Однако же для меня, дожидаться следующего солнечного затмения — слишком долго. В связи с этим была разработана техника, опять же на основе превращения, которая должна создать в барьере окно, границы коего будут иметь большую реальность. Самое сложное в этом — совместить два воздействия, при этом синхронизировав их скорость движения.
...
Как ни странно, но на этот раз эксперимент прошёл именно так, как и планировалось изначально: через созданную в барьере брешь, мой мясной клон, имеющий форму крупной сколопендры проскользнул на ту сторону и тут же едва не потерял сознание. Фон природной чакры в этом анклаве оказался настолько высоким, что после разряженного фона внешнего мира, воспринимался словно густой сироп в сравнении с воздухом.
Чтобы не получить подобие эффекта опьянения, пришлось закрыть тенкецу от окружающего пространства, из-за чего сенсорика снизилась почти до нуля, что пришлось компенсировать изменением глаз и выращиванием чувствительных к вибрациям воздуха волосков. Проход же в это время снова закрылся, оставляя двойника один на один с новым миром.
...
Анклав действительно оказался огромным: никак не меньше всего материка элементных стран, да ещё с частью окружающего его водного пространства. Из-за повышенного фона природной чакры, все растения здесь стали либо огромными, либо насыщенными энергией, либо подвижными и хищными. Мутации не обошли и животных, сделав их крупнее, опаснее, а временами и разумнее.
Для того, чтобы быстрее собрать информацию и гарантировать своё выживание, клону пришлось делиться на несколько копий, которые после восстановления массы и внутренней энергии, ещё раз разделились, после чего отправились в разные стороны...
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Глава 78
В небе светила яркая луна, окружённая неизменной свитой из звёзд, шум голосов многих сотен сотен Красных Людей сливался в монотонный гул, запах костров и готовящегося на огне мяса щекотал ноздри и заставлял ощущать поднимающийся голод. Над вигвамами вождей курился дымок, юные кво разносили кувшины с напитками и корзины с фруктами, но... Соколиный Глаз был далёк от всей этой праздности.
Стоя на краю каменного возвышения, имеющего форму правильного круга и высоту в два роста взрослого мужчины, которое великий отшельник сотворил просто хлопнув ладонями по земле, он ждал своего первого противника. Верный дух сокола сидел на плече у хозяина, грозным взглядом осматриваясь по сторонам, а руки крепко держали древко короткого копья с каменным наконечником. Его учитель, сражавшийся чуть раньше, позорно проиграл Дикому Вепрю и теперь честь племени зависела только от силы единственного ученика.
"Я справлюсь. Главное — нанести первый стремительный удар", — мысленно пытался себя успокоить одарённый, не замечая как бледнеют костяшки пальцев, судорожно вцепившихся в древесину, а по виску медленно скатывается капля холодного пота.
Вот на противоположный край площадки взошёл крепкий мужчина, одетый в штаны из шкуры быка, с бусами из зубов волка на шее. Одарив Соколиного Глаза пренебрежительным взглядом, он упёр кулаки рук себе в пояс и стал ждать момента, когда наблюдатель наконец-то объявит бой.
"Могучий Бык", — узнал своего противника молодой шаман, к собственному изумлению резко успокаиваясь (ведь теперь всё зависело только от его силы).
Вот отшельник дал отмашку и противник сложил ладони в причудливом знаке, громко и отчётливо произнося:
— Дух бесплотный, во плоти!
Перед шаманом появился крупный красный бык, с каждой секундой становящийся всё более материальным. Зверь фыркнул, мотнул рогатой головой и угрожающе загрёб землю правой передней ногой.
"Дух бесплотный... в копьё", — сосредоточившись на связи с напарником, мысленно приказал Соколиный Глаз (он много времени потратил на то, чтобы исполнять эту технику без единого слова и жеста, пусть и приходилось замирать на одном месте).
Сокол расправил крылья, закричал, затем превратился в шар духовной энергии, который тут же утонул в древке оружия, заставляя его начать источать тусклое сияние. А тем временем бык, подчиняясь приказу своего шамана, уже со всех ног нёсся к молодому одарённому.
Размахнувшись для броска и припав на одно колено, молодой краснокожий выкинул правую руку вперёд, отправляя своё оружие в полёт. Копьё сразу же набрало огромную скорость и вонзилось в грудь быка, проходя его насквозь словно обыкновенного призрака, при этом разрушая духовную оболочку и изгоняя зверя обратно в Чистый Мир, но так и не остановилось. Противник попытался было увернуться, только дух сокола не собирался ему этого позволять и изменив направление, словно острым клювом вонзился в незащищённый бок каменным наконечником.
— Бой окончен! — провозгласил старый отшельник, оказываясь рядом с поверженным бойцом и без усилий извлекая из раны копьё.
"Я... победил? Я победил!", — широкая улыбка растянула губы Соколиного Глаза обнажая белоснежные зубы и, вскинув вверх руки, он радостно закричал, слыша голоса своих соплеменников.
...
