"Вот же твари! — думала Лора, отбиваясь от липких щупалец. — Ну, раз вы этого хотите, вы это получите!"
Она передернула затвор автоматического гранатомета. Словно бы почувствовав для себя угрозу, командоры взволновались еще больше. Лора не больше сомневалась — они ее видели. Это было действительно так. Зрение командоров, этих разведчиков Зорга, было хорошо развито: они видели и в инфракрасном диапазоне. А в их память были заложены сведения об ужасных призраках — невидимых воинах Древности, самых главных врагах зоргов. Ближайший командор протянул толстые канаты щупалец и обвил их вокруг Лоры, сразу заблокировав ее движения.
— Пусти, скотина! — крикнула Лора, пытаясь вырваться из цепкой хватки черных гофрированных щупалец.
Командор услышал человеческий голос и сдавил тело девушки еще сильнее. Винтовка выпала у нее из рук.
— Ах ты, гадина! — из последних сил девушка билась в щупальцах летающего организма и чувствовала, что задыхается.
Командор не спешил. Он явно выжидал, когда его жертва окончательно выбьется из сил и затихнет. И еще сильнее сжал кольцо щупалец. Лора почувствовала, что теряет сознание. Командор только этого и ждал. Теперь, когда сопротивление жертвы было полностью подавлено, он, не ослабляя мертвой хватки, втянул ее в свое нутро и, с силой выбрасывая реактивные струи воздуха, быстро полетел прочь.
* * *
На этом матовый свет Эрлиера погас, и Квентин еще долгую секунду сжимал погасший кристалл. Эрлиер, как всегда, позвонил в нужный час и показал ему самое главное.
— Нет, Лора, нет! — в отчаянии закричал принц.
Командор уносил Лору все дальше.
— Джордан, ты видел?! Разворачивай станцию, давай за ней!
Но даже если бы орбитальная станция Эльфиды и была способна свободно перемещаться в космосе, было уже поздно. Набрав скорость, командор затерялся среди себе подобных. Над полем хаотично сновали тысячи таких же, как он, неприкаянных созданий.
— Стреляй, Джордан! Сделай же что-нибудь! — в отчаянии взывал Квентин.
— Мы не можем стрелять туда, ты же знаешь... — с горечью ответил Джордан.
— Что делать, Джордан?
— Если после боя командоры останутся на месте, ее еще можно будет спасти.
— Как можешь так спокойно говорить! — Квентин был вне себя. — Она... Она спасла нас всех! А мы, а я!..
— Когда кончится сражение, мы спустимся и перестреляем всех командоров. Только так можно ее спасти.
— Высаживай меня! — крикнул принц.
— Сейчас?!
— Да, черт побери!
— И ты ринешься на поле боя, где все еще враг!
— Да!
— Извини, но я не могу этого сделать и не хочу...
— Джордан! Если ты не высадишь меня немедленно, я разнесу всю эту чертову станцию! — Квентин выхватил клинок Гедара. — Все равно она никуда не годится!
— Послушай, Квентин, я все понимаю...
— Быстрее, Джордан! Он улетает!
— Хорошо, будь по-твоему. Но пока ты выберешься из лабиринта, пока...
— Быстрее, Джордан!
— Дай мне сказать! — потерял невозмутимость храмовник. — Пока ты выберешься из лабиринта, выйдешь из города, доберешься до места сражения, они будут уже далеко. Гораздо разумнее...
— Все, хватит! — Квентин шагнул к Джордану с мечом в руке. В его глазах застыла такая холодная решимость, что Джордан понял, этот парень не шутит.
— Хорошо, пройди в отсек, где Звездные Врата.
— Вот увидишь, Джордан, я спасу ее!
— Надеюсь на это. Лора дорога нам всем. Но главное: мы сделали то, что должны были сделать. Мы победили! Помни об этом!
— Мы еще встретимся, Джордан?
— Непременно. Шифр помнишь?
— Да, — машинально ответил Квентин, не понимая, о чем идет речь. Его занимало одно, как скорее попасть в Магоч.
Звездные Врата в центре лабиринта вспыхнули светом, и Квентин вышел наружу. Стража, выставленная королем, немало удивилась, увидев человека, выходящего из купола света. Все прошло нормально: все пилоны светились каждый своим светом. Стремглав пробежав лабиринт, освещенный теперь факелами, Квентин выскочил на улицу. Бой в городе уже завершился. Все вторгшиеся зорги были уничтожены, и горожане, повылазившие из своих укрытий, дивились на тела невиданных чудовищ. Юноша вскочил на коня и, не обращая ни на кого внимания, рванулся за пределы города. Бой все дальше откатывался в степь. Поля от города до границ Терраны были усеяны трупами людей, зоргов и гоблинов.
Воины находили под землей затаившихся осквернителей, ползунов и другую нечисть Зорга и добивали их. Лучники расстреливали сбившихся в стайки командоров, и те, спасаясь от стрел, лениво уплывали в сторону моря. Некоторых из них сбивали, и тогда командоры лопались, как воздушные шарики, и сморщенными кожистыми мешками шлепались на землю. Квентин носился по полю боя, осматривал сбитых командоров и громко звал Лору. Но ее нигде не было: ни среди живых, ни среди павших. Быстро темнело, и войска, завершив глубокий рейд и преследование противника, возвращались обратно. Воины вновь проходили по полям, заваленным смердящими трупами, отравленным кислотой и ядами осквернителей, и, низко склонив голову, отдавали дань павшим воинам.
