— Я полагаю, его роль в случившейся катастрофе очевидна, — вздохнув, ответила директриса. — Этот человек в ответе за проникновение мистера Прескотта в нашу среду.
— Что?! — вскричал Ральф, резко поворачиваясь к МакГонагалл. — Как вы можете так говорить? Это ужасно!
— Он приехал вместе с командой Прескотта, — тихо сказал Гарри, — хотя и пытался остаться незаметным. Возможно, он боялся, что ты его узнаешь, Ральф. Предполагалось, что позже, когда все закончится, это уже не будет иметь значения. Но все пошло совсем не так, как он ожидал.
— Это просто смешно, — настаивал Ральф. — Папа — магл! Он подписал магловскую клятву о неразглашении, разве не так? Он не смог бы сделать это, даже если бы захотел! Я не знаю, что он здесь делает, но явно не то, о чем вы все подумали!
Мерлин продолжал держать руку на плече Ральфа. Он легонько похлопал его по плечу.
— Возможно, вам стоит самому спросить его об этом, Ральф.
Мальчик посмотрел на огромного волшебника, на его лице отражались гнев и беспокойство. Он оглядел всех присутствующих в комнате, переводя взгляд с лица на лицо и, наконец, остановился на своем отце.
— Хорошо. Папа, почему ты здесь?
Дэннис Дидл продолжал держать руки у лица. Несколько секунд он не двигался. Наконец, он сделал глубокий вдох и откинулся назад, опустив руки. Он одарил Ральфа долгим взглядом, а потом окинул взглядом всех собравшихся.
— Хорошо. Да, — сказал он, взяв себя в руки. — Я сказал Прескотту. Я послал ему шоколадную лягушку и игровую приставку. Я использовал ее для связи с кем-то на территории школы, кем-то под именем Астрамаддукc. Делая это, я знал, что Прескотт сможет отследить школу по GPS.
Лицо Ральфа застыло в неверии и горе.
— Но почему, пап? Зачем ты сделал все это?
— Ох, Ральф, прости. Я знаю, тебе кажется, что это плохо, — сказал Дэннис. — Но это все очень… очень запутанно. Шоу Прескотта, «Взгляд изнутри», они предлагали деньги за доказательство сверхъестественного. Ну, дела наши не очень хороши, сын. Я искал работу с тех пор, как попал под сокращение, но было очень трудно ее найти. Мы нуждались в деньгах. Я думал, что шоколадной лягушки будет достаточно. Правда! Но Прескотт захотел большего. Я знал, что должен показать ему что-то действительно впечатляющее, и… — он запнулся, снова нервно оглядывая комнату.
— Но деньги вы так и не получили, — сказал Мерлин низким, рокочущим голосом. — И это не было настоящей причиной, так ведь?
Брови Дэнниса лихорадочно двигались, пока он смотрел на Мерлина, очевидно, решая, что сказать. Рядом с ним Сакарина многозначительно кашлянула. Дэннис взглянул на нее, отрывая взгляд от Мерлина.
— Деньги, — сказал он неуверенно. — Прескотт сказал, мы получим их, когда передача выйдет. Он обещал.
— Но теперь никакой программы не будет, — спокойно заметил Мерлин.
— Ты думал, что продать весь волшебный мир просто ради того, чтобы мы продержались на плаву какое-то время, это неплохая идея, пап? — спросил Ральф, в его голосе не было осуждения, только искреннее непонимание. Сердце Джеймса сжалось, когда он услышал разочарование в голосе мальчика.
— Нет, сын! — ответил Дэннис, затем отвернулся. — Я не думал, что это угрожает всему волшебному миру. Я хочу сказать, это же просто глупое телешоу. Кроме того… — он умолк, размышляя о чем-то, борясь с самим собой.
— Кроме того… что? — спокойно спросил Мерлин.
Деннис снова посмотрел на Мерлина, его лицо было напряженно, правая бровь дергалась.
