— Кстати, о разошедшихся дорогах, Призрак. Посредник вполне откровенно объявил на меня охоту.
— Это не так, охоту на вас он не объявил. Но Посредник действительно проявляет к вам живейший интерес. Его агенты имеют прямой приказ при возможности захватить вас, живым или мёртвым. "Цербер" уже вошёл в противодействие с его бойцами, и сейчас мы ищем все возможности для ответных действий. Настоящую охоту на него объявил кое-кто другой.
— Может быть, стоит объединиться с тем, кто на него охотится?
— Доктор Т"Сони вряд ли захочет подобного объединения.
— Лиара? С чего бы археологу воевать с Посредником? Эта война будет очень не равной.
— Ваша знакомая сильно изменилась с того времени, как вы видели её последний раз. Теперь она весьма известный торговец информацией на Иллиуме, держит под своим началом достаточно серьёзных профессионалов и, насколько мне известно, имеет личные претензии к Посреднику. Надо заметить, что её карьерный рост был удивителен даже для Миранды, хотя она крайне редко ошибается в своих прогнозах. Хочу предостеречь, Шепард — не рассчитывайте что она будет рада вашему появлению и не попытается воспользоваться вами в своих целях.
— Лиара поможет мне, когда узнает, с чем пришлось столкнуться. Она знает об опасности Жнецов. И отбрасывать то, что Коллекционеры с ними могут быть связаны, она не будет.
— Она ослеплена своей охотой на Посредника, на неё уже было совершено несколько покушений, и она не станет бросаться к вам, пока на неё саму охотятся. Но попробуйте, может, вам повезёт.
СУЗИ тем временем получила файлы от Призрака, пока мы с ним беседовали.
— Удачи вам, Шепард. Она вам понадобится.
Голограмма пропала, оставив меня в освещённом отсеке связи. Разговор с Призраком и новая информация оставили после себя какое-то странное послевкусие. Он точно вёл какую-то игру, об этом кричало всё, но пока разобрать что же это такое, я никак не мог. Капитан Шепард совершенно точно играл в его планах какую-то роль, вполне может быть, одну из главных, но являлся ли главной целью? Или его многоходовки были слишком высоки, и любой человек или инопланетник не более чем пешка, чем бы он ни был? Слишком много недосказанного было за его интонациями и словами, больше чем я мог бы пропустить мимо ушей.
И почему он так старался отговорить меня от попытки попросить помощи от Лиары, что это было — попытка тонкого управления или замаскированное предупреждение? Я не мог представить себе молодую азари прожжённой торговкой информацией, занимающейся раскапыванием грязных секретов и продажей их заинтересованной стороне. И меня очень удивляло, почему и с чего она так крепко пересеклась с Посредником. Из того, что я помнил, она пользовалась не раз его информацией, и терять такой источник за просто так точно бы не стала. Здесь было что-то ещё, но у меня снова не было нужной информации, и взять её я мог только у Т"Сони самой.
А пока я решил попробовать вытянуть что-то из Миранды, да и просто навестить её. Даже если она знает весь наш разговор с Призраком, в чём я не сильно сомневался, надо сделать вид, что готов играть по текущим правилам. Да и побыть в обществе столь красивой и умной женщины было просто приятно, особенно в рутине космического полёта. Почему-то в памяти всплыла фраза Джеффа о старпоме: "Я ничего плохого не скажу о Миранде — её ответ мне не пережить". Тон, с которым он это произнёс, давал массу толкований, чего же именно он вложил больше в эту фразу. Чуть покачав головой и усмехнувшись про себя, я подошёл к двери каюты своего помощника и собирался постучаться, когда вдруг услышал возглас Элеоноры: "Джек!".
