— Да. Лиза это нечто. Её постоянно нужно останавливать. А то наворотит дел. А Дана подталкивать. А вообще они хорошие.
— Хорошие, — с улыбкой согласился Вир.
— Ладно. Пошли к Вере. У меня есть предложение...
— Тебе бы отдохнуть не мешало.
— Так вот предложение как раз об этом. Совместим, так сказать, приятное с полезным.
Эллариан
'Прибью. Обоих. Вот только найду. Нет. Всех троих. И Вира до кучи', бушевал Эл, шагая по площади высматривая 'сбежавших'. 'Додумались. Записку оставили. Молодцы', накручивал он себя.
Солнце ещё не село, но сумерки уже сгущались. И это его поискам никак не способствовало. Он вернулся из поездки только полчаса назад и узнал из записки, что эта троица направилась на танцы. И как бы он не устал, но быстро умывшись и переодевшись, Эл отправился на площадь, зная, что не успокоится, пока обе бесшабашные девчонки не окажутся в своих покоях во дворце.
Веру с каким-то парнишкой он заметил сразу. Рядом с ними стоял Вир, разговаривая с крупным рыжим мужчиной. Подойдя он заметил, что они стоят возле стола, за которым сидела довольная молодая парочка и женщина с густой темно-каштановой копной волос. На столе лежала маленькая сумка Веры, которую она купила себе ещё в Ситоне.
— Вечер добрый, — поздоровался он первым.
— Добрый, — настороженно ответил мужчина.
— Привет, — отозвался Вир, — Мы уже собрались обратно. Сейчас Веда подойдет и пойдем.
Эл немного расслабился, что поиски закончились и ничего страшного не случилось.
Ой, — услышал он, так как музыканты как раз закончили играть очередную композицию и взяли перерыв, — Веда... — повернувшись Эл увидел застывший страх на лице молоденькой девушки.
— Что? — он сделал шаг к ней. Но девушку тут же загородил собой сидевший вместе с ней рыжий паренек, — Не злите меня. Что случилось? Где Веда? — раздраженно спросил он, уже сердцем чувствуя, что что-то случилось.
— Я... — девчонка перевела взгляд на парня, но тут же опустила его, продолжая заикаясь объяснять, — понимаешь... я думала... а она сказала, что ты.... И я... я же не знала... а она мне потом сказала... но я не хотела... а потом забыла...
— Так. Тоня успокойся, — старался говорить спокойно коренастый мужчина, по-видимому, её отец, — Где Веда? Что случилось?
— Я попросила... Дика, чтобы он отвлек её, — она так и не подняла взгляд, а голос с каждым словом звучал всё тише и глуше.
— Что ты попросила? — переспросил её отец.
— Дик должен был ... отвлечь Веду, а я бы... я бы... я хотела поговорить с Миром.
— Где сейчас Дик? — пряча беспокойство за маской холодности, спросил Эл.
— Он там, — она указала в сторону городского парка, — Мы должны были встретиться там.
— Пошли. И молись девочка чтобы с неё было всё в порядке.
— Эл, — позвала его Вера, подошедшая сразу же, как только возник вопрос о Веде, — Не надо. Она же не со зла. И Веда будет против. Ты же её знаешь.
— Веди, — также холодно приказал он.
Тоня, как назвал её отец, встала. Мир не отпуская её, пошел рядом. Эл направился за ними. Рядом с ним шел Вир, держа Веру за руку.
'Молодец', мимоходом отметил он, 'Не хватало ещё и принцессу потерять'.
— Дик, — меж тем позвала девчонка, подведя их к пруду. Посреди старого пруда на насыпном островке стояло старое дерево, корни которого уходили глубоко в воду, а кроны закрывали весь островок от солнца. Мостик на этот остров был обрушен.
— Странно, — подал голос Мир, — Мост сломан. Вчера ещё цел был.
— Дик, — ещё раз позвала его Тоня, — Выходи. Тебе ничего не будет. Отпусти девушку. И пойдешь домой.
— Не могу, — жалобно донеслось с острова.
— Что это значит? — холод в голосе Эла мог сковать весь пруд.
