ЮнМи (убеждённо): Легко!
МуРан (обескуражено): — У меня нет слов.
ЮнМи (обрадовано): — У меня тоже. А раз мы друг другу всё сказали, то я, с вашего разрешения, пойду. А по дороге домой, пожалуй, заскочу в пару-тройку магазинов для малышей. Распашонки, памперсы, игрушки... Нужно прицениться...
Поднимаюсь с диванчика, вежливо кланяюсь и топаю на выход, чувствуя между лопаток удивлённо-растерянный взгляд хальмони. Дверь оказалась открытой. И когда только успела? Хе-хе-хе... А ничё я так подурачился. Занавес.
Пффф... Это я в кабинете госпожи МуРан зайчиком скакал. А в машине на меня накатило. Я раз за разом перебирал детали представления, в котором принял участие и пятой точкой чувствовал, где-то я со своей безупречной логикой налажал. Вопрос: где? И так, ещё раз.
Хальмони, страдающая в тяжёлой форме навязчивой идеей поженить нас с ЧжуВоном, получив от меня категорический отказ, попыток добиться своего не оставляет. Идея-то навязчивая и фиг от неё отвяжешься. В нормальной жизни парочка, которая не торопится с официальным оформлением своих отношений, резко стартует в сторону загса только в одном случае, если выясняется, что они ждут ребёнка. Но ЧжуВон и ЮнМи не пара. Хальмони это, конечно же, знает. И вариант этот, конечно же, не рассматривает. И вот здесь, волею богов, ей попадается на глаза киношка про девственницу, которую по ошибке искусственно оплодотворили. (Кстати, надо поискать. Интересно, что за хрень сняли в этом мире на этот сюжет.) В голове у госпожи МуРан что-то щёлкает и на свет появляется план, как принудить к замужеству упрямую девчонку.
Всё просто. Берётся тест на беременность. Над ним производятся некие манипуляции, после которых тест в нужный момент покажет две красные полосы. Потом берётся несовершеннолетняя малоопытная девушка ЮнМи и нагибается в позу: ты просто обязана пройти тест на беременность. В результате нехитрых действий девушка с удивлением узнаёт, что она беременна. А её сомнения в правильности результата рассеваются с помощью истории про искусственное оплодотворение.
Моя реакция на такой наворот понятна — скепсис. А как на него, с точки зрения хальмони, должна отреагировать простая корейская девушка ЮнМи? Забеременела вне брака. Несовершеннолетняя. К тому же айдол, которому фанаты такой залёт не простят. Карьере конец. Впереди все прелести жизни сопутствующие матери одиночке с незаконнорожденным ребёнком. Кошмар и ужас в одном флаконе. И что делать бедной беременной ЮнМи? Да ничего особенного. Просто нужно выйти замуж за корейского принца, отличного парня Ким ЧжуВона, и жизнь наладится.
А она выйдет? Простая корейская? Выйдет! Если в голову ей не придёт мысль повторить тест. Так! Стоп! И что я зациклился на этих тестах? А месячные? Это ли не тест! Придут праздники, и обман раскроется. И никакой свадьбы не будет. А будет скандал плавно переходящий в военные действия... Блин! И нахрен тогда хальмони было комедию разыгрывать? Пффф... Не сходится, не сходится, не сходится... О! Бинго!!! Всё прекрасно сойдётся, если девушку подсадить на противозачаточные таблетки — и никаких праздников! И тогда, да — честным мирком да за свадебку. И как можно быстрее, чтоб на законных основаниях сделать сказку былью. Правда там будет расхождение по срокам... Но это уже не важно. Главное, что к тому моменту девушка станет не якобы беременной, а беременной на самом деле.
Вроде всё логично, но чего-то уж больно наворочено. И это что же получается, меня уже где-то с месяц пичкают противозачаточными таблетками, а я ни ухом, ни рылом? Бред! Никаких таблеток не было. И, вроде, они полностью праздники не отменяют. Пффф... Опять концы с концами не сходятся. Где-то я не туда свернул. Надуманно всё как-то: поддельные тесты, противозачаточные таблетки, продажные гинекологи... Стоп! Гинеколог... Хальмони сказала, что заключила с ней сделку: уладила её денежные дела и помогла эмигрировать в Америку. Это легко проверить. Если она навсегда покинула Корею, то должна была поменять симку и дозвониться до неё по старому номеру невозможно. А у меня есть её номер? Вроде, должен быть. Недели три назад она звонила и напомнила, что у меня плановый осмотр.
