…
Колонна дронов шагала по подземному туннелю, отходящему от Марипони и оканчивающемуся в шахтах кристаллов, где находилось поселение алмазных псов. Кроме платформ модификации «танк» и «ремонтник» среди шестилапов двигался понибот, изображающий дипломата.
По настоятельной просьбе Флаттершай я выделил некоторое количество консервов и лекарств, которые мы безвозмездно передадим стае, дабы доказать свои мирные намерения.
Чем дальше по туннелю шли мои разведчики, тем более обжитыми выглядели прокопанные в земной тверди коридоры: стены обработаны до почти гладкого состояния, металлические подпорки дополнительно укреплены чем-то вроде цемента, время от времени в объективы камер попадают рисунки, нацарапанные чем-то острым (предположительно — когтями). Загруженная карта туннелей показывает предположительное расположение поселения, счётчики, определяющие уровень радиации, не умолкают, показывая уровень, превышающий норму в четыре раза.
«Раз уж в нашей области нет коров… живых коров, то можно потратить часть ресурсов на помощь расе шахтёров. Пожалуй, следует попытаться организовать им жильё в Разбитом Копыте после того, как это место перейдёт под мой контроль…» — ровное течение моих мыслей было прервано вспышкой плазменной гранаты, сработавшей под ногами у одного из «танков».
В следующую секунду жёлтые отметки, наблюдаемые на тактической карте, предположительно принадлежащие алмазным псам, сменили цвет на красный, а часть из них стала приближаться к делегации.
«Критические повреждения двух платформ; утрата десяти процентов груза», — отметил краем сознания, переводя больше ресурсов процессора на управление шестилапами и пониботом, которые остались целыми.
Вывожу платформу-дипломата вперёд, заставляю встать на задние конечности и поднять передние манипуляторы в жесте мира.
— Не стреляйте: мы пришли…
Выскочивший из-за поворота пёс, вскинув плазменную винтовку, выстрелил, попав точно в робопони. Тут же на меня обрушились сообщения о повреждениях, что не помешало отдать дронам приказ «Упасть на землю», благодаря чему следующие выстрелы пролетели над башенками.
Следом за первым псом из-за того же угла выбежали ещё три существа, одетые в грязные жилеты и шлемы, вооружённые оружием производства пони. Прямоходящие, с более короткими и тонкими нижними лапами, мощными верхними конечностями, покрытые густой свалявшейся шерстью…
«Зафиксирован акт агрессии. Алмазные псы лишаются статуса условно-дружественных существ. Приступаю к выполнению обязанностей по защите понижизни и принуждению к миру агрессивной расы. Приступить к переброске боевых платформ на территорию Марипони. Подготовить нелетальные средства захвата…».
…
Освещая себе дорогу светом мощных фар, бронированная фура ехала следом за снегоуборочным комбайном, очищающим дорогу от свежевыпавших осадков. Густой облачный покров постепенно темнел, символизируя наступление ночи, тем самым лишая землю и без того скудного освещения.
Машины ехали медленно, опасаясь получить какую-нибудь поломку, либо же застрять из-за ямы, незаметной под пушистым покрывалом: в конце концов, рассчитывать, что ремонтники прибудут сколь-нибудь быстро, не стоило, так как ближайшее поселение пусть и обладало подходящей техникой, но не могло отправить её без сопровождения охраны (солдат в тяжёлой броне, либо вездеходов с пулемётчиками).
К счастью для немногочисленных пассажиров грузовоза, перевозящего медикаменты и продуктовые припасы, дикие звери пока что не настолько обнаглели, чтобы бросаться на большие машины, а бандиты и дезертиры (разница между коими заключается в разном вооружении и выучке) после начала сезона снегов предпочитали сидеть в своих убежищах, изредка устраивая рейды на склады. Да и на территории, контролируемой ЭСС, они получали достойный отпор, благодаря чему не сумели закрепиться… либо влились в ряды мирных жителей.
Вскоре прожектор снегоочистительной машины высветил стену, возведённую из кирпичей, строительных блоков и листов металла, перед которой находился большой брезентовый ангар. Дронам, находящимся на местах водителей, пришлось заняться маневрированием, чтобы сперва загнать под крышу фуру, въехавшую в «гараж» задом, затем — машину сопровождения, ну и последним — уборщика дорог.
К грузовику тут же поспешили пони в защитных скафандрах серого цвета с фильтрами для воздуха и фонарями, закреплёнными на головах, толкающие низкие тележки на четырёх колёсах. Из открытого кузова на них выгружались ящики, после чего жеребцы и кобылы впрягались в повозки и, бодро цокая копытами по ровной земле, скрывались за распахнутыми воротами, к которым подходил прозрачный широкий туннель из металла и пластика, освещённый изнутри переносными садовыми фонарями.
— Это последний, — объявила Эпплджек, закованная в даже на вид массивную броню, окрашенную в оранжевый цвет, с изображением кьютимарок на бёдрах и груди, после чего и сама выпрыгнула из фуры (будто бы доспехи вовсе ничего не весили).
