* * *
Потолок в каменном зале, занавешенном дорогими тканями, узкие высокие окна в котором были украшены цветными стеклами, терялся над головой в огромном пустом пространстве. С него свисали пять великолепных люстр, зажигаемых слугами с верхних комнат только в дни празднеств и приемов. Поэтому обычно в главных покоях царского дворца в Асоле царил холод и полумрак.
Молодой человек гулко ступал по мозаичным плитам из одного конца зала в другой. Он бродил в одиночестве по хорошо знакомым комнатам уже второй день. Хотя счет дням и ночам, проведенным взаперти, был для него давно утерян. Царевич остановился напротив величественного трона, с которого сползала старая парчовая накидка, и устало опустился на него. Он с болью сжал свои волосы, черными кудрями спадавшими на лоб, но осознание того, что все это не сон, а неприглядная реальность, лишь усилило немощь тела.
Совсем недавно он еще видел людей вокруг себя. Юные служанки приносили в его спальню горячую еду и чистое белье, а в этом зале он принимал гостей и праздновал собственное возведение на трон и принятие титула Веллинга. Всё, что случилось после этого, для него затянулось туманной пеленой. Новый Хранитель Башни Арпей, благодаря которому Кассандр сумел по праву занять самое высокое положение в стране, отбыл в Гассиполь, а молодой Веллинг запомнил лишь слова, что тот произнес ему на прощание в этом темном зале:
— Покуда я не вернусь, ты будешь дожидаться меня во дворце, Кассандр. И не вздумай обсуждать дела правления без моего ведома и присутствия!
Он следовал этим пожеланиям, потому как не мог иначе. Хотя лишь в последние дни царевич стал понимать, что уже давно не думал о своем народе. Он припомнил далекую встречу с царем оларов Литто, во время которой согласился со многими условиями своего будущего тестя, так как не мог выговорить ни слова возражения для обсуждения каких-либо проблем. А о чем именно спрашивал олар? Сколько дней, месяцев уже прошло с тех пор? Он должен был давно разрешить судьбу своей матери, хотя только недавно в его голове прояснились полученные от кого-то известия об её побеге. А маги? Они собирали мятеж? Или он видел это всего лишь во сне, так и не будучи способным спросить о жрецах у придворного люда? Хотя во дворце он уже не различал равнодушных лиц, которые проносились ежедневно мимо него, да и сам царевич превратился в тихую тень, что бродила из угла в угол, совсем не замечая посторонние шумы, звуки, разговоры.
Но разум возвращался. Он уже знал, что накричал из-за пустяка на старого слугу, который плохо растопил камин в покоях, а после пришел в бешенство из-за пропажи своей любимой охотничьей суки, хотя до этого даже не вспоминал о четвероногом друге. Кассандр стал больше размышлять, и лишь горечь и тоска охватывали его душу. Забытия и отстранения от дел, что допустил он, Веллинг Черноморья, нельзя было простить. Но если мысли более четко ложились в голове, его темница так и не пропустила вовнутрь ни одного лучика надежды: он обошел все комнаты и подвалы дворца, но так и не нашел нигде выхода, везде его поджидала глухая стена тупика.
Тишина рассеялась от гулкого топота десятков ног по каменному полу. Кассандр слегка оживился на троне, полагая, что, наконец, вновь объявилась прислуга, потому как он очень проголодался за последнее время, а шаги приближались из внутренних помещений дворца. Но четкая боевая поступь была слишком хорошо слышна на гладких камнях пола, и царевич нахмурился. В главную залу направлялись не покорные придворные и челядь, а чужаки, что вновь потребуют от него ответов.
В полумрак вступила женщина в закрытом длинном платье, в которой по походке и фигуре он с первого взгляда узнал свою мать, хотя царица прежде всегда одевалась более вульгарно и обольстительно. Следом вышли её стражники в форме гизов, передние из которых держали высоко над головами зажженные факелы. Их пламя ослепило его глаза, и Кассандр прикрыл рукою лицо.