И тут мне резко поплохело. Кровь толчком врывается в мозг, в глазах темнеет, дыхание прерывается, а всё тело стягивает липкая паутина ужаса. Позвонила! Сама! Хотя никогда раньше этого не делала! Она же знает о ЮнМи всё! В том числе и день, когда зачатие может произойти с наибольшей вероятностью.
— Вам плохо, молодая госпожа? — Откуда-то из далёкого далека доносится до меня обеспокоенный голос охранника.
— Душно... Воды... — С трудом выдавливаю из себя.
В руке оказывается открытая бутылка. Не отрываюсь от неё, пока не опустошаю до дна. Вроде, полегчало. Так! Хватит себя пугать. Ну, позвонила, ну, напомнила. Она же мой гинеколог! Берём себя в руки и... Звоним гинекологу...
Достаю телефон и, стараясь не суетиться, чтобы не привлекать внимание охраны, начинаю искать нужный номер. Вот он. Господи, сделай так, чтобы она ответила...
— Набранный вами номер не существует.— Слышу я.
Пффф... Хрень какая-то! Меня что, действительно, искусственно оплодотворили? И всё, что говорила хальмони правда? Да нет! Дичь! Это же не кино! Взять и вот так легко и просто проделать с человеком такое? Да за это убивать надо!.. Так! Вдохнул-выдохнул, собрался.
То, что номер не существует, ещё ничего не значит. Может быть, она телефон в унитазе утопила и вынуждена была купить другой. А вот, если она сейчас в Америке... Нахожу телефон родной больнички, набираю номер справочной.
Поблагодарив за звонок, приятный женский голос уверяет, что выполнит любое моё желание. (А я, вообще, туда попал?) Поздоровавшись в ответ, спрашиваю, принимает ли сегодня врач такая-то?
— Она больше у нас не работает,— получаю убийственный ответ.
— Почему? — Вырывается у меня.
— Нууу... — На том конце, видимо, решают отвечать или нет. Побеждает словоохотливость.— Она улетела в Америку. Насовсем.
Мне ещё что-то говорят, но я не слышу. Так и сижу, застыв, с телефоном в руке, прижатым к уху. В голове какой-то белый шум — ни одной мысли, только ощущение, что произошло что-то роковое, чего уже не исправить.
Способность мыслить медленно возвращается, и я сразу же лихорадочно начинаю искать соломинку, что вытянет меня из пучины безысходности, в которой готово сгинуть моё сознание. Такая соломинка находится.
А токсикоз?! А непереносимость запахов?! А необычные вкусовые предпочтения?! — Восклицаю про себя. Ничего такого у меня нет. А, значит, и нет причины всего этого. Уффф... Беременный Серёга Юркин! Смешнее анекдота я ещё не слышал. И потом... Да, мой гинеколог укатила-таки в Америку. Но совсем не обязательно, что этому поспособствовала именно хальмони. Может быть, как раз отъезд гинекологички, о котором госпожа МуРан узнала случайно, натолкнул её на мысль, как можно по-хитрому склонить ЮнМи к браку с любимым внуком? Вот и появилась на свет засада в виде теста на беременность...
Тест, блин! Нужно просто пройти повторный тест и выкинуть эту историю из головы. Делов то... Отмираю, убираю телефон и устремляю взгляд в окно в поисках надписи 'Аптека'. На корейском, конечно. А вот и она.
— Аджосси,— стараясь сохранять спокойствие, обращаюсь к водителю,— остановите, пожалуйста, машину.
— Да, молодая госпожа,— получаю ответ.
Машина начинает перестраиваться в правый крайний ряд, что в плотном потоке сделать не так-то просто, а у меня хватает времени, чтобы мысленно настучать себе по башке. Это же надо додуматься: завалиться в таком виде в аптеку и прикупить пару тестов на беременность. И все завтрашние газеты выйдут со статейками на первой полосе под заголовками типа 'Агдан купила тест на беременность. Кто отец ребёнка?' Пффф...
