Бремя наблюдал структуры темной материи, дрейфующие через центр Галактики. Невидимые для человеческих органов чувств, проходящие даже сквозь плотную материю вокруг Чандры, как будто она была не более чем виртуальной, темные формы расположились вокруг центральной черной дыры.
Бремя сказал: — Я помню, что ты говорил о Нилисе и Люру Парц и их интерпретации истории. Ксили вычистили этих существ из темной материи, "птиц-фотино", из Ядра. Теперь ксили ушли — и меньше чем через день птицы возвращаются. — Он убрал панель данных. — Серебряный призрак на свободе, существа из темной материи, кишащие в Ядре — мы посеяли много семян, как сказал бы Нилис. Что-то подсказывает мне, что будущее внезапно стало намного сложнее.
Через неделю после того, как экипажи вернулись от Чандры, база Арчес приняла посетителей с Земли. В общежитиях ходили слухи, что одна из них была членом самого Великого Конклава, высшего органа управления Коалиции: одна из всего лишь двенадцати человек, которые управляли Галактикой, и она была здесь. Мало того, пошли слухи, что она прибыла, чтобы вручить им всем медали.
На следующий день экипажи эскадрильи "Ликующие" и всех, кто был связан с операцией "Главный радиант", вызвали в ангар. Ангар был накрыт полупрозрачным куполом, который открывал вид на небо, и горячий белый свет Ядра проникал внутрь шахты. Все десять корабельных люлек теперь были пусты; пилотируемым резервными экипажами уцелевшим кораблям предстояло совершить облет.
Здесь были все, собравшиеся вместе впервые с тех пор, как они разошлись после разбора полетов. С Пириусом были Торек, Бремя и остальные выжившие члены экипажей. Здесь была Коул, а Несокрушимая Надежда привел стайку ухмыляющихся наземных техников. Более старшие офицеры, включая капитанов Марту, Сит и Бута, держались особняком, блистая новой парадной формой.
Другие также вышли, чтобы получить свою долю внимания. Помимо гражданских лиц, таких как комиссар Нилис и Пила, были гораздо более скромные типы: рабочие, техники, администраторы. Многие из них были старше летного состава, и в их телах поблескивали металлические импланты, поскольку таким образом военно-космической флот использовал своих выживших ветеранов. Но они выполняли различные малопривлекательные, но важные работы, которые поддерживали работу базы и полеты кораблей, и с помощью Пилы Пириус позаботился о том, чтобы они были здесь.
Прозвучала труба — традиция, как говорили, восходящая к тем временам, когда корабли людей плавали только по морям Земли. Офицеры тихо отдавали приказы. Как военный персонал, так и гражданские лица немного подтянули свои ряды и вытянулись по стойке смирно.
Из тени на яркий свет Галактики вышла группа. Маршал Киммер и министр Грэмм сопровождали гораздо более внушительную фигуру. Филия Дун, Уполномоченная по тотальной войне, высокая, стройная, была одета в длинный золотистый плащ, который ниспадал ей до ног. Ее походка была грациозной — и все же не совсем естественной, как будто она пользовалась протезами, а шаги были громкими и тяжелыми, ненормально увесистыми. Киммер что-то говорил ей, но она смотрела в небо, и у Пириуса сложилось впечатление, что даже когда она воспринимала слова Киммера, то прислушивалась к какому-то другому голосу, который могла слышать только она.
Кожа ее тонкого лица отливала тонким серебристо-серым оттенком. На ее голове не было ни волоска.
Дун заняла свое место на низкой платформе. Один за другим ей были представлены сотрудники базы. Первым поднялся сам маршал Киммер, за ним Нилис, который поклонился, когда ему вручили какую-то сложную информационную панель. Затем Дун начала прокладывать себе путь сквозь офицеров, спускаясь по иерархической лестнице.
Когда настала его очередь, Пириус почувствовал, как колотится его сердце, когда он приблизился к этому странному существу. Она возвышалась над ним.
— Поздравляю, пилот, — пробормотала Уполномоченная. Ее голос был звучным, но слишком четким — искусственным, подумал он. Она сказала: — Ваша эскадрилья — "Ликующие" — получила хорошее название. — Но даже когда она говорила, на ее посеребренном лице не было никакого выражения, и, казалось, она даже не смотрела на него. Она поманила его ближе, и он почувствовал слабый запах гари. Она прижала руку к его груди, и когда убрала ее, там засветился ярко-зеленый четырехгранный знак, его новая боевая награда.
Пириус был очень рад, когда церемония закончилась и им разрешили разойтись по рядам.
Нилис подошел к Пириусу. — Что ж, пилот, теперь ты заглянул в самое сердце нашей чудесной Третьей экспансии — и это тот тип существ, которые там обитают.
— Вы имеете в виду Уполномоченную Дун?
— Она из тех, кого называют раул, — сказал Нилис. — Ты не узнаешь текстуру ее кожи?
— Я не знаком с технологией.
— Не технология. Даже не биология — или, во всяком случае, не биология человека. Это вещество — шкура серебряного призрака. Уполномоченная — симбиот; у нее внутренние органы человека, но оболочка призрака. О, и, по-моему, у нее в животе импланты: еще симбионты, еще один покоренный инопланетный вид, живущий в телах наших правителей, сущность группового разума, которая, как говорят, когда-то завоевала Землю, а теперь используется для обеспечения мгновенной связи между Уполномоченными и их избранным окружением.
— Существует множество оправданий для всей этой хирургии и генетических манипуляций: на Уполномоченных возложена такая ответственность, что им нужны такие полномочия, такие отступления от Доктрин, которые, как предполагается, должны управлять всеми нами. Но я думаю, что вряд ли Хама Друз одобрил бы это, не так ли? Возможно, он сказал бы, что она чудовище. Но это чудовище — то, за что вы боролись.
Чудовище? Наблюдая за Уполномоченной, Пириус вспомнил слова Нилиса об одиннадцатом шаге в эволюции человека. Были ли эти протезы не более чем косметическими — или Дун каким-то образом породит настоящих? Возможно, эта необыкновенная женщина действительно олицетворяла будущее, независимо от того, устраивала она его или нет.
Они присоединились к друзьям Пириуса. Нилис рассказал им сплетни высокого уровня, которые он слышал о влиянии операции на Землю. — Знаете ли вы, что на Земле впервые за тысячелетия Библиотека будущего пуста. Будущее неизвестно. — На мгновение в его голосе прозвучало почти ликование. — Я слышал, что многие люди очень напуганы. Мы действительно все перевернули, не так ли, пилот? Вплоть до коридоров самой Земли! Кто может сказать, что будет дальше? О, конечно, мы сталкиваемся с большими трудностями. Подозреваю, что нашей величайшей задачей будет удержать человечество от саморазрушения, теперь, когда ему больше не на ком выместить свой гнев и фрустрацию. Нам больше не нужны воины, но, боюсь, нужны миротворцы!
— Но разве это не освежает? — сказал он и нелепо подпрыгнул на носках. — Подумайте об этом! Разве мы не можем сейчас похоронить Хаму Друза в могиле, которую он так давно заслуживает? Друз в своем невротическом ужасе стремился сохранить человечество статичным, неизменным. Но это отрицает основную креативность Вселенной, в которую мы встроены — креативность, на самом деле, исходящую от существ внутри того впечатляющего артефакта, на который ты напал, Пириус. Теперь нам больше не нужно отрицать свою сущностную природу: теперь мы можем плыть по течению Вселенной, а не против нее — и, возможно, наконец-то раскроем свое истинное предназначение как детей космоса.
Все это показалось Пириусу несколько расплывчатым.
Несокрушимая Надежда спросил: — Но, комиссар, когда мы встанем завтра утром — что будем делать?
Нилис по-отечески рассмеялся и воздел руки к небу. — Да ведь там, снаружи, тебя ждет целая вселенная — теперь, когда тебе не нужно умирать, прежде чем ты вырастешь. — Он указал на старших офицеров, на Киммера, Сит и Марту. — Они слишком стары, чтобы меняться. Без сомнения, они надеялись умереть до окончания войны — что ж, не повезло! Для таких молодых людей, как ты, внезапно открылось будущее. Возможно, некоторые из вас отправятся со мной обратно на Чандру, чтобы изучить это замечательное гнездо транскосмической жизни. И, возможно, некоторые из вас отправятся в плавание за пределы самой Галактики. Почему нет? Мы всегда были так заняты борьбой за выживание в этой Галактике, что за двадцать тысяч лет даже не отправили туда зонд.
Коул серьезно сказала: — Но ксили все еще там — они везде, только не здесь.
— Ксили подождут еще один день, — мягко сказал Нилис. — А пока вам нужно создавать семьи.
Пириус был шокирован. — Семьи?
— Ну, почему бы и нет? Старая техника всегда была здесь, даже если мы ею больше не пользуемся. А теперь все правила изменились. Тебе пойдет на пользу иметь настоящую семью, знаешь ли, пустить корни. Ты действительно не представляешь, каково это. — Он подмигнул. — И я всегда хотел быть дедушкой — по крайней мере, почетным!
Пириус уставился на Торек. Ее лицо покраснело, но он мог видеть, как поколения кондиционирования борются с еще более древними импульсами. Он еще не оправился от потери Пириуса Блю, но какая-то часть его была рада, хотя и с чувством вины, что его темпоральный близнец исчез, что его жизнь немного упростилась. Теперь, похоже, все снова станет намного сложнее. Он почувствовал внезапный теплый прилив радости.
Из толпы вышла Люру Парц. На ней было простое белое одеяние. Для Пириуса Люру Парц была кошмаром из его трудного времени в Солнечной системе. Он почувствовал необъяснимый страх, задаваясь вопросом, какое возможное оправдание она могла бы использовать, чтобы сорвать это мероприятие, но если она не стеснялась даже Уполномоченную, значит, действительно была могущественна.
— Поздравляю, пилот. Настоящий военный подвиг.
Нилис предостерегающе сказал: — Люру Парц, вряд ли сейчас подходящее время для ваших античных странностей. Пусть эти молодые люди насладятся моментом.
— Их момент? — Люру Парц холодно улыбнулась. — Их момент, да, момент яркого света, который делает жизнь поденки стоящей. — Она посмотрела на небо. — И мы завоевали Галактику! Когда я родилась — когда человечество было ограничено одной планетой и находилось под пятой инопланетных завоевателей — никто бы не поверил, что этот день настанет. На данный момент мы ненадолго стали самой крупной рыбой в этой звездной луже. Но что такое одна галактика? Там, за пределами нашего восприятия, находится океан чудес и опасностей, которые мы даже представить себе не можем.
Нилис резко спросил: — Чего вы хотите, Люру Парц?
Она повернулась к Пириусу. — Я хочу убедиться, что ты понимаешь, что натворил, пилот. Хорошо это или плохо, но ты преодолел странное безумие, которое так долго охватывало людей. Теперь железный закон доктрин Друза ослабнет, и человечество, рассеянное по миллиардам миров, начнет исследовать границы возможного. Ты принес нам новую эру, Пириус, эру бифуркации.
Возможно, ты думаешь, что это хорошо — я знаю, что этот дурак Нилис так думает.
— Но, по крайней мере, мы были едины в нашем безумии. Видишь ли, мы никогда больше не будем достаточно сильны, никогда не объединимся, никогда не будем достаточно решительны, чтобы нанести удар, который смог нанести ты. — Она указала пальцем на Пириуса. — Ты мог уничтожить это — уничтожить ту чудовищную штуку в центре Галактики — но повернул назад.
Пириус нахмурился. — Вы верите, что ксили вернутся?
— Конечно, они вернутся. Это только вопрос времени. И мы не сможем вытеснить их снова. Они вернутся — точно так же, как вернулись птицы-фотино, и возобновят другой древний конфликт. И ты повернул назад.
Торек спросила: — Куда вы теперь отправитесь, Люру Парц?
— На Землю, конечно.
— Почему?
— Чтобы подготовить ее к обороне. — С этими словами она ушла, маленькая, замкнутая, невообразимо древняя.
Надежда ахнул и указал вверх. — Пролет!
Пириус посмотрел вверх. Далеко над поверхностью астероида по небу плыли уцелевшие корабли эскадрильи "Ликующие", их изящные силуэты, созданные человеком, выделялись на фоне сияния сердца Галактики.
Не вспоминайте героев. Не произносите их имен.
Помните мои слова, но не произносите моего имени.
У меня есть видение Галактики, захваченной человечеством от Ядра до края. Из четырехсот миллиардов звезд, каждая из которых порабощена ритмами земного дня, земного года. У меня есть видение триллиона планет, пульсирующих в такт биению человеческого сердца.
И у меня есть видение ребенка. Который вырастет, не зная ни семьи, ни уюта. Которого не будет отвлекать иллюзия долгой жизни. Который не будет знать ничего, кроме чести и долга. Который умрет с радостью ради человечества.
Это герой. И я никогда не узнаю его имени.
Всегда помните: короткая жизнь горит ярко.
— Хама Друз
Copyright Н.П. Фурзиков. Перевод, аннотация. 2024.
