А дел хватало. В первую очередь необходимо было отработать наиболее вероятные сценарии боя, чтобы в нужный момент "на автомате" сработали не только ганы, но и люди. Для начала тысяча устроила учебные бои в виртуальном пространстве, а когда с минами было покончено — начались реальные тренировки. На это ушло часов пять. Убедившись, что люди понимают, что от них требуется, а системы работают штатно, Ардан приказал тысяче отправляться спать. Бодрствовать осталась лишь дежурная смена.
Тысяча была раскидана по нескольким точкам. На самой дальней границе облака Оорта висела десятая сотня, приборы которой чутко слушали пространство. В самом облаке, ближе к внутренней границе, застыли в ожидании все четыре линейные сотни. Ударные и огневые сотни командор поставил парами. Первую и третью — около Юпитера, шестую и восьмую — рядом с Ураном. Пятую сотню решено было поделить. Четыре десятка находились около Нимфы, а четыре оставшиеся — около Сатира. Разведывательные десятки так и остались сопровождать вольных до самого последнего момента. Серьезного влияния на сражение они оказать не могли, зато в случае своевременного обнаружения каких-либо изменений в поведении вольных Серые Призраки получали возможность принять контрмеры. До момента столкновения оставалось около девяти часов.
Ардан несколько задержался, пока обсуждал с Верховным и командорами принятые меры и свежую информацию о вольных. Зонды продолжали работать, "смотрящие" вычисляли вепраты один за другим, выискивая имена и психологические портреты их предводителей и капитанов. Данные закладывались в лусаганы первой тысячи, которым предстояло мгновенно принимать правильные решения в условиях безумной нехватки времени. Как этот капитан предпочитает бить? Лучше ли его расстрелять издалека или можно схватиться накоротке? Насколько слушают капитаны своего вепрагонта, могут ли они сломать строй, если сочтут нужным? Все это было бесполезным, пока не началось сражение, но когда начнется сражение, эта информация станет поистине бесценной. Особенно когда на сцену выйдет Ментоид Многосотенный Боевой, или просто Большой Ментоид.
Собравшись лечь спать, Ардан мысленно пробежался по состоянию содумников и с удивлением обнаружил, что среди бодрствующих оказался капитан-десять.
— Сагерин, ты чего не спишь? Если через восемь часов сонным будешь, то встреча с вольными тебе покажется детской забавой по сравнению со встречей со мной, — пригрозил командор.
— Извини, Ардан, я честно пытался. Но что-то не получается.
— Бывает, это мандраж. Используй гипноиндуктор.
— Придется. Хотя и не хочется — я после него всегда без сил просыпаюсь.
— Я его тоже не люблю, а что делать? Хотя стой, есть мысль. Полетели со мной.
— Куда? — недоверчиво поинтересовался Сагерин.
— На Землю. Я тебе кое-что покажу.
Сегерину, чтобы не ломиться к Земле через плотное пространство в плоскости эклиптики, пришлось сделать сильный крюк и зайти к планете со стороны Северного полюса. Зато он на дорогу потратил менее пары минут. Так что Ардану, находившемуся рядом с Землей, даже не пришлось ждать.
Чтобы не тревожить понапрасну оборонительные системы планеты, Серые Призраки вошли в атмосферу в скрытом режиме, выключив большинство систем и активировав систему подавления селгенстовых возмущений. Тарсеры почти коснулись верхушек мрачных елей и повисли, неподвижные и чужеродные. Правда, видеть их все равно никто не мог — включенная система маскировки пропускала через корабли все электромагнитные колебания, в том числе и в видимом диапазоне.
Вынырнув из корабля невидимой тенью, Ардан поплыл среди стволов деревьев, указывая путь последовавшему за ним криссианину. Через несколько секунд они выскочили на открытую площадку и остановились.
"Красиво!" — мысленно сказал Сагерин. С ним нельзя было не согласиться. Площадка, покрытая замшелыми камнями, оканчивалась крутым обрывом, имеющим в глубину метра два. Дальше бушевал и ярился пенистый поток, рвущийся сквозь нагромождение камней и веток. Вода широко разлилась по каменистому руслу, затопив все отведенное ей пространство. Чуть выше находился промытый за тысячелетия проход в горе, узкий и глубокий. Поток сходил с ума, пытаясь прорваться сквозь теснину горы, и яростно метался между неподвижными скалами. А над пенящейся поверхностью воды в верхушки высоких елей опускалось вечернее солнце.
