Дрожа, Ормат обхватил себя за плечи. Заболеть багровой лихорадкой — это всегда было его самым страшным ночным кошмаром. Неужели, теперь он погибнет вместе со всем миром?! Спутник с завистью взглянул на Лео, ухитрившегося изображать полную безмятежность. Удобно откинувшись на высокую спинку кресла, молодой князь вопросительно взглянул на Петра.
— Это только начало, — сквозь зубы проворчал великан. — Похоже, мой план постепенного завоевания господства на континенте с треском рухнул. Нужно собрать все наши мобильные силы и немедленно двинуться к Седой гавани.
— Вы с ума сошли! — вскинулся барон, отрываясь от переговорного экрана. — Если бы взять Гавань было так просто, мы бы давно сами выкорчевали мерзость. Это сильнейшая крепость, которую укрепляли тысячелетиями.
— Для обычного оружия она сейчас действительно непреступна, но есть другие пути, — вздохнул Петр. — Я так наделся, что обойдется без этого... Барон, наша задача будет не в том, чтобы штурмовать Гавань. Мы просто должны подобраться к ней как можно ближе и продержаться достаточное время, чтобы совершить ритуал.
Тяжелый взгляд Стража лавиной навалился на побледневшего Лео.
Скрестив на груди дрожащие руки, Ормат прислонился спиной к колеблющемуся пологу небольшого шатра, набитого сейчас людьми, как подсолнух семечками. Из-за тонкой ткани доносился смутный, но от того не менее пугающий рокот.
— Вы уверены, что нам обязательно нужно быть на земле? — проворчал Радгар, склоняясь над тревожно вспыхивающим планшетом. — Хотя о чем я — конечно, вы уверены. Но знайте, Петр, долго мы не продержимся. Все окрестности буквально кишат вооруженными служителями и поснимавшими повязки трясунами.
— Ваши люди не способны с ними разобраться? — фыркнул Петр, помогая Лео, стоявшему на тесном свободном пятачке, избавиться от одежды.
— Из-за устроенной вами гонки, моих людей тут совсем немного, — огрызнулся барон, — а этих безумцев целые орды. Они ни в грош не ценят свои жизни. На возрождение, должно быть, надеются, твари.
— Я готов, — тихо сказал Лео, оставшийся в одной длинной рубашке.
"Он действительно почти не боится", — поразился Ормат.
— Твоя очередь, — оборвал его мысли резко повернувшийся великан.
Заскрипев зубами, Ормат снял висящий на шее мешочек. По ребрам будто скребли когтистые лапы, в глазах все двоилось от навернувшихся слез. Трясущимися пальцами он уронил пылающую жемчужину в огромную ладонь Петра. Едва перламутровая сфера коснулась плоти Стража, Ормат охнул, будто его окатили холодной водой. Невидимые острые льдинки, царапая кожу, скользили по телу Спутника, унося за собой боль.
— Лео, — глухо сказал Петр, не сводя глаз с дрожащего шарика, — ложись на землю и постарайся расслабиться. Тебе предстоит путешествие.
— Но что я буду делать, когда окажусь на месте? — спросил Лео, устраиваясь на полу шатра. — У меня неважно получается драться голыми руками.
— Не бойся, когда понадобится, ты обретешь все, что нужно, — сказал великан, проводя свободной ладонью над головой Леомира.
Растолкав собравшихся, Ормат шагнул ближе к другу. Князь лежал с закрытыми глазами, он уснул, повинуясь жесту Петра, так быстро, словно кто-то повернул выключатель. Ормат со страхом заметил, что худая грудь Лео вздымается все тише и реже, скоро он вовсе перестал различать движение. Лицо великана оставалось спокойным — судя по всему, все шло как надо. Петр, ловко скрестив ноги, сел рядом со спящим. Полыхающая молочным светом жемчужина танцевала в нескольких сантиметрах над его раскрытыми ладонями, как светлячок. Шатер погрузился в вязкую тишину.
— Сколько это продлится? — тихо прошептал Ормат, со страхом глядя на хрупкое тело друга.
— Никто тебе не скажет точно, — едва шевеля губами, ответил Петр. — Там, время совсем не то, что здесь. Мы можем только ждать.
