Потом, обдумывая мой план, я пришёл к необходимости иметь на ресепшене телефонный аппарат параллельный с аппаратом, стоящим в моём кабинете. Пусть фиксируют вызовы ко мне, а потом при встрече сообщают, из какого номера был вызов. Тогда ни у кого не возникнет ненужных мне подозрений, почему я знаю о вызове, когда меня не было в кабинете. Кстати, прослушивать мой виртуальный телефон принципиально невозможно, ибо не существует в природе таких устройств с помощью которых это было бы возможно.
До обеда я успел проинструктировать администраторов на ресепшене и установить там параллельный телефон с моим номером. Сделал это сам, моих познаний для этого хватило. Все-таки инженерное образование, усвоенное с учебной базы мира Содружества, позволяло разбираться даже в дремучих технологиях такой отсталой цивилизации, каковой является Земля.
Обедал опять в обществе своей начальницы. Рассказал ей о своей задумке с параллельными телефонами, благодаря которым я смогу быстро подключиться к любой проблеме, с которой могут столкнуться наши гости. Получил от Ядвиги полное одобрение.
Во время обеда постоянно ловил на себе её задумчивые взгляды. Пришлось послать ей мысль-внушение, что я всё-таки не лучшая кандидатура для её любовника или мужа. Юнец, ни двора, ни кола. Ему ещё учиться и учиться, а она хочет устроить свою личную жизнь и успеть родить ребёнка. К концу обеда увидел, что она приняла, наконец, какое-то важное для себя решение и понял, что моё внушение достигло цели. Облегчённо вздохнул про себя. Заводить себе постоянную любовницу на работе, не говоря уже о жене, я не планировал.
После обеда я планомерно обходил службу за службой. Находил их руководителей и знакомился с ними. Спрашивал об их нуждах, какие проблемы у них возникают и как они с ними борются. Были и неожиданности. Почему-то я никак не предполагал, что в гостинице работает парикмахерская. Зал был общий, для мужчин и женщин, и небольшой, всего на два кресла. Правда, было ещё одно кресло в отдельной крохотной комнатушке, точнее в закуточке, отгороженным от общего зала лёгкой занавеской. Там клиенту могли помыть голову или покрасить волосы. Изолировали это рабочее место, чтобы клиентов не смущали нескромные взгляды посторонних.
Салоном заведовала женщина в возрасте 50-52 лет, с возрастными изменениями в фигуре, явно страдающая излишним весом. Встретила она меня настороженно. Администрация отеля не баловала её своим вниманием, и она не понимала, чем она вызвала к себе моё внимание. Пришлось женщину успокаивать, уверяя, что никаких претензий к её работе у администрации отеля нет.
Так незаметно прошёл для меня первый день в моей новой должности. Ровно в 4 часа пополудни я вышел из гостиницы и направился в общежитие. Около входа встретился с Шурой, которая увидев меня, радостно заулыбалась и приветственно замахала руками.
Через четверть часа, мы сидели в нашей комнате, и пили чай. Коля, когда узнал, что я собираюсь заниматься с Шурой тригонометрией, попросился присоединиться к нам в качестве слушателя. Отказать ему было неудобно, пришлось согласиться. Допив чай, приступили к занятиям. Соседей, поступающих на химфак, не было, и нам никто не мешал. Мне нужно было к 8 часам вечера в парикмахерскую к Маргарите Леопольдовне, и кроме того хотелось перекусить, поэтому я закруглился в половине седьмого.
Я вызвался проводить Шуру до дому. Шли мы неторопливо, разговаривая друг с другом, и время для нас пролетало незаметно.
* * *
Сегодня у нас с Шурой и Колей второй экзамен по математике, на сей раз устный. Вчера вывесили результаты письменного экзамена. Двоек было больше половины. Чтобы узнать свою оценку за письменный экзамен мне пришлось отпроситься у начальства на полчаса. Коля получил четвёрку, а мы с Шурой — по пятёрке.
Ещё будучи в Новосибирске, я принял решение, что обязательно повторю опыт с ПНМ для своих сокурсников в институте. Напомню, что ПНМ — это программа настройки мозга, после которого улучшается память (и очень здорово улучшается) и повышается интеллект.
А вот с интеллектом получилось интересно, впервые я заметил это в Новосибирске у своих одноклассников. Чем выше он был изначально, тем больше повышался после настройки. В среднем он поднимался от четверти до половины. У кого коэффициент интеллекта Ян оценивал в 80 единиц, после настройки он в течение нескольких месяцев поднимался до 100. А кого был, например, 120 единиц, то у того уже через месяц было 180.
Жаль, у меня нет возможности произвести замеры коэффициента интеллекта у моих одноклассников через год, два, три. Есть такая гипотеза, что в конечном итоге, лет через несколько, он у всех станет примерно равным и довольно высоким. Просто одни быстро достигают своего максимума, а другие — медленно.
Но проверить эту гипотезу возможности у меня пока не было. Поэтому я решил, когда начнутся занятия, то всему составу первого курса мехмата в обязательном порядке поставлю ПНМ и проведу замеры коэффициента интеллекта сейчас и потом по возможности каждый год, до окончания университета. Кстати, Коле и Шуре я ПНМ уже поставил, причём не просто ПНМ-0, а ПНМ-плюс, то есть вместе с зубным симбионтом.
Мы, все трое, Шура, Коля и я попали в одну аудиторию. Каждый тянул индивидуальный билет с двумя вопросами, один по алгебре или тригонометрии, второй — по геометрии. К каждому билету прилагались по две задачи, тоже на разные темы. Теория и задачи были подобраны таким образом, что в каждом билете с приложением они охватывали основные разделы математики — алгебру, тригонометрию, планиметрию и стереометрию.
Рассаживали нас в аудитории по одному за стол, чтобы мы не могли переговариваться и помогать друг другу. В аудитории было два преподавателя и человек 15 абитуриентов.
К полудню мы освободились. Коля и Шура получили по четвёрке, я заработал пятёрку. Кстати, экзамен у меня принимал председатель предметной комиссии Аркадий Алексеевич, фамилию его я опять не узнал. Следующий экзамен у нас по расписанию был 7 августа по немецкому языку. Вообще-то предварительно намечали в этот день экзамен по физике, но почему-то переиграли.
Я и Шура изучали в школе немецкий, а Коля — английский. Выйдя на улицу, мы разделились, Коля вернулся в общежитие, а мы с Шурой решили погулять, и зайти пообедать в какой-нибудь ресторан.
— Я никогда не была в ресторане, — сказала Шура.
— Я знаю здесь недалеко один хороший ресторанчик, — сказал я Шуре и повёл её в наш ресторан Метрополь.
На входе народу не было, поэтому мне даже не пришлось доставать свои шикарные корочки, чтобы похвастаться перед Шурой.
Ресторан Шуре понравился:
— Я бы не отказалась каждый день здесь обедать.
После обеда решили прогуляться. Во время прогулки много общались и рассказывали друг другу о себе. Шура подробно рассказывала мне о своей учёбе и своих успехах, я рассказал ей о том, как жил в Новосибирске, работал и учился. Затем Шура как-то между прочим сказала, что боится экзамена по немецкому языку.
— Ян, — обратился я к искину, — она успеет до экзамена усвоить учебную базу по немецкому языку на уровне второго ранга?
Искин ответил утвердительно, и я скопировал её Шуре. В результате, 7-го августа мы с Шурой опять получили по пятёрке, а вот Коля получил неуд и выбыл из конкурса.
— Ничего, меня с такими оценками по математике берут в ЛИИЖТ и больше никаких экзаменов сдавать не нужно, — сказал Коля.
— А подробнее можно? — спросил я.
— Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта. Уже завтра я еду в Ленинград со справкой об оценках по математике, которые здесь получил. Свой аттестат плюс эта справка и я студент ЛИИЖТ.
— А откуда ты это всё узнал? — поинтересовался я.
— В приёмной комиссии, таких абитуриентов, как я агитируют в другие вузы. Им важно, что я хорош в математике, а знаю я иностранный язык или нет их мало волнует.
В качестве прощального подарка я подарил Коле Луневу учебную базу 2-го ранга по английскому языку. Вот он удивится, когда обнаружит, что прекрасно знает и умеет не только свободно общаться на английском языке, но и читать и писать.
Оставшиеся два экзамена по физике и русскому языку с литературой мы с Шурой успешно преодолели, получив по пятёрке.
Перед этим я решил подстраховаться, и мы с Яном срочно на основе моих знаний, знаний Маши Одинцовой и её папы, окончившего в своё время физмат Санкт-Петербургского императорского университета, создали учебную базу по физике, которую срочно поставили Шуре на изучение. Все получилось отлично. А учебная база по русскому языку и литературе у нас с Яном была уже давно создана на основе знаний мамы Маши Одинцовой, которая работала учительницей русского языка и литературы. Впрочем, последнее было лишним, поскольку Шура и сама отлично знала этот предмет.
Результаты последнего экзамена мы узнали 15 августа, когда проверили наши сочинения, а уже 20 августа вышел приказ ректора о нашем зачислении в университет на факультет механики и математики. Мы как-то не интересовались друг у друга, кто на какое отделение заявление писал. Оказалось, что мы с Шурой оба написали заявление на отделение математики.
За два дня до этого, я познакомил, наконец, двух своих подружек друг с другом. Это было 18 августа, в день рождения Веры. Сначала они слегка поконфликтовали друг с другом, поспорив, кого из них я возьму в жёны. Потом, однако, пришли к какому-то соглашению, но к какому именно мне не стали рассказывать. Сказали, что я все узнаю в своё время. Ну, я не стал настаивать. Женитьба на ком бы то ни было, не входила пока в мои планы. Хотя, с Шурой я за время экзаменов весьма сблизился и подружился. Но форсировать события не стал. А когда мне стало невтерпёж, то позвонил Алевтине и вскоре имел с ней встречу.
Алевтина заявила, что её зовут замуж, но она пока держит паузу, вдруг найдётся более богатый жених. А потом она выпросила у меня, чтобы я сделал ей чуточку больше глаза и немножко длиннее реснички. Я спорить не стал и сделал то, что она просила. В конце концов, я использую её, так почему она не может использовать меня. Рассказать кому-либо обо мне она всё равно не сможет, тут я подстраховался. А так у нас с ней установилось молчаливое джентльменское соглашение о дружбе и взаимопомощи. Секс не только мужчинам нужен, девушки тоже без него страдают.
С Верой тоже все утряслось. Азаркины на семейном совете приняли решение об её удочерении и сейчас вплотную занимались оформлением документов. Софья с Верой подружились — не разлей вода, а Вера заявила, что хочет учиться на врача и сейчас занимается вместе с Соней.
* * *
Мне до 1-го сентября нужно было решить вопрос со своим жильём. Либо окончательно переселяться в общежитие, либо искать новую квартиру. На решение этого вопроса у меня оставалась декада. Причём жилье мне было нужно где-нибудь в центре, недалеко от университета и Метрополя.
По этому поводу я решил переговорить с Маргаритой Леопольдовной, заведующей парикмахерской на Петровке. Изложив ей суть вопроса, я сказал:
— У вас обширная клиентура, живущая в центре Москвы, может быть, кто-нибудь из них сдаст комнату для проживания бедному одинокому студенту?