На площадке, где стояли Ардан и Сагерин, не было ни души, хотя все вокруг было вытоптано.
"Сейчас вечер пятницы, обычно здесь в это время людно, — сказал Ардан, тоже мысленно. — Но, видимо, тревога проникла и в эти места, поэтому сегодня никто здесь не остановился на ночь".
Они молча стояли над таежной рекой, смотрели в пенящуюся воду, следили за тем, как солнечный диск все ниже ныряет в зеленую стену леса, и думали каждый о своем.
"Ты бывал здесь раньше?" — наконец спросил Сагерин, когда солнце полностью закатилось.
"Бывал. Очень давно. Мы любили сюда приезжать всей семьей".
"Ты никогда не рассказывал о своей семье".
"И сейчас не расскажу. Никто из нас не любит вспоминать".
"Но ты все же вспомнил. И меня позвал сюда, чтобы показать. Зачем?"
"Я здесь всегда хорошо засыпал. Именно во время весеннего паводка, когда вода вот так ревет в теснине и не слышно голосов. Вода меня всегда убаюкивала".
Они постояли еще несколько минут, наконец Сагерин сказал:
"Спасибо, что показал это место. Теперь мне будет легче".
"Что легче?" — не понял Ардан.
"Легче будет умирать самому и заставлять умирать свою сотню, потому что я знаю, ради чего. Вас, геонцев, считают упертыми фанатиками, но если бы вы почаще показывали такое, то, уверен, жители других планет понимали бы вас лучше".
"Спасибо, что ты понял. А теперь нам пора".
Никто не увидел, как два тарсера рванулись в темнеющее небо. На восточное полушарие надвигалась короткая ночь, за которой неотвратимо приближалось двадцать девятое мая две тысяча семьдесят седьмого года. Судный день Земли.
— Глава 17. Операция "Рассвет"
Пятница проносится стремительно, словно падающая звезда по небосклону. С утра отец с Фениксом запираются в гараже и никого не пускают часа два. Потом они появляются на свет с тем самым ящиком, который отец прихватил в ночь нашего бегства. Спутники Феникса, дежурящие в ограде, смотрят на ящик с нескрываемым беспокойством. Двенадцатый вместе с отцом и Фениксом заходит в дом. Никто из них не появляется на улице до самого вечера.
Нас с сестрой мама запрягает делать всякую домашнюю работу, но по лицу родителей видно, что это лишь хитрость, с помощью которой они пытаются оградить нас от ненужных контактов с безопасниками. Мне особенно неуютно от тех взглядов, которые на меня время от времени бросают Четвертый и Пятый. Оба явно скучают. Время от времени кто-то из них залезает в "водомерку" и что-то там делает. Возможно, выходит на связь или проверяет бортовое оружие.
Кадевизор в доме постоянно включен на новостном канале. Передают о мобилизации резервистов постоянной готовности, у населения и частных учреждений изымаются все граверы, способные подниматься выше ста километров над поверхностью планеты. Везде введено военное положение. У планетарных оборонительных стационаров посторонним запрещено появляться ближе сорока километров под угрозой немедленного расстрела. Закрыты все космодромы. Говорят, что все орбитальные штурмовики и рейдеры отправлены к Марсу и лунным базам. Лично я насчет Марса сомневаюсь — штурмовикам туда лететь несколько часов, а обойти Марс вольным труда не составит, если уж они соберутся атаковать Землю с обратной стороны. В итоге орбитальные штурмовики, базирующиеся на Марс, принять участие в обороне не смогут. А вот насчет Луны — это вполне возможно. Наш единственный естественный спутник исторически служит местом базирования всего, что летает и стреляет. К тому же там натыкано немало тяжелых резонаторов того же типа, что устанавливают на еммеры. Так что со стороны адмиралов попытка как-то прикрыть эти установки выглядит вполне логично.
Обращение Ардана комментируют мало и неохотно. Гибель "Белого Квазара" официально подтвердили через несколько часов после того, как конселги зарегистрировали его последнее сообщение. Военные отказываются обсуждать возможность взаимодействия с "Галактикой" в рамках оборонительной операции, но отмечают, что в Солнечной системе замечены тарсеры. Где именно их видели и в каком количестве — не уточняют.