— И надеяться, что ждать придется не слишком долго, — нервно прошептал барон Радгар, сжимая побелевшими пальцами световой планшет.
Минуты текли в глубоком молчании, неожиданно тело Лео дернулось и словно даже хрустнуло, из носа князя потекли две тонкие струйки невероятно алой крови.
— Что-то не так, — тревожно выдохнул Петр.
Князь больше не походил на спящего, его мускулы, дрожа, сокращались, будто к ним подвели ток. Из уголка губ Лео потек еще один кровавый ручек. Спутник кинулся к другу, но уперся в выставленную ладонь Алекса.
— Нужно разбудить его! — воскликнул Ормат.
— Нельзя прервать ритуал, пока он сам не вернется, — глухо отозвался Петр, по лбу великана катились градины пота.
Лео зашелся в беззвучном яростном кашле, каждый судорожный толчок выбрасывал из рта новый алый сгусток. Неожиданно Ормат со всей ясностью понял, что его друг висит над пропастью и может сорваться в любой миг.
Зарычав, Спутник проскользнул под рукой Циклопа. Резко оттолкнувшись, он нырнул вперед. Время, словно превратилось кисель, Ормат, падая, расталкивал его частицы. С вязнущим в мертвом воздухе воплем он вытянул руку к пылающей жемчужине. Едва кончики пальцев коснулись гладкой перламутровой сферы, тело от макушки до пят пронзила боль. Из углов шатра к Ормату метнулась темнота и заключила его в плотный кокон. Последнее, что он слышал — страшный крик Петра.
Глава 16
Тревожно оглядываясь, Лео шагал по широкой темной аллее. Его ботинки глухо стучали по белым плитам, казалось, это был единственный звук во всем мире. Налетевший из ниоткуда холодный, пахнущий вековой сыростью ветер бесшумно встрепал волосы князя. Поежившись, Лео засунул руки в карманы своего любимого винно-красного пиджака, который в реальности остался где-то среди обожженных руин Палестры. Это была самая малая из странностей места, где он очутился.
Там, где князь закрыл глаза, был самый разгар дня, а здесь царила мрачная беззвездная ночь. Раньше Лео видел множество изображений Гавани, но ни на одном из них не было этой странной аллеи, окруженной безумными деревьями, похожими на корчащихся в муках людей. Не видел он и белеющей впереди колоннады, украшенной статуями застывших в танце львов с человеческими лицами. До них еще было очень далеко, но жуткое место шутило странные шутки: стоило прищурить глаза, и он мог разглядеть даже тончайшие каменные волоски на гриве.
Засмотревшись, князь едва не споткнулся, под ногами из пустоты возник труп в черной рясе служителя Луча. Посмотрев несколько секунд на мертвеца, Лео двинулся дальше. В другое время он ощутил бы страх и отвращение, но все здесь было лишь тенью тени. Слишком нереальной чтобы испугать. Трупы возникали чаще и чаще, приходилось через них перешагивать. Под конец свободным остался только небольшой полукруг перед колоннадой, оправленный мертвецами в белых рясах высших иерархов. Подойдя ближе, он с удивлением узнал одного из умерших. В черное небо безглазо смотрел сам Раздвигающий тучи.
"Да что здесь такое творится?" — удивленно подумал Леомир, шагая на чистый камень.
Воздух перед ним подернулся завесой стылой ряби и соткался в величественный трон из холодного белого камня. На троне восседала закутанная в снежный плащ фигура, которую он прежде не раз видел в кошмарах. Белый капюшон поднялся, на Лео взглянула украшенная золотом вороненая маска, за глазными прорезями страшно кипел беснующийся мрак.
Фигура плавно поднялась. Внутренним светом полыхнул золотой узор, покрывающий черный нагрудник. Лео смущенно глядел на выходца из страшных снов. Должно быть, это и есть его цель. Но что делать дальше? Он должен убить его... Как?!
Прошелестев по камню тяжелым плащом, призрак сошел по ступеням трона. Лео невольно отступил назад. Он не испугался — страха по-прежнему не было — но ясно понял, насколько чужда миру сущность, заключенная под слоями драгоценной ткани и зачарованного металла. Даже смотреть на нее было больно.
