Юля пошла на все ради него. Разве может он сделать меньше?
Не может. Но как найти ее здесь? Надо было хотя бы расспросить девушку. Но куда там!
Почему он был таким дураком?!
Ладно. Вот когда она отсюда выберутся, он сам возьмется за Юлино обучение... если она его раньше не убьет.
Вампир оглядел себя. Он выглядел так же, как и всегда. Светлые брюки, рубашка из того же ма-териала... Единственное отличие — тяжелый браслет из чего-то, напоминающего белый камень, на правой руке. И?
Вампир дотронулся до него рукой. И вздрогнул. Браслет был теплым, упругим и отчаянно пуль-сировал, словно под его рукой был не камень, а что-то живое...
Юля?
Наша связь?
Вампир сосредоточился. Представил себе девушку, как она была в зале, на полу — и браслет по-теплел под его пальцами. Вампир сделал шаг направо. Холоднее. Налево? Тоже. Прямо впе-ред?
Волна тепла чуть не обожгла руку.
Что ж. Значит, надо идти вперед.
Только бы успеть...
Вампир, не отрывая пальцев от браслета, сделал шаг вперед... другой, третий...
И скоро убедился, что идет в правильном направлении. Браслет бился и пульсировал, раскаля-ясь под его пальцами. Он жег ладонь, но при этом оставался совершенно холодным на запястье. Даже слегка морозящим. Почему так? Вампир не знал. И не собирался искать ответа на вопрос. Его дело бы-ло намного проще.
Без теоретических изысканий найти Юлю.
Вытащить ее отсюда.
И избавиться от того существа, которое сидело в Досе.
А посему — вперед. Туда, куда ведет их связь.
Юлю он заметил внезапно. Как бы нелепо это не звучало в пустыне. Ни барханов, ни чего-то еще,... но вот ее еще не было — и вдруг она есть.
Мечислав в ужасе смотрел на открывшуюся картину.
Тонкая девичья фигурка почти вся исчезла под черными матовыми кольцами огромной змеи. На поверхности была только голова — и ее пальцы — мертвой хваткой вцепившиеся в туловище гадины. А сама гадина...
По телу вампира пробежала дрожь.
Это было существо с человеческой головой. Якобы человеческой. Такое лицо он видел только один раз. На старой фреске. И очень мечтал навсегда его забыть.
Вампир всей кожей ощущал холод, жестокость и равнодушие этого существа. Даже на расстоя-нии. И боялся даже представить, что чувствует Юля, которая так близко к нему.
А мысль о том, что он должен будет сделать, вообще наполняла мужчину ужасом и отвраще-нием.
Но герой — не тот, кто ничего не боится. А тот, кто преодолевает все на своем пути. В том числе и свой страх, и свое отвращение...
И Мечислав бросился бежать. Туда, где боролись двое. Он видел — долго его фамилиар не про-держится. Уже сейчас Юля была бледна, как смерть. А гадина, казалось, с каждым мгновением все больше наливалась силой. Становилась все ярче и отчетливее. Еще немного — и...
Но этого немного пока не наступило.
Вампир осторожно приблизился, стараясь не попасть под удар. Вздохнул, собираясь с силами.
И сделал то единственное, что мог.
Осторожно рванул клыками вену на запястье и поднес кровоточащую руку к Юлиным гу-бам.
Казалось, девушка ничего не видит и не слышит. И вампир чуть ли не ударил ее по губам, чтобы хотя бы пара капель крови... чтобы...
Он не успел даже додумать.
Реальность зашаталась и поплыла у него перед глазами, теряя форму и цвет. И обретая новые — те, которых он век бы не видел и радовался.
* * *
Мне казалось, я тут уже целую вечность. Боль пронизывала все тело. Безнадежность и тоска разрыва-ли на части разум и душу.
Я знаю, мне не победить. Но и сдаться...
Никогда!
Все сознание сосредоточилось на лице твари.
Давить. Душить. Не выпускать.
Будь ты проклята, мразь!!!
Откуда появился Мечислав — я так и не поняла. И тем более не поняла, что ему от меня нужно. Зачем он сует мне запястье в лицо?