— Приветствую Веллинга! — укоризненно, с немалой долей иронией заговорила царица. — Вся оларская псарня разбежалась вмиг, едва прослышала о возвращении Гассиполя к законному Хранителю Башни, но вот хозяин все-таки не посмел пуститься наутек перед волками. Тем не менее пощады не бывать за предательство, Кассандр!
— Значит все, наконец, закончилось?! — обреченно произнес он, прищуриваясь в сторону вторгнувшихся в его мрачные покои людей. — Ты все-таки победила. Тебя не остановили ни боги, ни законы черноморцев, поэтому не стоит нынче этим устрашать меня, Ваше Величество.
— Все солдаты, которые вступили в войска Веллинга, уже сложили оружие. Царь Литто еще несколько дней назад покинул столицу, прихватив с собой немалые богатства из асольской казны. Тебе должно быть всё это прекрасно известно, сын, но, видимо, ты предпочел совместному бегству со своим новым родичем запой в стенах отчего дома... Только отныне эти стены не вынесут изменника и труса!
— Хорош же мой новый родич! Жену мне не привез, а подарки увез сверх меры! — внезапно захохотал Кассандр, чем обратил на себя гневный взор матери. — Только вот Литто даже вина мне не оставил, чтобы приятно скоротать время, покуда он разворовывал мое царство.
— Это не твое царство, Кассандр! Ты потерял на него все права, когда посмел пойти против воли богов и магов!
— Почему же ты не говоришь, что я никогда и не имел на него прав?! — его голова все более трезвела от сонного тумана, в котором находилась в последнее время. — Да, я совершил ошибку. Теперь я это признаю. Я всего лишь не умел ждать, и поэтому связался с твоими недругами. Ты думала, что вокруг царицы Антеи одни лишь верные слуги и трусливые подхалимы, которые никогда не поднимутся против её приказов? Я должен был потерпеть эти два несчастных года! — он с размахом ударил по подлокотникам трона, не щадя кулаков. — Хотя ты скорее всего убила бы меня потом, также как сделала это с моим отцом Орелием и родной матерью...
Его лицо отбросило в сторону от сильного удара по щеке, от которого, однако, не раздалось в воздухе ни звука, лишь царевич не сдержал удивленного стона, а после прижал ладонь к покрасневшей коже. Он обратил на царицу негодующий взор, но поверх пальцев на лице был нанесен еще один невидимый удар.
— Запомни, Кассандр, у тебя была всего лишь одна мать, но сегодня даже она отказывается от тебя. Лишь одному человеку были ведомы настоящие имена твоих родителей. Несколько дней назад его голова слетела с плеч, так что более Арпей не сможет ни обмануть тебя, ни открыть правду. Но я никогда не знала тех, кто произвел тебя на свет. Теперь же ты можешь забыть ту, которая тебя вырастила и воспитала, — она говорила твердо и жестоко. Мокрый ком поднялся к самому горлу, и сын не мог ничего вымолвить в ответ. — Тебя должна постичь та же участь, что лжемага Арпея, но я не желаю проливать твою кровь на площади в столице. Убирайся немедленно из города, и если ты объявишься в Черноморье без моего разрешения, то тогда отвечать за совершенные преступления придется сполна.
Кассандр медленно поднялся с места и ступил мягкими ногами по холодному полу. Его вновь мутило и покачивало от ходьбы, захотелось лечь и забыться, но её тон не терпел возражения и промедления. У него не было иного выбора, как уйти, хотя он знал, что уже много дней не может этого совершить. Наконец он дошел до запертых высоких створок парадных дверей, снял затвор и дернул их со всего размаха на себя. В лицо ударил дневной свет и свежий морозный воздух поздней осени. Он не размыкал рук, наслаждаясь пьянившей свободой, что явилась взору с высоких ступеней дворца в виде спокойного и безмятежного родного города с его монументальными зданиями и далекими снегами Черных гор.
