Монах все поглаживал блестящий металл нагрудника, казалось, не обращая внимания, на спор рыцаря и мага.
— Буркст, обратился к нему рыцарь. — Ты мудрый гном, знаешь мощь железа, силу копья и разбираешься в вопросах чести. Рассуди нас.
— Святой драконоборец, дважды рожденный Фестоний, сражался с драконами в простом холщевом балахоне, — высказался наконец Буркст. — И каждый раз побеждал.
— Наши великие предки никогда не носили доспехи из металла, — высказался и Альдарион, которого никто не спрашивал. — А за их плечами немало славных побед.
— Вы согласны с Мичиграном? — рыцарь заколебался.
— Думаю, что слова мага близки к истине, — принял, наконец решение Буркст. — Доспехи созданы для сражений рыцарей с себе подобными. Они могут в какой-то мере защитить от оружия. Но и это происходит далеко не всегда. Тебе же предстоит сразиться с драконом. Доспехи не защитят тебя от удара его лап. Твоя защита — быстрота и ловкость, с которыми ты должен действовать. Твоя защита — копье с Мультифритовым наконечником, которым ты должен пронзить чудовище, и твой славный меч Калибур. Твоя защита — Предназначение и благословение их пресветлости, отца Хоанга. А это... — Буркст постучал ладонью по металлическому нагруднику и тот отозвался легким звоном. — А это лучше оставить для турниров.
— Пожалуй вы правы, — Калант с сожалением посмотрел на доспехи. — Хотя это будет первый случай, когда я выйду на поединок без них.
— Но это и первый случай, когда ты выйдешь на поединок с драконом, — напомнил Мичигран.
— Поэтому я и думаю, что вы правы. И Фамогусту будет намного легче, — как истинный рыцарь, вспомнил Калант о мерине. — Когда я без доспехов, он гораздо резвей. Что ж, давайте готовиться к поединку.
Они почистили и накормили Фамогуста, оседлали его. Затем Калант объяснил мерину важность предстоящего поединка и попросил его приложить все усилия. Рассказал он и о том, что решил сражаться без доспехов, что, судя по довольной морде мерина, Фамогуст одобрил. А вот предложение одеть темные очки защищающие глаза от яркого света пламени, мерин отверг категорически. Он совсем недавно слышал, что Мичигран постарается не допустить появление огня, и, при виде очков, столь энергично замотал головой, что рыцарь понял, — очки Фамогуст не наденет.
Затем появился легендарный гномий хлебец. Буркст, запасливый и упорный, как всякий гном, вынул из тайников своего балахона, какие-то железки и после четырех попыток, все же добился своего. Отбитый им небольшой кусок гномьего хлебца Калант проглотил и, как это положено, запил тремя глотками холодной воды. Маг проверил, не потерял ли рыцарь лапку с кукишем трехрогой ящерицы Кзудры. Она оказалась на месте — в правом кармане брюк. Этим снаряжение рыцаря и закончили. А войлочную шапочку с хрустальными подвесками, несмотря на настойчивые уговоры Буркста, рыцарь надевать не стал.
— Я неудобно чувствую себя в этом головном уборе, — сказал он. А в ответ на заверения в том, что именно в этой шапочке убивал драконов предок Буркста Тяжелый Топор, твердо заявил: "Что хорошо для гнома, то не всегда хорошо для человека".
Вскоре все приготовления к битве с драконом были закончены.
Калант уселся на Фамогуста, Мичигран проверил на месте ли бутылочки со снадобьем, которое он приобрел в лавочке у Гундора Лысого. Буркст положил свою дубинку возле доспехов рыцаря.
— Там она мне не пригодиться, — сообщил он.
Мичигран согласно кивнул.
— Кажется все, — сказал он. — А ты, Альдарион, с нами идти не можешь, — с сожалением сообщил Мичигран эльфу. Впереди отряд ожидали серьезные испытания и Мичигран считал, что нет смысла освобождать от участия в них эльфа. Но правила — есть правила, и нарушить их маг не считал возможным. — Влезай на скалу, оттуда хорошо видна и башня и поле. Смотри как сражаются и побеждают отважный рыцари, могущественные маги и скромные но мужественные монахи.