Квентин до ночи, до той самой поры, пока на небе не вспыхнули звезды, искал Лору. И только лишь с наступлением темноты он, обессиленный, перепачканный, отравленный ядовитыми испарениями, решил вернуться в город. Конь под ним пал, и, только собрав в кулак всю свою волю, принц заставлял себя переставлять ноги. Он боялся, что еще немного и сам свалится на эту пропитанную ядовитыми, кислотными испарениями землю и заснет на ней вечным мертвым сном. Насилу он доковылял до Магоча и поразился настороженной тишине, опустившейся на город. Город спал сном младенца, вдоволь нарыдавшегося и оттого успокоившегося. Люди были обессилены настолько, что не могли ни плакать, ни веселиться. Все было оставлено на потом, когда пройдет первая непереносимая боль и потрясение.
Принц шел по городу в полном одиночестве. Душа его была опустошена и выпотрошена. Он потерял все, что только мог потерять. Всех дорогих и близких ему людей. И теперь, когда сделал все, что от него зависело в этом мире, все, что было уготовано ему провидением, понял, что никому больше не нужен. Он выполнил возложенную на него миссию спасителя человечества, заплатив за это слишком высокую цену. Еле волоча ноги в стопудовых, разлезшихся от ядовитых испарений сапогах, Квентин добрался до гостиницы. Казалось, целая вечность минула с тех пор, как он был здесь в последний раз. Все, что было, осталось в ином, прошлом мире, отставшим на долгие годы и кажущемся далеким сном. Юноша тяжело опустился на каменные ступеньки крыльца. Входить внутрь почему-то не хотелось. Он сидел на ступеньках и смотрел в небо, где искрились и подмигивали ему миллионы звезд от своей вечности и незыблемости равнодушные к человеческим судьбам. Где-то там среди них, таких холодных и безучастных, находилась маленькая звездочка станции эльфидов, этих небесных странников, невесть по какой причине решивших избрать Землю объектом своей защиты, дружбы и братства.
Великое сражение закончилось. Конах был уничтожен. На небе погасли всполохи Небесного Огня. Все пророчества исполнились, все великие дела были сделаны, но радости не было.
"Может быть, завтра... — думал Квентин. — Может быть, завтра и наступит праздник. Кто знает..." Он уже собирался встать и пойти к себе в комнату, когда на его плечо легла чья-то рука:
— Нигде не нашел ее?
— Нет, — Квентин поднял голову. Перед ним стоял преподобный Патрик.
Они помолчали. Дальше говорить не хотелось. Огонек надежды еще теплился в них, и слишком страшно было произнести вслух очевидные вещи.
— Все выжили, только Альдор ранен, — сказал Патрик. — Но, думаю, с ним все будет в порядке.
Квентин молчал, опустив голову.
— Король назначил парад в честь победы. Он хочет, чтобы все мы были на почетном месте. Ты как?
— Не знаю... — ответил Квентин. Он понимал, что Патрик говорит это только для того, чтобы отвлечь его от грустных мыслей.
— Может, по стаканчику вина? Будет легче...
— Спасибо, друг. Но как-нибудь в другой раз, — Квентин поднялся на ноги.
— Эльф остался там? — жрец кивнул на небо.
— Да, — коротко ответил Квентин.
— Завтра мы все придем к тебе, слышишь? — Патрик потряс его за плечо.
— Да, приходите.
— Я знаю много слов, Квентин, и мог бы говорить долго... Не раз мне приходилось утешать паству в дни лишений и бед. Но сегодня не нужно этих слов... Скажу лишь, что Лора до конца выполнила свой долг. Она спасла наш мир. Мы будем жить в новом мире. И наши дети будут жить и радоваться в этом прекрасном, счастливом и свободном мире! Лора теперь принадлежит всем нам, всем людям, и все мы гордимся и любим ее.
— Да, Патрик, да. — Квентин поднялся по ступеням. От слов жреца что-то всколыхнулось у него в душе, и он не хотел, чтобы Патрик видел сейчас его лицо.
— До завтра, Квентин! Мы зайдем за тобой.
— Заходите, я буду ждать. — И Квентин скрылся за скрипнувшей дверью гостиницы.
* * *
Король не шутил, когда объявил, что намерен провести торжественный парад. И действительно, неделю спустя после битвы, когда похоронили и оплакали павших, на главной площади Магоча выстроились королевские войска и части ополчения, выжившие в сражении. Принимал парад сам король Стефан. Он не мог отказать себе в этом маленьком удовольствии и в парадных украшенных золотом доспехах самодовольно восседал на белоснежном жеребце.
— Как бы рожа у тебя не треснула, — прошептал Фарт, поедая короля глазами.
