Тут пришла Брианна, зевающая, но прибранная, и принялась приводить в порядок Джемми, в то время как Клэр исчезла, чтобы найти капор и шаль. Роджер взял Библию, намереваясь пролистать псалмы, чтобы подобрать что-нибудь печальное, но возвышенное.
— Может, двадцать третий? — произнес он почти про себя. — Хороший и короткий. Вечная классика. И, по крайней мере, в нем упоминается смерть.
— Ты собираешься произнести надгробную речь? — спросила Брианна с интересом. — Или проповедь?
— О, Боже, я даже не подумал об этом, — сказал он в смятении и прочистил горло для пробы. — Есть еще кофе?
Он присутствовал на великом множестве похорон в Инвернессе, проходящих под руководством Преподобного. И хорошо знал, что богатые клиенты считали такое событие мрачной неудачей, если только проповедь не длилась, по меньшей мере, полчаса. Впрочем, у бедняков выбора не было, и Кромби не мог ожидать...
— Почему у тебя протестантская Библия, Па? — Брианна сделала паузу в выпутывании кусочка тоста из волос Джемми, глядя Роджеру через плечо.
Удивленный, Роджер закрыл обложку, но Бри была права: "Библия короля Якова" гласили буквы почти стертой надписи.
— Мне ее отдали, — сказал Джейми. Ответ был обычным, но Роджер поднял глаза: было что-то странное в голосе Джейми. Брианна тоже это заметила: она коротко метнула в отца острый взгляд, но его лицо оставалось безмятежным, когда он доедал последний кусок бекона и вытер губы. — Хочешь немного виски в твой кофе, Роджер Мак? — сказал он, кивнув на чашку Роджера, как будто это была самая естественная вещь в мире — предложить виски за завтраком.
На самом деле, идея казалась, действительно привлекательной, учитывая ближайшие перспективы, но Роджер покачал головой.
— Нет, спасибо. Я справлюсь.
— Уверен? — Брианна переместила острый взгляд на него. — Может тебе стоит выпить немного. Для твоего горла.
— Со мной будет все в порядке, — отрезал он. Он и сам беспокоился за свой голос и не нуждался в треволнениях со стороны рыжеволосых членов семьи. Все трое бросали на него задумчивые взгляды, которые он расценивал, как ставящие под сомнение его ораторские способности. Виски могло помочь его горлу, но он сомневался, что оно сильно поможет его проповеди. А последнее, чего он хотел — предстать на похоронах пахнущим крепким алкоголем перед большим количеством строгих трезвенников.
— Уксус, — посоветовала миссис Баг, наклонившись, чтобы забрать его тарелку. — Только горячий уксус. Убирает мокроту, ага?
— Держу пари, что так, — сказал Роджер, улыбаясь, несмотря на свои дурные предчувствия. — Но думаю, что не буду, миссис Баг, спасибо, — он проснулся с легкой болью в горле и надеялся, что теплый завтрак снимет ее. Этого не произошло, и мысль о питье горячего уксуса заставила его миндалины оцепенеть.
Вместо этого, он протянул свою кружку для дополнительной порции кофе из цикория и настроился на выполнение предстоящего поручения.
— Итак, кто-нибудь знает что-нибудь о старой миссис Уилсон?
— Она умерла, — высоким голоском уверенно проговорил Джемми. Все засмеялись, и Джем смутился, но затем присоединился к веселью, хотя и не имел ни малейшего представления, что в этом смешного.
— Отличное начало, дружище, — Роджер потянулся и стряхнул крошки с рубашки Джемми. — В этом может быть смысл. У Преподобного была достойная проповедь, что-то из Посланий — "Ибо возмездие за грех есть смерть, а дар Божий есть жизнь вечная". Я не раз слышал, как он произносил ее. Что ты думаешь? — он приподнял бровь на Брианну, которая, размышляя, нахмурилась и взяла Библию.
— Это возможно подойдет. У этой книги есть оглавление?
— Нет, — Джейми поставил чашку с кофе. — Но это из Римлян, глава шестая, — обнаружив изумленные взгляды, обращенные к нему, он слегка покраснел и дернул головой в сторону Библии. — Эта книга была со мной в тюрьме, — пояснил он. — Я читал ее. Пойдем, а bhailach, ты готов?
* * *
ПОГОДА НАХМУРИЛАСЬ, облака грозили чем-то от стылого дождя до первого в этом году снега, и налетающие холодные порывы ветра трепали плащи и юбки, надувая их, словно паруса. Мужчины крепко удерживали свои шляпы, и женщины глубже укрывались за капюшонами. Все шли, опустив головы, подобно овцам, упрямо двигающимся против ветра.
— Отличная погодка для похорон, — пробормотала Брианна, плотнее укутываясь в плащ после очередного такого порыва ветра.
— Ммфм, — машинально отреагировал Роджер, явно не осознавая, что именно она сказала, но отметив, что она говорила. Его брови нахмурились, и он выглядел молчаливым и бледным. Она положила ладонь на его руку, подбадривающе пожав ее, и он взглянул на нее с блеклой улыбкой, его лицо расслабилось.
Нечеловеческий вопль разорвал воздух, и Брианна замерла, вцепившись в руку Роджера. Крик повысился до визга, затем прервался отрывистым резким клекотом, спускаясь по шкале рыданий, подобно мертвому телу, скатывающемуся с лестницы.
Гусиная кожа выступила в нижней части ее спины, а в животе скрутило. Она посмотрела на Роджера: он выглядел так же бледно, как она ощущала себя, но все-таки, он успокаивающе прижал ее руку.
— Это, должно быть, ban-treim, — спокойно заметил ее отец. — Не знал, что здесь есть такие.
— Я тоже, — сказала ее мать. — Как думаешь, кто это? — она тоже испугалась этих звуков, но теперь выглядела просто заинтересованной.
Роджер также задержал дыхание, сейчас он выдохнул с небольшим хрипящим звуком и прочистил горло.
— Плакальщица, — сказал он. Слова выходили глухо, и он прочистил горло снова, более жестко. — Они, гм, оплакивают покойника. Над гробом.
Голос донесся из леса снова, на этот раз в его звучании было что-то более осмысленное. Брианна подумала, что в вопле есть слова, но не могла их разобрать. "Вендиго". Имя непроизвольно всплыло в ее мозгу, и она судорожно вздрогнула. Джемми хныкал, пытаясь укрыться в плаще своего деда.
— Ничего страшного, а bhailach, — он похлопал Джемми по спине. Малыш смотрел недоверчиво и сунул большой палец в рот, прижавшись с широко раскрытыми глазами к груди Джейми, в то время как вопль опустился до стонов. — Ну, давайте пойдем, встретим ее, хорошо? — Джейми повернулся кругом и направил свой путь в лес, в сторону голоса.
Не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Брианна сжала руку Роджера, но затем покинула его, подходя ближе к своему отцу, чтобы Джемми мог видеть ее и быть спокойным.
— Все хорошо, приятель, — сказала она мягко. Становилось все холоднее; ее дыхание вырывалось наружу белыми облачками пара. Кончик носа Джемми покраснел, и его глаза выглядели розоватыми по краям — не простудился ли он?
Она протянула руку, чтобы коснуться его лба, но в этот момент голос зазвучал снова. На этот раз, с ним, казалось, что-то произошло. Это был высокий тонкий звук, не то мощное причитание, которое они слышали раньше. И нечеткий — как будто ученик призрака, подумала она с неуместным юмором.
Ученик действительно был, хотя совсем не призрак. Ее отец поднырнул под низкой сосной, и она последовала за ним, оказавшись лицом к лицу с двумя изумленными женщинами. Собственно, перед женщиной и девочкой-подростком в платках, обернутых вокруг их голов. Она знала их, но как их звали?
— Maduinn mhath, maighistear, — сказала пожилая женщина, оправившись от удивления и присев в низком реверансе перед Джейми. — Доброе утро, сэр.
— И вам доброго утра, мистрис, — ответил он также на гэльском.
— Доброе утро, миссис Гвилти, — сказал Роджер своим тихим хриплым голосом. — И тебе, а nighean — добавил он, вежливо кланяясь девочке. "Оланна, вот кто она", — Брианна вспомнила это круглое лицо, так похожее на букву "О", с которой начиналось ее имя. Она приходилась миссис Гвилти... дочерью? Или племянницей?