— Покровитель наш и защитник, святой драконоборец, дважды рожденный Фестоний, помоги своему славному рыцарю Каланту Сокрушителю Троллей, — возвал Буркст, обращая свой взор к небу. Он был уверен, что святой сейчас наблюдает за отрядом, который идет сражаться с драконом. — Помоги ему, и защити его, от огня всепожирающего, зубов ядовитых, и когтей чудовищных. Даруй ему победу!
Хитрый Гвоздь оказался прав. Не более получаса прошло с тех пор, как команда рыцаря исчезла в скалах, когда из леса вышел еще один отряд. Это были монахи. Все крупные, рослые, в одинаковых серых балахонах, с одинаковыми небольшими мешками для припасов за спиной. У каждого на поясе дубина. Монахи двигались быстро, плотной цепочкой, один за другим.
— Да-а, — Деляга с уважением посмотрел на Гвоздя. — Хорошо, что не выскочили.
— Гляньте кто их ведет, — обратил Хитрый Гвоздь внимание, на монаха, идущего впереди.
— Где-то я его видел... — Деляга задумался. — Сейчас вспомню.
— Чего тут вспоминать? Сам отец-комендант Кресск, начальник охраны монастыря, — подсказал сержант Нообст.
— Отец-комендант, — подтвердил Хитрый Гвоздь... — Он самый, с двумя десятками братьев из охраны. Когда Орден за что-то берется, то делает все обстоятельно.
— Я рассчитывал что они попозже придут, что успеем, — признался Деляга.
— Не успели, — Гвоздь сплюнул.
Появление монахов разрушало все планы отряда. И Гвоздь, и Нообст, и все остальные, были уверены, что команда рыцаря не сможет забрать из башни всех накопленных там, драконом, за многие годы, сокровищ. И тот, кто войдет в башню вслед за ними, сумеет набрать столько, сколько сможет увезти. Сокровищ в башне много, останется и вторым, и третьим. Но выбор будет уже не тот. Появление монахов все меняло. Эти обшарят в башне все закоулки и соберут все: ни единого кубка, ни единой монеты не пропустят.
— Чего ты растерялся? — спросил Нообст. — Ну, пришли монахи, ну, отец Кресск, что из этого?
— А то, что выгребут они там все. Отец Кресск свое дело знает.
— И я свое дело знаю. Должны там быть тайные места, до них монахи не докопаются, — объяснил Нообст.
— А мы докопаемся?
— Вы — не докопаетесь. А я найду. Обыск провести — уметь надо.
— Монахи все выгребут.
— Быть такого не может.
— А если все-таки?
— Тогда, выходит, что зря мы прогулялись...
— Ты подумай, — предложил Гвоздь.
Нообст думал недолго.
— Если тайников там нет, то и делать нам в башне нечего.
— У нас почти полный бочонок пива есть, — напомнил Гвоздь.
Нообст удивленно посмотрел на него.
— Ты мне покажи хоть одного монаха, который от кружки пива откажется, — усмехнулся Гвоздь. — Посмотри, как наш Умняга спит. Его Крагозей по морде лупил, а у него даже веки не дрогнули. И до сих пор сны смотрит.
— Угостить монахов пивком? — задумался Нообст
— Почему бы и нет. Отпразднуем победу рыцаря. А там: по мешку на брата и поехали.
— Проснутся — спохватятся, — напомнил Деляга. — У Кресска глаза цепкие. Сразу поймет, чего не хватает. Он нас в Геликсе быстро найдет. А виселицу, что на площади, недавно в розовый цвет покрасили. Говорят, что красиво. А мне все равно не нравится.
— В Геликсе найдет, — согласился Гвоздь. — Только нам не обязательно возвращаться в Геликс. С сокровищами, из башни дракона, нас, куда приедем, там и примут.
Хитрый Гвоздь и до этого прикидывал, что если дело с сокровищами дракона выгорит, то нет смысла возвращаться в Геликс. Сокровища Бритый Мамонт приберет, их потом и не увидишь.
