому холоду.
— Эд? Это тот светловолосый красавчик?
— Он самый.
— Да уж, тогда не пойдёт. Папа его в лепёшку раскатает!
— Эда? — Оля не удержала смешок. — Если Эд захочет, то он его даже не заметит!
— Он что, спрячется?
— Ну да.
— Хорошо спрячется?
— Очень.
— Обещаешь?
— Да. Ну, в крайнем случае, попрошу его выйти.
— Да-да, лучше бы ему выйти на пару минут, пока я уходить буду, так намного спокойнее будет. Спасибо тебе, это здорово!
Наконец-то пара закончилась и, получив заслуженный зачёт, они побежали одеваться. Пока Люся, одеваясь, о чём-то шушукалась с Максом, Оля замешкалась и оказалась на пути новенькой институтской звезды, шествующей во главе своего фанклуба. Не желая привлекать внимание гламурных красавиц, Ольга поспешно отступила к зеркалу. Этого общения ей не хотелось. То ли рваное движение привлекло их внимание, то ли так и было запланировано, но группка остановилась прямо за её спиной. Блондинка не раздевала её взглядом — нет, она словно нарезала её одежду на ленточки вместе с кожей, обнажая слои, дотоле неизвестные самой Оле. Девушке не повезло, чего бы она не хотела — сейчас все эти прежние чувства, которые могло бы всколыхнуть наглое вторжение, не встревожили новой Олиной безмятежности. Но заставили обратить на неё внимание и насторожиться.
— Так-так, неужели этот сноб чем-то поделился с человечкой? С чего бы это? Тебя здорово прокачали. Хм. — Блондинка обошла Олю по кругу. — Что случилось? Звёзды с неба попадали?
Привычное для Эда обращение в устах этой красавицы выглядело не молитвой, а ругательством. Оля внутренне собралась — это... существо, кем бы она не была, ей точно не друг.
— Так что должно произойти, чтобы светлый пошёл на прокачку? Не поделишься? Ни за что не поверю, что тут не зарылась большая и толстая свинья! Эти слабаки не только не умеют забирать, сам способ в их правильных головёнках не уложится! И тем не менее — тебя прокачали. Странно. Молчишь? Детальки может какие вспомнишь? Не желаешь?
Обратившись в слух, Оля тщательно изучала носки своих уггишек. Чувствовала, что поддаваться на провокацию темных не стоит. А что это провокация и девушка относилась к тёмным — это и к гадалке ходить не нужно. Наверняка она из компании Игоря. "Стоп, — сообразила Оля — а не слишком ли она вольно говорит про Эда? Может она и есть демон? Что Эд говорил про Лёшин порез? Не помню... интересно, если демон, то значит тоже перворожденная?" Украдкой она взглянула на отражение блондинки в зеркале. Вот только взгляд искоса не помог — Анжела — Оля вспомнила имя девушки, — тут же его поймала и не отпускала.
— Впрочем, ты мне без надобности. Толку с тебя никакого. Молчишь — и правильно. И очень правильно, что со светлым своим занята. Опять-таки мне не помешаешь и за парнишку этого гномьего держаться не будешь. Так себя и веди дальше. Очень удачно!
Демоница кивнула самой себе, за секунду обведя взглядом окружение, словно отдавая приказ. Оля вздрогнула: "Она говорит про Лёшку? Что ей от него надо? Я же смогу ему помочь?". Разум возражал, пытаясь доказать, что демоница по закону ничего не может без согласия. Но какое-то свербящее опасение убеждало — она что-нибудь придумает гадкое. Вывернется. Потому что без тормозов. И при этом не слабее Эда.
Она растерялась всего на минуту, вытаскивая из памяти Петра и Игоря. Нет, обычные тёмные, они вызывали обычный страх перед агрессивным и непредсказуемым противником, здесь же само присутствие этого существа пыталось перевернуть с ног на голову весь Олин человеческий мир и её собственную внутреннюю суть.
Анжела не пропустила этой заминки — коротко взглянула ей в глаза, напрямик, и тут же, не озаботившись реакцией Оли, двинулась дальше.
Этот взгляд Олю парализовал — вместо голубой радужки она сразу увидела зрачок, моментально занявший всё поле зрения. Как будто взглянула в фасеточные линзы огромной мухи — тысяча искажённых отражений себя — испуганной, падающей, умирающей... и ни одного прозрачного стекла, раскрывающего собственную суть чудовища. Человеком это существо быть не могло, оболочка служила лишь костюмом, и настоящая, большая её часть находилась где-то в недоступных далях. Не в силах оторваться, Оля вглядывалась в эти искаженные зеркала и ощущала, как они утягивают её в какую-то иную реальность.
Не владея собой, она кивнула, потом ещё и ещё раз, — пока нагревшийся браслет не заставил её вновь увидеть себя в обычном зеркале.