— Чего же ты ждешь? — голос матери зазвучал позади спины, казалось, уже более сдержанно и сочувственно, но царевич не желал оборачиваться для прощания. Он знал, что ему все равно не выйти. Однако она требовала от него этого шага, и он сделал его. Он захотел закрыть глаза, потому как уже привык и ожидал удара, но нынче солнце так нежно ласкало лицо, и он заставил себя поверить, что сможет искупаться в этом зовущем свете.
Столкновение с прозрачной стеной произошло как всегда внезапно, его больно отбросило назад на темные камни дворца. Он упал, но быстро вскочил на ноги, вновь порываясь выйти наружу, однако невидимая преграда не исчезла. Царевич вновь врезался в непробиваемую стену перед собой, за которой представал такой манящий пейзаж.
— Остановите его! — выкрикнула царица, быстро приближаясь к ступеням, выводившим в центр города, окруженного одной из крепостных стен. Она спокойно прошла через проем, спустилась на несколько уровней ниже, оглядываясь в поисках возможной причины случившегося на её глазах недоразумения. — Выведите царевича из зала, — обратилась она снаружи к двум сильным стражникам, которые ухватили молодого человека за руки, когда он попытался совершить еще одну попытку пробиться сквозь распахнутые двери дворца.
Солдаты застыли в проходе, изумленно озираясь кругом. Они спокойно сделали шаг через каменный порог, но далее не могли пройти, удерживая при этом царевича, который на самом деле не производил ни малейшего сопротивления. Но лицо царевича, ставшего в неподвижную позу перед воздушным заслоном, вмиг побелело, он закрыл глаза и готов был кануть в обморок. Лишь окрик женщины заставил воинов отступить назад. Она беспокойно встала напротив фигуры юноши, задыхавшегося на руках гизов.
— Он запер тебя в этой ловушке, — ухмыльнувшись, сказала Антея, приподнимая лицо сына за подбородок. Она прикоснулась холодной ладонью к его лбу, и царевич ощутил как усталость и боль оставляли измученное тело. — Чары, что он нанес на твое тело, должны тебя отпустить, ибо их создатель уже мертв, однако заклятие дворца, которое похоже направленно лишь на персону, послушную воле колдуна, не так просто уничтожить.
Она прошла медленным шагом вдоль стены зала, рассматривая исписанные рисунками гобелены и окна.
— Ты пробовал выйти другим путем, Кассандр? — голос матери звучал строго, как всегда.
Царевич лишь согласно мотнул головой.
— Значит и там ничего не вышло, — она остановилась напротив глухой стены под высоким мозаичным окном. — Он мог запечатать все окна и двери, но навряд ли колдун охватил чарами весь дворец, хотя с книгой он мог совершить то, что прежде казалось немыслимым, — она размышляла вполголоса, вглядываясь в камни напротив. — Отойдите все вглубь зала! — велела царица своим людям, которые все еще удерживали Кассандра.
Колдунья вытянула вперед руку, и внезапно воздух наполнился гудящим звуком, а стена, с которой она не спускала глаз, задрожала в нескольких локтях от земли. Яростный грохот и пыль поднялись в воздухе, люди от испуга зашептали имена милостивых богов или своих недругов, на чьи головы по привычке слали проклятия за разворачившееся у них на глазах бедствие. Пролетели мгновения ужасающего гула, и в стене образовалось достаточно широкое отверстие, строительный материал из которого вывалился грудой мусора и камней за пределы дворца. Верхняя половина стены осталась нетронутой, хотя на землю то и дело обваливались мелкие камни, глина и известняк.
— Теперь ты сможешь покинуть палаты царей, — она обратила в сторону сына сосредоточенное суровое лицо. — А если колдун заковал тебя совсем уж тесно меж этими стенами, то свобода, что я тебе нынче дарю, так и ограничится темными комнатами, и в Асоле необходимо будет возводить новый дворец.
