Твати по очереди обняла провожающих. Рэтрик пожал им руки по человеческому обычаю...
Они взошли на палубу. Капитан отсалютовал вейру и предложил:
-Отдайте приказ, капитан Рэтрик!
Рэтрик улыбнулся, по хозяйски осмотрел палубу, снасти, мачты... И приказал:
-Поднять якорь! Паруса ставь полный убор!
Не сразу Твати решилась развернуть подарок Чжуан Гэ. А когда развернула, то нашла внутри ларец.
-Интересно... — начала она и осеклась, увидев помертвевшее лицо Рэтрика. Он ведь был волком. Умел чуять запах получше нее.
Медленно откинув крышку, Твати увидела внутри две волчьих шкуры.
Она знала эти шкуры. Знала каждое пятнышко на них. Знала все... Это был Арвальский дар императору Черной империи — шкуры ее детей.
Случайности! Случайности? Разве? Разве случайно сошлись некогда пути двух будущих жрецов высокой ступени: оборотня с севера и чернокожей девушки с юга? Разве случайно сошлись много позже пути двух видящих: величайшего в мире полководца и поседевшей раньше времени чернокожей женщины, той самой Твати? Разве случайно сошелся ее путь с путем Того, кто в давние времена сотворил этот мир? Случайность? Может ли она быть причиной победы в двух войнах?
Не было бы ни Майви дотИэллэ, ни Сетнахта тонМэлкорэ — вожаков Стаи... Не пришли бы к нам на помощь флот и армия Та-Сета...
И кто ведает, чем бы закончился Рагнарекк, если бы Твати дотВейра не вернулась в Та-Сет?
Глава 22. Ветер Судьбы
(370 — 401 годы Нашествия)
Затянувшееся детство
Кэти дотТьюра очень не повезло с Судьбой. Как только Тьюра перестала вскармливать маленькую Кэти молоком, она решила, что у Кэти будет детство, и обратила дочь. Поэтому росла Кэти целых пять лет. Обращаться обратно в волчонку ей категорически запретили. Кэти ревела и капризничала, Кэти сбегала из дому и в обличье носилась по лесам. Каждый раз ее ловили и охаживали ремнем. И запирали. Кэти снова ревела и снова убегала.
Кончилось все тем, что отец увидел в какой-то деревне собачью будку. И понял, какое эффективное воспитательное средство он нашел. Купив у оторопевших хозяев будку, он привез ее в ставку.
Поймав свою дочку в очередной раз, он не стал хвататься за столь ненавидимый Катериной ремень. Он просто приволок ее к будке и посадил на цепь.
Если бы можно было проваливаться сквозь землю от позора, то Катерина мигом бы это сделала. А так она сидела в будке и сочиняла способы, какими она отомстит им всем!
Когда способов набралось около сотни, Тьюра отпустила дочь. Отец облаял обеих, но спорить не стал. Запирать дочь он тоже не стал. И в первую же ночь Кэти собралась сбежать снова.
Но, выскользнув из дома, она опять увидела ненавистную будку. Бежать почему-то расхотелось. Зато она принялась увлеченно сочинять способы разгрома и тотального уничтожения проклятущей будки вместе с цепью. Будку-то сломать не штука! Или спалить ее, к йотунам! А вот цепь стальная!
Пока же Катерина занималась научными изысканиями, ее отец установил возле будки "Пост номер один" и поставил там гвардейца, вооруженного знакомым ремнем.
И целых три года девочка обиженно косилась, когда каждые два часа разводящий менял караул, и гвардейцы торжественно передавали друг другу ремень.
А потом родители решили окончательно свести дочь в могилу и отправили ее в школу.
Какой кошмар! Сверстники давно выросли, воюют, сотнями командуют! При встречах такие интересности рассказывают! А она, как дура, учится читать! Писать! Учит историю! Географию! И даже математику!
Ну, скажите на милость: зачем ей математика? Она и так сосчитает — сколько воинов в сотне. Зачем ей география, а? Она и так знает — что где! У всех родители, как родители. А вот папа с мамой княжны Кэти почему-то люто ее ненавидят!
