Что Харуно испытывала, осознавая тот факт, что над мозгами людей жестоко надругались, а затем начали использовать их тела как рабов? Учитывая, что та же Гурен — убийца, хладнокровно вырезавшая деревню крестьян, выходивших её после ранения, да и у остальных подопечных Белого Змея руки замазаны кровью до шеи, сочувствия она не ощущала. В конце концов, даже по меркам шиноби, они были преступниками, достойными смертной казни, что о чём-то да говорило.
— А второй проект? — отвлекла синеглазку от её мыслей Рин, всё ещё опасливо посматривающая на свою новую начальницу, но всё же не сумевшая сдержать любопытства. — Простите, если это не моё дело...
— Я же говорила, что она — миленькая, — хищно усмехнулась Ран, зашедшая к младшей куноичи со спины, чтобы обхватить её кольцом из рук, из-за чего последняя сдавленно пискнула, но вырываться не стала.
— Правильный вопрос, Рин-чан, — нагрузив охапку свитков на левую руку, Сакура повернулась к сокомандникам-подчинённым и подняла перед собой правую руку с выставленным вверх указательным пальцем. — Мы будем делать оружие, стреляющее техниками, ну и спроектируем защиту от него же.
= "Плохая ученица. Я не этому тебя учила. И вообще... как так можно?", — возмущённый голос принцессы-пони, доносящийся из внутреннего мира, был полон искреннего негодования.
"Во-первых, всем подряд мы его раздавать не будем; во-вторых, основную работу будут выполнять кристаллы с инь-клоном, которые сами смогут решать, стоит ли подчиняться владельцу; в-третьих, принцесса, ты и сама знаешь о том, что миров много и далеко не все они такие как твой. Вот откроется завтра какой-нибудь портал и из него полезут демоны-пришельцы-представители высокоразвитой расы рабовладельцев, и чем нам от них отбиваться? Чем вооружать тех же генинов, в большинстве своём и стихийной предрасположенности своей не знающих? Да и после оружия, по отработанной технологии можно будет создавать другие устройства", — привела несколько аргументов в свою защиту синеглазка.
= "...Ладно. Но я всё равно против", — обиженно проворчала собеседница, после чего ощущение её присутствия ослабло.
...
Возвращаясь домой уже после заката, чувствуя себя вполне довольной жизнью, неподалёку от своего жилища обладательница розовых волос заметила тёмный силуэт. Однако же, не успела она окликнуть гостя, как сзади кто-то появился, а глаза накрыли узкие и горячие ладони, после чего в правое ухо зазвучал тихий шёпот:
— Угадай, кто?
— Судя по груди, упирающейся мне в спину — Хината, — чуть ехидно ответила Харуно, отстранила чужие руки от лица и развернувшись, посмотрела в фиалковые глаза Хьюги, одетой в серую курточку и чёрные штаны, не слишком хорошо скрывающие фигуру девушки. — Долго ждала?
— С чего ты взяла? — изобразила непонимание брюнетка.
— Хина... — синеглазка улыбнулась, прищурилась и заявила: — Я тебя с первого класса академии знаю. А ты знаешь, кем я работаю... Так что, делай выводы.
— Помню, — собеседница погрустнела, сцепила руки в замок перед грудью, а затем всё же ответила, пусть и не совсем то, что от неё хотели узнать: — Просто, я хотела встретиться и... поговорить.
— Тогда пойдём в дом, — положив левую ладонь на сцепленные пальцы подруги, куноичи "Корня" повлекла её за собой. — Как ты относишься к полуночному купанию?
— Ты это серьёзно? — удивилась Хината, послушно зашагавшая рядом, правой рукой взявшись за кисть обладательницы розовых волос.
— А почему нет? — подмигнула Сакура. — Где ещё говорить о важных вещах?..
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Отступление 15
Примечание к части
Камень, упавший с вершины горы начинает лавину; взмах крыла бабочки, способен породить бурю.
