— А если разрезать обшивку? — Айэт не унимался.
— Не выйдет. Всё это построено из вещества, армированного силовым полем. Иначе это сооружение не продержалось бы здесь почти миллион лет. И оно, в некотором смысле, живое. Туда можно попасть только силой, а это почти наверняка вызовет ответное противодействие.
— Но мне показалось... там кто-то заперт... — возмутился Айэт.
— Вот именно. И, возможно, он очень опасен. Он кормит Ворота своей силой, и это вряд ли ему нравится.
— Но пройти в них мы сможем?
— Да. Но всё это создано миллион лет назад, и теперь за ними может просто не оказаться тех, кого вы ищете. Или, что ещё хуже, могут оказаться те, кого вы совсем не ожидаете встретить.
Окончательно сбитые с толку, они вернулись в верхний зал купола.
— Так что же нам делать? — вновь спросил Айэт, но на сей раз ему ответил Вэру.
— Одним нам туда идти нельзя, — это совершенно ясно. Есть лишь один выход. "Укавэйра" уже наверняка определила, в какую Вселенную ведет этот Туннель. Если она захочет, то отвезет нас туда. Если же нет... — он вздохнул и вновь нажал кнопку связи.
— Я не намерена вторгаться в чужие мироздания ради вашего любопытства, — ровно ответила машина. — Моя мечта — вообще их покинуть. Если хотите, можете остаться здесь, — вместе с "Товией". Те, кто построил этот Туннель, рано или поздно заинтересуются вами. Мы не знаем, когда это будет, и не собираемся ждать. Возможно, Файау или Йэннимур ещё существуют в том мироздании. Возможно, нет. И ещё. Надеюсь, вы помните о безвременье?
Анмай вздохнул. Вновь подойдя к порталу, он сосредоточился, пытаясь понять этот странный поток образов, струящийся сквозь него, — порождение иной физики, доступное ему лишь отчасти. Вдруг пришло острое понимание, — то была история без слов и мыслей, доступная любому разумному существу, история мироздания... мертвого мироздания, не знающего ни света, ни мрака, в котором плавали бессмертные тени, не ведающие добра и зла...
Затем возникло ощущение угрозы и страх перед тем, что он мог понять. Они уже видели мертвую Вселенную, но он чувствовал, что совсем необязательно видеть приведший к этому путь, — то, что происходило... и что происходит сейчас. Незачем знать, чем стала однажды Вселенная Золотого Народа, и чем кончилась история людей. Они уже видели результат. Детали не важны. Пусть всё это, в конечном счете, было лишь делом времени, эти детали могли взорвать его разум...
Вдруг ощущение опасности стало пронзительно-острым, — словно с той стороны повеяло ледяным ветром. На какой-то миг Анмай отчетливо увидел горный пейзаж и нечто вне поля его зрения, заливавшее этот пейзаж ярким, словно солнечным светом... нечто, что не было солнцем.
Он понял, что это нечто тоже увидело их, — и, удивленное, несется сюда. И, если им хоть сколько-то дороги их жизни, — нужно немедленно убираться отсюда. Он не знал, так ли это, — это могло быть лишь фантазией... и он просто не мог уйти, не узнав...
Они невольно отступили к лестнице. Ждать им пришлось недолго. Сияние в портале Ворот начало разгораться. Вдруг оно вырвалось из рамы, вспыхнуло ослепительно ярко — и погасло. В лицо Вэру ударила волна раскаленного воздуха, взметнув лежавшую на полу пыль. Он удивленно заморгал, протирая глаза, не в силах им поверить...
.........................................................................................
В двух или трех шагах от рамы стоял рослый, широкогрудый юноша. Его гибкое тело состояло, казалось, из одних мышц, словно сплавлявшихся под гладкой, темно-золотой кожей. Широкоскулое лицо, правда, казалось слишком хмурым: металлически-черные волосы и далеко посаженные темно-синие глаза придавали ему излишне мрачный вид. На его бедрах был кусок такой же темно-синей, в тон глаз, ткани, ноги босые.
— Вайми? — удивленно спросил Анмай. Этот юноша был очень похож на Вайми из Р`Лайх, — только старше.
Юноша прижал к груди ладони скрещенных рук и вежливо, слегка, поклонился.
— Он — мой прототип. Я был создан, как его копия.
Из его фразы следовало, что он родился всего на несколько сотен — или тысяч — лет позже их отлета.
В голове Вэру закружилось множество вопросов, но юноша повернулся к Воротам и поднял ладонь, словно подавая кому-то за ними знак. Анмай понял, что перед ним лишь разведчик.
Двигаясь тихо и быстро юноша отступил к ним. От него исходил сильный жар, и по этому признаку Анмай догадался, что имеет дело с симайа.
Свечение Ворот вновь метнулось в зал, ослепительно вспыхнуло и погасло, оставив ещё одного юношу. Он тоже был рослый, великолепно сложенный. Молочная белизна его кожи подчеркивалась блеском ярко-зеленых глаз и металлически-черных, тяжелых волос, падавших на спину. Широкий лоб, высокие скулы, крупный рот говорили о хорошей породе. Анмай не успел толком рассмотреть пришельца, — едва появившись, тот оглушительно чихнул, фыркнул, как кот, и опять чихнул. Наконец, он выпрямился, с любопытством глядя на них.
Анмай понял, что имеет дело с человеком, но таких людей ему встречать ещё не доводилось. В голове у него невольно промелькнула мысль, что будь главой мятежа на Уарке этот юноша, исход войны был бы совершенно иным. Вернее, её вовсе бы не было, — потому, что у Фамайа был бы другой правитель. Его длинное черное одеяние было расшито фрактальными узорами из серебра. Оно немного не доходило до щиколоток, открывая ровные ступни в легких сандалиях. Косо срезанные у локтей рукава обнажали мускулистые руки. Узкую талию плотно облегал узорчатый серебряный пояс. На нем висело какое-то оружие, похожее на кинжал в ножнах.
Несколько секунд юноша смотрел на них, — с интересом, без малейших признаков страха. Наконец, он кивнул, — очевидно, своим мыслям, — и улыбнулся.
— Анмай Вэру, — прижатые к груди ладони и легкий поклон. — Хьютай Вэру, — более глубокий поклон, в знак уважения к даме. Он повернулся к Айэту. — Э?..
— Айэт Тайан, — быстро сказал юноша.
— Я о вас слышал, — ещё один поклон, чисто символический. — Очень приятно. Это, — легкое движение рукой, — мой друг, Вайми Йенай из симайа. Я — Аннит Охэйо анта Хилайа, из сарьют. — Он вновь поклонился, — очевидно, в свою честь.
Анмай удивленно смотрел на это создание. Само по себе то, что их здесь знали, было удивительно. Охэйо и Вайми говорили на языке золотых айа, причем, безупречно.
Охэйо вновь посмотрел на него, уже более внимательно. На его лице мелькнуло изумление, потом он вдруг быстро, почти вплотную, подошел к нему, двигаясь энергично, но не резко, словно скользя в туманной дымке зала. Словно зачарованный, протянул крепкую, прохладную руку, коснувшись лба Анмая.
— Она здесь, — сказал он с неожиданной тоской.
— Что? — Анмай опомнился и отступил.
Охэйо улыбнулся, встряхнув волосами.
— Часть... — он помолчал, словно собираясь с мыслями. — Ну, можно сказать, что часть Создателя. Она была во мне, — тогда, в самом начале. Ей я обязан всем, чего достиг, — почти, — но она давно покинула меня. Я и не думал, что смогу отыскать её... и это не доставило мне радости.
— Что? — Анмай ничего не понимал.
— Я знал одного Вэру. Ты не такой. Я думаю... ты здесь потому, что хочешь выйти Наружу, да? — взглянув на изумленное лицо Анмая, он засмеялся. — Конечно. Ты всё время хочешь выйти за пределы, открытые тебе. Ты знаешь вещи, которых не изучал, и которые не смог бы придумать, — странные, удивительные вещи. Правда?
