"Все прошло довольно... сносно. Если Жасмин сейчас сама не изнасилует Шейка, то точно не будет возражать против его ласк. Бррр... Чувствую себя той еще гадиной, уверенно идущей по следам своей первой "наставницы". Что-то я часто стала вспоминать Себрис... Не к добру".
Приведя себя в относительный порядок, земная пони накинула легкий шелковый халат белого цвета, едва прикрывающий круп (все же рассчитан он был на явно менее крупную зебру) и вышла в общую гостиную, где никого не обнаружила. Пожав плечами, она прислушалась к тишине за дверью, затем сосредоточившись посмотрела в сторону спальни духовным зрением и убедилась, что помещение огорожено барьером, в который влито столько магии, что он светится словно звезда в ночи. Пришлось даже пару раз моргнуть, после чего смахнуть с мордочки выступившие слезы.
"О новобрачных можно не беспокоиться. Пусть себе новобрачатся хоть до завтрашнего вечера. А мне здесь делать больше нечего", — сделав такой вывод, синеглазка со спокойной душой направилась к выходу.
За дверями, перегораживающими вход в покои принцессы и принца, подружку невесты встретили шестеро жеребцов, трое из которых были пони трех рас, двое — Химерами, ну и последний — обычным зебриканским солдатом.
— Госпожа Женя, что-то стряслось? — вытянувшийся по стойке "смирно" единорог, отдаленно знакомый по путешествию на дирижабле, изобразил готовность "служить и защищать".
— Все в порядке, — отозвалась белая кобыла. — Разве есть подозрения в обратном?
— Гхм... — зебриканец неуверенно привлек к себе внимание, затем пояснил реакцию напарника: — Просто вы странно одеты, госпожа Женя.
"Могла бы и сама догадаться. Шелковый халатик в обтяжку — это не то, что ожидают увидеть на подружке невесты, которая выходит из спальни молодоженов", — пронеслась в голове земной пони стремительная мысль.
Решив, что лучшая защита — нападение, синеглазка спросила:
— Вы имеете что-то против моего наряда? Мое платье промокло, так что пришлось искать ему замену...
"Мне было лень натягивать на себя эти тряпки. Да и не уверена, что смогла бы сейчас нормально одеться без посторонней помощи".
— Что вы, вам очень идет, — поспешил заверить ученицу принцессы Луны зеленый пегас. — Ткань удачно гармонирует с цветом вашей шерстки и очерчивает изгибы фигуры... Впрочем, как модельер-любитель, могу порекомендовать чуть более свободные одеяния, возможно с разрезами на подоле и рукавах.
"Издевается, мелкий...", — мысленно махнув на жеребцов ногой, белая кобыла церемонно кивнула и неспешно пошла прочь от двери.
— Я учту ваш совет, — произнесла Женя, после чего поддавшись желанию совершить какую-нибудь шалость, стала пародировать походку Скриншилд, почти сразу ощутив как минимум четыре пары глаз, взгляды которых приковались к ее крупу.
"Как там говорила Бэби Харт? "Жеребцы готовы смотреть на все, что шевелится, а то, что не шевелится, расталкивают и потом смотрят". Конечно, поступила она как та еще сука, но... бывает, что я по ней скучаю", — из-за всплывших воспоминаний, игривое настроение пошло на спад, чему даже алкогольный туман в голове был не в силах помешать.
В груди словно бы заколола обида, к которой примешалось слабое чувство вины. Навалилось ощущение одиночества, собственной ненужности и бесполезности. Захотелось забраться под одеяло, свернуться калачиком и...
— Женя, ты в порядке? — прозвучал рядом с правым ухом голос Баттерфляя, который словно призрак материализовался из воздуха.
— Лучше не придумаешь, — чуть криво улыбнувшись нежно-желтому пегасу, отозвалась белая кобыла.
— Да? — скептично выгнул брови летун. — По тебе видно.
— И зачем тогда спрашиваешь? — раздраженно дернув ушами, синеглазка пошла дальше по коридору.
— Просто, я за тебя беспокоюсь, — ответил жеребец.