Солнце уже поднялось из-за горизонта, когда она вышла из дома подруги, будучи одетой в стандартный комбинезон шиноби, сандалии и серую курточку, скрывающую фигуру. На руках удобно сидели мягкие перчатки без пальцев чёрного цвета, на которых тонкими линиями красовались символы фуиндзюцу (печати хранения, содержащие кое-какое оружие).
Задержавшись на крыльце, Хината вдохнула полной грудью, улыбнулась уголками губ, затем правой рукой закинула за спину пряди чёрных волос и, лёгким бесшумным шагом, направилась по дорожке в сторону кланового квартала Хьюг. В каждом её движении, в осанке, даже во взгляде фиалковых глаз, полуприкрытых веками, ощущались уверенность и решимость идти до конца...
"Если не я, то кто? Если не сейчас, то когда?", — такими вопросами задавалась молодая девушка, по меркам шиноби уже считающаяся взрослой и самостоятельной, что как наделяло правами, так и ограничивало обязанностями.
А Коноха жила своей жизнью: по крышам прыгали мужчины и женщины разных возрастов, спешащие либо в сторону башни хокаге, чтобы получить или сдать миссию, либо торопящиеся домой после дежурств (на них мало кто обращал внимание, так как местные давно привыкли к мелькающим над головами силуэтам); гражданские, молодые дети и те, кому спешить было некуда, предпочитали ходить по земле, приветственно кивая знакомым, останавливаясь поболтать у открывающихся лавок, либо же наоборот — покидали ночные заведения. Здесь удивительным образом переплетались атмосфера большого города, с её суетой, и некий уют небольших деревень, где все друг друга знают.
В Скрытом Листе можно было разделить жителей на поколения, ориентируясь даже не по возрасту, а по поведению: если наследники кланов Инудзука, Абураме, Нара и Хьюга общались между собой вполне открыто и даже по дружески, то их родители проявляли некую отчуждённость, предпочитая общество соклановцев и давних союзников, в то время как старейшины и вовсе смотрели на всех, в чьих жилах текла чуточку иная кровь, как на потенциальных противников и действительных конкурентов. Стены недоверия между шиноби рушились крайне медленно, и для того, чтобы нынешний уровень взаимодействия стал возможен, их объединению пришлось пережить три кровавые мировые войны, когда волей-неволей приходилось доверять свою спину потомкам тех, с кем прадеды сражались не плечом к плечу, а лицом к лицу.
Однако сейчас, когда долгий путь уже был пройден, требовалось сделать новый шаг в будущее, чтобы следующие поколения могли продолжить идти по когда-то избранному пути. Впрочем, не стоило забывать и о том, что любые перемены воспринимаются в консервативном обществе крайне тяжело, часто встречая отчаянное сопротивление от тех, кого былые порядки более чем устраивают...
"Кто, если не я? Когда, если не сейчас?", — повторила сама для себя принцесса клана Хьюга, даже и не заметив того, как путь до ворот квартала окончился.
Девушка остановилась перед широкими деревянными створками, на которых был изображён герб Хьюга. Справа и слева от прохода стояли двое молодых чунинов из побочной ветви, о чём говорили повязки на их лбах, одетые в белые свободные одежды, красующиеся невозмутимыми лицами с тонкими чертами, выдающими их близкое родство.
— С возвращением, Хината-сама, — оба молодых мужчины коротко поклонились, прежде чем распахнуть ворота, позволяя куноичи войти на охраняемую территорию.
Оказавшись внутри квартала Хьюг, она неспешно направилась по широкой дорожке, вымощенной белыми круглыми камнями к дому главы, виднеющемуся далеко впереди. Справа и слева росли кусты с синими и розовыми цветами, аккуратные деревца красовались рядом с небольшими деревянными домиками, с четырёхугольными плоскими крышами, опирающимися на толстые столбы. На ровно подстриженных лужайках занимались разминкой шиноби, как действующие, так и находящиеся в запасе, и немногочисленные гражданские, исполняющие роль слуг.