Кассандр заметил обычные насмешливые ноты в её голосе. Его мать одинаково смеялась в минуты поражения и победы. Он сбросил с плеч грубые чужие руки и в молчании направился к только что созданному проходу через камни, пыль и доски. Он переступил за границу дворца, слегка пригибая голову, спеша при этом поскорее миновать стену, с которой вниз срывались большие и малые глыбы и их осколки. Более ничто не помешало ему на пути, он сделал несколько спасительных шагов и оказался за пределами своей темницы. Впервые за долгие месяцы царевич улыбнулся. Он получил именно то, чего так сильно желал. Свободу. Ноги несли вниз с высокого выступа вокруг дворцовых внешних стен, но он захотел проститься.
— Я ухожу. В этом доме я уже давно стал изгоем, Ваше Величество.
Она смотрела ему вслед, но ничем не выдала своей милости или неприязни. А царевич лишь учтиво поклонился в сторону матери. Она совсем не изменилась, несмотря на свое слишком юное лицо, которое так часто снилось ему в далеком детстве.
Глава 4
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Снег покрывал землю меж высоких елок, которые вставали перед глазами путников уже который день подряд. Они шли по возвышенностям, а потом вновь спускались к замерзшим водам рек, несущихся с вершин далеких гор. Дни походили друг на друга, и счет их уже давно был потерян, но в воздухе и в пейзажах чувствовалась перемена и скорое пришествие теплых ветров. Весна наступала.
Путь по лесу, покрытому снежным одеялом, тянулся долго и непросто. Охота порой не приносила желаемой пищи, холодный ветер задувал костер, а глубокие сугробы задерживали небольшой отряд в своих бездонных пучинах или заставляли искать окружные тропы. Но там, где свернул бы простой человек, вступал в борьбу колдун, поражая попутчиков неведомыми прежде способностями, умениями и чудесами. Ланс без стрел и лука сбрасывал с верхних веток птиц или контузил мелких зверушек, разводил и поддерживал огонь, освещал дорогу, когда ночь вступала в свои права вслед за коротким днем. Он мог сутки напролет обходиться без сна и еды, залечивал раны и ссадины друзей, а также нередко прокладывал дорогу для отряда среди дремучих зарослей нескончаемого бора.
За исполинскими хвойными красавицами открылась светлая равнина, которая чернела прогалинами растаявшего снега. А далее взгляд поражался великолепной картиной горной панорамы. Ровные пики снежных вершин вставали в ряд на горизонте, и над грядой искрилось чистое синее небо.
— Если нам удастся до заката отыскать у подножия гор каменное озеро, то мы вышли в верном месте, и далее через Синие Вершины перейдем по изведанной тропе, — сказал Ведимир, шагая вперед по полю к пикам, которые нависали над людьми своей величиной подобно десятку великанов, вставших на пути.
Долина круто спустилась к узкой ленте скованной хрупким льдом реки. Друзья двинулись вдоль её течения на юг. По словам Елизара, выросшего в горном поселении кривличей, озеро в каменной ложбине по эту сторону Вершин скрывалось между пятым и шестым пиками, если начать отсчет со стороны южных лесов. Именно по этим тропам более полугода назад униаты вышли из родных краев в сторону далеких морских берегов.
Чистый водоем в глубокой каменной ложбине они обнаружили через два дня, по-прежнему следуя вдоль нависавших над головой утесов и каменных стен по берегу реки. Вода в озере не замерзала в холода, оттого что её подпитывали теплые подземные источники, и путники устроили привал на окраине каменных плит, под которыми блестела ровная гладь. Горы вставали вокруг странников как непроглядная занавесь из серых глыб и белого снега, и в ней виднелось немало дыр и прорезей — темные пещеры и пропасти.