Джек с каждым новым днём чувствовала себя лучше. Силы прибывали, эта докторша всё также была вежлива и терпелива, аккуратно занимаясь ею. Никогда прежде с ней так не обращались, всё, что она помнила о докторах, вызывало крайне отрицательную реакцию. Но эта Чаквас словно относилась к другому миру. Это вызывало у девушки странное чувство, и она не могла понять, то ли хочет проломить этой седоволосой голову, то ли прижаться к ней как к матери. Словно в ответ на эти мысли появилась сама Чаквас, неся очередной поднос с исключительно полезной и абсолютно отвратительной размазнёй.
— Опять это дерьмо жрать? — Джек уже ненавидела здешнего повара за эту стряпню. — Что, на корабле нет нормальной еды?
— Это нормальная еда. А любая другая тебе повредит. Садись и ешь.
Девушка несколько неловко приподнялась и села, сбросив лёгкое одеяло. Идти за стол не хотелось, но Чаквас не собиралась потакать её желанию и поставила поднос, куда положено. Ругаясь, Джек спустила ноги и прошлёпала босыми ногами по холодной палубе, нахально усевшись на столешницу, с вызовом глядя на Элеонору. Но женщина проигнорировала и поведение Джек, и её взгляд. Девушка с некоторой долей злости была вынуждена признать, что стержень в этой клистирной трубке был стальной. Она повидала всяких: белых как снег, трясущихся от её внешнего вида, или совершенно ледяных садистов, как в детстве. Это воспоминание заставило её вскочить с зажатой в руке ложкой. Ненависть огненной приятной волной снова окатила её тело, казалось, сама её суть требует разнести эту посудину в щепки, размазав всех и каждого на этом корабле.
— Джек!
В голосе пожилого врача зазвучало удивление, но Джек привыкла отвечать яростью на ярость и ненавистью на ненависть, всё остальное было лишь слабостью. Сейчас она слышала и видела не Чаквас, а тех мучителей с Прагии. Всё словно сместилось в прошлое, ей уже казалось, что она снова в тех коридорах пыточной лаборатории. Девушка вскинула руку, собираясь переломать кости противнику как тогда, давно, в детстве. К счастью Элеоноры, попытка использовать биотику обернулась против самой же Джек. Силы организма не восстановились, и она рухнула на металлический настил палубы, сворачиваясь клубком от дикой боли в голове.
Чьи-то руки обнимали её и поддерживали, где-то, словно в необозримой дали, слышался чей-то голос, но слов было не разобрать. Было понятно только одно — этот голос успокаивал и утешал её, и боль утихала под его силой. Это не мог быть ничей другой, только один человек во всём мире мог дать такое чувство покоя другому — Мать. Слёзы сами потекли из глаз, обруч, стиснувший мозги раскалённой полосой, ослабел и лопнул. Девушка прижалась, ища защиты и утешения, и вскинула голову наверх, чтобы наконец-то рассмотреть такое дорогое лицо. Но слёзы не давали увидеть хоть что-то, а через мгновение голос приблизился и перестал быть голосом Матери.
— Осторожнее милая, тебе ещё нельзя пользоваться своим даром. Ну, давай поднимайся.
Джек отпрянула от Чаквас, вернее, попыталась это сделать, но тут же уткнулась обратно. Сил не было совершенно, руки и ноги словно налились свинцом. Даже опираясь на руку Чаквас, ей было никак не подняться. Элеонора поддерживала сидевшую на полу девушку и уже открыла рот, собираясь попросить СУЗИ позвать на помощь кого-нибудь из персонала, как дверь отсека распахнулась и внутрь буквально ворвался капитан.
Картина представшая передо мной не внушала никакой опасности, и если бы не интонация, прозвучавшая в голосе Чаквас, я мог бы подумать что наша гостья просто оступилась и упала. Но ситуация могла быть гораздо более опасной, чем эта почти идиллическая сцена. Эта зек была не просто опасна, она была исключительно смертельно опасна. Миранда совершенно точно характеризовала её — психопат-биотик с исключительными способностями. И, судя по полицейским докладам, убивать она умела и любила. Но Чаквас не дала мне додумать что же здесь произошло в действительности.