— Я её тащил сюда, — так и не показавшись, принялся объяснять Дик, — А мост провалился... я не удержал и она... я не хотел. Я думал подержу её здесь и отпущу. Полчаса, как договаривались и всё. Я не хотел, — в голосе парня стояли слезы.
— Что ты с ней сделал? — глухо спросил Эл, понимая, что если бы Веда была в сознании она, как минимум, подняла шум.
— Ничего.... Ну почти... я её ударил по голове.... Она упала... ну чтоб не кричала и не шумела.... Я думал принесу сюда. Она придет в себя. Потом я её отпущу... а тут мост... я не хотел...
— Ты даже не пытался её вытащить? — если бы у него был дар убивать взглядом, Эл воспользовался им, не задумываясь ни секунды ни о гуманности, ни о необходимости. Но так как Дик всё ещё не показался, и у Эла такого дара не было, мальчишку эта участь миновала.
— Я плавать не умею.... — всё-таки заплакал парень.
'Её нет...', находясь в каком-то вакууме, возникла у него мысль. В области сердце запекло, но он даже не обратил на эту боль внимание, продолжая смотреть в то место, где обрушился мост. 'Нет. Не верю... Пока сам не увижу'. Он сделал пару шагов и остановился, замерев, как и все, наблюдая бурление. По пруду пошли большие пузыри, а из воды показалось нечто зеленое, всё в скользкой, дурно пахнущей тине. Темная одежда, намокшей грязной тряпкой свисала с этого существа, подчеркивая её синеватую кожу и черные впадины глаз.
— Ну и что вы тут шумите? — послышался любимый голос, — И помереть не дадут.
Не веря в то, что он видит, Эл сделал ещё один шаг, но взмахом руки этого болотного чудища был остановлен, а в наушнике, который всё ещё стоял у него в ухе, раздалось: 'Эл. Сейчас мне не мешай проводить воспитательную работу. Хорошо'. Он обрадованно-пораженно смотря на неё, слегка кивнул, что понял и принял во внимание её просьбу, а Веда продолжила представление.
— Кто виновен в гибели невин... кх.. прекрасной девы? — замогильным голосом начала она, поворачиваясь к островку, — Пусть выйдет и станет перед своим наказанием. Иначе тридцать три и ещё три года, три квартала с отчетными периодами и три наряда вне очереди не будет ему спокойной жизни. Страшная кара ждет того.
С минуту стояла тишина. Затем невысокий, но крепкий чернявый парнишка, лет восемнадцати показался перед всеми.
— Я готов понести наказание, — тихо, со слезами на глазах, сказал он, падая на колени.
— Голов обменять жизнь на жизнь? — как ни в чем не бывало, нормальным голосом продолжила Веда.
— Вы заберете мою... — он сглотнул, — Жизнь?
— Нет, — Дик продолжал во все глаза смотреть на это 'чудо', — Просто возьму твою душу в залог, — и без предупреждения что-то как вспышка сорвалось из её руки и врезалось в грудь мальчишке. По нему словно ток прошел, освещая всего, а затем также вспышкой вернулось обратно в руку девушки, — Теперь ты подвластен моей воли. Запомни. Никогда. Больше никогда ты не будешь делать ничего противозаконного. Ты выучишься, получишь профессию. Ты будешь помогать людям. Ты научишься плавать. И если человек будет тонуть, ты его обязательно спасешь. Ты меня понял, — ей испуганно кивнули, — Я не услышала ответ.
— Я всё понял.... Я... я больше ни-никогда не — не буду... не буду ... я искуплю вашу... я ... я не буду... честно...
— Вот и славно. Ответ будешь держать лично перед... Лаудиусом. И если за три года ты не совершишь ничего дурного, то я верну тебе то, что забрала. А если нарушишь... ммм... лучше не нарушай. Понятно? — ей кивнули, а она повернулась и потопала, высоко поднимая ноги, по этому скорее болоту, чем пруду, — Что это вообще за пруд такой? Никто не ухаживает. А пахнет... и год теперь не отмоешься.
Веда уже выбралась на сушу, когда отмерла Вера и кинулась с криком 'Ведушка', ей на шею. Но она выставила руки впереди себя, а Вир успел схватить принцессу, до того, как та тоже вся превратилась в зеленое чудище.