— Что, Тихомирова, и тебя наша королевна осчастливила своим вниманием? — вопрос, заданный небрежным тоном, сочился откровенной завистью. Оля развернулась к говорившему, недоумённо распахивая глаза. Остановившийся около неё Андрей с неподдельной и оттого сбивающей с мыслей тоской смотрел вслед уходящей от них красотке. И вдруг Оле на секунду почудилось, что из парня тянется желто-красная ниточка, откуда-то из-под пупка, чуть ниже её "солнышка" и почти такая же по цвету, только перевитая красными прожилками. Последовавший за своим кумиром парень не дал рассмотреть деталей, и она пошла к ожидающим её Люсе и Максу. Заматывая шарф возле двери, она вновь увидела на лестнице окружённую толпой поклонников Анжелу. "Наверное, показалось", — тряхнула Оля головой, смаргивая картинку, на которой блондинка словно висела в коконе жёлтых нитей, как в паутине. Только каждая паутинка была живой и прогоняла волной утолщение от периферии к центру. А вот на центр смотреть не стоило. Нет, совсем не стоило, — Оля сглотнула подкатившийся к горлу комок и закрыла глаза. Но увиденное так и стояло стойким отпечатком — тёмная бездна с непрерывно раскручивающимися и меняющимися местами солнцами. Сбежавшая из химического класса модель бешенных электронов какого-нибудь лантаноида, образующая в центре столь стремительный водоворот, что его движение не отслеживалось взглядом. А непослушные глаза пытались за этим кружением успеть и затаскивали невольную зрительницу всё дальше и дальше. Браслет снова нагрелся и Оле удалось схватиться за косяк двери, с трудом заставляя себя открыть глаза. Тошнота. В голове звенит и взгляд не фокусируется. Оля сжала руки в кулаки и проморгалась. "Понятно. Опять меня ободрали, как Эд и предупреждал." Она придержала дверь и кинула взгляд на лестницу. Анжела продолжала стоять там и демонстративно сыто облизывать губы. Хлопнув дверью, Оля первым делом сказала себе, что вред этот временный, а всё произошедшее она будет рассматривать как просмотренную по телевизору инструкцию по безопасности. Пускать каких-то демонов в главные герои своей новой жизни она не собиралась. Правда, не удалось избавиться от одной грустной мысли: "А сможет ли она вообще с этим справиться одна, без Эда?"
— Оль! Оль, что случилось? Что с тобой? — Люся держала её за руки и заглядывала в глаза. А Оле только и хотелось, что их закрыть, чтобы удержать на месте желудок.
— Ничего, сейчас пройдёт. Головокружение. С утра не ела, — оправдалась она.
— Как же так, ну взрослая ведь! Куда твой родственник смотрел, а? — Подруга шарила по карманам сумки. — Как назло, только жвачка. Хочешь?
— Нет, спасибо! А Эд тут причём?
— Как причём? Вы же вместе живёте, ты не готовишь что ли?
— Нет, не утром. Он тоже мало ест.
— Слушай, а как его полностью? Эдуард?
— Почти, чуть по-другому, но нам так удобнее, вот он и разрешил.
— Можно я его буду полным именем называть? А то мне неудобно незнакомого человека сокращать...
— Да, конечно, нет проблем.
— Раз ты голодная, давай по-быстрому зайдём, купим что-нибудь к чаю!
Макс, напросившийся с ними — вроде как подвезти свою девушку и, видимо, лелеявший какие-то планы, услышав про Эда заметно скис. Но в магазин за сладостями тем не менее пошёл впереди подружек. А вот реакция на него Эда Ольгу удивила, — тот окинул парня внимательным взглядом, сморщил нос и как ни в чём небывало ушёл в комнату. Люсино приветствие удостоилось чуть большего внимания — царственного кивка.
— Он недоволен, да? — тихонечко полюбопытствовала Люся, пропуская Макса в угол за холодильник, чтобы не раздражал "родственника".
— Не знаю, трудно угадать. Какой чай будете?
— А что есть? — Макс с видом короля в изгнании разглядывал обшарпанную кухню, но тем не менее из укрытия старался не высовываться.
— Сейчас посмотрю, — Оля вынырнула из холодильника с прозрачной крышкой из-под торта в руках, в которую пихала лоточки с зеленью. — Есть чабрец, мята, шалфей. Ещё базилик и тархун, но они для чая не подходят. Ещё есть лимон, клюква и сушеная малина.
— А простого? Чёрного? Пакетик?
— Так нет в пакетиках, только заваривать, вот можно травку добавить для вкуса...
— Давай с мятой! И чайник, а я заварю! — с готовностью вскочив с табуретки, предложила Люся.
За те полчаса, пока Оля изображала гостеприимную хозяйку, она устала больше, чем за полдня в институте — не знала, что предложить, о чём говорить, да и просто чувствовала себя лишней между двумя заинтересованными друг в друге людьми. В результате она без остановки дёргано что-то рассказывала, заглядывала в холодильник, передавая такой же возбуждённой Люсе оттуда на стол и обратно какие-то абсолютно ненужные съедобности. И каждый раз виновато съёживалась, вспоминая подслушивающего её болтовню "сосланного" в комнату эльфа. В конце концов Макс, уставший от девичьего щебетания и разглядывания поделок, совершенно заскучал. Неизвестно, что он увидел, когда заглянул в комнату к эльфу, но тут же вспомнил про перспективу встретиться с потенциальным тестем и сбежал. Девушки почти синхронно вздохнули с облегчением и рассмеялись.