— Как хорошо что вы заглянули капитан! Помоги, Джек не может подняться сама, а у меня не хватит сил её поднять.
Оставалось только подчиниться просьбе своего медика, и я осторожно поднял на руки девушку. Под пальцами, явственно чувствующееся сквозь тонкую ткань, было сухопарое, крепкое тело бойца, а не изнеженной красотки с улиц мегаполисов. В её взгляде не было и мимолётного намёка на теплоту или благодарность. Так мог бы смотреть загнанный в угол хищный зверь, надеющийся продать свою шкуру подороже.
— Дженнифер, здесь ты не в тюрьме, и я не везу тебя продать какому-нибудь ублюдку. После того как ты полностью восстановишься, мы поговорим о твоём будущем.
— Спасибо, начальник, просветил. Только меня зовут Джек, — слабый голос не мог передать всех эмоций, кипевших в девушке.
— Как хочешь. Но постарайся сдерживать себя и не громи моё судно.
Сказанное в шутку заставило напрячься её мышцы. Она ни слова не произнесла, когда я уложил её на койку диагноста.
— Элеонора, моя помощь ещё может потребоваться в чём-нибудь?
— Нет, капитан, большое спасибо, мы справимся сами. Да, Джек?
Девушка еле заметно кивнула, соглашаясь, но делала это словно против воли. Что-то давило на неё, заставляя сворачиваться в покрытый ядовитыми иглами шар, напоминая тапаска с одной из планет. Я подождал, пока Чаквас не укроет девушку и не подойдёт ко мне.
— Доктор Чаквас, я не собираюсь рисковать своим единственным специалистом.
— Всё будет хорошо, не стоит беспокоится.
Голос СУЗИ прервал наш разговор:
— Капитан, прошу прощения. Зарегистрирован постоянно повторяющийся сигнал на нестандартной частоте, близкой к аварийным. Приблизительное удаление от объекта — семь парсек.
— Джефф, поворачивай. Посмотрим, кто там влип.
Я кивнул Элеоноре и вышел из отсека. На мостике меня встретил Джейкоб, тотчас уступая место. Он вызвал с соседнего терминала картинку и направление нашего движения. Сигнал передавался из одной из систем, отмеченных Призраком, такое совпадение меня несколько настораживало.
— СУЗИ, сигнал удалось расшифровать?
— Сигнатуры совпадают с применяемыми гетами.
Я стиснул поручень мостика.
— "Нормандия", к бою. Джефф — система маскировки, вахта — сканирование на максимальной дистанции. СУЗИ, тебе придётся здорово потрудиться здесь.
— Я всегда готова, капитан.
Геты! Откуда они здесь? До Вуали было не близко, в Терминусе их любили ничуть не больше, чем во всех остальных местах, и обычно враждующие системы и кланы объединялись против общего врага. Но следы оружия гетов на той базе явственно говорили, что они осуществляют операции даже в Пространстве Цитадели. А это значит только одно: следует быть максимально осторожными и готовиться к бою с возможно превосходящим нас численно противником. Призрак сказал, что его люди нашли следы гетов, может нам повезло напороться на тех, кто атаковал базы? Я начал жалеть, что так и не выспросил поподробнее у Тали, как же можно извлечь данные из памяти гетов, как это сделала она сама в своём Паломничестве. Вполне возможно, скоро это потребуется.
"Нормандия" неслась на сверхсвете, окружённая светящимся куполом межзвёздного газа и пыли. Постороннему наблюдателю наш полёт мог бы показаться феерическим зрелищем, мы же просто торопились к месту сигнала.
— Объект на удалении двух а. е., сэр.
Предписанная дистанция, с которой следует обследовать неизвестный и потенциально опасный объект — именно так гласила инструкция, которой, насколько я помню, следовали большинство капитанов. Инструкция, написанная кровью тех, кто беспечно подставлял своё судно под внезапный удар пиратов или работорговцев. Разведзонды уже вылетели, привычным манёвром приближаясь к подавшему сигнал беды объекту.