Анмай кивнул. Голова у него закружилась. Происходящее всё больше походило на сон, — очень счастливый. Найти, наконец, кого-то, кто действительно понимает его...
— Я думаю, нам нужно поговорить обо всем, что случилось, — сказал Охэйо. — Но здесь не очень-то уютно. Я приглашаю вас в гости.
— Не думаю, что это будет разумно, — ответил Анмай.
Охэйо улыбнулся.
— Я никого не заставляю. Если вам скучно меня слушать, — прощайте, — он развернулся и направился к Воротам. Уже у них он оглянулся.
— Я наведу порядок и буду ждать. Проход открыт, — он шагнул в проем и исчез. Вайми последовал за ним.
.........................................................................................
— Черт возьми! — сказала Хьютай спустя, примерно, минуту. — Он знает, что нам придется идти туда. Мы должны знать, что случилось, кто они оба, и вообще...
Анмай связался с "Товией", потом с "Укавэйрой". Те не могли сказать ничего определенного. "Укавэйра" обещала им ждать, сколько нужно, — ради получения информации, которая была жизненно важна. В конце концов, заманив их в ловушку, Охэйо не выигрывал ничего. К тому же, он просто нравился Вэру... и тот решился.
.........................................................................................
Путешествие по Туннелю оказалось несложным, — они просто вошли в него... и, в тот же миг, вышли с другой стороны. Если переход и занял какое-то время, они его не почувствовали.
Анмай не слишком удивился, обнаружив, что вышел в той удивительной долине, что привиделась ему у Ворот. Здесь от них уходила каменистая тропинка, вскоре исчезавшая за краем обрыва. За ним открывался беспредельный простор. Глубоко под ними — очень глубоко — лежало огромное, чистое и спокойное озеро, окруженное голыми каменистыми горами. Анмай осознал их истинный размер, увидев, как по ним ползут облака. Дальше, за горами, всё расплывалось в синеватой дымке, из которой поднимался второй горный хребет — немыслимой высоты, с вершинами, сияющими снегом. А над ними сияла бездонная небесная голубизна в вязи перистых облаков...
Но его поразило совсем не это. В самом центре, выдаваясь из общего массива, высился колоссальный горный пик со множеством острых ледяных вершин — они вонзались в небо, словно шпили башен. Сама исполинская гора со множеством скальных уступов напоминала грозовую тучу, застывшую в вечном подъёме. Она была видна с поразительной реальностью, такой, что у Вэру перехватило дыхание. Он видел, как по острым выступам, кутая их, ползет вуаль облаков. Даже стратосферные перья, блестя, словно лед, ползли вверх по неприступным вершинам...
Гора состояла из двух отдельных массивов, — и там, между ними, в туманной седловине, высились здания, несомненно, огромные, не меньше тех гор, что громоздились у подножия исполина. Анмай не мог их толком разглядеть — мешала дымка расстояния и сумрачность этой лощины или плато, затененной исполинскими скалами. Он видел лишь уступы и шпили — целый город, огромный и таинственный, казавшийся ему неодолимо притягательным. А над ним...
Над ним, над самыми высокими скалами, надо всем высилось здание... башня... Анмай не знал, как её назвать. Сияющая, словно сотканная из серебристого стекла, массивная и стрельчатая, она каждое мгновение представлялась иной, чем раньше. Наверное, именно поэтому он не мог её толком разглядеть — его взгляд словно соскальзывал, отражался от неё, оставляя в душе ощущение удивительной возвышенности и чистоты. Казалось, в башне, или за ней сияет некий удивительный свет — он не бил в глаза, не озарял ничего, но чувствовалось, что там, за этой башней, за горами, находится нечто бескрайнее, и... тут его сознание останавливалось, лишенное нужных образов.
Он ошалело помотал головой, переводя взгляд на долину. Теперь он заметил, что её склоны изгибаются и смыкаются вверху: похоже, они оказались внутри колоссального космического корабля. Вместо солнца здесь была яркая полоса жидкого золотого огня, — выходя из-за гор, она терялась в небе над головой, и он невольно обернулся.