— Кроме того, что такое магический мир для меня? — он сплюнул и снова закрыл лицо руками. Он сделал глубокий, судорожный вдох. — Бросил меня совсем одного, вот что. Избегаемый и заброшенный, как какой-то… как какой-то никчемный мутант! Лишенный имени и семьи, покинутый своими родителями потому, что я был не таким, как они! Мне запретили когда-либо видеться или говорить с ними снова. Они сказали, я должен адаптироваться в мире маглов, потому что принадлежу к нему. Они сказали, там я буду счастливее. Я считал, что покажу им! Они не хотели, чтобы я портил их репутацию в мире магии. Так почему я должен заботиться о секретности волшебного мира?
Лицо Ральфа напоминало маску непередаваемого ужаса.
— О чем ты говоришь, пап? Ты же не волшебник. Бабушка и дедушка умерли до моего рождения. Ты был так же удивлен, как и я, когда мы получили письмо из Хогвартса.
Дэннис попытался улыбнуться сыну.
— Я почти забыл о своем прошлом, Ральф. Это было так давно, и я приложил столько усилий, чтобы похоронить его. Я — сквиб, сынок. Твои бабушка и дедушка, и твой дядя были волшебниками, но я родился без их способностей. Они воспитывали меня так долго, как могли, но они ненавидели мою природу. Когда я вырос, и они окончательно убедились, что у меня нет способностей к магии, они не смогли вынести этого. Они укрыли меня от магического мира. Я был их уродливым маленьким секретом. Но они не могли скрывать меня вечно. Наконец, когда мне было двенадцать, они отослали меня прочь, отправили меня в магловский детский дом, под предлогом того, что мои родители умерли в результате несчастного случая. Они заставили меня пообещать никогда не упоминать о них и никогда не пытаться их разыскивать. Моя мать была… она была очень опечалена. Она плакала и прятала свое лицо от меня. Но мой отец был тверд. Она не могла поколебать его. Он нанял шофера-магла, чтобы тот довез нас до детского дома. Мама осталась в машине, когда отец повел меня внутрь. Она хотела обнять меня, попрощаться, но отец не позволил ей. Он сказал, так будет лучше для нас обоих. Он изменил память работников детского дома. Он заставил их поверить, что меня доставили социальные служащие после смерти родителей. Мне дали постель и одежду, а затем отец ушел. Я больше никогда не видел родителей.
Глаза Дэнниса Дидла не отрывались от лица сына, когда заговорил Мерлин.
— Вам пришлось очень трудно, мистер Дидл. Полагаю, Дидл — это не ваше имя по рождению?
— Нет. Мой отец придумал это имя для меня, — слабым голосом ответил Дэннис. — Ненавижу его.
— Каково же ваше настоящее имя, сэр?
— Долохов, — ответил отец Ральфа, его голос был далеким, почти мертвым. — Мое имя Дэннистон Джиллес Долохов. Сын Максимилиана и Вильгельмины Долоховых. Младший сводный брат Антонина.
Наступил момент ледяного молчания, а затем МакГонагалл заговорила:
— Мистер Долохов, вы осознаете, что то, что вы сделали, может привести вас в Азкабан?
Дэннис моргнул, словно выходя из транса.
— Что? Нет, нет, конечно нет. Меня уверяли, что я не сделал ничего противозаконного.
Сакарина слегка кашлянула.
— Возможно, мистер Дидл, вам стоит воздержаться от ответов на вопросы, пока не появится ваш адвокат.
— А в чем дело? — спросил Дэннис, обеспокоенно глядя на нее. — У меня какие-то проблемы? Ведь вы утверждали, что…
— Это будет в ваших интересах, сэр, — прервала Сакарина.
— Вы сказали, я сделаю миру одолжение! — воскликнул Дэннис, вскакивая на ноги. Он посмотрел на Гарри. — Она обещала, что обо мне позаботятся, даже если Прескотт и его люди обманут с деньгами! Она сказала, что это более важно, чем деньги! Когда я пришел к ним…
— Сядьте, мистер Дидл! — сказала Сакарина ледяным тоном.
