Обняв свою сумку, будто та могла его защитить, отгородить от мужчины, Сей стал смотреть на медленно сменяющиеся леса и поля. У него вскоре создалось впечатление, что они бесконечны. Слишком медленная езда раздражала. Хотелось спрыгнуть и пойти рядом. Ему казалось, что он пешком пойдет куда быстрее, чем так, как они едут.
Его очень удивляло, что он не может держать себя в руках, раньше он намного легче справлялся со своим раздражением и злостью, а также обидами, пряча их глубоко в себя, а тут.. Просто не мог ничего поделать с собой и своим недовольством. Он надеялся поскорее увидеть брата Микаэля, убедиться, что с ним все в порядке, уткнуться в него, вздыхая его травный запах и, наконец, успокоиться. Травник действовал на него умиротворяющее, мальчик чувствовал себя рядом с ним полнейшей безопасности, что не могло не смущать.
Себастьян наблюдал за послушником с интересом. Его эмоции, как на ладони, ложились на сердце горечью. И умерший в застенках инквизиции Антуан, которым когда-то был аббат говорил, что следует отпустить мальчика с миром. Раз тому пришло в голову так легко отказаться от любви, то значит... мужчина отвернулся и начал молиться. Не Богу, нет. благоразумности и холодности. Единственная слабость, Сей, не пострадает от страсти. Мужчина способен сдерживать себя. Впереди показался огромный военный лагерь. Сотни шатров, военные обозы, всадники, солдаты.
— Почти приехали, — сообщил Себастьян. — скоро увидишь Микаэля. Только он немного приболел и спит. Не думаю, что его следует будить до вечера.
— Что это? Зачем здесь столько воинов? — мальчик с непониманием разглядывал лагерь, все больше уверяясь, что он не ошибся и это действительно не просто путники. — Вы собираетесь с кем-то воевать? Но как же.. Люди же пострадают.. И кто-то может умереть... Святой отец?— Сей неверяще перевел взгляд на Себастьяна — Не вы ли призывали нас к миру? К добродетели? Что все вопросы можно решить, не прибегая к грубой силе и не обрекая людей на смерть? А теперь? Что все это значит? И чем болен брат Микаэль? Ему.. Ему точно станет лучше? — столько вопросов.. Сей надеялся, что все же получит ответы хоть на часть из них.
Себастьян только усмехнулся. Глупый... слишком юный, не способный защититься. Микаэль не сможет оберегать Сея, не сумеет устроить его судьбу.
— Послушай, — мужчина дал знак остановить телегу, поманил юношу спустится на дорогу и пойти остаток пути пешком. Теперь они шли рядом, в то время как всадники удалялись. — Все в этом мире подчиняется власти. И ты под властью Церкви. Я отвечаю за твою жизнь. — Себастьян остановился. — Ты доверяешь мне свою жизнь?
Сей так и не оставил своей сумки и, даже идя рядом с аббатом, нес ее в руках, обнимая, будто боялся потерять нечто ценное.
— Я... А что мне остается? Ведь у меня нет права выбора, так? — Мальчик кинул быстрый взгляд на аббата и вновь уставился себе под ноги. — Доверяю... Но что вы хотите этим сказать?
— Тогда тебе суждено скоро вернуться в свой сад. Валасский монастырь вновь перейдет под власть Церкви, закончится смутное время, и инквизиция уедет. — Себастьян остановился. — Ты и Микаэль вернетесь в желанную обитель. И все пойдет, как прежде. — короткая пауза, взгляд в небо... и вновь глаза Сея. — Сейчас тебе нужно понять одно. У тебя будет другой аббат. Тебя я ему и передам.
Сей дернулся от этих слов, как от хлесткой пощечины.
-Ах, вот оно что... Ну да, мне следовало раньше догадаться... — мальчик злобно посмотрел на аббата, сжимая сумку так, что аж костяшки пальцев побелели. — А мое мнение, конечно, никого не интересует, да? А захочу ли я возвращаться в это место? Смогу ли там вообще находиться? — Мальчик швырнул в аббата свою сумку, злые слезы катились по щекам. — Заберите. Это ваша книга. Думаю, мне больше не нужно ее хранить, так?! Лучше бы брат Микаэль не спасал меня... Находиться на дне озера все же приятней, чем слушать такое. — резко развернувшись, Сей быстрым шагом пошел в сторону лагеря, даже не оборачиваясь на мужчину и пытаясь вытереть слезы, которые даже и не думали останавливаться.
