В результате зрительский интерес, подогретый и сформированный заранее, оказался небывалым. В кинотеатры выстраивались часовые очереди, билетёры делали себе вторую зарплату, пропуская в зал и рассаживая на стульях в проходах тех, кому не досталось места. В новых кинотеатрах на каждый сеанс приходилось открывать балкон, что обычно бывало крайне редко.
Все старшеклассницы страны дружно влюбились в Тихонова и бегали на фильм по 10 раз, чтобы на него посмотреть. Жалели его разбитый нос и возмущались Жжёновым: «Зачем же было так сильно бить?»
Мальчишки тоже смотрели фильм по несколько раз, но явно не из-за Тихонова. Кооператоры тут же развернулись и начали продавать бумажные модели «Хиуса» и гусеничного транспортёра. С января 1959 года фильм демонстрировался за рубежом, вначале в соцстранах и странах ВЭС.
Затем настал черёд западных стран. Фильм для показа закупили 25 государств Европы, Азии, и обеих Америк, в т.ч. США. В Голливуде «Страна багровых туч» вызвала шок — какие-то русские начали снимать фильмы лучше, чем их делают в США! Фильм был номинирован на «Оскар», и получил, как и «Тайна двух океанов», две золотые статуэтки — как лучший иностранный фильм, и за лучшие спецэффекты. Многие голливудские продюсеры заставляли своих режиссёров и операторов изучать плёнку «Страны багровых туч» покадрово под микроскопом, чтобы понять, как были сняты те или иные трюки. Понять удавалось далеко не всё.
Шок Голливуда, а заодно и американской администрации, был бы ещё бОльшим, знай они об одной сделке 1957 года, само существование которой держалось в абсолютном секрете. В ноябре 1956-го, под шумок, вызванный стартом советского спутника, биржевые брокеры, нанятые КГБ скупили много акций самых различных американских компаний.
В 1957 году по этим акциям был получен весьма весомый доход. Часть его пошла на расширение бизнеса этих компаний внутри США, другая часть использовалась для закупки на западе уникального технологического оборудования, станков, которые потом переправлялись в СССР, а также лицензий на производство некоторых западных разработок, по которым у нас было отставание.
Немалая часть доходов была пущена на скупку других компаний. Отдел финансовых операций КГБ выискивал иностранные, прежде всего, американские компании и фирмы, находившиеся в сложном положении, и докладывал о них руководству.
ИАЦ производил поиск по базе данных, в случае наличия информации оценивал перспективность возможной покупки, а также давал информацию: кого из западных менеджеров привлекали в «той истории» для спасения компании, и каким образом это было сделано. Одной из таких компаний, оказавшейся в сложном положении и купленной «на корню», была киностудия «Paramount Pictures».
В конце 40-х «Paramount» одной из первых сделала ставку на платное телевидение, построила телестудии KTLA в Лос-Анжелесе и WBBM-TV в Чикаго. Но решение оказалось преждевременным. Из-за малой клиентской базы, несовершенства первых телевизоров, а также из-за особенностей тогдашнего антитрестовского законодательства США, в 1948 году компания была вынуждена разделиться на два отдельных подразделения, одно из которых — собственно «Paramount Pictures» — занималось производством кинокартин, а другое — «United Paramount Theaters» — их прокатом.
Компанией в конце 50-х руководили её основатель — Адольф Цукор, 1873 года рождения, и Барни Балабан, 1888 года рождения. При этом Цукор именовал Балабана не иначе как «мальчик». Ситуация в целом описывалась одной фразой: «старые пердуны выжили из ума».
В 1948 году была сделана ещё одна стратегическая ошибка. Из-за разделения производства и проката фильмов, права на показ всех фильмов компании, снятых до декабря 1949 года, были проданы актёрскому агентству MCA за 50 миллионов долларов, с выплатой по частям в рассрочку на несколько десятков лет. Руководство «Paramount» не считало архив фильмов, снятых ранее, достаточной ценностью, чтобы хранить их. В последующие 40 лет эти фильмы в прокате принесли новым владельцам доход более 1 миллиарда долларов.
К концу 1950-х финансовое положение студии «Paramount» всё более ухудшалось. Поэтому предложение о продаже компании целиком, со всеми активами, было воспринято Цукором и Балабаном с интересом (В реальной истории компания была продана в 1966 году, её главное здание на Таймс-сквер и телестудия KTLA были проданы ранее).
Студия была выкуплена швейцарским инвестиционным фондом «Christian Business Initiative» (АИ). В новое руководство студии, помимо наблюдателей от швейцарского фонда, вошёл некто Роберт Эванс, весьма посредственный киноактёр, но хороший продюсер. (В 1966 году Эванс фактически возродил «Paramount» и руководил ею до 1974 года). На первое время новому руководству «Paramount» была поставлена задача восстановить доходность киностудии. Какие-либо идеологические задачи не ставились, это было признано преждевременным.
Информация о лучших фильмах, снятых «Paramount» в этот период и в ближайшем будущем в электронной энциклопедии имелась. Также была информация о талантливых сценаристах и режиссёрах. Их начали приглашать для съёмок. Прокат фильмов организовывался через другую компанию, которая опять-таки принадлежала уже другому швейцарскому инвестиционному фонду — «Swiss Business & Investition». Руководство обоими фондами, а также многими другими подобными организациями осуществлял отдел финансовых операций КГБ СССР (АИ).
Покупка «Paramount» не только позволила в дальнейшем перенаправить в бюджет СССР мощные финансовые потоки из Голливуда. Наши кинематографисты получили возможность изучить изнутри всю киношную «кухню» «фабрики грёз», перенять лучшие и наиболее успешные приёмы и в дальнейшем использовать их в идеологической войне против Запада.
В процессе этого изучения, ежедневного общения работающих под прикрытием в Голливуде советских специалистов с американскими коллегами, удалось лучше понять менталитет противника, выявить слабые места и бесперспективные для пропаганды направления.
Результатом стала развёрнутая «Paramount» «индустрия Рождества». Студия начала использовать определённую сентиментальность американцев, сняв целый ряд семейных фильмов и сериалов, где главными действующими лицами были дети из малообеспеченных семей, и, в качестве антигероев — капиталисты, главы крупных корпораций, замышлявшие захват земли с выселением проживающих там людей, либо строительство опасного производства вблизи жилых кварталов, либо ещё какую-нибудь гадость. При этом показывались максимально подробно и безжалостно все звериные нравы крупного бизнеса — пренебрежение ко всем, кто ниже и беднее, готовность поступиться чем угодно ради увеличения прибыли, жадность, жестокость и т.п. (АИ)
Такие фильмы обычно показывались незадолго до Рождества и после него, когда зрители, в праздничном настроении, были наиболее восприимчивы. Пропаганда была завуалированной, но образы капиталистов выходили нарочито отталкивающими. Мгновенного результата от этих фильмов не ожидали. Скорее, это были те капли воды, которые точат камень. Операция была задумана на перспективу.
Ещё одним направлением кинематографического сотрудничества стал индийский кинематограф. Кино в Индии начали снимать ещё в 1913 году, и особенно развернулись с начала 30-х. Термин «Болливуд» в 1958 г ещё не существовал. Зато уже был менее известный у нас «Толливуд» — кинопромышленность Западной Бенгалии, с центром в Калькутте.
Индийский кинорынок обладал гигантским потенциалом. Кино в Индии любят даже больше, чем в СССР, яркие, красочные фильмы позволяли индийцам хоть на пару часов забыть о бедности и тяжелой жизни.
Индийские фильмы, конечно, были специфичны. Для показа в СССР некоторые из них приходилось урезать в части песен и танцев, но они всё равно получали восторженный прием у советского зрителя. Чего стоит лишь один случай, когда в Москве толпа зрителей пронесла на руках автомобиль с Раджем Капуром от кинотеатра до гостиницы.
На очередной сессии Координационного Совета ВЭС Хрущёв и Неру договорились о создании совместной советско-индийской киностудии. На ней решено было снимать как фильмы традиционной для обеих стран тематики, так и фильмы, посвященные показу и пропаганде советско-индийского сотрудничества. Главная мысль, которую продвигали в этих фильмах, была проста: «Вместе мы сможем больше». Также была поставлена задача максимально повысить технический уровень как индийского, так и советского кинематографа, перейти к съёмкам только в цвете и, в основном, на широком формате. (Тот же Радж Капур в реальной истории снял свой первый цветной фильм только в 1964 г)
Первый же совместный фильм киностудии «СовИндфильм», назывался «Звёздная пристань», и был посвящён рассказу о строительстве совместного советско-индийского космодрома в штате Андхра-Прадеш. Фильм снимался как художественный, прежде всего, в расчёте на индийскую аудиторию — т.е. с песнями, плясками, любовными историями и прочими присущими индийскому кино тоннами соплей. Однако съёмки шли непосредственно в ходе строительства космодрома, и фильм содержал много документальных кадров, снятых прямо на реальных стройплощадках.
Персонажи фильма являлись образами собирательными, но в их судьбах волей сценариста нашли отражение реальные эпизоды, происходившие на строительстве. Например, было показано сотрудничество советских и индийских инженеров, работа советских врачей в мобильном госпитале, развёрнутом на стройке — строительство подобного масштаба не могло обойтись без несчастных случаев, болезней и травм. Для детей строителей космодрома была организована школа, где учителя были и индийские, и советские — это тоже было отражено в фильме.
Фильм завершался кадрами старта ракеты, взлетающей с нового космодрома. На момент окончания съёмок и монтажа картины этого ещё не произошло — в фильме была использована советская хроника. Однако Хрущёв, осознавший после Суэца пропагандистский эффект грамотной синхронизации событий, рекомендовал Неру назначить премьеру фильма на 20-е декабря.