— На любом Харахорийском острове примут, — Гвоздь неторопливо оглядел членов отряда: как они отнесутся к его предложению? — А там места получше наших. Тропический климат.
— А что?! Мне тропический климат нравится, — оскалился Зубастик. — Можно и на Харахорийские.
— Мы из Геликса никуда не пойдем, — не согласился Крагозей. — Мы не бросим свой народ на растерзание палачам. Свою долю сокровищ возьмем и возвратимся в город.
— Повесят на площади Тридцати трех Монахов Мучеников, — напомнил Нообст.
— Нас виселицей не запугаешь! — Крагозей держался уверенно. — Мы перейдем на нелегальное положение. Уйдем в подполье, и оттуда будем руководить борьбой.
— Понятно. В подполье вам самое место. Сидите, и не высовывайтесь, — посоветовал гному Нообст. — А повесят, тоже не беда.
— Вы как? — спросил Гвоздь у Пелея старшего. — На острова, или тоже под пол полезете?
— Подумать надо, — Деляга и от сокровищ отказаться не мог, и Геликс ему покидать не хотелось. — Вам что, встали и пошли. А у нас в Геликсе дом, мастерские, и товар там сбываем... Партнеров полно, купцы к нам дорогу знают. Посмотреть надо, что из сокровищ нам достанется... Потом и рассудим, как оно лучше: в Геликс возвращаться, или уходить куда-нибудь. На новом месте все сначала начинать придется. Надо все как следует просчитать.
— Ну, а ты, Нообст? — спросил Гвоздь. — Не пора ли тебе отдохнуть от службы? Купишь на острове дом, сад разведешь, и вода в тех морях теплая, будешь там свои кости греть.
— Нет, Гвоздь, Харахорийские острова мне не подходят. — Я, в заливе Клатч, с харахорийскими пиратами грудь в грудь резался. Да и привык я к нашему Геликсу. Скучно мне будет на тех морях, хоть вода там и теплая. Если тайника в башне не найдем, так меня можешь и не считать.
Когда они вышли из-за скал, дракон сидел на вершине башни. Не то громадная ящерица, вытянувшая шею и присевшая на задние лапы, не то нахохлившаяся курица, с длинным хвостом, потерявшая где-то все свои перья. И все же дракон был величественен и красив какой-то неожиданной, непривычной, неземной красотой: высокий, широкий в плечах, с большой головой и могучими лапами. Тело его было покрыто крупными зелеными чешуйками. Темные на хвосте, бедрах и задних лапах, они постепенно переходили в светло-зеленые на туловище, а на шее были окрашены в белый цвет. Грудь и голову, как драгоценные украшения, покрывали крупные чешуи ярко-красного цвета.
Впереди шли Мичигран и Буркст. Мичигран в просторной мантии цвета летнего неба, на которой светились семь зеленых звезд, символ гильдии магов славного города Геликса. На голове его красовалась остроконечная фетровая шляпа с широкими полями, в правой руке он держал неизменный посох. Голова мага была гордо поднята и остроконечная бородка направлена в сторону дракона, как наконечник копья.
Буркст, как и положено монаху, выглядел гораздо скромней. На нем были серый балахон подпоясанный простой веревкой и обычные черные башмаки. Буйную рыжую шевелюру скрывал наброшенный на голову капюшон. Дубинку свою монах не взял и чувствовал себя без нее не совсем уверенно.
За ними, на Фамогусте, следовал Калант Сокрушитель Троллей. Рыцарь вышел на бой без доспехов. Он даже снял камзол и был теперь в голубой рубашке из дорогой харрийской материи, в просторных брюках бледно-розового цвета и неизменных красных полусапожках, с блестящими стальными шпорами. В левой руке рыцарь держал щит, правой сжимал древко копья на вершине которого сиял кристалл Мультифрита, на поясе рыцаря висел верный Калибур. Тщательно вычищенный, с блестящей на солнце шерстью, Фамогуст выступал величественно, как он привык это делать на турнирах, где благородные дамы придирчиво оценивали не только доспехи наездников, но и красоту их коней.