— Да ты что, — удивилась Женя. — Будь другом, дай мне побыть одной.
Атрибут Власти пошел рядом, чуть слышно стуча хуфами по мраморному полу. Наконец, шагов через пятьдесят, он предложил:
— Не хочешь развеяться?
— Все, чего я сейчас хочу — это лечь в кровать и уснуть без сновидений, — чуть грубо заявила земная пони.
— Да ладно тебе, Женя, я же вижу, что тебя что-то гнетет, — нежно-желтый пегас коснулся крылом спины синеглазки, за что был одарен сердитым взглядом, тут же одернув конечность. — Ладно-ладно, я все понял. Но все же, не хочешь полетать? Если не поможет, обещаю оставить тебя в покое и больше не буду навязывать свое общество.
Слова отказа уже почти сорвались с губ подопечной покровительницы снов, но она сдержалась и задумалась над перспективой подышать свежим воздухом. Еще раз посмотрев на Баттерфляя, Женя приняла решение:
— Идем.
"Хватит уже строить из себя обиженную невинность. Тем более, что самой невинности уже давно нет".
...
Атрибут Милосердия довольно быстро раздобыл для своей спутницы крылья модели "махаон" и летную броню для земных пони. В сопровождении десятка пегасов и пары зебродраконов вышли на верхнюю площадку одной из боковых башен дворца, откуда взлетели в ночное небо. Охрана предупредила о том, чтобы синеглазка не опускалась на уровень крыш города и не залетала за внешнюю стену, так как из-за активного барьера, залететь обратно без посторонней помощи не сможет.
Ощущая потоки прохладного ветра, пробивающиеся под экипировку и вызывающие табуны мурашек под шерсткой, Женя ощутила некоторое облегчение. Ей казалось, что вместе с каменными строениями, зебрами и пони разных рас и цветов, внизу остались все проблемы, в то время как впереди находились свобода и безмятежность. Лишь присутствие других летунов слегка мешало, но с этим можно было смириться.
В небе ярко горели звезды и луна, где-то внизу виднелись костры, парочка пожаров, толпы снующих туда-сюда непарнокопытных...
"Фанатские войны — экшн вдвойне. А тут наоборот: розовая мечта хиппи — свободная любовь в полном разгаре".
— Как тебе зрелище? — спросил подлетевший поближе розовогривый летун.
— Зебры умеют отрываться, — фыркнула в ответ земная пони. — Правда, эта обстановка не сильно настраивает на романтику.
— Разве я обещал романтику? — удивился (насквозь фальшиво) Атрибут Милосердия.
— А разве нет? — в тон ему произнесла синеглазка. — Пригласил кобылку полетать под луной, а теперь идешь на попятную?
— Командир, госпожа Женя дело говорит, — подал голос один из охранников, летевший в паре метров позади и его поддержала остальная команда.
— Предатели, — буркнул нежно-желтый пегас.
— Ну? — поторопила земная пони.
— Я думаю, — отозвался Баттерфляй.
— Да чего там думать? — снова подал голос крылатый пони из эскорта.
— Если бы я приглашал кобылку на свидание, то сразу бы все придумал, — поддакнул напарнику другой жеребец.
— Лучше бы не зубоскалили, а протянули командиру ногу помощи, — фыркнула белая кобыла. — А то на словах вы все — герои и чемпионы, а как до дела доходит...
— А вот с этого места поподробнее, — попросил нежно-желтый пегас. — Кто это "вы все" такие?
— О, я вижу, ты уже придумал романтическое развлечение? — ничуть не смутившись, перешла в наступление синеглазка. — И вообще: что это за допрос средь... темной ночи?
— Ладно уж, опустим эту тему до лучших времен, — усмехнулся в ответ розовогривый летун. — Не хочешь проверить, как высоко сможешь взлететь?..
...
Прошло не менее часа, прежде чем полностью измотанная Женя приземлилась на площадку, с которой еще недавно взлетела к ночным небесам. Рядом опустился Баттерфляй, выглядящий так, будто бы вовсе не запыхался, что слегка било по самолюбию и гордыне.