— Мисс Эпплджек? — выступил из небольшой группы встречающих, закованных в броню Стальных Рейнджеров с затёртой символикой, жеребец в красных доспехах.
— Так точно, — отозвалась бывшая хранительница Элемента Честности. — С кем я разговариваю?
— Не могу знать, мэм, — совершенно серьёзным, пусть и приглушённым из-за шлема голосом ответил собеседник. — По внутренней связи вы можете разговаривать с кем угодно.
«Ох… Ещё один шутник», — закатила глаза министерская кобыла, по обеим сторонам от которой встали шестилап и гуль из охраны Понивилля (взятый с собой на случай применения ЭМИ-гранат или иного оружия, выводящего из строя электронику).
— Если есть силы шутить — значит, всё не так уж и плохо, — всё же произнесла вслух Эпплджек, голосом выдавая улыбку.
— Стараемся, мэм, — ответил переговорщик, а затем всё же представился: — Я — полковник Бустер. Рад приветствовать вас в Литтл-Эплузе.
— Литтл-Эплузе? — оранжевая кобыла даже наклонила голову от удивления, так как на картах Эквестрии этот лагерь как только не называли.
— Мы ещё не утвердили это название, но Нью-Эплвуд отстаёт в голосовании на добрую сотню голосов, — почесал шлем полковник. — Гхм… Мы ждали вас чуть раньше, так что вынужден попросить сперва принять присягу, а уже потом мы сможем отправиться на ужин.
— Я всё ещё не уверена в том, что это хорошая идея, — призналась министерская кобыла. — Я была главой МВТ, и окончилось это… не лучшим образом.
— Я не буду ни в чём вас убеждать, мэм, но если вы хотите отказаться от присяги — вам придётся сказать об этом лично, — Бустер махнул закованной в броню левой передней ногой и развернулся к прозрачному туннелю. — Идёмте, я вас провожу. Ребята ждут в третьем ангаре.
«Вот ведь… сено гнилое», — наморщила лоб земнопони, прекрасно представляя, что её ждёт.
Тем временем жеребец в красном отдал несколько приказов, и его подчинённые вновь засуетились, на первый взгляд бегая туда-сюда без какого-то толку. Однако же когда Эпплджек и её охрана вошла в пластиковый туннель вслед за полковником, за ними тут же закрылись створки ворот и вокруг стало намного тише.
— Могу я задать вопрос? — решив не хранить унылое молчание, министерская кобыла обратилась к Бустеру, которого сопровождали ещё двое его бойцов, одетых не в броню, а защитные комбинезоны (на поясах у них виднелись ЭМИ-гранаты).
— Конечно, мэм, — отозвался жеребец, немного замедлившийся, чтобы поравняться с собеседницей. — Что вас интересует?
— Что это за конструкция? — бывшая фермерша обвела правым передним копытцем туннель, от коего вправо и влево отходили ответвления.
— «Модульные теплицы Оранж: построй теплицу любой формы и любого размера один раз — и пользуйся всю жизнь», — процитировал рекламный лозунг полковник. — Мистер Крусейдер, когда мы начали строительство ангаров, предложил с их помощью соединить отдельные строения. Защита от излучения, конечно, никакая, но мы планируем это исправить сперва при помощи фольги, а затем и иных изоляторов. Пока же на улицу лучше не выходить без скафандров… или доспехов.
«Стыдно-то как… фермерша, которая не узнала теплицы», — мысленно посетовала на себя земнопони, вслед за проводником сворачивая во второе справа ответвление.
Вскоре они добрались до шлюза с автоматическими раздвижными дверьми, словно бы снятыми со входа в какой-то магазин (из образа выбивались только металлические листы вместо стёкол во весь рост). За первой парой дверей им пришлось задержаться, чтобы их опрыскали каким-то составом, после которого пип-бак практически перестал трещать о том, что снаружи высокая радиация, ну а после этого их впустили в обширный ангар, где в десять рядов стояли закованные в броню жеребцы и кобылы, у передних ног которых лежали снятые шлемы. В свете ламп, закреплённых под плоским потолком, невзирая на расцветку шёрстки, они казались удивительно похожими… будто бы дальние родственники.
Чувствуя, как на ней скрестились взгляды более чем двухсот пар глаз, глава МВТ присела на задние ноги, шёпотом отдала приказ на открытие замков, удерживающих шлем, и подняла к голове передние копытца. Осторожно сняв «ведро» (как защиту для головы ласково называли некоторые инженеры), она положила головной убор на ровный бетонный пол и вновь встала в полный рост, чуткими ушами уловив пронёсшиеся среди молодых солдат шепотки.
