— Ты всегда был практичным молодым человеком, поступи разумно, — промурлыкал Мау. — Преклони колени, дитя, и получи мое благословление.
Латная перчатка окуталась грозным черным облачком.
"Все пропало, пропало!" — с ужасом думал Лео, дрожа в невидимых тисках.
— Знаешь, я недавно видел очень похожего на тебя человека, — тихо сказал Ормат, — он тоже говорил о разуме и практичности, — Спутник перевел дыхание. — Я очень жалею об одной вещи. Жаль, что не сумел сделать с ним это!
Во вскинутой руке Ормата холодно блеснул кинжал. Описав стремительную дугу, клинок ударил под край нагрудника вскрикнувшего Мау. Кипящая малиновая кровь чудовища потоком хлынула из раны прямо в лицо Лео. Ночной мир застонал, содрогаясь в агонии.
Над Седой гаванью словно прогремел беззвучный взрыв. Вокруг огромной снежинки замка возникло клубящееся дымчатое кольцо шириной в десять километров. Туманный обод неумолимо рванулся к острым башням, будто стремясь сжаться в точку. За собой туман оставлял лишь высушенные мертвые деревья и безжизненную стерильную землю, очищенную даже от микробов.
Взбесившийся сумрак, в котором мелькали искаженные безумием лица, яростной волной обрушился на замок, превращая прочнейший камень в изъеденный временем сор. Гордая цитадель, содрогнувшись, начала рушиться под собственным весом.
Жуткий туман без остатка впитался в тело замка, стремясь к своей неведомой цели. Через миг в небо выстрелил многокилометровый слепящий луч. Голубой атлас небосвода порвался и открыл окно в звездную бездну. Луч дотянулся до нее, замер и рассеялся без следа.
Эпилог
Торопливо стуча каблуками, Ормат шагал по извилистым коридорам бывшего дворца магистратов. Одной рукой он смахивал с бритой головы ледяные капли дождя, а другой поддерживал бьющий по бедру тяжелый мешок.
Дойдя до пересечения коридоров, он задумчиво замер. Столица только несколько дней назад переехала в Видесолу — Лео решил, что верховные князья больше не будут прятаться от людей в Гнезде Соколов — и даже великолепное чувство направления, которым гордился Ормат, пасовало в этих запутанных переходах, словно специально приспособленных для того, чтобы в них прятались убийцы. Надо будет поговорить с Лео насчет того, что здесь нужно все перестроить.
Чуткое ухо уловило хорошо знакомый возмущенный голос. Широко улыбнувшись, он направился в сторону перебранки.
Почтенный Рашаддин Седьмой при поддержке Лашими оборонял роскошно украшенные двери от осаждавшей их толпы купцов. Хотя численный перевес был на стороне противника, Рашаддин стоял неколебимо.
— Наглые пожиратели падали, где вы были неделю назад?! — кричал он, воинственно топорща бороду. — Прятались под кроватями! А я помогал нашему господину с самого начала его борьбы! И не смейте мне говорить, что я не могу решать, кто пройдет, а кто нет!
"Да, пока купец связывает свое благополучие с благополучием княжеской казны, разорение Лео, определенно, не грозит", — усмехнулся Ормат, расталкивая просителей.
Самые наглые из купцов, заметив приближенного нового государя, пытались схватить его за полы, но он ловко уворачивался, быстро продвигаясь к дверям. Лишь на миг Ормат задержался рядом с Лашими.
— Как там Галишад? — шепнул он.
— Поправляется, — смущенно улыбнулась Лашими. — Его голову просто так не пробьешь. Доктора не хотят торопить события, но уверены — через пару недель встанет на ноги.
— Рад слышать, — приоткрыв дверь, он юркнул в неожиданно скромную приемную.
Сидевший за маленьким столиком новый-старый княжеский секретарь Вильмар быстро взглянул на Спутника, оторвавшись от разложенных перед ним бумаг. Птичья ладонь чиновника машинально бродила по бритой макушке. Ормат сочувственно кивнул бедняге непривычно легкой головой. Ему новая мода тоже не нравилась, хотя он и понимал мотивы Лео.
Открыв внутреннюю дверцу, он нырнул в небольшой аметистовый кабинет. Лео угнездился в высоком торжественном кресле, закинув ноги на массивный стол. Черная повязка резко перечерчивала мраморно-белое лицо и бритый череп. Биоимпланты упорно отказывались приживаться. Наверное, действительно придется ставить металл, как у нависшего над плечом князя Циклопа.
"Никак не уймется со своими советами", — поморщился Ормат.
Заслышав шум двери, Лео повернул голову. Ормат с удовольствием ощутил пришедшую от друга вспышку радости. Их способность воспринимать чувства друг друга в последнее время стала намного острей.
— Вижу, съездил удачно, — улыбнулся князь.
Молча кивнув, Ормат поставил звякнувший мешок на стол, рядом с ногами Лео. В руках блеснул тонкий, украшенный драгоценностями обруч.
— Венец верховного князя, — тоном бродячего торговца возгласил Ормат. — Забрал у Спутника Шадгара. Плащ так обгорел, что можно отравить на свалку. Или в музей. А куда делись меч и цепь, узнать не удалось. Думаю, их украл Алвиад.
В мешке еще что-то звякнуло, Лео с любопытством вытянул шею. Как кролика из шляпы, Ормат вытащил на свет бронзовую львиную маску, на месте одного из металлических глаз остался бугрящийся рубец.
— Вот, проходил мимо твоей комнаты...
— Ты дождешься, я тебе тоже подарю что-то в таком роде, — хихикнул князь, гладя холодную бронзу. — А вообще, напомни, чтобы я приказал ее повесить в своем кабинете.