— Ах, красивый мальчик, — пропела девочка, протянув палец, чтобы коснуться пухлой щеки Джемми. Он засосал свой палец, разглядывая ее с подозрением из-под своей синей шерстяной шапочки.
Женщины не говорили по-английски, но гэльского Брианны было достаточно, чтобы следить за разговором, если не участвовать в нем. Миссис Гвилти, как она объяснила, показывала своей племяннице, каким образом проходит церемония похорон.
— И вы прекрасно справитесь сообща с этой нелегкой работой, я уверен, — вежливо сказал Джейми.
Миссис Гвилти фыркнула и бросила на племянницу пренебрежительный взгляд.
— Ммфм, — произнесла она. — Голосок, как писк летучей мыши, но она — единственная женщина, оставшаяся в моей семье, а я не буду жить вечно.
Роджер издал небольшой глухой звук, который он тут же поспешил превратить в убедительный кашель. Приятное круглое лицо Оланны, порозовевшее от холода, покрылось красными пятнами, но она ничего не сказала, только опустила глаза и глубже завернулась в свою шаль. Брианна отметила, что она была из темно-коричневой домотканой материи; шаль миссис Гвилти — из хорошей шерсти черного цвета, и если платок немного и износился по краям, она по-прежнему носила его с достоинством, присущим ее профессии.
— Глубоко соболезнуем вам, — Джейми выразил соответствующее случаю сочувствие. — Та, что ушла?.. — он сделал паузу, деликатно наводя справки.
— Сестра моего отца, — без промедления ответила миссис Гвилти. — Горе, горе, что она будет похоронена среди чужаков, — у нее было узкое, заморенное лицо, худое высушенное тело и словно окруженные синяками темные глаза. Она обратила эти глубоко посаженные глаза на Джемми, который немедленно схватил свою шапку за край и натянул ее на лицо. Заметив, что темный бездонный взгляд перемещается в ее сторону, Брианна с трудом сдержала себя, чтобы не сделать того же самого.
— Я надеюсь, что ее душа найдет упокоение. Рядом... рядом с семьей, — сказала Клэр на ломаном гэльском. С английским акцентом ее матери это прозвучало весьма специфически, и Брианна увидела, как отец закусил нижнюю губу, чтобы не улыбнуться.
— Она не останется без компании надолго, — выпалила Оланна, затем, поймав взгляд Джейми, покраснела, как свекла, и спрятала нос в свою шаль.
Странное заявление, казалось, имело смысл для ее отца, который кивнул.
— Ох, вот как? Кому нездоровится? — он вопросительно посмотрел на ее мать, но она слегка покачала головой. Если кто-то и был болен, они не просили ее о помощи.
Длинная морщинистая верхняя губа миссис Гвилти опустилась поверх ужасных зубов.
— Шеймус Бьюкен, — заметила она с мрачным удовлетворением. — Он лежит в лихорадке, и его грудь прикончит его еще до конца недели, но мы опередили его. Вот повезло-то.
— Что? — сказала Клэр, нахмурившись в замешательстве.
Глаза миссис Гвилти сощурились, глядя на нее.
— Последний человек, похороненный на кладбище, должен оставаться сторожить его, Сассенах, — объяснил Джейми по-английски. — До тех пор, пока кто-то другой не придет занять его место.
Без запинки переключаясь обратно на гэльский, он сказал:
— Ей повезло, и еще больше повезло, что такие плакальщицы будут идти за ней, — он опустил руку в карман, вытащил и подал монету, на которую миссис Гвилти посмотрела, моргнула и посмотрела снова.
— А, — сказала она, удовлетворенная. — Ну, мы сделаем это в лучшем виде, девчушка и я. Давай, девочка, дай мне послушать тебя.
Оланна, вынужденная выступить перед аудиторией, выглядела испуганной. От увещевательного взгляда ее тетки, тем не менее, не было никакого спасения. Закрыв глаза, она наполнила грудь воздухом, отвела назад плечи и испустила пронзительное: "ИИИИИИИИИииииииииииииИИИИиииИИ-уу-Ии-уу-Ии-уу", — перед тем, как прерваться, чтобы перехватить дыхание.
