— Береги стрелы!
— Береги болты! — прокричали они одновременно.
И понеслись.
Уже через десяток секунд следопытка оценила тактику Блейка: в узкие проходы меж клетками крупные звери не полезли, а с мелкими она управлялась копьем да и просто ногами. Блейк шел вторым и был у неё за штурмана:
— Направо! Вперед! Второй проход налево! Вперед!
Трежер и здесь нашел себе лабиринт!
Они выбрались метров в пятидесяти от параллелепипеда здания внутреннего комплекса, как раз напротив его угла.
Галка повернула налево, в сторону входа, но Блейк остановил ее.
— Теперь нам туда нельзя и... — он вдруг махнул рукой, — смотри-ка, какая знакомая личность...
На личности был спортивный костюм, у личности была спортивная фигура, и личность неспешно бежала по той аллее, по которой должны были возвращаться они. И личность увидела их.
— Жилина! — заорал Бекир Бояджи.
Жилина отреагировала рефлекторно: она вскинула арбалет и выстрелила. Это была синяя стрелка, то есть синий болт, то есть сильное снотворное, которое успешно сработало даже на здешнем монстровом льве. И оно сработало бы. Если бы она попала. Да она и попала!.. Попала бы. Если бы этот кабинетный ученый рукой не вынул стрелу из воздуха.
Он вынул арбалетный болт из воздуха, презрительно уронил его на землю, и, сжав пальцы в кулак выкинул в их сторону средний палец.
Дальше отреагировал Блейк. Он заорал: "Вперёд!", схватил девчонку за руку и бросился прочь, к углу здания.
Следопытка не послушалась бы уговоров, она бы ринулась в драку. Один на один? Да она этого!.. Но руке Блейка Галя уже привыкла верить, уже привыкла подчиняться — почти рефлекторно! В три шага опередив его, закричала: "Веди!" — и потащила вперед.
Когда они добежали до угла здания, Галка оглянулась. Этого не может быть! — "учёный" нёсся так, что отыграл уже половину разделявшего их расстояния.
— Блейк! — заверещала она, — Цель?!
— К колонне! — выдохнул он. — К синей колонне!
Это была не колонна, это был какой-то технологический отвод, да не всё ли равно! Следопытка поволокла Блейка к синеватому технологическому отводу.
"А Блейк-то, бегать научился!"
Он почти не задерживал её, Нет, резонанса — когда двое ускоряют друг друга — ещё не было, но ощущения тяжёлой гири он больше не оставлял.
— Вот! — выкрикнула она, доставив его.
— Шесть секунд! — выкрикнул он. И как в коридорах Пристанища заорал: — Богиня!
Она выпустила его руку и обернулась. Судя по саркастической мине, про "богиню" Бояджи услышал тоже.
"Этого не может быть! — опять подумала она. — Он что, от гепарда гены себе пересадил?!"
Шести секунд им бы не достало, но путь Бекиру пересекла стая волков. Восемь особей. Вот эти шесть секунд у подпольщика на них и ушли.
"В шесть секунд с восьмерыми волками?! Но этого не может быть!"
Сзади раздался шлепок ладони, и тихо, знакомо чвакнуло. Блейк втащил девушку в открывшийся проход. Тут же он опять по чему-то там шлёпнул, и дверь не спеша начала смыкаться. Бекир нёсся к ним так, что, казалось, расплывался в воздухе, но он не успел — успела Галина Осиповна: успела оскалиться, успела сжать пальцы в кулак, вывернуть его в сторону Бекира, согнуть в локте руку и ударить по её сгибу другой рукой:
— На!
И ещё раз знакомо чвакнуло. И тут же чуть лязгнула знакомая задвижка.
— И пусть здесь попробуют найти Жёлтую отвертку, — выдохнул Блейк. — Или нанять воровку.
25. Технические коридоры
— Прошу принять доклад по теме "Прибои Кипра".
— Слушаю.