Ормат довольно улыбнулся в ответ, в последнее время у Лео находилось мало поводов для веселья.
— Так, с мелочами у нас все? — спросил князь, повернувшись к Алексу.
— Хм... ваши родители просили о встрече, — откликнулся Циклоп.
— Странно, я такой просьбы не получал, — тихо проговорил Лео.
— От вашего имени я им отказал, — улыбнулся золотоволосый Страж.
Ормат почувствовал, как у него загудел висок — похоже, Лео снова начала грызть головная боль.
— Я бы вполне мог встретиться с ними, — сумрачно сказал князь. — Они, наверное, сейчас сильно волнуются, — Лео сжал переносицу. — И вот еще что, Алекс, рано или поздно я найду способ вышвырнуть тебя с планеты за самоуправство.
— Тогда мне нужно самоуправляться почаще, ибо убраться отсюда есть мое самое горячее желание, — изящно поклонился Циклоп.
— Новостей о семье Роуматов по-прежнему никаких?
— Увы. Отец господина Сабана, — Алекс кивнул на скривившегося Ормата, — прочесал все окрестности поместья, но ничего не нашел.
— Понятно, — протянул Лео, Ормат почувствовал охватившую друга печаль.
В распахнувшуюся дверь влетел Петр.
— Начинается! — воскликнул великан.
В стене кабинета словно распахнулось огромное окно, выходящее на широкую горную равнину. Точно такие же гололитические экраны зажглись сейчас на площадях Видесолы и всех крупнейших городов планеты. Как можно больше граждан Вилеры должны были лицезреть исторический момент — после столетий забвения порт в Оссарских горах посетил корабль из внешних миров.
Сам походящий на гору, закрывающий небо колоссальный посадочный модуль давал далеким от космоса людям смутное представление о том, насколько громаден висящий сейчас на орбите ударный крейсер императорского флота "Семь грехов".
По обеим сторонам от дышащей холодом глыбы раскинулось неподвижное серое море могучих воинов, закованных в несокрушимые доспехи, по сравнению с которыми лучшие изделия испов были жалкими скорлупками. Мелкие капли так запоздавшего в этом году первого зимнего дождя медленно стекали по плавно изогнутым пластинам брони, оставляя за собой влажные дорожки.
Где-то рядом должны быть солдаты Дамиры, но летучий глаз камеры их не показывал, все внимание было отдано великанам в гранитно-серых доспехах. Славным воинам корпуса императорской гвардии Тау 3448 Омикрон — Атвейг.
Стылый ветер яростно развевал вознесенные над войском гордые штандарты. Огромный, имперский — на густо-алом море полотнища торжественным золотом мерцало Древо жизни. Рядом с ним узкий пурпурный вымпел с раздвоенными концами, в центре сжатый кулак — эмблема подразделения флота к которому приписан "Семь грехов". Чуть ниже плескал зеленой волной штандарт, на всю длину разделенный мечом, вышитым ярким серебром — на гордом лезвии слезами блестели драгоценные камни. Камера поднялась к небу, показав мелькающие среди лохматых облаков обманчиво безобидные точки машин развернутого авиакрыла.
Зримое воплощение великой силы Империи людей.
По опущенному с модуля пандусу начала неторопливо спускаться хрупкая фигурка, закутанная в тяжелый по грозовому чёрный плащ. Камера стремительно опустилась, показав стройную красивую женщину. Тонкие черты белоснежного лица дышали молодой свежестью, на черных волосах, собранных на затылке в сложный узел, крошечными алмазами дрожали капли дождя. Из-за обхваченной широким поясом тонкой талии торчали длинные рукояти церемониальных мечей. Налетевший порыв ветра поднял плащ, как крылья огромной черной птицы, казалось, еще миг, и женщину унесет прочь. Но грозная красавица даже не дрогнула.
Тонкая рука поднялась то ли в салюте, то ли просто смахнуть со лба отяжелевшую от влаги прядь. Страшно громыхнули вскинутые "сарисы" — грозные силовые винтовки гвардейцев.
Рука, поправив локон, продолжила движение. Теперь это, несомненно, салют.
— Слава Империи! — громыхнуло гранитное море.
Мигнув, окно медленно погасло. Ормат нервно потер внезапно зачесавшиеся протезы, имплантированные на правую руку вместо мизинца и безымянного пальца.
— Тебе оказана огромная честь, — напряженно сказал Петр. — Обычно туземные правители должны встречать посланцев на месте посадки. А так она поедет к тебе сама. Будь очень осторожен. Кровожадная старуха воспользуется любой возможностью, чтобы тебя уничтожить.
Лео задумчиво кивнул, потирая губу. В тишине очень громко прошелестела открывшаяся дверь.
— Князь... вам... э-э-э... посетитель, — запинаясь, пробормотал Эвиаш.
— Князь занят! — рявкнул Петр.
— Постой, — поднял руку Лео, — кто хочет меня видеть?
— Ульвэ Роумат, — выдохнул северянин, — она просит аудиенции у верховного князя.
Лео быстро закрыл живой глаз, Ормат едва не застонал от пронзившей друга вспышки боли. Он хорошо понимал его чувства. Пусть ему никогда не нравилась Ульвэ, но Лео она дорога. Вся эта война провела между ними глубокую борозду. Пока у Лео есть память об их дружбе, но если окажется, что они стали врагами...
— Князь побеседует с ней после встречи с посланцами Империи, — быстро сказал Алекс.
— Нет, — глубоко вздохнул Лео. — Я поговорю с ней сейчас.
КОНЕЦ.