Роджер вздрогнул, как будто звук был бамбуковыми щепками, вогнанными ему под ногти, и рот Клэр широко открылся. Джем втянул голову в плечи и цеплялся за сюртук своего дедушки, как маленькая синяя колючка. Даже Джейми выглядел немного пораженным.
— Неплохо, — рассудительно сказала миссис Гвилти. — Возможно, это не будет полным позором. Я слышала, Хирам попросил, чтобы вы произнесли слово? — добавила она, пренебрежительно глядя на Роджера.
— Да, это так, — ответил Роджер, все еще хрипло, но как можно более уверенно. — Я почту за честь.
Миссис Гвилти не ответила на это, но быстро оглядела его с ног до головы, затем, затрясла головой, отвернулась и подняла руки.
— АаааааааААААааааааАААААааааИИИИииииииии, — завопила она голосом, который заставил Брианну почувствовать ледяные кристаллы в крови. — Горе, горе, Гоооооооооорреее! Горе пришло в дом Хирама Кромби... Горе!
Послушно повернувшись к ним спиной, Оланна присоединила свой собственный распевный вопль. Клэр достаточно бестактно, но практично сунула пальцы в уши.
— Сколько ты дал им? — спросила она Джейми на английском.
Плечи Джейми коротко передернулись, и он стремительно увел ее, крепко держа под локоть.
Рядом с Брианной сглотнул Роджер — звук едва различимый среди шума.
— Ты должен был выпить то виски, — сказала она ему.
— Знаю, — хрипло произнес он и чихнул.
* * *
— ТЫ ВООБЩЕ ЧТО-НИБУДЬ СЛЫШАЛ о Шеймусе Бьюкене? — спросила я Джейми, когда мы шли по пропитанной влагой земле двора Кромби. — Кто он?
— О, я слышал о нем, ага, — ответил он, обвив меня рукой, чтобы помочь перемахнуть через зловонную лужу чего-то, что выглядело как козья моча. — Уф. Господи, а ты тяжелая крошка, Сассенах.
— Это все корзина, — рассеянно ответила я. — Я уверена, миссис Баг положила в нее свинец. Или, может быть, фруктовый пирог. Так кто он? Один из рыбаков?
— Ага. Он двоюродный дед Мэйси МакАрдл, что вышла замуж за парня, который строил лодки. Помнишь ее? Рыжие волосы и ужасно длинный нос, шестеро детей.
— Смутно. Как тебе удается помнить все эти вещи? — требовательно спросила я, но он лишь улыбнулся и предложил мне свою руку. Я приняла ее, и мы степенно зашагали сквозь грязь и рассыпанную повсюду солому, — лэрд и его леди прибыли на похороны.
Несмотря на холод, дверь хижины была открыта, чтобы дать духу мертвого выйти из нее. К счастью, это позволяло небольшому количеству света попасть внутрь, поскольку домишко был грубо построенным и не имел окон. Он также был заполнен людьми, большинство из которых не мылись, по крайней мере, последние четыре месяца.
Меня было не удивить хижинами без окон или запахом немытых тел, и поскольку я знала, что одно из присутствующих тел было, возможно, чистым и точно — мертвым, я уже начала дышать ртом к тому времени, как одна из дочерей Кромби, укутанная в шаль и с красными глазами, пригласила нас внутрь
Бабушка Уилсон была уложена на столе со свечой в изголовье, обернутая в саван, который, без сомнения, сама выткала, будучи еще невестой: льняное полотно пожелтело и смялось от времени, но было чистым и мягким в свете свечи, украшенное по краям незатейливым узором из виноградных листьев. Оно бережно хранилось, привезенное из Шотландии, Бог знает с каким трудом.
Снимая шляпу, Джейми остановился в дверях и пробормотал приличествующие случаю слова сочувствия, которые Кромби — мужчины и женщины — приняли с кивками и мычанием, соответственно. Я передала корзину с едой и, следя глазами за Джемми, кивнула в ответ, как я надеялась, с наиболее подходящим выражением достойного сочувствия.