Встав перед Лео, фигура подняла к маске руки в латных перчатках, металл глухо звякнул, упав на камень. Князь едва сдержал крик, увидев под сводом капюшона молодое красивое лицо. Знакомое лицо.
— Долго же ты добирался, — улыбнулся Мау. — Знаешь, за все годы своей жизни я так и не научился ждать.
Пальцы Лео задрожали так, что их пришлось сжать в кулаки, теперь ему стало по-настоящему страшно. Когда Чужак из тени воплотился в знакомого человека, Леомира пробрало до костей. Но почему это так спокойно, оно же не может не знать, зачем Лео пришел? Или оно решило с ним поиграть?
— Никакой игры. Я действительно рад, — на нежных губах Мау вспыхнула еще одна теплая улыбка.
Лео стиснул зубы, отчаянно пытаясь взять себя в руки.
— Да, — снова ответил Мау на незаданный вопрос. — Телепат. Очень сильный. Но для моих способностей это, право же, не стоящая упоминания мелочь.
— Тогда ты знаешь зачем я здесь, — выдохнул Лео, проталкивая слова через сдавленное страхом горло.
В ответ Мау весело расхохотался так, что с его головы свалился капюшон.
— Ты пришел, чтобы исполнить свое предназначение. Чтобы убить меня. Видишь ли, время от времени я должен сбрасывать старую физическую оболочку и перерождаться в новом теле. Увы, это совсем не просто, так много условностей, — Мау изобразил печальный вздох. — Чтобы ты родился в нужный день и час, от нужных генетических линий, мне пришлось здорово потрудиться.
— Бал Пылающих, — прошептал Лео, — и смерть князя Шадгара.
— Наименьшие из моих трудов, — кивнуло заключенное в теле ребенка чудовище. — Ты ведь не думаешь, что меня действительно волнует возня вокруг ваших тронов? Просто я хотел занять испов. Они могли помешать. Беспокойный народец. Я понял это сразу, как только увидел их предков.
Лео на миг опустил веки. Тварь явно чего-то от него хочет, раз пустилась во все эти разговоры. Нужно успокоиться. "Никакой игры" — как же! Мысли, значит, читает. Посмотрим, сильно ли это поможет справиться с человеком!
— Я мог сто раз погибнуть, прежде, чем добрался сюда, — сказал он, глядя в глаза улыбающегося Мау. — И что было бы со всеми твоими трудами?
— Условности. Избранный должен пройти испытания. Его хранит судьба. Если бы ты погиб, это означало бы, что я ошибался. Но, — на красивых губах чудовища зажглась злая улыбка, — как видишь, я был прав. А теперь пускай черная пешка убьет Белого короля. Используй Омут душ.
Ледяной порыв налетевшего из распахнувшейся бездны ветра едва не сбил князя с ног. С трудом выпрямившись, он запустил руку в карман, уже зная, что там найдет.
— А что будет со мной? — задумчиво проговорил Лео, глядя на странно потускневший шарик, лежащий на его ладони.
— Твои новые друзья тебе не сказали? — Мау почти по-человечески изогнул бровь. — Разумеется, ты тоже умрешь. Другого пути нет.
— А эпидемию багровой лихорадки ты, значит, устроил, чтобы взять планету в заложники, — нахмурился Лео.
— Ты думаешь... — Мау согнулся от хохота. — Да, вижу, ты думаешь, что я хочу отомстить людям. Такая наивность. Видения гибели старого мира действительно часто посещают меня. Это было потрясающе красиво. Твои красномордые приятели очень ошиблись, когда посчитали нас и бину одним народом. Бедолаги даже не были первой расой-носителем.
— "Носителем"? — с отвращением скривился Лео. — Так, значит вы обычные паразиты.
— Тогда и людей можно назвать блохами, прыгающими по поверхности Вилеры. Лихорадка — это побочный эффект, я больше не могу сдерживать свою силу, хотя и стараюсь. Вот, видишь, пришлось отключить все свои игрушки, — латная перчатка указала на бессчетные трупы за спиной Лео. — Но ты прав, если ничего не сделать, болезнь выкосит планету за несколько дней. Впрочем, она и так почти обречена.
