— Но у нас она распространялась весьма значительным количеством людей. Причём имела смысл 'тайной правды'. Типа: 'от нас это скрывают'.
— Вот-вот! Типичная позиция типичного ренегата — кивнула женщина — они все принимают своих за полных идиотов и конченных мерзавцев, но зато врагов — за гениев и правдолюбцев. У них это как-то 'априори'.
— А у вас такие есть?
— Ренегаты?
— Да.
Психолог пожала плечами.
— Есть... но я их не встречала. Мало их очень. Это у вас они были весьма значительной массой и силой.
— А если я их встречу, что мне делать? — задал провокационный вопрос собеседник.
— Выслушать и послать! — с усмешкой сказала психолог.
— А в КГБ сообщать разве не надо?
— Зачем? Лучше уж сразу врачу-психиатру. Это больше по их части клиенты.
— Какие у вас тут все 'правильные'! — с сомнением и ёрнически заметил парень.
— Просто дураков и мерзавцев само общество правит. Очень эффективно. Привыкай.
— Чё, им морды бьют?
— Не без этого... — ухмыльнулась психолог.
— Что-то мне кажется, что это один из тех, кто в ту катастрофу в наш мир попал. Из 'КапРоссии' — заметил Палыч, когда они отошли, наконец от площади с экраном и пара со странной беседой затерялась позади.
— Правильно кажется. Я его несколько раз видел. И видел в тот день, когда ту группу целиком отловили в наших лесах.
— Получается, его наши психологи решили адаптировать к нашему обществу. Заметил ранг? — Палыч красноречиво похлопал себя по плечу, намекая на нарукавную нашивку психолога, что была у женщины.
— Угу. И вообще весьма интересно было бы его самого так поводить. Про наш мирок и про их очень много чего интересного узнаешь. Сравнением...
— А тебе что, того, что наши на Полигоне тогда рассказали было недостаточно? — Палыч вопросительно посмотрел на Василия — Про тех подростков оттуда? Весьма омерзительная картина.
— Да. Омерзительная. Но этот похож на человека. Потому и интересно.
— Думаю, что стоит тебе слегка обождать и информация ОТТУДА польётся широким потоком. Стоит только 'Врата' туда настроить.
— Сильно сомневаюсь, что это будет скоро.
— Скоро-нескоро, но перспектива с последними экспериментами, особенно после эксперимента в первой группе, и настройки наших датчиков тут даёт очень много.
Василий с сомнением пожал плечами.
— Кстати о 'Прыгуне'. Я тут для чего тебя вызванивал — тут где-то Митя из первой. Обещался подойти. У него какие-то новости по Первой Части Проекта.
— Можем провести уже сравнительный анализ? — тут же живо заинтересовался Василий.
— Да тут сравнением можно не только это изучать! Но и два мира непосредственно! — вдруг заявил Палыч начиная посмеиваться и взглядом показал в сторону.
Мимо неспешным шагом прошла девица, которая умудрялась делать сразу несколько дел: слушать музыку, болтать по мобиле, и что-то набирать на карманной ЭВМ. Микрофоны мобилы были искусно заделаны в бижутерию, от изобилия которой вся девица выглядела как новогодняя ёлка.
— Ай, блин, поминальный! Ты гля какая электронная штучка прошла! — Василий вспомнил того попаданца и по сравнению с этой девицей зрелище очень сильно развеселило.
— У амеров есть на этот счёт анекдот: чем отличаются американки, француженки, японки и русские — тут же оскалился Палыч — У американки глупости больше чем одежды, на француженке бижутерии больше чем одежды, на японке электроники больше чем одежды, у русской же даже шуба радиоэлектронная.
— Что-то невысокого мнения они о своих бабах... особенно об их интеллекте.
— В оригинале — услышали они сзади знакомый голос — про русских было сказано: '...и даже в трусах у них электроника!'.
— Ну ты и пошляк! — хохотнул Василий оборачиваясь.
Вся троица обменялась рукопожатиями.