Они стояли перед фасадом небольшого одноэтажного дома, в стену которого были врезаны Ворота. Слева от них в ней была другая, обычная дверь, и они, удивленные, молча прошли в неё.
Анмай был готов к самому невероятному зрелищу -но они оказались в просторной квадратной комнате, скорее, небольшом зале со стенами из темного стекла. Вдоль них стояли обтянутые кожей диваны, пол был шершавый и упругий. Из щели на стыке стен и потолка падал мягкий голубоватый свет. Здесь было ещё три двери, — по одной в каждой стене, — и Охэйо появился из левой. Он был босиком и без оружия. А ещё, он широко улыбался.
— Привет. Проходите.
Чувствуя, как кружится голова, — всё это казалось ему совершенно нереальным, — Анмай последовал за ним.
Они прошли в комнату, похожую на гостиную, — меньшую, более уютную, с более ярким бело-золотистым светом, падающим из окна. Выглянув в него, Анмай увидел ту самую долину. Над ней сияла линия-солнце, исчезая за верхним обрезом окна.
— Это "Маула", мой транслайнер, — сказал Охэйо за его спиной. — Кроме нас тут никого не осталось. Пошли.
Они расселись за большим столом. На нем во множестве были расставлены какие-то совершенно незнакомые, но очень аппетитно выглядевшие... вещи. Они оказались также очень вкусными. Анмай был голоден, так что угощение пришлось как нельзя кстати.
После еды они какое-то время молчали.
— Ну, что вы хотите узнать? — спросил Охэйо, явно без особого труда поняв, что они сгорают от любопытства.
— Расскажи нам о себе, — попросил Айэт немного смущенно.
Охэйо устроился поудобнее: история явно обещала быть длинной. Они последовали его примеру.
— Я родился очень давно, — начал Аннит. — Примерно за пять миллиардов лет до вашего времени. Наверное, я, — самое старое существо во Вселенной. Может, и нет, но о других я ничего не знаю.
Я человек, как вы видите. Я вырос на Джангре, в стране, называемой Империей Хилайа. Мой отец был императором, — он тихо засмеялся. — Я был его четвертым сыном. Когда мне исполнилось шесть лет, на нас напали Мроо, — они возникли ещё раньше. Мы не могли сдержать их, конечно. Тогда мы спрятались под Зеркалом Мира, — я вижу, вам незнакомо это понятие. Это был как бы пузырь в пространстве, совершенно недоступный для внешних сил. И не только: живые существа в нем становились неразрушимыми, — им не нужно было даже есть, пить или дышать. Но к нему было трудно приспособиться: это смогли сделать только дети. Взрослые... можно сказать, они впали в стазис. Нам пришлось начинать всё с нуля.
Прошло двести лет, и мы создали нашу культуру, совершенно особую, более высокую. Потом мы разрушили Зеркало и вышли во внешний мир. Возродили Империю и разбили Мроо. Потом... ну, я привык к безопасной жизни под Зеркалом, а обычной жизни я не знал. С Лэйми, моим другом, мы искали безопасный мир. Мы пережили массу приключений — иногда страшных, иногда — чудесных. Потом мы попали в Хару — космическую станцию Тэйариин. Там мы все стали просто душами... но душами, способными сливаться с другими, помогать им — даже на другом краю Вселенной. Потом Хара тоже погибла. Во время катастрофы Йалис-Йэ, — он помолчал. — Я и сознания ещё двух тысяч людей были выброшены из неё — в мир, где жили только звери. Тогда и случилось самое удивительное.
Я уже говорил, что я — сарьют. Вы знаете, что это? Нет? В общем, это значит, что моё сознание... не связано с телом. Думать я могу и без него, но, чтобы что-то делать, мне нужно тело. Любое, способное чувствовать, — начиная от бабочки. В самом начале мы были енотами. Потом вернули себе облик людей. Мы бессмертны, — почти, потому что ничего, кроме Йалис, не в состоянии нас убить.