Голова Лео закружилась, ему казалось, будто он запутался в гигантской паутине.
— Тебя опять ничего не сказали, — печально протянул Мау. — Как это на них похоже. А я чувствую. Чувствую, как дрожит реальность, чувствую гнев... Все совсем как тогда.
Нахмурившись, он поднял голову к пустому небу.
— "Семь грехов", да, так он называется. Ударный крейсер императорского флота. Будет здесь, самое большее, через неделю. Он несет сюда смерть... Ну, что, Лео? Если ты откажешься от своего долга, то погубишь планету, а мне... доставишь кое-какие неприятности. Если исполнишь то, что должно, у твоего мира появится шанс. Так что ты скажешь, верховный князь?
Леомир прижал ладонь к затрещавшему виску. Что-то он недоговаривает, определенно недоговаривает. Долг значит. А может гордыня? Не ее ли Мау почуял, когда говорил с ним в Палестре? Пару месяцев назад его уловки попали бы прямо в точку. Но с тех пор в Лео будто что-то сломалось, или наоборот, встал на место вывихнутый сустав. Он словно поднялся на высокую гору, и многое теперь видел совсем по-другому. Леомир нашел в себе силы усмехнуться. Похоже, устроенные Мау "испытания" обернулись против него самого. Лео ясно понял — ни в коем случае нельзя идти на поводу у чудовища. Нужно вернуться в реальный мир.
Окружавшая ночь задрожала, как стены готовой разрушиться темницы.
— Нет, так не пойдет! — улыбка Мау превратилась жуткий оскал. — Неужели ты думаешь, что пешка может пойти против воли игрока?!
Лео с головой накрыла невидимая ледяная волна, он с ужасом ощутил, как уверенные пальцы касаются его мозга. Вспыхнувшая жемчужина скатилась с задрожавшей ладони и звонко стукнулась о камень. Не в силах сопротивляться нажиму чужой воли, он занес над перламутровым шариком каблук. С него дождем лился пот, прозрачные капли срывались с холодной кожи и исчезали, не долетая до земли.
Вязкую тишину вспорол громкий крик. Давление на Лео ослабло, он так и застыл в нелепой позе журавля. Ночь дернулась, и на белые плиты шагнул растрепанный Ормат. Увидев его, Лео едва не заплакал от радости. Осмотревшись, друг недобрым взглядом впился в лицо побледневшего Мау.
— Так, значит, это, от тебя, засранца, никому покоя нет, — прорычал Спутник.
Грозный чужак быстро отступил, почти отпрыгнул от рассвирепевшего парня и вскинул руки к голове.
— Откуда взялся резонанс? — прошептал растерявший самоуверенность Мау. — Шум вместо мыслей... вы не могли сами соединиться. Не могли!
— Видно, ошибочка вышла, — зло усмехнулся Ормат, сжимая кулаки.
— Постой, дитя, для чего тебе все это? Тебя не должно здесь быть, — выдохнул Мау, с потрясающей скоростью беря себя в руки. — Еще немного, и мой мир просто раздавит тебя. Зачем рисковать собой? Я знаю, ты всегда хотел подняться над другими, я могу вознести тебя так высоко, как ты и не мечтал.
— Но для этого мне придется поедать собственный народ. Верно? — улыбнулся Ормат.
— И что с того? — Мау шагнул к Ормату, теперь Чужак и молодые люди стояли совсем рядом. — Представь — ты смотришь на рой мошек и знаешь, что стоит тебе прихлопнуть парочку, как получишь взамен власть, силу, бессмертие. Разве ты станешь переживать о насекомых? Или прикинешь, сколько мошек тебе нужно оставить, чтобы они плодились и всегда были под рукой в нужном числе? Ты выделяешься из своей расы, юноша, я редко кому делаю такое предложение.
Лео с ужасом смотрел на остановившееся лицо Ормата, ему хотелось закричать. Предупредить друга, чтобы он не верил лживым словам чудовища, но губы отказывались шевелиться.