Строительство космодрома и Центра управления полётами было тщательно спланировано. Первым был возведён и оборудован всеми необходимыми приборами и оборудованием монтажно-испытательный комплекс. Пока строились непосредственно стартовый стол и завод жидкого кислорода, а также контрольно-измерительные пункты, несколько дирижаблей уже доставили из Куйбышева в Индию первые две ракеты Р-7 — основную и запасную. На них началось обучение индийских специалистов. Их допускали не ко всем узлам ракеты, но передача опыта была необходима. В начале декабря сооружения космодрома ещё спешно достраивались, а в МИКе прилетевший в Индию Сергей Павлович Королёв уже лично наблюдал за подготовкой ракеты к запуску.
Космодром Шрихарикота был сдан в эксплуатацию в декабре 1958 года. И уже 20 декабря с его первой площадки была запущена ракета Р-7. Она вывела на орбиту метеоспутник совместной советско-индийской разработки. Он был сделан на базе советского метеоспутника, но оснащался дополнительно несколькими приборами, которые разработали индийские специалисты. (АИ)
Премьерный показ фильма завершился около 22.00. Он проходил одновременно во всех крупных городах Индии. Зрители, вышедшие из кинозалов, были встречены на улице ревущей от восторга толпой, празднующей первый космический старт с индийской территории. Для миллионов индусов, всё ещё спавших на улицах, спутник, хотя он и не принёс благоденствия им лично, так или иначе, стал зримым воплощением исполнения мечты. Ещё год назад они не могли и помыслить, что Индия, едва освободившаяся от колониального владычества, уже через 10 лет выведет спутник в космос. (АИ)
Неру и его сторонники в правительстве Индии были в восторге. Выступая по телевидению, премьер сказал:
— Благодаря помощи наших советских друзей, Индия стала третьей в мире космической державой, имеющей собственный космодром, Центр управления полётами и собственный спутник на орбите. Разве могли мы рассчитывать на такой успех, пока мы были английской колонией? Наше сотрудничество с СССР будет продолжаться и дальше.
Также Неру не смог удержаться от невинной маленькой мести — он послал британскому премьер-министру в качестве подарка на рождество полученный с помощью индийского метеоспутника прогноз погоды над Англией.
14. Армейская реформа.
К оглавлению
Начиная с 1954 года шла постепенная, планомерная реформа армии. Модернизация вооружения проводилась в рамках единой программы «Армия-60», предусматривавшей оснащение армии современным оружием, пересмотр программ и методов боевой подготовки. После осмысления полученной в октябре 1953 года информации реформа отнюдь не сводилась к механическому сокращению Вооружённых сил, а о раскатке танками сокращаемых самолётов и вовсе речи не было. Вся техника ставилась на хранение, с 1955-56 года устаревающие образцы активно пошли на продажу — именно на продажу, а не бесплатную раздачу. Те же танки Т-34 вполне себе могли ещё повоевать в каких-нибудь нехолодных странах, и воевали, против таких же танков военного времени, вроде «Шерманов».
Артиллерия вообще могла служить долго, и руководство страны, отойдя по итогам Суэца от атомно-ракетной эйфории, стало уделять больше внимания обычному вооружению для локальных конфликтов. Стало ясно, что в ближайшие десятилетия наиболее вероятными ТВД станут именно осколки Британской, Французской и Бельгийской колониальных империй.
Но началось всё не с железок, а с пересмотра планов боевой подготовки. (см. гл. 02-08)
Вторым важным решением стало снижение призывного возраста до 18 лет и сокращение сроков службы до 2 лет в армии и ВВС и до 3-х на флоте.
Численность Вооружённых сил сокращалась, но одновременно формировались новые рода войск — ракетные, зенитно-ракетные, отдельные ракетные полки береговой обороны и т.п.
Следующей переменой, отразившейся на всей армии, стала корректировка военной формы. Пилотки остались только в технических частях, авиации, у подводников. Мотострелки и прочие сухопутчики получили удобные кепи. С 1957 года стали появляться жилеты-разгрузки, сначала х/б, потом из более прочной синтетической ткани. Вместо однотонной зелёной формы для выходов на учения и полигоны появилась камуфлированная, вначале у спецов, своя для каждой климатической зоны. Шла работа по подбору и улучшению обуви, прежде всего тоже — для всяких спецподразделений, которых «ноги кормят». Отработанное на них уже можно было внедрять в массовое производство.
Для ставших очень востребованными и популярными снайперов наладили выпуск различных средств специальной маскировки.
Для флота, которому приходилось теперь дольше бывать в Средиземном море, чем в Баренцевом, ввели дополнительную тропическую форму — шорты и рубашки с коротким рукавом и открытым воротом, для пехоты было разрешено в жару носить короткие рукава или закатывать длинные. Чтобы бойцы не обгорали на солнце, ввели шляпы со складными полями. Изменился даже цвет формы — в ТуркВО основной стала форма песочного цвета.