Отчаяние вспыхнуло с новой силой. Долго я не продержусь. А когда я умру — погибнет еще и Мечи-слав. Но если в реальности он бы просто умер — здесь эта тварь сожрет и его душу.
ЗА ЧТО!?
Не дам!
НЕ ПОЗВОЛЮ!!!
Ярость опять вспыхнула во мне. И я вдруг поняла — это Мечислав. Его кровь на моих губах. И... не только его сила. Но и сила Шарля.
Где-то далеко, так далеко, что с ума сойти, дракон опять держит нас обоих. Только в тот раз мне надо было вытащить Мечислава на свою поляну. А в этот...
А почему бы — нет!?
Я рванулась что есть сил!
Та поляна — МОЕ место. Там я сильнее многих. И я хочу туда. И смогу пройти. Теперь — смогу. Мне хватит сил. Не только пройти, но и...
Додумывала эту мысль, я уже проваливаясь куда-то в светящийся кокон.
* * *
Ссссмерть, ссссмерть, ссссмерть!!!
Сссскоро, ссссовссссем сссскоро ссссила этой женщины будет моей! Ее тело будет моим! Ее душа будет моей!
Вкусссс ее яроссссти трепещет у меня на кончике язсссыка.
Я не поглощу ее душу окончательно, нет. Я ссссделаю ее одной изссс ссссвоих сссслуг. И пуссссть она оссссозссснает происсссходящее!
Ессссли бы она попалассссь мне ссссразсссу, не было бы даже необходимоссссти в жертвопри-ношениях.
Какая великолепная, вкуссссная добыча.
Воссссхитительная.
И как она пытаетсссся ссссопротивлятьсссся.
Дейсссствительно будь зсссдессссь дессссяток таких, как она — и мне пришлоссссь бы плохо. А одна она — только пища. И надо ссссожрать ее до того, как эта девчонка войдет в ссссилу.
Потом это будет намного ссссложнее.
А это кто?!
Зсссачем?!
НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!
* * *
Я падала. Падала в никуда. В неизвестность. И по-прежнему продолжала крепко сжимать змеиное скользкое тело. А она продолжала душить меня в своих кольцах.
Казалось, нас не разделит и ядерный взрыв.
Только казалось.
Падение длилось недолго. Черная тварь обволакивала меня, закрывая уже и лицо, душила, не давала даже глотка воздуха. Везде был липкий черный туман боли и безумия. И я тонула в нем. Пальцы едва не разжались. И я застонала. По щекам катились слезы.
— Покориссссь! — шипела гадина.
— Ссссссдохни, — отвечала я.
Змеиная хватка усилилась. А я, в последнем усилии распахнув глаза, сквозь пелену слез увидела вы-сокие сосны. И голубое небо. Галлюцинация? Или просто я умираю, и моя душа уходит туда?
И из самой глубины души вырвалось-таки...
— Помощи! Защиты и помощи!!!
Наверное, это было что-то вроде 'полцарства за коня'! Крик отчаяния. Я знала, что ни коня, ни да-же козла не будет. Но... есть вещи превыше нас. Так кричит загнанный зверь, когда гончие уже вис-нут на нем. Кричит страшно и безумно. Просто потому, что принять смерть молча — слишком страш-но.
Но змеиная хватка вдруг ослабла. Я отлетела прочь, словно мной выстрелили из пушки, и ударилась обо что-то с такой силой, что перехватило дыхание.
И застонала.
Больно. Как же больно.
Казалось, у меня не осталось ни одной целой косточки. Но...
Я не умираю. Это я знала. И видела перед собой нежную зелень своей поляны, с крохотными бело-снежными колокольчиками ландышей. Мое место. Мой приют.
Что-то прошуршало рядом. Ветер взъерошил волосы, ветка куста, склонившись, погладила меня по голове. И непрошенные слезы покатились по моим щекам.
Я — дома.
В меня вливались силы. И я радовалась, как маленький ребенок. Ибо только ребенок может быть та-ким спокойным и защищенным.
И я.
Когда я — здесь.
Мой лес. Мой дом. Мой храм.
Место, где я всегда буду свободной и счастливой. И — сильной. Здесь мне щедро дарят и силу и зна-ния. Настолько щедро, что я даже знаю, чем и как буду платить за них. Не знаю только — когда. Но я уже согласна с их ценой. И потому настолько счастлива здесь.