Редкие голоса совсем маленьких детей, которые ещё не отправились на занятия со своими возрастными группами, щебетание птиц у скворечников... всё это навевало умиротворение, внушая ложное ощущение благополучия и изобилия. И лишь зная то, что под повязками на лбах у людей красуются печати фуиндзюцу, служащие как защитой от похищения додзюцу, так и средством контроля со стороны членов главной ветви, Хината находила в себе смелость идти дальше.
— Хината-сама?.. — на дорогу вышел пожилой мужчина с седыми волосами и закрытым повязкой левым глазом, одетый в комбинезон шиноби, с притороченным к поясу танто.
— Гин-сан, — приветственно кивнула джонину молодая куноичи, извлекая из-за отворота куртки стопку узких полосок белой бумаги. — Раздайте это остальным и подходите к площади. Что делать вы знаете.
— Хай, Хината-сама, — поклонившись, член побочной ветви поспешно сошёл с главной дороги, торопясь к своим ученикам.
"Назад пути нет", — решительно подумала девушка, поднимая взгляд к небу, а затем улыбнулась и приложила правую ладонь к солнечному сплетению.
— Я со всем справлюсь, — беззвучно прошептали её губы, в то время как перед внутренним взором встали воспоминания о минувшей ночи...
...
Когда они вошли в дом Сакуры, выглянувшая с кухни старушка, одетая в длинное зелёное платье, вежливо поздоровалась и вновь скрылась за дверью, но Хината всё же отчётливо услышала её пошловатое хихиканье. Впрочем, обладательница розовых волос, пусть и заметила смущение Хьюги, только пожала плечами и посоветовала не обращать внимания.
В подвале жилища Харуно обнаружился маленький бассейн, куда, после мытья в тазиках, они обе и окунулись, устроившись друг напротив друга у противоположных бортиков. Тишина, нарушаемая только плеском воды да шумом дыхания, тусклый белый свет из-под потолка, играющий бликами на поднятых волнах, тепло и какое-то неуловимое ощущение уюта заставляли брюнетку испытывать неловкость...
— И о чём ты хотела поговорить, Хината? — спросила Сакура, раскинув руки в стороны, ладонями обхватив верхний край бортика, в то время как её волосы, распущенные на всю длину, свободно плавали вокруг хозяйки, струясь с головы по торсу вниз.
— Неужели я не могу просто зайти к лучшей подруге? — попыталась изобразить беспечность Хьюга, волосы коей были заплетены в косу, скрученную змеёй на голове, которую она обвязала полотенцем.
— Хината-чан, я очень устала и хотела бы поговорить без всего... этого, — синеглазка неопределённо помахала правой рукой, после чего вернула её на бортик. — Что у тебя стряслось?
Грустно улыбнувшись, брюнетка глубже погрузилась под воду, не упустив из внимания то, как взгляд подруги скользит по её телу, задерживаясь на уже вполне оформившихся округлостях. Подобное внимание было... приятно (уж себе-то можно не врать), и от того ещё сильнее смущала необходимость вести разговор именно здесь.
— Старейшины требуют, чтобы отец поставил "Птицу в клетке" Ханаби, — опустив веки, будто бы бросаясь в омут, на выдохе произнесла принцесса клана Хьюга. — Они мотивируют это тем, что необходимо максимально оградить клан от возможной борьбы за право наследования, но... на самом деле им просто хочется получить рычаг влияния что на него, что на меня.
— А Хиаши-сан...? — после нескольких секунд тишины, спросила Харуно.
— Он откладывал решение сколько мог, — брюнетка невесело улыбнулась. — Последним сроком было окончание экзамена на чунина. Если же он попробует воспротивиться, старейшины воспользуются тем, что его репутация в клане... не самая лучшая: тут и история с дядей Хизаши, и Нейджи, как потенциальный лидер побочной ветви, и поддержка старейшин со стороны их личной гвардии... Всё сложно, Сакура.