— Не называйте меня так! Ненавижу это имя! — отвернувшись от нее, Дэннис снова обратился к Гарри. — Они сказали мне, что это правильно — рассказать все Прескотту! Я сказал им, что подумаю. Я решил проверить в Министерстве. Но они мне сказали, что контракт, который я подписал, не связывает меня никакими обязательствами, потому что я не магл. И я покинул магический мир до того, как стал достаточно взрослым, чтобы подписать Клятву Секретности для магов, так что я не нарушаю никаких законов. Она обещала мне, что все будет в порядке! Она сказала, что так будет лучше для всех, и что я стану героем!
— Мисс Сакарина, — сказал Гарри, доставая палочку, но пока не направляя ее, — что вы можете сказать в ответ на обвинения этого человека?
— Я не собираюсь ничего говорить, — легко ответила она. — Он явно ненормальный. Никто не поверит словам подобной персоны.
— Мистер Рекрент? — обратился Гарри к ошеломленному мужчине. — Вы присоединяетесь к заявлению мисс Сакарины?
Глаза Рекрента двигались как мухи, метаясь между Сакариной и Гарри.
— Я… — начал он, а затем опустил глаза и тихо произнес. — Я бы хотел обсудить это без мисс Сакарины.
— Мистер Рекрент, как ваш начальник, я запрещаю…
— Вы ничего не можете запретить, мадам, — сурово сказал Невилл, доставая свою палочку из мантии.
— Именем посольской неприкосновенности я вынуждена настаивать… — начала Сакарина, но умолкла, когда Гарри направил на нее свою палочку.
— Именем Министерства магии и Департамента по Борьбе с Темными Искусствами, — сказал он, — я беру вас под арест, мисс Сакарина, за попытку нарушения части второй Международного Кодекса о секретности магического мира и за хищение собственности Министерства Магии.
Сакарина попыталась улыбнуться, но попытка была довольно неудачной.
— Вы ничего не сможете доказать, мистер Поттер. Вы играете в глупую и опасную игру. Я просто предупреждаю вас, отступитесь.
— Вам стоило дважды подумать, прежде чем вступать в сговор с людьми, которые презирают вас, мисс Сакарина, — сочувственно улыбнулся Мерлин. — У меня состоялась прелестная разъяснительная беседа с мадам Делакруа, когда я повстречал ее в лесу. Она столько рассказала о вас, и боюсь, мало что из этого было лестным.
Невилл вывел из комнаты Рекрента, директриса последовала за ними. Гарри взмахнул палочкой.
— Пойдемте, мисс Сакарина. Тит Хардкасл ждет, чтобы сопроводить вас обратно в Министерство, и, боюсь, терпение не является одной из его сильных сторон.
Лицо Сакарины стало отрешенным, когда она поняла, что у нее нет иного выбора, кроме как следовать за ними. Несомненно, у нее приготовлена хорошая защита, подумал Джеймс, пока она гордо выходила из комнаты перед его отцом. Люди наподобие нее всегда найдут множество путей, чтобы скрыть свои следы. В любом случае, эти события могут не очень хорошо сказаться на положении Бренды Сакарины. Когда дверь в Большой Зал распахнулась, Джеймс увидел Тита Хардкастла, который мрачно ухмылялся, направив палочку в пол.
Джеймс понял, что остался в комнате вместе с Мерлином, Зейном, Ральфом и Дэннисом Долоховым.
Дэннис посмотрел на сына, а затем дотронулся до его плеча.
— Прости, Ральф. Правда. Я… запутался.
— Тебе надо было сказать мне, пап, — сказал Ральф, опустив глаза.
Дэннис кивнул. Спустя пару секунд он поднял глаза на Мерлина.
— Я должен пойти в тюрьму для волшебников? — спросил он, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Я… Я отправлюсь добровольно, обещаю.