— Ребенок, глупый, — сильные руки обхватили юного послушника, губы поцеловали макушку. — Зачем ты обманываешь меня и себя? — новый поцелуй, попытки мальчика вырваться. — ты же знаешь, что я тебя не отдам. Ты же знаешь, что я тебя этой книгой от опасности отправлял подальше, если вдруг все пойдет не так... А ты... — Себастьян развернул вырывавшегося пленника объятий к себе. — Ты меня ревнуешь... Ревнуешь и любишь... И я тебя тоже очень люблю. Хочу, чтобы ты был счастлив. Был со мной рядом... Поехал в Рим. Учился. Сей, перестань, не будь глупцом!
— Перестать?! Что перестать? Минуту назад вы говорили другое! — мальчик неожиданно прекратил вырываться, только несильно ударил кулаком в грудь мужчины. — То вы собираетесь меня оставить, то забрать с собой.. Я вас не понимаю.. Говорите, что любите, вот только не мне одному.. Как я могу вам верить? Откуда мне знать, нужен ли я вам вообще? Или просто развлечение в скучных буднях церкви? — Сей закрыл лицо руками, глотая слезы. — Я не знаю, чему мне верить.... Пустите.. Отведите меня к брату Микаэлю...
— Нет. — Себастьян был настойчив и не собирался отпускать послушника. — Ты глупости говоришь. Ты слушаешь и не ведаешь, что слушаешь. Я не обязан тебе отчитываться в своем прошлом. Или ты принимаешь меня, или сейчас идешь к Микаэлю, дожидаешься своего времени и отправляешься обратно, в Валасский монастырь. Понял? Хватит. Я достаточно вытерпел капризов, чтобы потакать мальчишке, который не ценит моего расположения.
Мальчик замер, не веря своим ушам. Выбирать прямо сейчас? Это было жестоко... Какой бы ответ он сейчас не дал, он был уверен, что пожалеет об этом.
— Я могу подумать? — удивительно, но это привело его в чувство. Он прекратил плакать и сейчас аккуратно вытирал слезы и так мокрыми рукавами рубашки. — Вы требуете слишком многого.. Я.. — пауза, Сей проглотил ком в горле, но его голос все же дрогнул. — Люблю вас, но до сих пор не понимаю, как вы относитесь ко мне. И не пожалею ли я потом, сделав неверный выбор...
— Любишь? Ты знаешь ли, что такое любовь, Сей? Когда ты видел шрамы на моем теле, скажи, что ты думал? Откуда они взялись? Сей, я год провел в застенках инквизиции. Меня обвиняли в самом страшном — в том, что я еретик. — Себастьян затряс юношу за плечи. — И пытали... Год я был игрушкой. Никем. Я был не намного старше тебя. Меня насиловали, жгли огнем. Резали на части. Меня приучали повиноваться... Я полюбил своего мучителя... Я стал, как собака, которая боится хозяина и предана ему... Понимаешь?
Сей испуганно смотрел на мужчину, боясь даже представить, что с ним делали. Конечно же он не понимал. Для него и пять ударов кнутом было слишком, а аббат говорил о таких страшных вещах. Зачем говорил? Почему он хочет что бы Сей это знал?
Мальчик даже боялся пошевелиться, только испуганным зверьком смотря на мужчину и не решаясь ничего сказать. Ему казалось, что все слова, что приходили ему на ум были глупы и ничего не значили. Что, произнеси он их, и это будет искусственно и фальшиво. Поэтому он молчал.
— Когда я говорил с инквизитором в комнате, я говорил с ним о своем прошлом, Сей. Я и инквизитор когда-то провели много времени вместе, в пыточной камере. Он — мой палач.
— Палач? Он... Это он был вашим хозяином? — мальчик просто не мог в это поверить.. Ну как такое может быть?! Совпадение? Судьба? — С вами все в порядке? — он нерешительно протянул руку, касаясь щеки аббата.