— Это не я пошляк, а амеры. — улыбаясь пояснил Дмитрий — У них весь смысл анекдотов на трусы и ж... переводится... Да и анекдот тупой как все амеры.
Все трое рассмеялись.
— Они там все думают, что у нас тут всё в электронике. Даже одежда — просто для поддержания разговора ляпнул Дмитрий.
— Кстати, это идея! — решил слегка пошутить Василий, но как он тут же сообразил в этой шутке была изрядная доля здравого смысла. Дальнейший разбор 'идеи' на месте это показал.
— Насчёт чего? Электронных трусов?!! — заржал Палыч.
— Не! В шубу электроники насовать — начал пояснять свою мысль Василий — Ты прикинь как сразу поднимется качество приёма сигнала мобильника, если вся поверхность будет антенной. И мощность сигнала на ретрансляторе можно будет снизить.
— Выдвинь на патент. Может обломится чего... Я серьёзно — тут же предложил Дмитрий. Он в Первой Группе как раз за создание новой аппаратуры отвечал.
— Так я же в шутку — попробовал отшутиться Василий — Да и патентов у меня — девать некуда. А лишние деньги мне и нахрен не нужны. При наших-то окладах на Полигоне.
— Угу. А даже если и в шутку. В серьёз — существующие технологии позволяют — серьёзно продолжил Дмитрий — Поверти идею, может что и выжмется что-то кроме антенны. Например вообще мобилу перевести в волокна одежды. И дублирование систем и качество приёма сразу в одной упаковке. К тому же можно кое-что для носителя кроме мобильного прибавить. Например, что-то типа экспресс-анализатора состояния организма.
Палыч с интересом наблюдал за дискуссией, но решил не вмешиваться.
— Ну вот ты и выдвинь — очередной раз отбрыкнулся Василий.
— Так идея твоя.
— Да мне как-то начхать. Дарю. Я ж те говорю — нахрен мне деньги лишние нужны?
— Дык может медаль заработаешь... — поддел его Дмитрий.
— Ну вот тебе пусть и достанется! У меня своих хватает.
— Ну вас и понесло... — заметил Палыч увидев, что дискуссия становится чем дальше тем менее содержательной.
— Ладно, замяли на время — согласился Дмитрий — У меня новости.
— ?
— ?
— Потеряли таки наши 'Прыгуна'. Скачок первый -зафиксирован аппаратурой чётко. Ваша идея сработала на славу. Второго, возвратного — ни гу-гу. Пробовали искать — глухо.
— Может он не 'вдоль', а 'поперёк' пошёл? — высказал предположение Василий.
— Думали. Но по параметрам первой волны — чётко вдоль. И даже туда, куда посылали... ну, в общем, в том направлении. А вот обратного... так и не дождались.
— Хреново! — помрачнел Палыч.
— Да не то слово! Совсем хреново. Полный провал с экспериментальной калибровкой — сказал Дмитрий, опустил голову и принялся ковырять ботинком асфальт.
— Получается, что в первой части Проблемы серьёзный косяк — печально высказался Тимофей Павлович, он 'весьма неровно дышал' по отношению к 'Звёздной' ветви Проекта и поэтому весьма болезненно воспринимал их неудачи
— Последняя модель оказалась где-то неверной — мрачно заключил он.
— Оппоненты утверждают, что в корне неверной — подтвердил Дмитрий — Но для проверки ИХ выкладок, министерство финансов уже фигу скрутило. Слишком уж много на 'Прыгуна' было потрачено. Теперь, по общему мнению, чтобы возобновить работы в этом направлении, надо ждать завершения работы по второй.
— То есть нашей.
На лице Палыча нарисовались весьма двойственные эмоции.
— Жаль! Очень жаль. А я так надеялся звёзды увидеть... — печально заметил Василий.
— Да ты и так их ночью увидишь, сегодня — неудачно сострил Дмитрий.
— Это не то. Я хотел чтобы вот так, как, например сейчас Марс — ПРЕДМЕТНО. А не очень издаля.