Вперёд вышел молодой светлый земнопони, во взгляде которого сиял едва ли не фанатичный блеск, а когда он заговорил, министерская кобыла поняла, что сильно недооценила то, что её здесь ждёт:
— Командующая Эпплджек, подразделение вверенных мне бойцов построено. Бойцы готовы принести присягу…
Командир, не так давно вышедший из учебки, поймав какую-то свою волну говорил что-то ещё, но… бывшая хранительница Элемента Честности его не слушала. Её взгляд скользил по мордочкам почти что жеребят, выросших на войне и переживших конец света, сумев при этом не сломаться и не ожесточиться. Они старались казаться сильными, пытались выглядеть уверенными, возможно, даже считали себя независимыми… и при всём этом в их взглядах кроме радости, нетерпения и гордости пылала робкая надежда, которую так легко было растоптать.
«Ну ты и сволочь, Бустер», — с каким-то даже восхищением подумала оранжевая земнопони.
— Ребятам нужен командир, за которым не стыдно будет идти и которому они смогут доверять, — будто бы услышав мысли своей спутницы, изрёк жеребец, глаза коего закрывал необычный визор, тоже успевший снять свой шлем.
Прикрыв глаза, Эпплджек глубоко вдохнула, набираясь решимости, а затем медленно выдохнула, слыша лишь напряжённую тишину. Подняв веки, уже спокойным взглядом она посмотрела на лидера этих… своих рейнджеров, коротко кивнула и, уловив некую перемену в окружающем пространстве, начала говорить негромко, из-за чего всем приходилось прислушиваться, но постепенно всё повышая и повышая голос:
— Я никого из вас не звала — вы пришли сами; я никого из вас не принуждаю — это ваше собственное решение. Я не буду требовать от вас громких и торжественных слов — каждый из вас уже доказал, что достоин находиться здесь… Однако же я хочу пообещать каждому из вас, что приложу все свои усилия, дабы оправдать оказанное вами доверие; и я обещаю, что буду тщательно следить, чтобы каждый из вас и впредь сохранял добродетели, которые и делают вас достойными пони. Я клянусь соблюдать законы Эквестрии, защищать её граждан и пресекать несправедливость везде, где её увидят мои глаза и услышат уши… во имя народа Эквестрии и принцесс.
Прошла секунда, а затем лидер рейнджеров произнёс, громко и отчётливо:
— Я клянусь соблюдать законы Эквестрии, защищать её граждан и пресекать несправедливость везде, где её увидят мои глаза и услышат уши. Во имя народа Эквестрии и принцесс.
А затем эти слова зазвучали вновь, словно эхо, но произносила их кобыла из первой шеренги. И едва она закончила, как эстафету подхватил другой пони…
В воздухе словно бы зазвучала музыка, в такт которой по полу стали притопывать новоявленные подчинённые Эпплджек. А затем, пока продолжалась эстафета принесения клятвы, один из пони запел:
Здесь нет негодяев, подлецов и лжецов,
С нами единство матерей и отцов.
Доблесть и честь — не пустые слова,
Горячее сердце, холодная голова.
— Я клянусь соблюдать законы Эквестрии, защищать её граждан и пресекать несправедливость везде, где её увидят мои глаза и услышат уши… во имя народа Эквестрии и принцесс.
Есть сила в копытах и мечта за спиной,
Врага не боюсь, ведь ты рядом со мной.
И снова сыграем на медной трубе,
Когда солнце взойдёт, на новой заре.
— Я клянусь соблюдать законы Эквестрии, защищать её граждан и пресекать несправедливость везде, где её увидят мои глаза и услышат уши. Во имя народа Эквестрии и принцесс.
Труда не боюсь, ведь мне род завещал,
Работать усердно, чтобы каждый узнал.
Новые дороги — тяжёлые пути,
По протоптанной тропе будет проще идти!
— Добро пожаловать в Рейнджеры Эпплджек, — в резко наступившей тишине прозвучал голос Крусейдера из динамиков шестилапа, до этого момента казавшегося совершенно незаметным.
Министерская кобыла уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но была заглушена радостным рёвом «Ура-Ура-Ура!».
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Сила машины
Примечание к части
Если ты знаешь своих врагов и знаешь себя, то ты можешь победить в сотнях сражений без единого поражения.
— Серый лидер — мы на позиции, — произнёс в микрофон устройства связи ночной гвардеец, прижимаясь к земле за нагромождением камней, откуда открывался отличный вид на зев шахты Разбитого копыта.
— Красный лидер — мы на месте, — прозвучал в динамиках шлема голос кобылы, возглавляющей отряд единорогов-гулей, которые должны были подготовить огневую позицию чуть в стороне от летунов.
— Жёлтый лидер — пять минут до позиции, — отчитался ещё один жеребец, командующий второй пятёркой пегасов.
— Железный генерал — я на подходе, — эхом прозвучал голос Крусейдера, вызывающий у Лаенхарта зубовный скрежет (наглый, самовлюблённый, хитрый мерзавец, прячущийся за своими железными болванчиками, смел что-то требовать от него — командира личной гвардии принцессы Луны!).
«Как я вообще согласился в этом участвовать?» — сам у себя спрашивал перепончатокрылый жеребец, взглядом обследуя припорошённую снегом местность.