— Да, мой мальчик, я тебя нашел. С тобой ничего не случилось. Я в порядке... Я не должен был тебе говорить... Но ты... Прости, — мужчина поймал пальцы юноши губами и нежно поцеловал. — Прости, что сделал тебе больно. Я не могу тебе объяснить, что чувствую. Но когда он появляется, когда я его вижу, я снова становлюсь подвластным и слабым. Я... — поиск подходящих слов. — Он делает меня рабом.
Сей себя чувствовал сейчас полнейшим идиотом. Некоторые говорят, что незнание освобождает от ответственности, но сколько же ошибок из-за этого он совершил!
— Простите... Я заставил вас волноваться... — Мальчик приподнялся на цыпочки, легко касаясь губ аббата своими и радуясь, что они сейчас не в лагере, а совершенно одни. — Я рад, что вы мне рассказали. Возможно теперь я не совершу столько ошибок... Я бы хотел быть таким человеком, что бы вы могли мне доверять...
— Все хорошо, — Себастьян обнял Сея, привлек себе и глубоко вздохнул. Облегчение в душе подкосило его ноги. Слабость отдалась болью в сердце. Пришлось присесть в траву. Теперь они сидели здесь вместе. И мужчина все время думал о том, что никому не позволит обидеть своего любимого маленького послушника, что всегда будет держать его так близко, чтобы не подпустить ни одну тварь земную и ни одного мерзавца, который бы причинил ему боль. Пока будет жив.
Сей взволновано перебирал короткие пряди волос мужчины, сидя в его объятьях.
— С вами все в порядке? Может, мне сбегать за кем-нибудь? Или за телегой? — мальчик очень надеялся, что ничего страшного не произошло и больше не произойдет. Теперь, когда они только-только помирились и потом, в будущем.... Бог и так слишком много испытаний послал его возлюбленному — мальчик надеялся, что хотя бы про себя он может называть его так — пускай же теперь он позволит пожить в мире. Вот только мир вряд ли им скоро светит, но мальчик все же молился, что бы Господь позволил всем им выжить в этом сумасшествии.
— Скоро пройдет, посиди рядом, — рука обняла Сея. — не надо никого, милый. Я еще должен тебе кое-что сказать. Я не совсем аббат. Понимаешь, я прислан Папой Римским для заключения союза держав. Моя миссия была очень трудной и долгой... И... теперь подходит к концу... — губы заскользили по виску. — А потому тебе решать. Захочешь ли ты поехать со мной в новое место... Захочешь ли рискнуть и стать моим уже навсегда...
— Поэтому вы говорили про Рим, да? — мальчик затаил дыхание, чувствуя нежное прикосновение губ и ощущая сейчас себя невероятно счастливым. — Как же мне тогда вас называть? Если вы не Святой отец? — впрочем, сейчас мальчику было безразлично кто он. Даже если бы падре оказался преступником, еретиком, Сей все равно последовал бы за ним.
— Падре Ксанте, инквизитор... Посланник Рима. Глупости, Сей. Для тебя я просто Себастьян, — поцелуй в уголок губ и нежность.— Пойдем, не хочу, чтобы Микаэль оставался там один. За ним нужен уход. Идем.
— Но разве я могу вас называть так фамилиарно? — мальчик смутился, поднимаясь с земли и робко беря мужчину за руку. — Так что с ним произошло? Неужели все настолько серьезно? — Сей подхватил свою сумку с земли, вещая ее на плечо и вопросительно посмотрел на Себастьяна. Теперь ему не терпелось поскорее очутиться в лагере и собственными глазами убедиться, что с братом Микаэлем все хорошо.
— Не знаю. Наш лекарь жаловался на тошноту и попросил выспаться. Надеюсь, он ничего не принимал, — отозвался Себастьян, ускоряя шаг. -Про фамильярность он замечание пропустил, зато обнял Сея за талию и до лагеря не отпускал. Лишь когда впереди показались люди, объятия ослабли и сменились на сцепленные пальцы. — Пришли, милый.