— Сэр, объект в поле действия зонда.
— Малоразмерное судно, модель неизвестная, приписка неизвестна, принадлежность не установлена.
— Объект не излучает энергию, реактор заглушен. Щиты отсутствуют.
— Активируйте ладар, хочу видеть, что это.
"Нормандия" осторожно приблизилась к неопознанному судну, и оператор поймал нашего незнакомца.
— Гет.
Эти формы не могли принадлежать кому бы то ни было иному. Характерные эллипсовидные оконечности выдавали техническую мысль синтетиков. "Или кварианцев, времён Утренней войны", — пронеслась быстрая мысль, пока я разглядывал эту посудину. Лазерное сканирование безжалостно показало сильнейшие разрушения этого судна или корабля — однозначно сказать, к какому классу принадлежит эта развалина, было невозможно.
— СУЗИ, что у тебя?
— Объект полностью деактивирован. Передаётся сигнал на частоте 48789, сигнатура сигнала совпадает с сигнатурами гетов. Масс-ядро повреждено, реактор деактивирован.
— Геты там есть?
— Энергетических сигнатур не зафиксировано.
Интересно, кто-то разнёс судно гетов, при том потрудился неплохо, судя по картинке на терминале. И бросил этот кусок хлама. С другой стороны, а чтобы я сам сделал на его месте? Ответ пришёл тут же сам собой — взорвал бы к едрене фене, просто для того, чтобы не рисковать. Но неизвестный этого делать не пожелал по ему лишь ведомым причинам. А нам позарез нужно найти хоть что-то, что даст нам любую информацию о связи гетов и Коллекционеров. Значит, придётся прочесать эти обломки.
— СУЗИ, там с радиацией как?
— Не рекомендуется для посещения инженерный отсек: время нахождения в скафандрах высшей защиты без последующего полного цикла реабилитации — десять минут. На остальных палубах уровень радиационного фона не превышает стандартных значений для космического объекта.
— Понятно, значит к двигателям не суёмся. Джейкоб, предупреди профессора Солуса, он идёт со мной.
— Есть, сэр. Кто ещё?
— Ты, Миранда, Гаррус — вполне хватит.
Стыковаться челноку здесь было не к чему, поэтому пришлось прямо с борта перепрыгивать в достаточно крупный пролом корпуса. Находиться в открытом космосе, зная что вокруг тебя на бог весть сколько миллионов километров ничего нет, было очень нелегко. Лишь взгляд на борт нашего корабля как-то успокаивал. Внутренние переходы гетского судёнышка были достаточного размера, хотя и очень непривычные.
— У кварианцев такие же пристрастия к оформлению своих судов?
Джейкоб досадливо отбросил какой-то обломок в сторону, после того как приложился шлемом об выступ механизма.
— Суда кварианцев мало кто видел изнутри.
Путь среди этого месива обломков был весьма непрост. Единственное радость была в том, что времена мягких скафандров прошли давным давно, в противном случае каждый из нас уже успел бы пару раз умереть. Я с некоторой завистью поглядывал на Мордина — тот гибко проскальзывал там, где мы вынуждены были разбирать завалы.
Осмотр кормы судна, на которой мы высадились, не принес нам ничего полезного. Полный обломков корабль, прорезанные мощными лазерами переборки, пробитый из корабельного ускорителя корпус, и завитые чуть не винтом лонжероны и шпангоуты силового набора. Я приглядывался к этим повреждениям и старался запомнить то, как они выглядели. Тогда, на Зионе, Гаррус смог рассмотреть в смятом куске металла последствия выстрела — надо было подтягиваться до турианца.
— Странно, что мы до сих пор не нашли ни одного гета.
Тёмно-синий шлем Вакариана повернулся в мою сторону.
— Словно тут тоже решили вычистить, как на том транспортнике. Но эта посудина гетов, и это странно вдвойне. Да и вообще находится на ней тоже.