— Ха! А у нас гости, — обрадовался дракон. — Давно к нам никто не заглядывал, а тут сразу трое. Эй, принцесса Леонсида, Ваше Высочество, выходи. Посмотри, кто к нам пришел!
Принцесса Леонсида не вышла и не ответила. Но окно на втором этажа распахнулось и в нем показалось миловидное личико с белым бантиком на высокой прическе.
Между тем Калант остановил коня. Мичигран и Буркст, сделали еще несколько шагов и тоже остановились.
— Чего пришли?! — поинтересовался дракон. — По делу, или просто так поболтать?
Ответил дракону Буркст:
— Благородный рыцарь Калант Сокрушитель Троллей, повелевает тебе, дракон, незамедлительно освободить прекрасную принцессу, что томится у тебя в заточении, попросить у нее прощения, за все причиненные благородной даме неудобства, и удалиться в земли, лежащие за Граничными горами. Если же ты, дракон, откажешься выполнить, это его повеление, он будет вынужден вызвать тебя на поединок, который может закончиться только смертью одного из вас.
— Повелевает?!. Кр-р-х-х, кр-р-х-х... Явился и повелевает мне! Кр-р-х-х, кр-р-х-х...
Странные звуки, напоминающие хриплое кудахтанье больной коклюшем курицы-великана, что изверг из широко раскрытой пасти дракон, были совершенно бессмысленны. Но Мичигран решил, что это дракон так безобразно смеется. И не ошибся.
— Ну, вы меня насмешили... — дракон с интересом рассматривал Каланта. — Так ты сокрушитель троллей? — спросил он.
— Да! — подтвердил тот. — Я Калант Сокрушитель Троллей.
— И хочешь сразиться со мной из-за принцессы?
— Да! Готов сразиться с тобой! — подтвердил Калант. — И требую, чтобы ты признал, заточенную в твоей башне принцессу, самой прекрасной дамой во всех ближних и дальних землях!
— Как интересно! — дракон задумался. — Ты что, и вправду рыцарь?
— Рыцарь, — подтвердил Калант.
— Настоящий рыцарь? — дракон с явным недоверием разглядывал Каланта.
— Действительный член гильдии рыцарей. Каждое мое слово — есть правда и только правда! — гордо заявил Калант.
— Это же здорово! — дракон не сводил глаз с Каланта. — А я ведь не верил...
— Чему это ты не верил? — спросил Калант.
— А про рыцарей. Что есть такие... У нас в старинных легендах говориться, что на берегу Харахарийского океана, возле залива Квоч, живет племя коварных и злых рыцарей. Они создают себе гнезда из камней, постоянно воюют, беспощадно уничтожая себе подобных и питаются сырым мясом. А раз в году, когда солнце поднимается высоко над горизонтом, молодые рыцари отправляются освобождать принцесс и охотиться на драконов. Только никто этим легендам не верит. Сказки, они сказки и есть. Их перед сном маленьким драконам рассказывают. А тут такое дело... Так ты прямо из этих кровожадных рыцарей, и будешь? Из тех, что сражаются из-за баб?
— Не смей называть прекрасных дев бабами! — возмутился Калант.
— Значит это правда... Вот уж не думал... Слушай, Калант, а в легендах говориться, что принцессы — это только повод. Сказители утверждают, что манили рыцарей не принцессы, а сокровища, собранные в башнях драконов.
— Клевета на благородное сословие! — возмутился Калант. — Рыцарей сокровища не интересуют. Мы помогаем вдовам и детям, защищаем сирых и угнетенных! Мы восстанавливаем справедливость везде, где ступит копыто нашего коня, везде, куда достанет кончик нашего копья!
— Вот как!?. — дракон был еще очень молод. В свои сто девяносто шесть лет он не мог похвастаться большим жизненным опытом. Но в том, что овладение сокровищами дело более заманчивое, чем помощь сирым и угнетенным, он был уверен. — А ты меня не обманываешь? Рыцари ведь должны быть великанами. Большими и могучими, вроде нас, драконов. А ты маленький. Просто человечек. Как же ты со мной сражаться станешь? А где твои доспехи? Неужели будешь драться в голубой рубашечке? Красиво, но не практично.