-Ничего! — мечтала Кэти. — Вот вырасту, — прикажу все школы позакрывать.
Уроки письма и чтения сменились уроками тактики. Вместо всеобщей истории ей начали читать историю военного искусства. Вместо географии началась стратегия. Появились такие предметы, как фехтование, верховая езда, разведывательно-диверсионный практикум, взаимодействие родов войск, рукопашный бой и искусство дипломатии.
Не все эти предметы были особенно интересны, но полезны были все.
Как-то незаметно исчез "Пост номер один". Кэти даже не заметила, когда это случилось. Будку унесли на склад. Папа разрешил Катерине публично ее спалить. Кэти неописуемо обрадовалась, но, подумав, палить ее не стала.
-Оставь ее пока, папа. Вдруг когда-нибудь понадобится! — заявила она отцу. И Тьюра даже всплакнула.
И настал момент, о котором Катерина дотТьюра мечтала с детства: ее назначили десятником в корпус ее матери. Пусть всего лишь десятником! Никто еще не умудрился успешно командовать, если не умел подчиняться.
Прошел еще год. Княжна покомандовала десятком, сотней, полком. В одной из битв ей пришлось принимать командование кавалерийской дивизией из корпуса отца, в которой погиб командир. Вот когда ей пригодились уроки тактики и стратегии. Она сумела быстро восстановить порядок в эскадронах. И хотя, в силу отсутствия на военном совете, не могла знать план битвы, сориентировалась по обстановке. Князь, после битвы узнав о ее подвигах, утвердил дочь в новом звании и лично пришел ее поздравить.
А Кэти сидела в дальнем углу и плакала: погибший командир дивизии был ее другом детства. Отец сел рядом с Кэти, приобнял ее за плечи и негромко заговорил: "Знаешь, дочка? Мы с мамой тоже знакомы с детства. Мы родились в один день. Наши мамы были подругами. Ее мама командовала бригадой лесного спецназа, а моя — вторым корпусом. Тем, которым сейчас командует твоя мама. Когда ее мама погибла, мои родители взяли Тьюру в нашу семью. Мы росли вместе. Знаешь, дочка? Война есть война. На ней иногда погибают. Но я не хочу об этом думать! Если что-то случится с мамой...
Зачем я тебе это говорю?"
Пройдут годы, пока Кэти вспомнит эти слова отца.
В 378 году он погиб в бою. Пытаясь отомстить, Тьюра попала в окружение. И, чтобы не угодить в плен, перерезала себе горло.
Эти вести Кэти приняла настолько спокойно, насколько это было возможно. Многие, зная ее бешеный нрав, опасались эксцессов. Их не произошло. Кэти приняла командование. Целый месяц она уверенно руководила армией вейрмана. Ей даже удалось освободить Последнюю долину и вернуть Арбад.
Когда обстановка позволила, Катерина дотТьюра вернулась в свою ставку.
Никто не видел, как на дальнем складе княгиня плакала, обняв старую собачью будку.
Венчание Кэти
В те годы постепенно возрождались некоторые древние обычаи. Армия Сопротивления освободила примерно десятую часть континента, и на свободной земле начала налаживаться мирная жизнь.
Совершенно естественно, что первыми возродились "семейные" обычаи и обряды. И первой жертвой традиций стала, ясное дело, Кэти. Потому, что на военном совете было решено, что княгиня должна показывать пример своему народу в соблюдении этих обычаев. То есть, обвенчаться.
Вы можете себе представить венчание женщины с волком? Или венчание волчицы с волком? Я не могу! А мужем Кэти был волк. Нормальный лесной серый волк.
Это решение военного совета довело княгиню до белого каления. Даже знающие княгиню с детства советники и военачальники не могли себе представить, что она способна так взбелениться. Кэти вопила так, что уши закладывало: "Идиоты! Скоты! Придурки! Какое еще венчание? Мой муж — волк! Я месяцами мотаюсь по континенту. Я сутками не слезаю с седла. Я ношусь по горам, сбивая лапы в кровь. Я жру, кого попало. Я вижу мужа раз в месяц! И я не желаю тратить время, хотя бы одну ночь, на венчание и прочие идиотские церемонии!"