— Оставь здесь, — произнес крылатый жеребец, указывая на искусственные крылья. — Парни потом отнесут на корабль.
— Вот и хорошо, — широко зевнув, белая кобыла сделала пару шагов, тут же ощутив как под хуфами дрожит опора. — Землетрясение...
— Скорее уж это тебя штормит, — хмыкнул на это предположение розовогривый летун и предложил: — Может быть тебе помочь?
— Я в порядке, — отмахнулась земная пони, за что едва не заплатила встречей мордочки и белого камня, внезапно прыгнувшего из-под ног вверх.
— Угу, — ничуть не смутившись, Атрибут Милосердия обхватил синеглазку передними ногами и аккуратно усадил. — Хм, да у тебя почти истощение.
— Это ты во всем виноват: загонял бедную пони, — обвинительно ткнула собеседника локтем ученица принцессы Селестии. — И не спорь, а то хуже будет.
— Я и не спорю, — пожал плечами Баттерфляй. — Не уследил и вообще... Давай-ка я тебя до комнаты отнесу.
— Хм? — вопросительно изогнула брови Женя.
Вместо ответа нежно-желтый пегас лег на живот и велел:
— Залезай мне на спину и держись крепче.
— Предлагаешь кобылке себя оседлать? — усмехнулась земная пони.
— Почему нет? — беспечно откликнулся жеребец. — Сперва я покатаю тебя, потом...
— В твоих мечтах, — фыркнув, синеглазка все же забралась на спину розовогривого летуна, который хоть и был чуточку меньше ростом, но на ноги поднялся легко, словно бы никакого лишнего веса не ощущал. — А ремни безопасности у тебя есть?
— Что-нибудь придумаем, — пообещал Атрибут Милосердия и расправив крылья, развернул их так, чтобы они придерживали пассажирку справа и слева. — Теперь лучше?
— Угу, — развалившись на спине Баттерфляя, ответила белая кобыла. — Вперед, Буцефал, нас ждут почет и слава!
— Не знаю, кто такой этот Буцефал, но мне его уже жалко, — делая первый шаг, заявил нежно-желтый пегас.
...
До комнаты, которую выделили во дворце для ученицы принцессы Луны, они добрались без приключений, и только когда розовогривый летун постучал в дверь, которую открыла взволнованная Розита, Жене удалось увидеть реакцию на ту композицию, которую они из себя представляли: полосатая служанка открыла рот и округлила глаза, замерев на пороге, а когда жеребец откашлялся, с писком отскочила в сторону, бормоча какие-то извинения. Баттерфляй же, войдя в покои своей подруги, осторожно сгрузил ее на кровать и самолично избавив от последних элементов одежды, заботливо укутал одеялом. Отдав зеброчке последние распоряжения о том, что может потребоваться госпоже, он ушел в комнату с бассейном, оставив кобыл наедине.
— Госпожа Женя, я могу вам чем-нибудь помочь? — осторожно спросила полосатая кобылка, заглядывая в мордочку сопящей пони.
— Отдыхай, Рози, если что-нибудь понадобится, я тебя позову, — улыбнувшись зеброчке, синеглазка смежила веки, всем своим существом ощущая, как тревоги уходят прочь, а где-то в груди зарождается теплое солнышко.
Примечание к части
Жду отзывов.
После свадьбы...
Огромная занимаемая Римом площадь — это как сила города, благодаря которой он мог вместить в себя большое количество жителей, производства и склады, но так же слабость, из-за которой даже при наличии времени, найти кого-то конкретного, кто умеет прятаться, становится задачей нетривиальной. Корнелий как раз был из тех зебр, кто умел прятаться и активно использовал этот навык, плутая по улочкам и переулкам, заметая следы и сбрасывая со своего хвоста возможную погоню. Его совершенно не смущало наличие Химер, патрулирующих небо и землю, которым помогали пони, вовсе теряющиеся в переплетениях путей.