— Так или иначе, я полагаю, нет, мистер Долохов, — сказал Мерлин, поворачиваясь к выходу из комнаты. Он открыл двери, ведущие в Большой зал. — Но ваши действия привели к довольно парадоксальной ситуации. Они показали, что защита этой школы, возможно, когда-то и была надежной, но оказалась совершенно неподготовленной, чтобы справиться с современными технологиями маглов. Может быть, у вас найдутся какие-нибудь идеи, как это исправить?
Дэннис нахмурился:
— Что вы предлагаете? Чтобы я вам помог?
Мерлин пожал плечами:
— Я просто отметил довольно любопытное совпадение. Вы нуждаетесь в работе, а мы нуждаемся в обновлении системы безопасности. Как волшебник, являющийся экспертом в технологиях маглов, вы обладаете уникальной квалификацией в этом вопросе.
Дэннис улыбнулся с облегчением.
— Я подумаю об этом, сэр.
— Я конечно, не уполномочен делать каких-либо предложений от имени этой школы, — сказал Мерлин, пересекая Большой зал длинными, внушительными шагами. — Но я знаю директрису. Посмотрим, что я смогу сделать.
— Итак, — сказал Зейн, следуя за Ральфом и Джеймсом в холл, — в конечном счете, ты происходишь из солидного магического рода, Ральф, даже если они были кучкой жестоких бессердечных чистокровок. Хотя на самом деле это неважно, но вроде как объясняет, почему ты оказался в Слизерине.
— Возможно, — тихо сказал Ральф. — Слишком много всего случилось для меня за один только день. Но в любом случае, ничего из той магии не было моим. Это все посох.
Мерлин остановился у ступеней и медленно повернулся. Он задумчиво посмотрел на Ральфа.
— Ты был хранителем моего посоха?
— Да, — уныло ответил Ральф. — Я не позволил ему убить кого-нибудь, только и всего.
— Не слушайте его, — сказал Зейн. — С помощью него Ральф просто ошеломил всех. Однажды спас Джеймсу жизнь. Вырастил персиковое дерево из банана! Ну, правда, он однажды выжег проплешину на голове Виктории во время урока ЗОТИ. Хотя многие из нас подумывали сделать с ней что-нибудь, только чтобы заткнуть ее.
Мерлин подошел к Ральфу. Джеймс был уверен, что у волшебника не было посоха минуту назад, но, когда он опустился перед Ральфом на одно колено, он сжимал его в правой руке. Руны вдоль посоха были темными, но Джеймс помнил, как прошлой ночью они светились зеленым.
— Мистер Дидл… или мне называть вас мистер Долохов? — сказал Мерлин.
— Я, в некотором роде, прикипел к Дидлу, — ответил Ральф, бросив взгляд на отца. — Не уверен пока, что готов быть Долоховым. Прости, пап.
Дэннис понимающе улыбнулся.
— В таком случае, мистер Дидл, — сказал Мерлин. — Не каждому волшебнику под силу нести этот посох. Вы, должно быть, слышали, что палочка выбирает волшебника, и это правда. Мадам Делакруа считала, что вы просто сосуд для того, чтобы принести ей посох, но она ошибалась. Посох выбрал вас. Иной волшебник не смог бы даже удержать его, не говоря уж о том, чтобы использовать. Но вы, сами того не зная, подчинили посох своей собственной силе. Вы не подозревали о его силе, и все же смогли управлять ею. Он слушался вас, а это признак волшебника с очень, очень большим потенциалом. Часть этого посоха теперь принадлежит вам, мистер Дидл. Я чувствую это. Я понял, что часть его больше не принадлежит мне, но я не знал, чья она. Теперь знаю.
Мерлин положил посох поперек своего колена. Он закрыл глаза и провел ладонью вдоль него, едва касаясь древесины. Слабый зеленый свет, мерцая, пробежал по рунам. Мерлин обхватил рукой нижний заостренный конец своего посоха, а затем легким движением отломал последние сантиметров тридцать от его длины. Он снова открыл глаза и протянул Ральфу отломанную деревяшку.