Мой дом. Или это я — его. Навсегда — его.
Я уткнулась лицом в траву, сминая нежно пахнущие ландыши — и рассмеялась от счастья. Боги за что вы так щедры ко мне? Это дорогой дар. Знать, что с тобой будет после смерти. И не отвергать это-го. Мне ведь здесь нравится. По-настоящему нравится. С первой секунды, с первого прихода сю-да...
— Юля, — послышался голос Мечислава.
Я взлетела, как ужаленная.
Черт! Гадина! Как же я забыла!?
Но вспоминать о ней и не стоило. Одного взгляда с лихвой хватило мне, чтобы оценить всю карти-ну.
Я лежала на краю своей любимой поляны. Рядом, буквально в одном шаге от меня валялся вампир. Судя по его лицу, ему было плохо, но... терпимо. Кататься по траве и кричать от боли он не спе-шил.
Просто лежал.
А вот кому было плохо, так это моему недавнему противнику.
Буквально в трех метрах от меня безмолвно корчилась на траве громадная антрацитово-черная змея с человеческим лицом. Подозреваю, оно бы и орало, но зеленые гибкие плети вьюна оплели чудовище, прижимая его к земле, затянули рот, и теперь тварь выглядела так, словно на нее нахлобучили стог се-на.
При виде этого я фыркнула.
И попыталась подняться с земли. Ноги просто не держали. Но я же упрямая. Так что обязательно встану. Сначала на четыре точки опоры, а потом...
Потом — не понадобилось.
Мечислав поднялся первым, осторожно поднял с земли меня и прижал к себе.
— Цела? Жива?
— Не дождешься, — прошептала я. Горло царапнуло болью.
Когда я успела сорвать голос? Вроде бы не кричала...
— И это меня очень радует.
— еще бы.
Я имела в виду, что вампир мог отправиться вслед за мной. Но Мечислав только рассмеялся.
— Где же я себе еще такую заразу найду!
— Сам ты! — вспыхнула я.
Наверное, мы бы опять поссорились, но вампир оказался умнее. Он ловко перехватил меня — и раз-вернул лицом к гадине.
— Я. А вот тебе надо решить, что с этим делать.
Угу. И самое главное — как?
Гадина молча трепыхалась в путах. Я посмотрела на небо. На землю. На вампира.
Подсказки не было ни от кого.
А что делают в таком случае студенты?
Правильно. Тянут время. А я пока студентка.
И я ткнула локтем вампира.
— Как ты сюда попал?
— с тобой вместе.
— Нет, а туда... где мы были?
— Шарль провел.
— Шарль? Он же...
Я хотела сказать, что это опасно, что его проклятие не позволит, что... Мечислав понял меня по-своему.
— Да. Но драконы — они существа своеобразные. Даже те, которые прокляты. Не просто так Альфонсо да Силва не хотел отдавать его.
Я пожала плечами. Ныне покойный Альфонсо меня не особо волновал. Даже наоборот — если бы он не помер, я бы сама его с удовольствием прибила.
— единственное, что хорошего сделала эта нечисть — сожрала Альфонсо.
— Интересно, у него изжоги не было? — в голосе вампира звучал чисто академический интерес.
— не знаю. Спросить что ли?
— спроси. Думаю, тебе разрешат.
Мечислав поежился — и эта дрожь не ускользнула от моего внимания.
— Что не так?
— Это ты здесь своя. А мне здесь страшно.
— почему?
Мне было искренне любопытно. Такое шикарное место, такое родное, теплое, уютное...
Мечислав молчал несколько секунд. А потом ответил.
— Такое ощущение, что это место готово поглотить меня и растворить. И мне страшно.
— Прошлый раз ты мне этого не говорил.
— Я сам этого раньше не понимал. А сейчас мне страшно.
Я кивнула. И вдруг до меня... дошло?
Во всяком случае, это была Идея. С большой буквы и очень симпатичная мне.
— А ты помнишь, что рассказывал Шарль? Про кельтов?
— Когда?
— Ах да, тебя там не было... Так вот. Все я пересказывать не буду. Важно то, что это змея, с челове-ческой головой. И она уже известна. Тело ее состоит из сотен душ, проглоченных тварью. Чуешь?