Люди под звёздами
Выйдя на улицу Игорь Миронов вдохнул полной грудью. Воздух был морозный и очень чистый из-за чего производил впечатление чего-то нереального. Пахло елью и сосной, что росли неподалёку. Пахло снегом. Но в воздухе не было привычных уже запахов большого города — запаха машин. Запаха бензиновой гари. Возможно он и был бы заметен где-то возле трассы, но благодаря преобладанию водородных и электродвигателей в городском транспорте, этой гари практически не чувствовалось.
Предложение выйти погулять поздно вечером было воспринято Игорем 'на ура'. Насыщенный день, правда, не повлиял на уровень любопытства. Всё вокруг было настолько новое и интересное, что вызывало дикий энтузиазм. Хотелось узнавать всё больше и больше. Несмотря на то, что от изобилия новой информации голова пухла.
Добавило этого энтузиазма знакомство с собственным двойником. Сестра, которую приставили к нему для знакомства с новым миром далеко не сразу познакомила его с семьёй. Чем эта сильная задержка была вызвана — не ясно. Может быть секретностью — вводили семейку в 'дело' — может просто она проверяла Игоря на психологическую устойчивость. В смысле: а не 'съедет' у него 'крыша' от знакомства с двойниками тех, кто остался в параллельном мире и, особенно, с двойником его самого?
Если последнее, то всё оказалось терпимо. Единственная проблема, которая возникла, так это в идентификации кто есть кто. Ведь оба имели совершенно одинаковые имя, отчество и фамилию. Из положения вышли просто — пришелец стал называться Игорь-первый, а хозяин дома — второй. Номера выбрали простейшим способом — монетку подбросили.
Для родственников же эти отличия были визуально видимы, так что в идентификации, после 'жеребьёвки' проблем не возникало. Сестра-психолог удостоверившись, что с подопечным всё в порядке, что он пристроен и чувствует себя нормально, покинула их. Теперь и первый и второй были предоставлены сами себе. Они очень быстро договорились между собой, так как оба испытывали жгучий интерес к мирам собеседника. Даже предложение пройтись вечером по городу созрело как-то само собой и плавно вытекало из обсуждения.
— Ты... это я, ... я это опять ты!.. Я ШИЗЕЮ! — заявил Игорь-первый стоя возле подъезда и оглядывая двор. От второго он отличался не только более молодым возрастом, но и несколько более живой реакцией. Второй был поспокойнее — набранный жизненный опыт сказывался. Второй хлопнул брата по плечу и указал куда идти.
— Генетики говорят, что мы абсолютные биологические двойники, но это не значит, что 'я это ты' — ты преувеличиваешь — заявил он когда они уже чуть отошли от дома.
— Да ты смотри, мы даже идём по тротуару в ногу! — не унимался первый.
— Ну и что?.. А! Ты этого не знаешь, так как в школе у вас психологии не проходили[41].
— А что это значит?
— Это значит, что мы просто уважаем друг друга и стараемся друг другу не противоречить. Подстроились под общий ритм. И это банальное явление. Вон, посмотри две девахи идут — заболтались. Тоже подстроились и идут в ногу.
— Ё-моё... никогда до этого не замечал такое.
— Надо будет сестричке указать провести с тобой элементарный ликбез в этой области. Она всё-таки спец...
— А что, так надо?
— Надо. Быстрее освоишься. У нас психологию, как я говорил, в школах изучают.
— Я тут ещё кое-чего заметил, пока у вас осваивался... — не унимался первый — Мне там, дома часто снились сны. Цветные. Я их так и называл — Сны О Светлом Будущем. Всё с большой буквы. Там было всё так, как здесь. Может это от того, что там у нас жизнь была мрачная, а хотелось чего-то светлого. Вот сны такие снились... Ну я так тогда думал. А тут посмотрел вокруг... всё как в тех снах!
— Гм! Интересно... — второй аж остановился и с интересом глянул на брата — Есть 'эффект близнецов'. Я вот могу 'похвастаться' что мне снились сны, содержания 'типа про вас' — с бандитами, нищими и улицы с иностранными вывесками. Причём вывески висели на МОЕЙ улице! Я это только сейчас, по твоим словам это осознал.