— Хорошо, — твёрдо заявила Харуно, чем заставила свою гостью удивлённо вскинуться, открывая глаза, всем видом выражая недоумение. — Что? У вас ведь есть какой-то план: в ином случае ты не стала бы мне жаловаться. Что от меня требуется?
— Ты согласна помочь? — осторожно переспросила Хината, немигающим взглядом смотря на весело щурящуюся куноичи с розовыми волосами.
Вместо ответа, собеседница оттолкнулась от бортика, гибко изогнулась словно змея, и уже в следующую секунду оказалась прямо перед Хьюгой, взявшись ладонями за её плечи и приблизив лицо на расстояние полутора десятков сантиметров.
— Я давала тебе поводы во мне сомневаться, Хината-чан? — вскинув бровки, спросила Сакура. — Раз уж начала рассказ, то делись подробностями.
После этих слов, Харуно самым наглым образом обхватила её руками, устраивая голову на груди...
...
Воспоминания оборвались, стоило только брюнетке оказаться на выложенной каменной плиткой площади, находящейся перед особняком, где проживали глава клана, его семья, старейшины и их ближайшие сподвижники (почти вся главная ветвь). Двухэтажное строение с балконом и верандой, двухскатной крышей и тяжёлыми деревянными дверями, выбивалось из общей архитектуры квартала, но всё же смотрелось уместным на своём месте. По краям были установлены каменные же скамейки, высажены густые кусты и низкие деревца; сюда сходились многочисленные дорожки, похожие на огромную паутину.
От подруги Хината получила не только два десятка печатей, блокирующих почти любое фуиндзюцу, установленное на тело (исключением являются конструкции, вроде клетки для биджу, работающие постоянно, либо же выдающие большие объёмы чакры, идущей изнутри), но и некоторые разработки, используемые агентами "Корня". И пусть просить о помощи самого Данзо она бы не решилась, прекрасно понимая возможную цену, пусть это и дало бы гарантированный результат, но Сакура была совсем другим человеком... Во всяком случае, синеглазке Хьюга верила.
Кроме всего прочего, Харуно продемонстрировала то, что и сама достигла немалых успехов в искусстве создания печатей, доказательство чего теперь красуется на теле Хинаты, прямо над очагом чакры. По словам подруги, созданная ею печать-хранилище, является упрощённым вариантом того, что носит она сама, исполняя функцию дополнительного резервуара энергии, куда сливаются вырабатываемые очагом излишки.
Дополнительный резерв, в десять раз превосходящий её собственный, разом переводил старшую из принцесс Хьюга на иной уровень сил. И пусть считать её полноценным джонином рано, но каналы чакры и тенкецу позволяли уже сейчас применять техники, которые раньше отрабатывались только разы, после чего приближалось истощение. Недостаток же у этой печати был один: куноичи попросту не успела заполнить резервуар даже на четверть.
"Сегодня хватит и того, что есть", — мысленно успокоила себя Хината, стоя с прямой спиной и высоко поднятой головой напротив ступенек, ведущих в дом главы клана.
Тем временем на площади стали собираться соклановцы: первыми пришли Гин-сан и ещё девятнадцать мужчин и женщин, которые были облачены в полную экипировку шиноби, а на их лбах, вместо привычных повязок, красовались "блокирующие" печати; следом стали прибывать старики и дети, женщины и слуги, абсолютное большинство коих принадлежало к побочной ветви. Был среди них и Нейджи, одаривший двоюродную сестру тяжёлым взглядом, но не решившийся выйти на открытое пространство к воинственно настроенной группе.
Из дома на веранду тоже стали выходить мужчины и женщины: четверо старейшин, их сыновья и дочери, жёны... глава клана и младшая принцесса, всё ещё не переведённая в побочную ветвь. Всего их было двадцать четыре, но Ханаби бойцом являлась лишь условно, а старики, привыкшие отдавать приказы и с мудрым видом сидеть на татами, свою боевую славу давно пережили.