— Что чую?
Я топнула ногой.
— Славка! Не глупи! — получилось почему-то очень правильно и по-домашнему. — Если эта тварь со-стоит из сотен душ, а ты считаешь, что это место покушается на твою душу... если это место примет еще несколько тысяч душ, всем будет только лучше. Это факт.
— Да неужели? — ехидства в голосе вампира хватило бы и на сорок гадин.
— А почему бы нет?
— Почему? По многим причинам. Хотя бы... А как ты это сделаешь?
Я с сомнением поглядела на тварь.
— Не знаю. Может, действительно для начала поговорить с этим существом?
Теперь уже опешил Мечислав.
— Говорить с ней? Зачем? Убить — и все дела.
Говорить с тварью действительно не хотелось. Да и о чем?
Почему-то меня совсем не интересовало, что это, откуда оно взялось и прочие прелести ее автобио-графии. Мне было важно другое.
Как уничтожить эту пакость?
Вот в чем вопрос. Но разве он (она оно!?) скажет это добровольно? Я бы точно не сказала.
— И как убить?
Я скорчила Мечиславу рожицу.
— Полагаешь, поделится информацией?
— вряд ли. Но если тебя здесь защитили и помогли... может, нужно просто попросить?
Я вздохнула. Обвела взглядом поляну. И проникновенно произнесла, глядя в небо:
— Подскажите, пожалуйста? Как можно убить это существо?
Откровений не последовало. Ни грома, ни молний, ни даже озерца посреди поляны. Задачу предлага-лось решать самостоятельно.
Гадина так же молча билась в зеленых ветвях. Я злорадно поглядела на нее. Небось со своими жерт-вами ты, тварь, не церемонилась. И даже после смерти не отпускаешь их...
Я вспомнила шепот тысяч голосов, терзавший меня в пустыне. А ведь они тоже здесь. Так может все просто?
Надо отпустить их на свободу.
Но как? Мне проще разорвать эту гадину на запчасти, чем заставить ее...
И тут я поняла.
— Славка, ты мне не поможешь?
— в чем? — вампир кажется, смирился со своим прозвищем.
— Мне нужна царапина. Чтобы из нее кровь текла.
Мечислав поднял брови.
— а меня тут на клочки не разорвут? Это ведь вред причиненный тебе...
— Нет. Это мне надо. Очень. Правда.
Вампир пристально поглядел мне в глаза. Я ответила честным взором. И он сдался.
— Хорошо. Дай сюда руку. Но будет больно.
— Знаю.
Вампир одной рукой приобнял меня за талию, а второй осторожно взял мою кисть. Поднес к губам. И улыбнулся.
— меня тут точно не разорвут?
— Точно.
— Тогда — пожалуйста.
И мне в запястье вонзились острые клыки. Я взвизгнула. Но отстраняться и выдираться не стала. Вам-пир сделал несколько глотков моей крови. И осторожно облизал мое запястье.
— В слюне вампиров есть антигистаминные вещества. Кровь будет течь еще минут пять. Хватит?
— За глаза.
Я подошла вплотную к гадине. Мечислав не пытался меня удерживать. Он знал — я не сделаю глупо-стей. А в остальном... здесь я защищена. Более, чем где-то еще.
Опустилась на колени. И поглядела в черные, налитые злобой и ненавистью глаза.
— а ты ведь меня ненавидишь. Даже сейчас. И это вполне взаимно. Я бы тебя на кусочки разорвала своими руками. Но это ведь не вернет свободы всем, кого ты сожрал. Иногда говорят, что самое страшное — это исполнение всех желаний? Все твои желания я не исполню. Но ты ведь собирался ме-ня сожрать? Так жри!
И я ткнула запястьем, по которому бежали красные струйки, прямо в пасть змее. То есть в рот. Голо-ва-то была человеческая...
Бешеный, дикий вой на пределе слышимости ударил по ушам. Я застонала и скорчилась на траве. Вампир обхватил меня за плечи и потащил прочь от змеи. А я смотрела — и видела, как она корчится, на этот раз уже не пытаясь выбраться, а просто от сильной боли. Как одна за другой отделяются от нее комки теней — и расправляются, превращаясь в человекоподобные фигуры.