Фрэнк подчёркнуто-отчётливым движением включил запись, но Татьяна не поспешила с началом. Вместо того она встала, отвернулась, подошла к раскрытому окну. Распахнутый горизонт успокаивал. В её собственном кабинете окно было обычно закрыто занавесками, природу наблюдать она предпочитала с экрана. "Может, я не права?"
Мария не оглянулась на неё, она осталась в кресле, дисциплинировано смотрела на инспектора Комитета, и только руки её непроизвольно игрались с растрепанным кончиком рыжей косы. Фрэнк молчал тоже: он старался не смотреть на её узкие веснушчатые ладони, и пауза ему тоже была нескучна. Наконец, Татьяна собралась с мыслями, отвернулась от окна, вернулась в кресло напротив, начала:
— Ночью я долго не могла заснуть...
— Ты лежала одна? — уточнил Фрэнк.
— Да, — и тут же сама уточнила: — и в своей спальне. Привычные методики результата не давали. Полагаю, во-первых, из-за того, что за последнее время организм уже начал привыкать к другому, — Татьяна чуть пожала плечами, — снотворному.
— Секс?
— Да, — кратко ответил она, не став вдаваться в подробности. И продолжила: — А во-вторых, из-за чувства вины.
— Стахх?
— Да.
— Ты не виновна.
— Ночью это опять не показалось очевидным.
Фрэнк не стал больше спорить:
— Далее! — потребовал он.
— Опять очень подробно вспомнились те секунды: я опять почти явственно видела долину, две бегущие фигурки, извержение сорок восьмого жерла... И Жёлтую скалу, за которой — безопасность, за которой для них — спасение. Повторю: всё видела очень ярко, отчётливо. Например, заметила, что один каменный наплыв, мимо которого они пробегали, очень похож на лежащего крокодила.
— Помню. Я тоже обратил на него внимание при просмотре.
— Я — нет. А тут увидела.
— Ты уже спала.
— Наверное. Но это не воспринималось, как сон. Ни в те минуты, ни потом.
— Потом?..
— Потом должен был быть последний выброс, и — вулканическая бомба, прошивающая насквозь Стахха. Но я не стала потворствовать воображению и с некоторым напряжением отключила картинку. Но... — Татьяна машинально подняла руку, отделила тонкую прядку волос, и, чуть скручивая в жгутик, протянула её к губам... отпустила, — Но это усилие.... Словно та бомба раскрошилась — распылилась! — и горячая пыль просквозила через всё моё тело. И тело словно парализовало: я пальцем пошевелить не могла!
— Ощущения? Страх?
— Скорее, недоумение.
— Когда начала бороться?
— Сразу.
— Как?
— Мышцы словно застыли, и я решила, что клин клином — не метод, не стала пробовать напрячь их, шевельнуться — а попробовала их расслабить. Потихоньку помогло. Тело постепенно переставало ощущаться чужим или забитым ватой, я смогла шевельнуться — сначала большим пальцем правой руки — потом рукой, потом поучилось подняться.
— Сколько времени потребовалось?
— Субъективно: минут пятнадцать-семнадцать.
— Когда поднялась — сразу не проснулась?
— Нет. Я была уверена, что не сплю.
— Надо же, с первого раза получилось...
— Получилось — что? — не выдержала Маша, — Что с нею было?
— Сонный паралич, скорее всего. Сон, про который знаешь, что это сон. Сон, который внутри себя не отличим от реальности. Поищите в сети, там много. А "получилось": у Танюши получилось с первого раза встать, не проснувшись.
— Я не знала, что сплю!
— Знать будешь — последующие разы. Признаки вхождения в сон — повторяются.
— Почему ты спросил про страх?
— Обычный симптом. Да и вполне естественная реакция: что происходит — непонятно, что делать — непонятно. И потом, в последующих "параличах"... Сон, — опять повторил Фрэнк. — Уже будешь знать, что вокруг — сон. И значит вокруг тоже — законы сна. Но воспринимается-то как реальность... Случиться может, что угодно, но от реальности — неотличимо. Вон та же ваша шалая компашка... Сумели бы они пройти драку с водяными драконами, но не в уютной реальности Даяны, а практически наяву? Даже не пройти, а хотя бы только выйти на неё? Выйти на бой, а не сбежать сразу, выпучив глаза и подвывая от ужаса... — Фрэнк пожал плечами, — Ладно, что дальше случилось с тобой?