— Аджосси, извините. Не надо останавливаться. Я передумала,— даю отбой, а сам лихорадочно соображаю, как незаметно для корейской нации заиметь на руках упаковку тестов. Блин! И чего я, собственно, парюсь? У меня же дома заныкан запас — спасибо ХёнШи, царство ему небесное. Хоть я и принял тогда волшебную таблетку от случайного залёта, но тестов для контроля накупил на десятерых наивных дурочек, которые, сами того не понимая, делают всё для того, чтобы их лишили девственности. А когда пришедшие праздники протрубили, что в тестах отпала необходимость, выбросить их не позволил хомяк. Хммм. Он что, догадывался, что они ещё пригодятся?
— Аджосси,— говрю я,— вы не могли бы ехать побыстрее!
Ловлю на себе удивлённые взгляды охраны.
Машина, не смотря на всё такой же плотный поток, начинает набирать ход.
— Что же делать, дочка? — Выслушав мою исповедь, спрашивает мама ЮнМи
Интересные дела. Это я тебя должен спрашивать: 'Что же делать, мама?' А, вообще, это как раз тот случай, когда выбирают одно из двух: роды или аборт. До родов девять месяцев, да ещё каких! До аборта, если подсуетиться, несколько дней. Интересно, что выберет мужик, засунутый в женское тело, если для него беременность — ужаснейший из ужастиков? Правильно. Роды... Шутка. Ха-ха... Нужно было вырезать, нахрен, всё, что внутри по женской части. Была ведь такая мысль. Но девушку Юну, видите ли, пожалел. Зато сейчас она на седьмом небе от счастья, а я барахтаюсь в дерьме.
Как?! Как вообще со мной могло произойти такое? Как?! Как я умудрился ничего не заметить? Как, как... А нехрен было в потолок пялиться и представлять, что загораешь на пляжике в Анталии. Так не то что искусственного, так и естественного оплодотворения не заметишь... ротой солдат... Пффф...
Единственное, что примиряет с действительность — это осознание того, что моё женское тело, как то задолбавшее заряженное ружьё в первом акте, всё равно бы выстрелило. Не теперь, так потом. Да ещё эта природная красота хренова, как поощрение к действию для всяческих кобелирующих личностей. Два раза меня уже пытались изнасиловать... Был бы и третий и четвёртый. И свой пакет отрицательных эмоций я всё равно бы получил. Эх-хе-хе... И зачем мне помешала? Сейчас бы уже с Гуань Инь торговался. Кстати, на счёт богини. Не удивлюсь если именно с её подачи, МуРан пришла в голову такая продуктивная мысль: искусственно оплодотворить ЮнМи. Она ведь знала (Гуань Инь) в чьё тело вселяет душу мужика. Не зря ж подарила мне природную красоту. И про мою пурушу-кара не зря упоминала. Сейчас там, наверное, у себя сидит довольная, что всё идёт по её сценарию. И с нетерпением ждёт продолжения.
Блин! Так вот почему связь с параллельным Юркиным оборвалась! Из-за этой долбанной беременности. И по срокам сходиться. А я понять не мог, с чего бы это? А вот с того... Жалко. С ним было не так одиноко. Прощай, брат. Удачи тебе там — в твоём мире. Надеюсь, ничего похожего с тобой не произойдёт. Ладно... С брательником разобрались. Теперь надо разобраться с самим собой.
— Аборт,— отвечаю равнодушно на вопрос мамы ЮнМи. И, заранее, готовлюсь терпеливо выслушивать уговоры оставить ребенка.
Какое-то время висит оглушительная тишина.
— Я на твоей стороне,— наконец говорит мама.— Пусть будет аборт. Своё разрешение я тебе дам. Противопоказание у тебя есть: перенесённая десятиминутная клиническая смерть. Искусственное оплодотворение без твоего согласия можно приравнять к изнасилованию. Я, думаю, с выдачей разрешения на аборт проблем не будет.
Чё-то я не понял. Вроде, сказала, что на моей стороне, а слушаю, и вижу её в окопе напротив.