— Все нежности потом. А сейчас, дайте мне куда-нибудь примоститься и привести себя в порядок.
— С тобой всё в порядке? — тихо спросил её рыжий мужчина, -Ты... жива?
— Лаудиус, я похожа на покойницу? — просила мужчину персональное чудо Эла и с неё тут же стелет морок. Или, как она сама называла, фантомная маска и перед всеми предстала просто мокрая девушка с каким-то красивым, хрустальным цветком в волосах.
— Теперь нет, — с улыбкой ответил Лаудиус. И Эл подумал, что нечто такое она уже проделывала при них, раз никто не удивлен.
— Вот. А теперь найдите мне местечко поукромнее. Мне бы в сухое переодеться.
— А... — раскрыла рот Вера.
— Расскажу, — перебила её Веда, — Всё расскажу. Только дайте переодеться и согреться. Я замерзла. Ещё немного и точно окочурюсь. Могу прямо здесь, если ещё подождем.
Эл больше не стал медлить, а подойдя, накинул сверху свой снятый камзол и подняв на руки, спросил.
— Куда нести?
— К нам домой, — отозвалась женщина, стоящая за рыжим мужчиной всё это время молчаливым изваянием, — Мы тут рядом живем. Идемте, — и повернувшись, пошла впереди, показывая дорогу.
Он молча пошел за ней, прижимая к себе самое дорогое, что у него было сейчас и чувствуя просто неимоверное облегчение, что всё обошлось. Что Веда жива. Что она рядом.
'А всыпать я ей успею', пообещал он себе. 'Вот, согреется она. Придет домой. Там она и получит'. А сам улыбался, нежно обнимая и чуть покрепче прижимая к себе.
Веда
Полулёжа на диванчике в гостиной у Лаудиуса и попивая горячий сладкий чай, она была почти счастлива. Эл сидел на том же диване и грел ей ноги. Ну, это она сама закутавшись в одеяло, положила их под него, заявив, что так быстрее согреется. Он не возражал. А напротив, достал и умастил их у себя на коленях, положив сверху свои руки. Тоже с улыбкой заявив, что так теплее. Теперь Веда не возражала.
Прямо возле неё на краешке дивана присел Влад, держа её за руку. Он так перепугался, что после 'воскрешения' почти не отходил от неё. И постоянно держал за руку, проверяя здесь ли, жива ли. Она не возражала, разрешая своему рыжему чуду побыть рядышком и успокоиться. Веда притянула его к себе, разрешая почти прилечь себе на ноги, и просто гладила его свободной рукой по голове и рассказывала, что с ней приключилось.
На соседнем диване и креслах сидели друзья и слушали её историю.
Когда очнулась, первое что она почувствовала, это запах. Пахло тиной и застоялой, тухлой водой.
'И где это мы?', задалась Веда вопросом, открывая глаза. Всё перед глазами было зеленое и плыло. В буквальном смысле слова.
Приглядевшись, она осознала, что находится под водой. 'Но почему-то жива? И даже могу дышать... Кстати, кто тут такой щюрый решил от меня избавиться? Надо бы разузнать, раз я пока трупешник...'. Опустив взгляд, она узрела колечко Тинея в нужном положении и вспомнила свои эксперименты с выяснением на что оно способно на суши. Видно она так и не вернула его обратно и теперь радовалась. Если не эта её забывчивость, она могла бы уже и не наблюдать эта 'царство зелени'.
На ум пришли строчки из любимого в детстве 'Буратино'. 'Затянулось бурой тиной, гладь старинного пруда. И как Буратино я была когда-то молода... хотя почему была?... я ещё ого-го... наверное'. Так подбадривая себя, Веда потихоньку всплыла и застала часть признательных показания Дика, находя ответ и на второй свой вопрос. С одной стороны ей стало жалко паренька. Не со зла же? Но с другой... 'А если бы не была кольца? Загубил бы душу невинно-убиенную'. У неё сразу же родился план о перевоспитании малолетнего преступника, который тут же воплотился в жизнь. Правда друзьям она поведала укороченную версию. И не стала говорить про кольцо. 'Зачем расстраивать тем, что не случилось'. Рассказала, что пришла в сознание, когда упала в воду. Выплыла. А Дик её от испуга и не заметил. А потом и группа спасения подоспела.