— Я вышла из комнаты, вышла из комплекса. За дверью была ночь, но это была не наша площадь, а плоскогорье.
— Не оглянулась?
— Зачем?
— Комплекса сзади уже не было.
— Не было. Но поняла это я потом — осознала, только проснувшись.
— Плоскогорье, куда вышла, идентифицировала?
— Да.
— Как?
— Я стояла на дороге, пробитой почти по самому его краю. Чуть вогнутому. Внизу, километрах в двух-двух с половиной светились окна Лабораторного комплекса Бекира Бояджи... Сам этот деятель...
— Знаю.
— Комплекс легко узнаваем по характерной сети троп к вольерам, и по длинному, почти в десяток километров, так же подсвеченному, полуокружию ограды.
— Не удивилась же?
— Нет, всё казалось естественным, да и я знала, куда мне. Я сошла с дорожки...
— Там, наверху, действительно какая-то дорога?
— Да. В двадцати километрах выход полиметаллических руд. Вот роботы и пробили при строительстве.
— Продолжай.
— Я побежала к недалёкой низинке — с километр до неё — окружённую зарослями кустов. К лежбищу стаи седых волков.
— А на самом деле? Уточняй сразу.
— Поняла. В реальности — тоже. Поясняю. Ты как-то спрашивал, где Блейк... Жилина во время блужданий с Блейком по техническим коридорам Пристанища подслушала разговор сотрудников Бояджи и заподозрила генетические эксперименты. Она не нашла ничего лучшего, как поделиться подозрениями со своим научным руководителем, а тот... Тот направил её расследовать.
— Почему не обратились к вам?
— Все здесь убеждены, что КОМКОН спит и видит, что Даяна закрыта, а Гесса — заблокирована.
— Далее.
— Мы объяснили ситуацию с лабораторией Жилиной и прикомандировали к ней Блейка. Я быстро нашла три пути проникновения на Комплекс. Полагала, что и Блейк что-нибудь да найдёт, проведет, она вернётся, отчитается, проф удостоверится: всё нормально — и дело закрыто. Для них, в принципе, ничего опасного. Даже если расследователей застукают, Галка озвучивает подозрения, её ведут к естественному аналогу — опять же, всё. А в крайнем случае... Да какие там крайности с учёными-биологами! — но всё равно, она всегда может сказать и доказать, что послана нами, для их же прикрытия, что мы и так обо всём знаем! Правда, тогда придётся с группой Бояджи что-то решать...
— Меры безопасности?
— Пара Блейк-Жилина — удачлива и отлично дополняют друг друга. Но я дала Галке ещё и браслет экстренной связи.
— Где они конкретно сейчас?
— Сейчас — не знаю. А полчаса назад были в пещере... Представляешь — трежер себе норку вплотную к Комплексу отрыл!
— В пещере?
— Сигнал ослаб.
— Чего ради их уда понесло?
— Они обследовали две ближние вольеры для крупных хищников. Не повезло, наверное. Осталась последняя, но до неё почти три километра. Туда-сюда-там — час. Целый час их тропинка наверх будет открыта — стрёмно... Да и может, решили лишний раз не рисковать гуляньями по коридорам. Кстати, по ТК комплекса Блейк не удержался — погулял.
— Понятно, возвращаемся к волкам.
— Одна из таких тропинок внутрь комплекса — самая очевидная... да и самая рискованная, кстати: крыша-вентиляция-коридор-лестница-черный ход. На крышу попасть можно сверху, с плоскогорья. Вот я и просмотрела, на всякий случай, не столкнутся ли доблестные разведчики наши наверху с каким-нибудь местным супер-монстром...
— И? — улыбнулся Фрэнк, — как там с суперами?
— Указанная стая седых волков, и два семейства пятничных пантер.
— Пятничных?
— Впервые обнаружены в пятницу. А на тогда все уже устали выдумывать названия...