Как и было обещано, всем им, Посвященным, выделили почетные места рядом с королем и высшими сановниками. Парада победы в Терране не было уже больше ста лет, со времен Великих королей, как, впрочем, и повода похвалиться военными успехами.
Войска застыли стройными каре. Впереди сводных отрядов ополчения барабанщики и горнисты, за ним знаменосцы. Последними — на нетерпеливо переминающихся конях — конногвардейцы.
— Равня-я-йсь! См-и-рно! — прозвучали команды. Войска замерли, выровняв строй.
— Шаг-о-ом марш! — Королевская гвардия запечатала стройным шагом по мостовой. Били барабаны, звонко пели рожки и фанфары. Жрецы в пурпурных расшитых золотыми нитями одеждах гордо несли символы Небесного Огня. Взлетали вверх фейерверки, дамские чепчики и шляпки. Восторженные горожане забрасывали колонны войск цветами.
Победа была Великой. Угроза, столько лет нависавшая дамокловым мечом над Терраной, была ликвидирована. Хорошие вести разносились быстро, и вскоре вся земля вздохнула облегченно. Ужасного Конаха больше не существовало. Войска престола были полностью разгромлены и рассеяны по степям. Альдор, правда, убеждал короля Стефана организовать военную экспедицию в Арану, король, может, был бы и готов согласиться с этим предложением, но сил у Терраны и в самом деле было недостаточно для столь крупномасштабного наступления. Стефан успокоил себя тем, что столица Священного престола далеко и со смертью Конаха там больше не осталось сил, способных организовать новое вторжение.
Почти все Посвященные: Огюст, Патрик, Квентин и Фарт находились на площади. Альдор еще не оправился от ранения и лежал в лазарете. Но Квентин, навестивший его накануне, подумал, что маг, скорее всего, сознательно уклонился от участия в параде, чувствуя свою вину за многолетнюю службу Конаху. Что ж, пусть это останется на его совести. Каждому в конце концов воздается за то доброе и злое, что он сделал. И сейчас все Посвященные, увенчанные лавровыми венками, стояли подле короля и принимали поздравления вместе с ним. Марширующие войска отдавали им честь и кричали громкое "Ура!" Жители Терраны осыпали цветами. Все Посвященные получили большие должности: Фарт стал адмиралом и командующим флотом, Патрик — главным Жрецом Небесного Огня, а карлик Огюст — главным казначеем королевства. Альдор отказался от каких-либо должностей, получив, наконец, долгожданную отставку, заслуженное вознаграждение и, как результат, возможность спокойно и в достатке прожить оставшиеся годы.
Вот только с Квентином король Стефан испытывал определенные затруднения, не зная какую награду предложить принцу Монтании. Квентин же в свою очередь даже не пытался облегчить муки короля, в разговоре с ним все больше молчал или отвечал односложно: "Да, Ваше Величество... Нет, Ваше Величество..." Да и что мог предложить ему король Терраны взамен разрушенного дома и разбитого сердца. Поэтому, как только закончились торжества, принц стал потихоньку собираться в дорогу. В Терране с исчезновением Лоры его больше ничего не держало.
"Может, мне повезет и удастся найти след Лоры, если сиднем не буду сидеть на одном месте, а отправляюсь искать ее по всему белу свету", — так думал принц и так ему хотелось думать в эту минуту.
Друзья смутно догадывались о том, что задумал Квентин. Но никто, понимая его чувства, не досаждал ему советами или сочувствием, разве что однажды утром, когда во дворе гостиницы принц оседлывал лошадь, все они подошли к нему.
— Ты понимаешь, дружище, гоблин ты этакий... — начал Фарт.
Но Квентин взглянул ему в глаза и положил на его сильное плечо руку.
— Не надо, старина. Что должно быть сделано, то сделано. Я сделал все, что должен был сделать. Не удерживай меня, все равно ничего не получится.
— Куда ты пойдешь?
— Не знаю, дружище. Поброжу по белу свету... — вздохнул Квентин. — Может, где и отыщется след Лоры.
— Да, понимаю... — стушевался Фарт. — Ну да ладно, как знаешь. Сила тебе в помощь!
Квентин забросил на седло каурой лошадки свою нехитрую поклажу.
— Только, если что, понимаешь, гоблин ты этакий, мы завсегда... — Фарт не мог удержаться и смахнул непослушную слезу. — Только скажи и мы мигом к тебе!
— Дружище, Фарт! — Квентин крепко обнял бывалого моряка.
— Мы всегда с тобой, Квентин! Да благословит тебя Небесный Огонь! — с мягкой улыбкой произнес преподобный Патрик, понимая двойной смысл этого канонического высказывания.
— Только кликни, и я прибегу, даже под землей пролезу! — ткнулся Квентину куда-то в живот Огюст. — Мы, карлики, шустрые, только кликни... — Огюст поднял мокрый взгляд больших карих глаз на Квентина. — Еще увидимся, друг?
— Друзья, я вас никогда не забуду! — Он подошел и обнял каждого и преподобного Патрика, и крошку Огюста, важно расхаживающего в новом сюртуке с золотым шитьем, и даже враз осунувшегося, какого-то поникшего и бледного от перенесенных ранений, Альдора.