Военный совет оторопел в полном составе.
Они еще силились прийти в себя, когда Кэти, наконец, охрипла. И тогда Радро Стадирсон, командир ее гвардии, смог вставить слово. Пока княгиня набирала воздух, чтобы продолжить свое сольное выступление, Радро выдал фразу, которая вошла в историю:
-Кэти! Да трахайся ты, с кем хочешь! Только прекрати вопить!
Вот так и венчалась княгиня Катерина дотТьюра.
Но, несмотря на виртуальность свадебного обряда, их брак удался. Кэти даже начала считать, что ей очень повезло с судьбой!
Еще бы! За все годы их семейной жизни они ухитрились ни разу не поссориться, и жили, душа в душу. Единственное, что несколько омрачало Кэти радость, это отсутствие детей. Кэти слегка обеспокоилась. Поначалу она считала, что вся беда в том, что встречались они с мужем очень редко. Чаще всего на заседаниях военного совета, куда мужа стали вызывать после назначения его начальником диверсионной службы первой разведбригады спецназа.
Кэти казалось, что именно для учащения их встреч муж и был повышен в звании.
Она даже попыталась навести справки у командира спецназа Двенка тонКарна, однако Двенк, честно и преданно глядя на княгиню, заявил, что ни сном, ни духом не ведал, что сей офицер — супруг княгини. Конечно, старый разведчик над ней издевался, но расколоть его Кэти не могла.
К сожалению, во время встреч на совете заняться созданием ребенка было не совсем удобно. Кэти и это бы не остановило, однако Вартруф, ее муж, был волком строгих правил.
Они встречались, бегали в лес кем-нибудь перекусить и поговорить. И Вартруф снова спешил в часть.
Тогда Двенк стал посылать с донесениями к княгине не вестовых, а именно Вартруфа. С приказом раньше рассвета в часть морду не совать.
Шли годы. Детей не было.
Кэти начала думать, что с Судьбой ей повезло не так сильно, как раньше казалось, но она все равно не покорится Судьбе.
Три тени Судьбы
Как-то из Арбада прислали в княжескую ставку гонца. И сей гонец дважды потряс княгиню! Во-первых, гонцом оказалась худенькая девушка в белом платье, без эскорта и даже без оружия. Во-вторых, передав внушительный пакет от командира отдельного арбадского корпуса и доложив по всей форме, девушка вдруг замерла.
Княгиня собралась, было, расспросить гостью — какого йотуна ее шеф послал ее одну через территорию врага с секретным пакетом! А девушка негромко, но мощным и властным голосом приказала:
-Все вон! — и начала медленно поворачиваться.
Кэти мигом скинула платье и обратилась в волчицу. Затем осмотрелась и остолбенела! В стремительно пустевшем зале обнаружились три незваные гостьи. Древняя старуха в черном, женщина средних лет, одетая в серое, и совсем юная девица в голубом платье.
Арбадская посланница повернулась к ним и жестко спросила:
-Так, красотки! И что вас заставило заявиться сюда?
Старуха сделала шаг вперед, сжимая в кулаке моток каких-то ниток, и, прищурившись, ответила:
-Не думаю, могучая Фрейя, что ты вправе требовать ответа у норн.
Кэти прижала уши.
Богиня! Ее посетила богиня любви Фрейя! И все три норны — повелительницы судеб. Урд — Прошлое, Верданди — Настоящее и Скульд — Будущее.
А богиня любви и красоты положила руку на спину княгини и, погладив ее, ласково сказала:
-Верни облик, Катерина! Воину прилично встречать Судьбу стоя! А матери — тем более. Этот бой ты должна принять в человеческом облике.
Княгиня послушно вернула себе человеческий вид и шепнула богине:
-Ты ошиблась, Высокая! Я — не мать...
Ничто не омрачило прекрасный лик богини. Только вот повеяло от ее лика ужасом. Древним ледяным ужасом Нифльхейма. Только в сияющих ее глазах на мгновение вспыхнула испепеляющая жуть пламени Муспельхейма. Только отшатнулась старая Урд.
Но шагнула вперед Верданди, стиснув в руке свой моток нитей:
-Не гневайся всуе, богиня! Судьбы всех живых, живших и еще не живущих — в наших руках. И твоя нить тоже есть в моем мотке!
И вновь даже тень не пробежала по лицу богини любви. Не померкла радость в чудесных ее глазах.
Но тяжелы и суровы были ее слова:
-Ты осмеливаешься угрожать мне? Ты, мертвая — мне, живой? Ты начинаешь войну из-за ребенка? Опомнись!
-Ты знаешь, аса, какая это будет война! — криво усмехнулась Верданди. — Ты знаешь и исход этой войны! И ты начнешь ее из-за ребенка? Опомнись!
-Исход Рагнарекка неведом даже норнам. Подумайте, вы!
Как будто во сне, начали таять и вновь вставать стены. На глазах состарилась, рассохлась мебель — и вновь стала новой. И Катерина вдруг с ужасом почувствовала себя старой и дряхлой. Как ужасен груз неисчислимых лет! Посреди зала возник годовалый ребенок. Совершенно голый ребенок с единственной веревочкой в руке. Сверкнув беззубой улыбкой, он поклонился Фрейе, ободряюще кивнул княгине, и заковылял к норнам.
Катерина стояла, не чуя тела. Ей казалось, что этот малыш держит в своей ручонке не веревочку, а ее судьбу! И судьбу ее незачатого ребенка. Кто же ты, малыш?
Ребенок молча взял за руку Скульд — третью норну — и потащил ее к Кэти. Скульд механически переставляла ноги, не в силах, очевидно, противиться странной мощи мальчика.
Мальчик подвел Скульд к княгине и замахнулся веревочкой.
И Скульд торопливо заговорила:
-Я — Скульд, Будущее! Я дарую материнство княгине Катерине дотТьюра!
Мальчик довольно заулыбался и опустил свое непонятное оружие.
Счастье горячей волной затопило княгиню. Она будет матерью! У них с Вартруфом будет ребенок!
И такими незначительными показались ей слова Урд:
-Но от Судьбы ей все равно не уйти!
Почему ей почудился гнев на дивном лице Фрейи? Почему ей послышались старческие нотки в голосе ребенка?
-Да, Кэти! Тебе не уйти от Судьбы! — с силой произнес малыш. — Сражайся! Ты не победишь, но не сдавайся! Ради дочери — не сдавайся! Один из вас — людей — победит Судьбу!
-Мы не люди, — возразила княгиня, — мы ...
-Люди! — загремел на весь зал низкий, мощный и яростный голос мальчика. — Вы! Волки и вейры, себеки и люди! Все вы — Люди!
Резкий и повелительный жест его ручки заставил норн исчезнуть.
-Фрейя! Я устал! Возьми меня на руки, — пролепетал ребенок.
С тех пор Кэти каждую ночь видела один и тот же сон. Счастливый сон. В нем Фрейя — прекрасная богиня любви и красоты — держала на руках всемогущее Время!
Поединок с Судьбой
На десятом году семейной жизни у княгини Кэти, наконец, родилась дочь.
-Вартруф! Бегом в ставку! Твоя жена рожает! Прими поздравления, дружище! Даю тебе месячный отпуск! И чтоб носа сюда не казал! Понял? Стой! Держи букет цветов! Да осторожнее! Чай, не кролик! Подарить не забудь! Пошел!
Вартруф умчался так, будто за ним гнался Йотунхейм в полном составе вкупе со всей имперской армией. Двенк тонКарна с улыбкой смотрел ему вслед.
Вартруф шел по лагерю, принимая поздравления от знакомых и незнакомых, волков и людей. В зубах он нес букет цветов и думал, что не бывает более идиотской картины, чем волк, несущий в зубах букет. Но ему было наплевать. Волк был горд и счастлив.
В покоях жены было жарко: во всю мочь горел очаг. Посреди комнаты был постелен коврик, на котором лежала измученная Кэти и кормила ребенка. Хлопотал седой целитель... И волк выронил букет: их дочка родилась в человеческом облике. Этого не могло быть. Это не должно было случиться.