— У меня та же мысль возникла, что мы друг другу снились. Вот и думаю, может есть что-то в мире типа магии? Мы вот сразу 'спелись'. И сны у нас одинаковые...
— Что-то проходит через барьеры Линий Вероятности — весьма серьёзно заявил брат — Какая-то информация.
— ...И проявляется в снах.
— Надо бы нашим физикам идейку подбросить. Пусть проверят. А вдруг что-то такое есть...
— А они тебя послушают?
— Обязательно! — с удивлением сказал брат.
(Прежде чем знакомить с двойником, 'второго' и его семью вкратце ознакомили с теорией параллельных вселенных, от чего он так свободно обращался с терминами типа 'Линии Вероятности').
Гулять даже ночью по городу было для Игоря-первого очень интересно. Второму тоже интересно, так как он наблюдал за весьма живой реакцией первого, что позволяло на привычное посмотреть с совершенно иной стороны. Взглянуть буквально чужими глазами. Для этого он даже специально подначивал первого на постоянные комментарии того, что видит. Тому же этого и надо было. Выговориться увидев что-то необычное, удивительное, кажется детской забавой. Но на самом деле всё гораздо сложнее. Взрослые забывают, что так, проговаривая впечатления, дети осмысляют мир. Игорю-первому, как раз именно это и нужно было для благополучного вживания в новую для него обстановку, для адаптации в новом мире.
Поэтому он шёл по улице города и весьма активно 'задирал' репликами и разговорами своего двойника. Чему тот тоже был рад.
Да и собственно посмотреть было на что.
Сам город, каким его видел первый у себя дома, в общих чертах был похож на этот, 'коммунистический', как он его называл. Был похож потому, что архитектура и планировка города были вполне 'совковых' времён — времён шестидесятых-семидесятых. А тогда ещё и здесь и там, многое из решений бралось из зарубежного опыта. Те же принципы Корбюзье, в постройке домов, которые были превзойдены полностью нашими архитекторами лишь позднее, наложили весьма сильный отпечаток. Хоть и делалось оно весьма по-советски. Масштабнее и рациональнее.
Естественно, что более поздние постройки уже отличались значительно по своему художественному совершенству, от построек шестидесятых-семидесятых. Да и от известных первому по своему городу, построек-новоделов они тоже отличались.
Если в родном ему мире каждый архитектор лепил по заказу дом, то этот дом часто совершенно не сочетался с соседними, вызывая весьма режущий диссонанс. Даже если сам дом, чисто сам по себе, отдельно взятый, выглядел весьма прилично и красиво.
Здесь же, 'в коммунистическом мире', застройка была плановая, от чего все дома даже по разные стороны улицы сочетались между собой. Вписывались в окружение.
Эффект это имело ещё тот, что каждая улица имела своё 'лицо'. Не Хаос вычурности. А именно Лицо. Очень красивое. Неповторимое.
Также в новом мире, что сразу же бросалось в глаза, тупые плакаты, заслонявшие глухие стены домов, отсутствовали. Если во времена 'развитого капитализма' были рекламные, то во времена более ранние — агитационные, как помнил 'первый' ещё мальчишкой.
Здесь же они были заменены весьма красивыми мозаиками и живописной росписью. Роспись была видна везде, где только можно. Даже тротуары часто пестрели весьма нетривиальными картинами. Выполненными в бетоне и той же мозаикой.
На главной же площади, закрытой для проезда автотранспорта, во всю её ширь развернулась красочная карта Советского Союза. Выполнена она была в виде шестиугольных плит плотно подогнанных друг к другу, каждая из которых несла свой фрагмент общей картины. Такое решение позволяло, в случае износа части изображения просто отреставрировать его. Заменой отдельных плит на новые. Впрочем, как заметил 'второй', иногда эти плиты меняли и потому, что на карте появлялись новые города. Такие замены производились каждый год.