— Учёные!
— Ни пантеры, ни волки на человека, как и все местные хищники, не нападают... Ну, если человек не лезет в брачные игры, не пытается отнять добычу... и на нём нет открытой крови. Так Жилина всего этого и не допустит.
— Возвращаемся к твоему сну. Ты бежишь к волкам. Зачем?
— Клан Блейка принял самоназвание — варги.
— Оборотни?! Эта толпа приличных мальчиков и девочек назвали себя оборотнями?
— Случайное созвучие. А так — варяги...
— О-о... хм... все равно же...— Фрэнк пожал плечами и улыбнулся, — но тогда, я кажется, понимаю, зачем волки потребовались их Богине...
— Да. Подбежав, я достала из-за спины Алый жезл, и влепила зарядом из него в вожака и его суку.
— У седых волков — лидер как раз сука, — поправила Мария.
— Ладно, и что дальше?
— Дальше я проснулась.
— И что? — лениво поинтересовался инспектор.
— И всё.
— Повод для моего вмешательства видишь?
— Нет.
— Я тоже. Доклад — своевременен. Оформишь — сдашь. Про "сонный паралич" — ознакомься. Подготовься к рецидивам. Впрочем, нашим они тоже интересны, я оповещу, и ты наверняка получишь программу исследований.
Он улыбнулся на кислую мордочку блондинки.
— Вот, влипла! Ну, почему, как что — так только мне?...
— Ну, почему только тебе? — опять улыбнулся Фрэнк и перевёл взгляд на притаившуюся рыжую.
— А я-то причём?! — возмутилась она.
— Вот и посмотрим — при том ли ты.
— Ну, что ж, тогда... Тогда прошу принять доклад по теме "Прибои Кипра".
— Слушаю? — приподнял левую бровь инспектор.
— Рано утром, узнав, что сигнал от Жилиной резко ослаб, то есть, что они забрались в пещеру, мне замечталось о них, и я начала рисовать. Доклад окончен.
— И что в этом?
— Вот и посмотрим, — улыбнулась Машка, — есть ли в этом хоть что-то.
— Хорошо, — не выдержал и улыбнулся мужчина. — Скрины картин приложишь к докладу.
— Принято.
Когда перед самой рожей Бекира двери замкнулись, выдоха облегчения Галина сдерживать не стала. Мельком огляделась — всё знакомо: небольшая камера с каменными стенами, в углу знакомый пульт и знакомая вертящаяся, зеленая надпись: "Введите код доступа". И уходящий вглубь, аскетично подсвеченный каменный проход.
— Кажется, у нас не так, что б уж много времени, — произнесла она.
— В Пристанище на регистрацию дали двадцать минут. Здесь вряд ли меньше. Успеем. Пошли.
"Да. И в Пристанище ты почти десять минут приходил в себя, — по-тихому улыбнулась девушка. — Однако, времена-то меняются".
И она, как тогда, в тех технических коридорах или как лабиринтах Святилища, пристроилась следом за Блейком, на шаг от него и чуть справа. А вслух спросила:
— Однако, что это было?
— Было — что? Перечисли, — занудливо переспросил трежер. Он не затормозил, не оглянулся... И походка — действительно, уже как в Даяне стала! — охотящегося камышового кота! В Пристанище он так ещё не двигался.
Она опять тихо улыбнулась, опять стёрла улыбку.
— Кабинетный учёный проявил реакцию настоящего элитарного бойца, когда перехватил мой болт, а потом выдал элитарную скорость, когда на ста пятидесяти метрах отыграл у нас едва ли не восемьдесят... А потом опять: реакцию, скорость, силу — когда расправился с волками.
— Ага, — согласился с ней Блейк, — причем он — учёный-генетик... Подпольный.
— Стоп, вся генетика — она с младенчества! Она для последующих поколений. Для самого себя генетика — бесполезна! Даже для генетика-нелегала.
— Да, — согласился Блейк. — А может нелегал провести какую-нибудь ещё нелегальную операцию?
И тут же они поняли. И произнесли практически одновременно:
