— Я не ошибся, — у вас действительно чутье. Это реплик со знаменитого клинка Сайто Ониши "Наглый Арендатор". Согласно преданию, первый владелец меча назвал его по арендатору, на которого вельможа изволил рассердиться. Там утверждается, что наглец был разрублен надвое, — от правого плеча до левой подвздошной кости. Уверяю вас, — то изделие которое в держите в руке, способно на то же самое, даже находясь не в столь умелых руках.
А глядя, как Островитянин принимает клинок в лиловых лаковых ножнах, как сдвигает их чуть-чуть, чтобы полюбоваться зеркальным металлом, добавил:
— Обратите внимание на одну подробность: ножны. Это, естественно, не магнолия и вообще не дерево, но чтобы установить это, нужна лаборатория. Во всем прочем этот материал отличается от подлинника только несравненно большей стойкостью к любым воздействиям. Поверьте, — а я не только стараюсь делать свою работу как можно лучше, но и люблю ее, люблю все это, — он обвел рукой мрачноватый не без расчета на эффект зал, многочисленные стеллажи, прилавки и витрины, — именно в таком вот дотошном соблюдении подробностей и заключается истинное искусство Ювелира. Нет! Больше, чем искусство: мастерство в прежнем, позабытом ныне смысле, когда не успокаиваются до тех пор, пока не достигнут совершенства... — Он вздохнул, как будто устыдившись слегка своего порыва и продолжил более спокойно. — Кстати, на Востоке верят, что практически у каждого из ныне живущих в предыдущих воплощениях был кто-то, кому приходилось держать меч в руках. Поэтому рука наша безошибочно тянется и выбирает себе нечто подобное.
— Боюсь, что, несмотря даже на это обстоятельство, — вздохнул Майкл, с сожалением возвращая жутковатый в своем совершенстве шедевр, — я, скорее всего, остался бы без руки или что-то в этом роде при одной только попытке обнажить его полностью. Он вызывает головокружение, как опасная высота и так же, как высота, еще увеличивает неуклюжесть профана...
— Понимаю. Вы предпочли бы что-нибудь более практичное. Обратите внимание на этот отдел: вот, к примеру, — чем плохо?
Указанный им предмет представлял собой свернутую в аккуратное колечко змейку, покрытую мельчайшей металлически блестящей чешуей глубоко-синего, сине-зеленого и желто-зеленого цвета с кораллово-красной головой. Неизбежный ярлык рядом гласил: "Змейка дератационная сувенирн.".
— Обратите внимание, — в этой модели учтены все недоразумения, время от времени происходившие с первыми образцами: она реагирует только и исключительно только на грызунов, так что ваша кошка или даже отдельно взятые котята находятся в полной безопасности. В этом плане предусмотрена даже блокада функции самообучения, причем структурная. Как видите — исключительно декоративна, но по рабочим характеристикам не уступает базовым моделям типа "АКР", "Ток -1", "УДР(а)", "УДР-3", хотя и несомненно уступает в производительности большим моделям вроде "Полоз 500-2". Топливный элемент под этанол и метанол, одной заправки хватает на пятьсот условных циклов "поиск/уничтожение". Как видите, вполне достаточно, чтобы на среднем подворье не было ни одного грызуна. Дистанционно переводится в режим "украшение", предусмотрено ношение при себе. Возьмете?
— Пожалуй.
— Пять ПЭР по таблице на сегодня, если палладием — то скидка пятнадцать процентов против табличных значений...
Майкл обернулся к Сереже, тот, ворча что-то на извечную тему: "На любой барахолке можно купить серийную, ничуть не хуже и в пять раз дешевле" — все-таки достал из кармана пачку "менделеевских" ПЭР-ов, ставших в последнее время чем-то вроде параллельной валюты для расчетов особого рода.
— Если хотите, — у нас богатый выбор изделий для детей и..., — продавец несколько понизил голос, — и не для детей...
— Простите?
— Ну, — тот неопределенно повел руками, — всякое такое. По большей части не востребованные заказы...
Сережа — густо покраснел, что-то недовольно бурча себе под нос, а Майкл ослепительно улыбнулся:
— А-а-а, — наверное, — это очень интересно. Но, видите ли, жена может не так понять. А я считаю бесчестным интересоваться товаром, который заведомо не собираюсь покупать. Нельзя ли показать мне образцы более, — он мимолетно восхитился собственной наглости, — высокотехнологичных изделий? Например, — что это возится у вас за витриной? Во-он той, что в углу?
— Где?! А б... Простите, я сейчас...
С поразительным проворством шмыгнув в указанный угол, он долго грохотал и шипел там в ходе облавы, пока не появился вновь, держа в руках вяло извивающуюся помесь летучей мыши — с чем-то вроде театрального бинокля, уменьшенного в масштабе примерно 1:5, — только из трех трубок.
— Ни слова! — Майкл повелительно вытянул руку вперед. — Это, не иначе, тоже дела этого, как его... Жоры Мясникова.
— Раньше видели, — полюбопытствовал местоблюститель, — или так догадались?
— Вы не поверите: как увидел, так сразу же как будто толкнул кто, — Жора Мясников, — думаю, — не кто иной.
— Жаль, — покачал головой продавец, который, похоже, и впрямь сожалел, — красиво могло б выйти, но только ошибся ты. И помимо него при этом деле состоит немало шутников. У этого, например, некоторые модели полностью не выключаются, потому что это может повредить их функции. Качество при этом, — не спорю, — достигается очень высокое, вот только покупатели с тонкой нервной организацией того... Нервничают, когда он, к примеру, выскакивает из открытого шкафа, просовывает объективы под одеяло во время выполнения супружеского долга или просто-напросто начинает громко возиться под кроватью. А куда деваться, если подглядывать и записывать, — смысл его существования? Возьмете? Не хуже серийных, армейских и кэгэбешных, даже потише, даром что вид такой чудной.
— Старье. — Категорически заявил Сережа и снова уставился в пол.
— Боюсь, — развел руками Майкл, — модель продемонстрировала, что не является совершенно незаметной. Кроме того, — на мой взгляд тут имеет место слишком широкая трактовка программы.
— Что поделать. И впрямь — неликвид, зато посмотрите, какой симпатичный. И на ощупь приятный, — да вы потрогайте!
Может быть, это было и так, — вот только рука сама по себе отказывалась протягиваться к этой мелкой крылатой чертовщинке, исключительно подходящей на роль шелковистого, приятного на ощупь глюка при белой горячке.
— Уважаемый, — у меня, может быть, и достаточно денег, но у меня нет ни одного... ну, не важно, — чего, лишнего. Не тратьте времени, предлагая мне великое множество очаровательных пустяков, потому что в мои намерения менее всего входит приобретение сувениров. Не пытайтесь продать то, что в другой стране давно уже уценили бы до стоимости сырья. Будьте добры показать мне, что у вас есть из крупных форм, и тогда, если мне подвернется то, что нужно, я непременно сделаю покупку.
Продавец, продолжая поглаживать "Мобильный наблюдат. комплекс малый", без споров повел их через заднюю дверь во двор, где под навесами располагались более габаритные диковины.
— Нет, безусловно, — вещь, судя по всему, — стоящая. Вот только почему окраска такая странная? К чему это кошмарное желтое пятно на самом виду?
— Как говорил Карл Маркс, — нельзя жить в обществе и быть свободным от него. Все мы, включая даже и Ювелиров, — не в безвоздушном пространстве живем. Модель оказалась слишком хорошей и поэтому военные затребовали ее себе. Что поделаешь, — за ними право Первого Тавра в пределах одной десятой изделий. А это, соответственно, обозначает серию, а значит — ни о какой уникальности не может идти речи. По правилам Ювелиров: "Непогашенная программа — погашенное изделие" — и, соответственно, не больше двадцати процентов от заявленной цены. Правда, — утешает то, что казна платит за разработку. Не то, чтобы щедро, поэтому утешение слабое, но лично я не понимаю, по какой статье они умудряются проводить даже эти деньги...
Сережа одобрительно ворчал, кивал головой и украдкой показывал ему большой палец: не исключено, правда, что в наибольшей степени его восхищала цена.
Вещь, надо признать, и впрямь оказалась потрясающей: попривыкнув за время своего пребывания здесь ко многому, он все-таки не мог представить себе, что возможно еще и что-то подобное.
— Кто-то, кто не понимает, — разливался соловьем оживившийся продавец, — считает, что ничего особенного. Мол, — те же персональные автоматы куда сложнее бывают. Так вот, я говорю вам, что это рассуждения типичных чайников. Модель самостоятельно выбирает режим движения в зависимости от местности в режиме реального времени, а приспособлена для движения по ровному месту, по лесу, по мелколесью, по сильно пересеченной местности и в горах до пяти тысяч метров. Может форсировать по дну водные преграды до двух километров шириной, не теряя ориентации. Поэтому функциональная программа здесь настолько сложна, что пришлось сначала делать программу, а уж потом, — по сути вокруг этой программы, — конструировать изделие. Причем делать это так, чтобы иметь возможность довести программу на готовой машине. Да что говорить, — конструктором пригласили самого Димова, — и, уверяю вас, — автором программы и композитором в этой группе не менее известные люди...
Трудно судить, как по горам или по буреломной гари, а по двору с кусочком армейской полосы препятствий агрегат нес Майка со скоростью хорошего мотоцикла и со звериной плавностью, так, что неровности практически не чувствовались, а препятствия преодолевал, казалось, вовсе не снижая скорости. Потом впечатления в голове как-то сформулировались: объединяет достоинства машины и лошади, без недостатков того и другого. Недостижимая мечта путешественника. Первое наземное транспортное средство человека, не уступающее человеку по проходимости.
— Видите ли, — транспорт мне нужен, а самолет, насколько я успел убедиться, остается самолетом даже этим летом и в России: слишком долго учиться, слишком легко угробиться, если не умеешь, и слишком дорого.
Сережа буркнул, что вполне хватило бы одного только последнего резона.
— Куда доставить заказ?
— А с собой забрать?
— Хм... идея не лишена, но, знаете, рассекать на этой штуке по областному центру, — это все-таки как-то...
— Вызывающе?
— Что-то вроде того. Все, конечно, все понимают, в том числе славные сотрудники ГАИ, но ведь есть же и буква, а там где есть буква, непременно найдутся буквоеды. По глупости или по подлости нрава. Лучше все-таки того, — придерживайтесь сельской местности, хотя документы мы вам выправим по всей форме, включая ксиву, подтверждающую, что вы заняты двухгодичными испытаниями новой техники. Подчеркиваю — подлинную бумагу, потому что такую вещь, как "испытание", — сами понимаете, — можно трактовать как угодно широко... Двух лет, полагаю, — хватит?
— Должно хватить, — ответствовал Майкл с широчайшей улыбкой, представив себя верхом на "Транспортере Рычажном Двухместном "Сольпуга" где-нибудь в Бруклине или Лос-Анжелосе, — я думаю, что через два года мы столь же успешно разрешим все недоразумения. Пусть будущее позаботится о себе само, не так ли?