Только к рассвету Брут добрался до складов, в одном из которых был оборудован запасной пункт сбора повстанцев, переживших минувшую бойню и не попавших в копыта прихвостней Цезаря и аликорнов. Возвращаться к старому другу было опасно, да и не хотелось наводить ищеек на этот след, так как если он сумеет остаться в стороне от расследования, то еще послужит делу сопротивления...
На самом деле, подобные места сбора были созданы в каждом из секторов Рима, которые сами по себе напоминали полноценные города. Как раз в это же время, по мнению лидера повстанцев, соратники должны были закончить собираться и готовиться залечь на дно, чтобы когда суета уляжется, покинуть пределы столицы и присоединиться к основным силам.
Пройдя мимо ворот, закрытых снаружи на массивный замок, Корнелий сосредоточился и ощупал своим вниманием окрестности убеждаясь в отсутствии наблюдателей. После этого он отогнул деревянную панель у основания стены, оказавшуюся замаскированной дверцей и ловко ввинтился в узкий лаз.
Спустя пару секунд его хуфы уже ступали по ровному каменному полу, где между деревянными контейнерами, установленными друг на друга подобием пирамид, сидели десятка два усталых и подавленных истинных зебриканцев.
Жеребцы и кобылки, прошедшие суровую подготовку, ни раз бывавшие в настоящих боях, доказавшие свою преданность пути сопротивления разлагающему Зебрику влиянию Цезаря, ощущались если не сломленными, то надломленными — точно. Слишком многих они сегодня потеряли, непозволительно большие ожидания были возложены на данную операцию...
"Хотя бы дозоры установили — уже хорошо", — краем сознания отметил Корнелий, молчаливым кивком приветствуя поднявшихся на ноги офицеров.
Бруту хотелось бы упасть на подстилку и уснуть часиков на десять, но подобной роскоши позволять себе было нельзя. Он должен был выслушать отчеты, отдать распоряжения, своим примером воодушевить и вдохновить соратников на продолжение борьбы. Если же упустить момент, то сомнения поселившиеся в душах славных зебр, обязательно дадут свои всходы, которые могут проявиться в совершенно неподходящее время.
— Аве, Брут, — шутливо отдал честь лейтенант местной ячейки сопротивления.
— И тебе не кашлять, — отозвался старший жеребец. — Как обстановка?
— На точку сбора пришли только три десятка бойцов, — хмуро ответил собеседник. — Треть я отправил отсыпаться, остальные ждут распоряжений и готовятся... к чему-то.
— Молодцы, — кивнув, Корнелий добавил: — До вечера мы остаемся здесь, так что можешь оставить посты и отправить остальных на боковую, а потом под зельями мимикрии, будем пробираться вглубь сектора.
— Вглубь? — удивился офицер. — Не лучше ли идти к внешнему периметру?
— Там нас будут искать в первую очередь, — покачал головой глава повстанцев. — В городе же мы сможем скрыться в каком-нибудь особняке...
Не успел Корнелий договорить, как по помещению пронесся громкий гудок, который оповестил о нарушении защитного периметра, поддерживаемого амулетами с духами воздуха. В следующую секунду потолок взорвался осколками и вниз ударил столб света, разрезающий полумрак убежища будто острый нож. Первому взрыву с отставанием в секунду вторили еще три, а затем в проломы хлынули Химеры и чейнджлинги.
Раздались хлопки выстрелов самострелов, вспыхнули огненные цветки, засияли зеленые вспышки магии подменышей. Повстанцы вступили в яростный, неравный и безнадежный бой, прямо на ходу принимая боевые формы волков. Кто-то даже выпустил огненного духа, но его быстро задавили артефакты зебродраконов.
"Нужно уходить, пока меня не заметили. Им уже не помочь", — промелькнула в голове полосатого жеребца мысль, а в следующее мгновение он прыжком ушел с места удара кровавого хлыста.
— Надо же, какой шустрый, — оскалив зубы в улыбке, облизнувшись длинным языком и охаживая себя хвостом по бокам (словно кобыла в охоте) на пол приземлилась иссиня-черная перепончатокрылая пони, с ярко горящими желтыми глазами. — Ты ведь не думал, что сможешь сбежать?