Развить тему нам не дают. Раздаётся звонок в дверь.
— Кто бы это мог быть? — Озадаченно спрашивает мама.
То же мне загадка. ЧжуВон, конечно. Отчаялся дозвониться по телефону — решил попытать счастье звонками в дверь. Испытующе посмотрев на меня, мама ЮнМи поднимается и выходит из комнаты. Я снова ложусь, натянув одеяло на голову. Не хочу никого видеть.
Время действия: несколько ранее.
Место действия: кабинет госпожи МуРан. Присутствуют хозяйка кабинета и её внук. Хальмони — за своим столом. ЧжуВон — на диване, который ещё хранит тепло тела (определённой его части) ЮнМи.
Устроившись поудобней, ЧжуВон, находящийся в приподнятом настроении, начинает говорить первым:
— Хальмони, у тебя такой серьёзный вид, словно собираешься объявить, что лишаешь меня наследства.
— А есть за что? — Индифферентно интересуется хальмони.
— Я самый лучший внук в Корее, который всем сердцем любит свою бабушку и никогда, и ни чем не огорчит её,— скалясь, изрекает ЧжуВон.
— Рада это слышать. Только вот с бабушкой тебе не повезло. Хоть она и любит всем сердцем своего внука, но далеко не самая лучшая в Корее и способна огорчить своего внука,— вздохнув, произносит госпожа МуРан.
— Что случилось? — Сразу став серьезным, спрашивает ЧжуВон.
Тяжко вздохнув ещё раз, хальмони берёт тест на беременность, который так и остался лежать на столе, и опять кладёт его на стол, но уже ближе к внуку, кивком головы давая понять, что это и есть причина самоуничижения.
— Что это? — Спрашивает ЧжуВон.
— В твоём возрасте уже нужно знать, что это такое,— недовольно говорит госпожа МуРан и поясняет: — Это тест на беременность. И он показал положительный результат.
ЧжуВон делает круглые глаза.
— Хальмони! Ты хочешь сказать, что ты...
Не удержавшись, госпожа МуРан начинает смеяться. ЧжуВон смотрит на неё растеряно.
— Спасибо, внук, что считаешь меня всё ещё способной на это,— отсмеявшись, потеплевшим голосом говорит хальмони.— Этот тест сделала недавно ЮнМи. Она беременна.
— Что? — Не понимает ЧжуВон.
— ЮнМи беременна,— терпеливо повторяет бабушка.
— МинХёк?! — ЧжуВон подбирается, пальцы до хруста сжимаются в кулаки.
— Ты,— следует короткий ответ.
— Что? — Не врубается ЧжуВон.
— Отец ребёнка — ты!
— Это шутка? — Покрутив в голове услышанное, спрашивает ЧжуВон.
— Нет. ЮнМи, действительно, ждёт от тебя ребёнка.
— Ерунда какая-то. Такого просто не может быть. У нас ничего не было. Пффф... Это она тебе сказала?
— Нет. Это я ей сказала.
ЧжуВон хлопает глазами, открывает рот, собираясь что-то сказать, но, так и сидит, молча, забыв про открытый рот.
— Я сейчас тебе всё объясню,— обещает хальмони и, вздохнув ещё раз, продолжает: — Я так перед вами обоими виновата... Не знаю, простишь ли ты меня, внук, но ЮнМи меня не простит. Похоже, она мне не поверила, что беременна. Не знаю, какую защиту выставило её сознание, но долго это продолжаться не будет. А вот когда она осознает, что всё это правда... Я переживаю за неё, внук. Как бы девочка с собой чего не сделала. Пусть возненавидит меня, пусть проклянёт, лишь бы она приняла случившееся и нашла в себе силы жить дальше... Будем надеяться на её благоразумие.
— Хальмони! Давай по существу,— не выдержал ЧжуВон.
— Ох, внук, дура я старая. К тому же ещё и гордая. А это — гремучая смесь. Ну, отказала нам с тобой ЮнМи. Ну, что стоило подождать годик-другой, пока этот подросток не разовьётся в настоящую женщину. Так нет. Вот втемяшилось в эту башку, что всё равно будет по-моему не мытьём, так катаньем... Ох...