Мальчик тяжело вздохнул, надеясь, что его не заметят или, хотя бы, не обратят особого внимания. Люди, которые могут убивать, даже во благо страны или своего правителя всегда пугали Сея, и он старался находиться подальше от военных, даже когда те останавливались в их монастыре. Он жался к Себастьяну, прячась в его тени и надеясь, что палатка с Микаэлем будет не очень далеко.
Мужчина улавливал страх послушника, а потому вновь привлек к себе, чтобы пройти мимо гвардейцев и уже вскоре оказаться в основном лагере. Теперь они шли между шатрами. Сей немного успокоился и, когда они достигли нужного места, сразу нырнул под полог новой обители. Здесь, под покрывалом, в подушках, спал Микаэль.
— Тише, не буди его, — сказал Себастьян. — До вечера... Потом расспросим, что за зелье он выпил.
Мальчик кивнул, осторожно опускаясь возле парня и нежно проводя рукой по его волосам. Он был рад, что с травником все в порядке и он просто спит. Теперь осталось дождаться вечера...
39
Прошла почти неделя с того момента, как Луис расстался с Кристианом. Все это время казалось ему тягучим и бесконечным сном, в котором подготовка к свадьбе была лишь шагом для принятия судьбоносного решения об объединении. Юноша не участвовал в обсуждении документов, которые готовил Эдуард и лучшие юристы королевства. Его развлекали присланные молодые слуги да двое пожилых портных, которые занимались костюмом для обряда.Заходивший пару раз падре Ксанте хоть и упоминал о монастыре, но он же и просил герцога больше никогда во благо Легрэ не упоминать ни при ком его имени. И Луис согласно кивал. Более того, в последней беседе он исповедовался Себастьяну в совершенном грехе как духовнику, тем самым признав его высокое положение при дворе Атальи. Но даже облегчение души искренним рассказом не сняло тяжелого камня с сердца. Сомнения в том, что Кристиан прав, что юноша изначально мужеложец, не давали спать спокойно по ночам, а визиты принцессы Алисии с многочисленными молодыми дамами раздражали. Обычно их оставляли вместе в одной части шатра. Тогда будущая пара могла полчаса поговорить, но беседы как-то совсем не складывались и сводились к погоде или обсуждению канонов Библии. Набожная Алисия напирала на святость подчинения жены мужу и смотрела на герцога прозрачными, почти бесцветными глазами, в которых не мелькало ни одной здравой мысли. Иногда Луис даже думал, что девица просто создана для ширмы. Если бы однажды та не принесла будущему мужу в подарок книгу с описанием изготовления оружия. Девушка загадочно улыбнулась и погладила герцога по руке.— Все будет хорошо, — сказала с понимающей улыбкой.— Дождемся нашего часа.И Луис согласно кивнул, отпуская страх.На венчании в небольшой церкви, где впрочем устроили все пышно и богато, он смело сказал "да", а оставшись к ночи после пира с Алисией вновь наедине, уже не жалел, что судьба выбрала ему в спутницы именно эту женщину. Принцесса оказалась благоразумной, очень образованной и не лишенной юмора. Почти полночи они пили вино, смеялись, вспоминая, как приняли друг друга за надменных индюков, а потом уснули, обнявшись, словно нашедшие друг друга дети, дав клятву навсегда остаться друзьями, но никак не любовниками.Так началась семейная жизнь герцога Сильвурсонни. Почти целыми днями они с женой теперь проводили вместе, играя и даже устраивая бои на деревянных саблях без посторонних глаз. Юная принцесса великолепно владела холодным оружием и искусством боя, постоянно укладывая "соперника" и смеясь над ним, как сумасшедшая. Зато в книгах она разбиралась мало и слушала Луиса с превеликим удовольствием перед сном. Все до того момента, когда не были подготовлены окончательные документы для подписания договора с Фернандо. К тому времени короля уже предупредили о происходящем, так что визит послов Атальи не являлся для него каким-то секретом. Поехали, кажется, все представители власти на судьбоносную встречу, назначенную в предместье небольшого поселения Фаяско. Остались ждать лишь Луис и Алисия. К вечеру утомленные волнением и ожиданием решения оба так и уснули в шатре и даже не слышали, как к лагерю приближается кавалькада. Как слышатся громкие голоса, как вспыхивают факелы.