Закончив повествование и уложив голову на спинку дивана, ожидая, когда высохнут вымытые волосы, она прикрыла глаза и слушала, что рассказывала Тоня. Было видно, что и девушка переживает и винит себя. Веда не злилась на неё, хотя и понимала, что если бы не случай и её любознательность, то и ей бы не повезло, как могло быть с любим другим жителем, который мог чем-то помешать этой парочке.
— Я.. мне так... я прошу прощение. Знаю, если бы ты не очнулась, то... но я не знала...
— А кто знал? — спросила она.
— Никто... но...
— Тонь, знаешь такую поговорку: 'Поступай с людьми... и нелюдьми так, как ты хочешь, что бы с тобой поступали', — немного перефразировала одно из любимых высказываний Веда, — Так вот, запомни, что всё, абсолютно всё, что мы делаем сторицей возвращается к нам. Только плохое ещё и приумножается в геометрической прогрессии.
— Как? — не поняла Антония.
— Не важно как. Главное не рой другому яму, сама в нее попадешь. Понятно?
— Да, — кивнула девушка.
— Вот и отлично.
— Ты... прощаешь меня?
— Бог простит. Хорошо, что эта была я. А то ты бы не только себе проблемы нажила. Ты о родителях подумала? Кто бы захотел иметь дело с человеком, у которых дочь человека убила?
— Мы не хотели... — возмутилась Тоня.
— Тонь, ты меня не слышишь. Хотела — не хотела, не имеет значение, если кто-то погибнет. Будут тыкать пальцем, шептать за спиной. И это на всю жизнь. Надо всегда думать головой, а потом делать. Это ты понимаешь? — ей опять кивнули. Продолжая гладить Влада по голове, который с закрытыми глазами лежал на её ногах и слушал разговор, Веда тихо продолжила, — Поверь. Никто из нас тебе не враг. Мы не отвернемся от тебя, если тебе нужна будет помощь, — и подняв глаза на девушку, — Но всегда по-твоему быть не может. Поверь. Обязательно найдется тот кто или сильнее, или умнее, или хитрее, или тот у кого больше денег, или кому нужнее, или всё вместе взятое. По-твоему, хоть расшибись в лепешку не будет. Но из-за этого рыть себе яму, кого-то подговаривая делать подлость или самой её делать, это не выход. Быть эгоисткой ничего тебе не даст. Есть более простые и главное законные способы разрешения любой проблемы... если это не смерь.
— А что мне...
— Ну вы же поговорили и при мне? Так в чем проблема — то была?
— Во мне, — опустив глаза вместе с головой, сгорбившись, призналась девушка.
— И я тоже виноват, — встал на защиту Тони Мир, — Мне уже давно надо было с ней поговорить. А я только делал всё чтобы позлить её. И я...
— А ты молчи, герой — любовник. Надо было раньше думать, — перебил его дядя, — И надо же, перед нашими глазами всё. А я ничего не видел.
— Лаудиус, прекрати, — одернула его Клара.
— Прекратить? Это мы такую дочь воспитали. Это значит мы виноваты, что она выросла... — он замолчал и встав с кресла, отошел к камину, который сам же и разжёг, чтобы Веда согрелась. Никто больше не говорил. Все были погружены в свои мысли.
— Пап, прости меня, пожалуйста, — после минуты молчания тихо попросила Тоня.
— Не у меня нужно просить прощение, — не отрывая взгляд от огня и не оборачиваясь, ответил он ей.
— Я... да, Веда права, я не подумала ни о тебе с мамой, ни о... — Тоня повернулась к Веде, — Простите меня... я знаю, что поступила не правильно. Что поступила плохо... но я постараюсь ... я буду думать. Честно, — она опять опустила взгляд на пол и продолжила, — Я очень люблю своих родителей. И хоть не они дали мне жизнь, для меня это не имело никогда значение. Я их подвела, что... я постараюсь всё исправить. А они теперь откажутся от меня, если... — она замолчала, так и не поднимая глаз ни на кого.