Уплатил и, посоветовавшись с Сережей, указал наиболее подходящий адрес, куда следовало доставить ТРД. Остальные покупки он решил захватить с собой. Покупки, — потому что с характерной для людей последовательностью, присущей, как оказалось, и ему (до этого он был уверен, что чужд подобных слабостей), — он все-таки купил "Наглого Арендатора". Перспектива безвозвратно уйти отсюда без клинка вдруг вызвала предощущение пустоты в душе. Да и чего, в самом деле? Однова живем. Так и ушел, унося завернутый в крафт и перевязанный бумажным шпагатом меч, получив в нагрузку непременный точильный камень и шелковый платок, через который, единственно, и надлежало прикасаться к зеркальному лезвию со скромным ромбическим узором по выпуклому ребру. Некоторое, совершенно идиотское по сути своей, смущение вызывал только то обстоятельство, — совершенно постороннее, вовсе далекое от обычного строя его мыслей, — что он может оказаться реинкарнабулой какого-то средневекового самурая.
— Богатенький, значит? Людям похмелиться не на что, а они в хитрых лавочках ворованными тыщами кидаются?
Один из подстенных молодых людей, что давеча провожали их взглядами, теперь преграждал их узкую тропу. Он был одет в одежду немаркого цвета, далекую от лохмотьев, но все-таки казалось, что именно в подобные вещи от веку одевались молодые люди, подобные этому. Родившиеся от пьющих родителей и отсидевшего отца, сами пьющие с десяти лет и успевшие хватить малолетки. Чисто условно отмучившие ПТУ, причем, скорее всего, в той же самой колонии, и с тех пор не прочитавшие ни единой книги... Впрочем, — тут, как раз, некая особенность все-таки присутствовала: движения его отличались от тех, которые присущи трезвым людям, но и пьяные все-таки движутся как-то не так. Трудно описать словами отличие, очевидное тренированному взгляду, — а не так, — и все тут! Развинченные движения костлявого верзилы лет двадцати двух содержали некую опасную порывистость, а в расширенных зрачках немигающих глаз мерещилось что-то настолько жуткое, что Майкл содрогнулся.
— А ну дай гляну, — меж тем продолжил незнакомец, протягивая заскорузлую руку к свертку, — может, и себе куплю такую...
Это было совершенно неразумно, но мысль о том, что этот субъект будет разворачивать "Наглого Арендатора" мгновенно, вдруг, обожгла его полной немыслимостью, нестерпимостью. Почему-то в этот момент это показалось все равно как допустить, чтобы в вашем присутствии какой-нибудь субъект тискал вашу невесту. Поэтому он убрал сверток чуть в сторону, так что соискатель — промахнулся.
— Жадный, да? — Задумчиво спросил он, между тем, как трое его приятелей начали вразвалку подтягиваться к месту событий. — А слыхал, что фраеров как раз жадность и губит? Вот и вас может погубить. Прямо сейчас и начнет. Губить в смысле... Ты, падла...
— Андрюх, погоди... — Вполне деловито произнес еще один член четверки, выглядевший потрезвее. — Так, мужики: выворачивайте карманы, и будем считать, что ничего не было. И товар, что из лавочки взяли, — тоже сюда. Это ж моя вещь. Спер кто-то неделю назад, я уж обыскался, а она — вот она.
Майкл, пятясь назад, вдруг, неожиданно для себя, медленно покрутил головой, прикрывая глаза. Сознание его как будто бы разделилось, и одна его часть, — не верила в происходящее, как будто оно происходило вовсе не с ним, а другая, — в ужасе наблюдала за тем, как руки с потрясающей сноровкой сдирают с упакованного меча бумажный кокон. Деловитый сделал шаг вперед, так что он все равно не успел бы (Господи... что не успел-то? О чем сама эта мысль?), как вдруг перед ним, между ним и Деловитым возник Сережа.
— Зис, — коротко, но совершенно по-змеиному свистнул он, и повторил, по прежнему негромко и мелодично, — зис-с.
— А? — Вновь подошедший приостановился, но потом прищурился, впрочем, — не трогаясь с места. — Сказать-то все можно, — только за такие слова отвечают.
— Спрашивай. — Сонные глазки неподвижного Сережи, не моргая, вперились в собеседника. — Вот только слово это дважды не повторяют. Так что и за то, что я у тебя вроде как псом брехливым выхожу, тоже ответить можно.