Разговор этот состоялся утром, 23 августа, а уже вечером того же дня Маргарита Леопольдовна познакомила меня с одной из своих клиенток. Благообразная старушка, лет 60-65, седые волосы, которые она связывала сзади в пучок. Несмотря на возраст, имела довольно стройную фигуру, но морщинистое лицо и шею. Глаза, когда-то темно-серые, теперь были блеклыми и выцветшими.
— Познакомьтесь, Татьяна Михайловна, — сказала Маргарита Леопольдовна, представляя меня своей знакомой, — Василий Берестов. Тот самый молодой человек, о котором я вам рассказывала сегодня. Василий, это Татьяна Михайловна Шведова, у неё есть возможность сдать вам внаём комнату в своей квартире, в доме на Пушечной улице, тут рядом, за Неглинкой. До МГУ четверть часа, до Метрополя вообще 5 минут. Вы тут общайтесь, а я пошла в зал.
С этими словами Маргарита Леопольдовна вышла из своего крошечного кабинета, оставив нас вдвоём.
— Василий, расскажите мне немного о себе. Я ведь должна представлять, что за человек входит в мой дом, не так ли?
Я коротко рассказал, откуда приехал, где работаю, где учусь, каковы мои планы. Свой рассказ подтвердил документами, предъявил ей свой пропуск в Метрополь, а насчёт студенческого билета сказал, что вступительные экзамены только-только закончились и приказ о зачислении уже вышел, но студенческий билет пока не готов, а паспорт забрали в отделе кадров. Справку о зачислении в университет дадут только для предъявления в милицию для получения прописки по конкретному адресу, а я его не знаю, как вы понимаете.
Татьяна Михайловна внимательно меня слушала, изучающе смотрела мне прямо в глаза. Я тем временем запустил в работу магический диагност, который вскоре показал многочисленные проблемы, но серьёзных заболеваний не обнаружил. Её биологический возраст диагност определил в 55 лет. (Вот это я промахнулся со своим прогнозом!) В основном, стандартные возрастные изменения. Консультацию у Яна спросил только по поводу одного диагноза. Сам составил план исцеления, растянув его на полгода, чтобы никто не заподозрил о постороннем вмешательстве. Изменения будут происходить медленно и постепенно. В результате, болячек не должно остаться никаких и проживёт до 100 лет, ну, а дальше — там, как бог даст.
Когда я свой рассказ закончил, то предложил ей сделать другую причёску, которая должна немного оживить лицо и перевести её зрительно из старушечьего возраста в возраст зрелой дамы. Я огляделся в поисках бумаги и увидел на столе знакомый альбом, в котором я месяц назад сделал свои первые эскизы причёсок. Я взял этот альбом и на чистом листе набросал причёску, которую хотел предложить своей будущей квартирной хозяйке.
Она недоверчиво рассматривала эскиз. На её лице отражалась происходившая внутри неё борьба. Ей очень хотелось попробовать, и в то же время она колебалась. Я решил ей помочь и сказал:
— Допустим, наш эксперимент окончится неудачей, и вы пожалеете о том, что согласились. Тогда вам придётся в течение пары-тройки месяцев походить с платком на голове, пока не отрастут волосы, и вы сможете вернуться к вашему прежнему образу. А я, в наказание эти месяцы буду платить вам квартирную плату в двойном размере.
— В тройном! — заявила она.
— Пожалуй, это чересчур, — мгновенно ответил я, — будем считать, что я вам ничего не предлагал, а вы ничего не слышали. Кстати, а какую плату вы мне назначаете?
— Прежде, чем говорить об этом, вы должны посмотреть, чем вы будете располагать.
— Резонно, — согласился я. — Когда можно будет посмотреть вашу квартиру?
— Давайте завтра, — предложила она.
Я согласился. Завтрашний день был выходным, в гостинице дежурить была не моя очередь, поэтому весь день предполагал работать в парикмахерской, с шести часов утра и до двух часов пополудни. Поэтому я предложил Шведовой приходить к 14-00. На этом и договорились.