Второй бой молодого шамана был необычным: против него вышла хмурая кво, рядом с которой бегал дух лисицы. Одарив Соколиного Глаза злым взглядом, она присела на одно колено и стала что-то шептать своей напарнице, поглаживая её по голове.
"Зачем она решила драться?", — недоумевал молодой шаман, удивляясь самому тому факту, что её наставник отпустил свою ученицу на столь опасное дело.
Однако же, долго придаваться своим мыслям Соколиному Глазу не дали и отшельник объявил бой. Его противница тут же применила технику единения с духом, обзаведясь хвостом, парой звериных ушей на макушке, шерстью на руках и ногах, острыми клыками и когтями. Её зрачки вытянулись в вертикальные щёлки, а движения стали стремительными и грациозными как у настоящей хищницы...
— Дух бесплотный, в накидку, — вслух приказал Соколиный Глаз, на этот раз решив постараться не ранить своего противника (уж слишком кво была красива, даже в своей полузвериной ипостаси).
Сокол вселился в накинутую на плечи ткань, которая тут же раскрылась за спиной подобно крыльям и молодой мужчина прыгнул вверх, взмывая над площадкой и уходя из-под атаки шаманки. Некоторое время он летал над полем боя, заставляя полулисицу за собой бегать и пытаться зацепить когтями в прыжке, тем самым изматывая её, а затем подгадав момент, попросту стукнул тупым концом копья по голове.
— Бой окончен! — объявил отшельник, когда краснокожая красавица упала без чувств, потеряв контроль над духом, которого выкинуло из её тела.
— Это был хороший бой, — попытался утешить кво Соколиный Глаз, когда та пришла в себя.
— Ненавижу, — рыкнула молодая шаманка и убежала, скрывая слёзы обиды.
"Наверное она подумала, что я над ней издеваюсь. Как мне объясниться? Может быть она не будет злиться, если я выиграю турнир и стану сильнейшим шаманом? Ведь одно дело — проиграть безвестному юнцу, и совсем другое — великому шаману", — решив так, Соколиный Глаз пообещал себе, что обязательно победит всех своих противников.
...
Битвы слились в сплошную череду прерываясь с восходом солнца и продолжаясь после заката. С каждым поединком, в котором набравшийся опыта Соколиный Глаз одолевал своего соперника, на него приходили посмотреть всё больше Красных Людей. Вождь даже сказал, что некоторые их соседи предлагали своих девушек в жёны для столь умелого и могучего одарённого.
Однажды, перед битвой с шаманом из племени каннибалов, духом которого был убитый им воин из чужого племени, подчинённый силой и вынужденный сражаться против своих родичей, Соколиный Глаз увидел ту самую кво, с которой встретился во втором сражении. Её звали Яркая Искра и она была единственной одарённой из своего маленького племени, обучившись мастерству работы с духами у собственного деда, который так и не завершил обучение внучки.
Решив, что эту свою победу он посвятит юной красавице, на этот раз молодой шаман бился в два раза яростнее, чем ошеломил противника, а в конце и вовсе рассёк его грудь наконечником копья...
...
— Ступай за мной, — велел отшельник Соколиному Глазу, направляясь к открывшейся в горе пещере.
Позади ликовало его племя, кричали и радовались, либо наоборот негодовали мужчины и женщины из других племён. Турнир, который затянулся более чем на десять дней (хотя, скорее уж ночей) наконец-то завершился и пришла пора получить свою награду.
Это было невероятно, но молодой шаман победил всех соперников, которые оказались не столь уж и страшны: одни из них подходили к бою раненными, другие истощёнными, третьи вовсе ничего из себя не представляли. Впору было возгордиться, но стоило лишь взглянуть на старика, который спокойно шёл вперёд, в кажущийся бездонным зев пещеры, как вся уверенность куда-то испарялась. Подсознание упорно твердило, что этот человек может раздавить жалкого юнца одной рукой, коли тот решит взбрыкнуть и показать норов дикого мустанга.
"Сколько же он шёл к своей силе? Какие жертвы принёс?", — метались в голове победителя турнира тревожные мысли (он даже удобнее перехватил древко копья, на случай если старик решит напасть, чтобы похитить его тело).
* * *
Должен сказать, что довольно забавно было отслеживать мысли краснокожего юноши, который следовал за моим мясным клоном по туннелю в подземную пещеру, где "обитал" мой же инь-клон. Сперва он был счастлив и горд, затем в его голове промелькнули образы того, как новоявленный сильнейший шаман попросит одну интересную красотку стать его женой, после этого стали мелькать беспокойство и откровенный страх. Думаю ещё метров пятьдесят пути в темноте и тишине, и этот герой вовсе решил бы напасть первым. Впрочем, ему бы это не помогло избежать участи подопытного в эксперименте.
В пещере всё было устроено простенько, но со вкусом: гладкий ровный пол, стены уходящие вверх и сходящиеся в куполовидный потолок, а в самом центре висит небесно-голубой шар, заполняющий пространство своим сиянием. От того ощущения духовной силы, которая была вложена в данный конструкт, молодой одарённый едва в панику не впал, так что пришлось отвесить ему затрещину и дать направляющего пинка.
Процесс слияния ничем особым не запомнился, разве что пришлось сразу же активировать способность впитывания сен чакры, чтобы тело не начало разрушаться. Соколиный Глаз же, получив невероятные силу и сенсорные возможности, поспешил начать исполнять все свои мечты (мудрости ему моя инь не дала).
Яркая Искра — девушка, запавшая в душу носителю частицы моей силы, не смогла отказать столь завидному жениху, а после переговоров вождей племён, они вовсе объединились в одно. Но на этом дело не остановилось: почуявшие за собой силу старейшины стали рассылать гонцов, к кому с просьбами, а к кому и с требованиями присоединиться к ним, в результате чего кто-то отвечал положительно, ну а других обновлённому сильнейшему шаману довелось уговаривать лично.
Первую пару лет всё было неплохо и заметно увеличившееся в размерах племя Соколиного Глаза даже смогло основать нечто вроде полноценного города. Его старшая жена (кроме которой было ещё шесть, являющихся дочерьми вождей или шаманов других племён) родила ему двойню... А потом возник альянс, целью коего было остановить экспансию наглого соседа.
Соколиный Глаз был силён, да и опыта в боях поднабрался, однако даже шиноби уровня каге, встречаясь с парой десятков джонинов, сопровождаемых почти сотней чунинов, дважды подумает о том, что без прикрытия нападать на них нельзя. Шаман по голой мощи был близок к Хашираме Сенджу, но вот его опытом и мастерством не обладал, что не помешало ему перед гибелью забрать с собой две трети врагов.
Новоявленное большое племя не развалилось, всё же в нём было достаточно воинов и более слабых шаманов, но о дальнейшем расширении и усилении им пришлось забыть.
Так закончилась короткая, но яркая жизнь первого Короля Шаманов.
* * *
Сложив символы техники призыва, вливаю в неё примерно треть резерва своего мясного клона. Так как ритуал проводился в той самой пещере, где совсем недавно один самоуверенный юнец обрёл великую силу, то посторонних свидетелей не было, но мне всё же пришлось замаскироваться под отшельника, который и был судьёй на турнире.
— ... — появившийся передо мной призрак схватился за грудь, где должна была находиться рана от топора его убийцы. — Я жив? Но как?
— Оглянись вокруг, мальчик, — произношу сердитым голосом. — Теперь посмотри на себя.
— Я... умер... — севшим голосом выдохнул Соколиный Глаз. — Вы... Это же вы?! Зачем вы меня призвали? Моя жена...
— Жива твоя жена, пусть и горюет, — прерываю словесный поток холодным тоном, оценивая силу призванного духа.
"Не Хаширама, но уровень того же Мадары имеет. Чудно: эксперимент можно считать успешным на половину. Теперь же вторая половина", — сложив печать концентрации, заставляю духа замолчать.
— Я не просто так призвал тебя, юнец, — мой голос стал укоризненным. — За своё время бытности Королём Шаманов, ты успел нажить много врагов. Сейчас твоему дому грозит гибель и я, по доброте душевной, предлагаю тебе помощь.
Пинком ноги заставляю копьё с каменным наконечником подкатиться к застывшему духу и продолжаю:
— Я могу запечатать тебя в этом оружии, а потом передам его твоим потомкам. Думаю будет разумно, если ты продолжишь защищать своё племя в столь печальной для него ситуации...
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Глава 79
Спрыгнув с борта Хвоста Любопытства, приземляемся на поверхность воды. Чакра послушно устремляется через ноги наружу, создавая эффект плёнки, которая и не даёт погрузиться под волны, а мы уже устремляемся к берегу, напоминая себе водомерок, скользящих над спокойным озером.
Моему отряду в качестве брони достались кожаные кирасы, на которые нашиты пластины металла, которые накладываются друг на друга словно чешуя ящерицы, а также юбки, которые четырьмя треугольными лепестками прикрывают ноги спереди, сзади и по бокам. Конечно же, можно было бы облачиться во что-нибудь более тяжёлое и прочное, с меньшим количеством открытых мест, но учитывая возможность укрепления шерсти до прочности железа, а также опасность потерять высочайшую мобильность, по общему мнению зверян, подобное сделает только хуже.
В качестве оружия у моего отряда имеются короткие мечи, ножи, парочка топоров и... всё. В конце концов мы — разведчики, да и в случае чего вполне можем использовать стихийные техники, чтобы если не устранить возможную угрозу, то хотя бы отвлечь на достаточное время для побега.
"Впрочем, на этих остравах вряд ли найдётся достаточно сильных врагов, чтобы заставить бежать всю морскую стаю", — мысленно усмехаюсь, ощущая гордость за своих потомков-сородичей, которые ощущаются мной куда ближе чем люди, к расе коих я когда-то и относился.
Признаться честно, я уже не считаю себя человеком, да и зверянином являюсь весьма номинально. К счастью мой разум ещё достаточно здрав, чтобы не считать себя высшим существом вроде бога: скорее уж учёный, который настолько изменил своё тело, что стал иным биологическим видом... состоящим из копий меня самого.