Отец оказывается прав относительно транспортных проблем в Космополисе. Люди стремятся уехать подальше от столицы, дороги забиты. Правительственные службы не справляются с возникшей проблемой. К счастью, военные передвигаются по воздуху на граверах, в противном случае ситуация бы приняла бы угрожающий вид. Работа остановлена почти на всех предприятиях, в первую очередь на тех, что не связаны с безопасностью и обеспечением жизнедеятельности, люди отправлены в отпуска. Кто-то заикнулся о всеобщей мобилизации, но это звучит глупо. За оставшиеся несколько часов сформировать боеспособные подразделения невозможно в принципе. Даже для резервистов постоянной готовности сроки крайне ограниченные, хотя им требуется лишь появиться на местном сборном пункте, получить оружие и отбыть в пункты дислокации, местонахождение которых им хорошо известно. Из этих резервистов формируются полупартизанские части, действие которых предполагается в границах хорошо знакомой местности. А для частей, формируемых по всеобщей мобилизации — дивизий — требуются недели, так как их действие не ограничивается рамками одной небольшой территории. Их могут бросить в любую часть Земли, а в теории — и в любое место в Солнечной системе. Соответственно, снаряжение и техника у таких дивизий более серьезное. За несколько часов такое не расконсервируешь и не распределишь. Так что в случае высадки десанта Земля может рассчитывать только на части постоянной готовности. С учетом общей численности вольных и их индивидуальной подготовки исход такого события предопределен заранее. Вся надежда на Серых Призраков, и это понятно всем.
Правительство демонстрирует решимость сражаться до конца, призывая сограждан встать на защиту родной планеты. И, разумеется, не впадать в панику. Надо сказать, что желающих сражаться немало, добровольцы осаждают сборные пункты, требуя выдать им оружие. Мне их, честно говоря, жаль. С вольными в индивидуальной подготовке никто не сравнится, они даже не заметят таких противников. К счастью, в правительстве тоже не дураки сидят. Поэтому добровольцев вежливо отправляют по домам. Однако уговоры действуют плохо, толпы у сборных пунктов не уменьшаются.
Ближе к вечеру отец с Фениксом запираются в отдельной комнате. Оттуда не доносится ни звука, хотя стены у нас не слишком толстые. Видимо, включили звуковой нейтрализатор. Возможно, даже активировали генератор селгенстовых помех. Но у меня нет обстовизора, так что проверить не получится. Двенадцатый с самого начала занял место в одном из кресел и дремлет в нем, не обращая внимания ни на что вокруг.
К ночи напряжение нарастает. В новостях все явственнее проскакивает "сегодня ночью". Отец и Феникс выходят только к позднему ужину, часам к десяти. Оба едят неохотно, в отличие от спутников старика, которых тоже пригласили за стол. Те лопают так, что любо-дорого смотреть. Убрав со стола, мама пытается отправить нас спать, но ее останавливает Феникс:
— Не стоит. Сегодня ночью им спать совершенно необязательно. И вам бы я тоже этого не рекомендовал.
Мама беспомощно смотрит на отца, но тот лишь хмуро отворачивается. Феникс перехватывает взгляд и насмешливо поясняет:
— Это вообще-то не угроза. Просто когда над вашими головами появятся атакующие орбитальные штурмовики, то, я вас уверяю, спать больше никому не захочется.
Спутники Феникса переглядываются между собой, потом Четвертый осторожно интересуется у старика:
— Для нас особые приказы будут?
— Пока все по-прежнему. Вам необходимо быть на ногах часов с трех.
Все трое послушно кивают, Двенадцатый снова устраивается в кресле, а двое других выходят на улицу. Я маюсь без дела где-то полчаса, наконец, не выдержав, тоже выхожу во двор. Четвертый и Пятый не обращают на меня никакого внимания, о чем-то тихо беседуя у машины. Они сидят прямо на земле, еще помнящей прикосновение лучей зашедшего солнца. Западная сторона горизонта еще светлая, но я смотрю в другую сторону. С юго-востока, уже потемневшего, постепенно поднимается вверх созвездие Стрельца. Именно там находится центр нашей Галактики. Именно оттуда на бешеной скорости к Земле сейчас несется огромный флот вторжения. И лететь ему осталось всего несколько часов.
* * *
— Ардан, они сбрасывают линейную скорость! — мыслеречь Ахейи вырвала командора из объятий сна часа за два до того момента, когда он планировал поднимать тысячу.
— Зачем? — удивился Ардан.
— Пока не знаю. Информацию уже сбросил стратегам, пусть думают. Снижение не слишком большое, но на времени прибытия скажется. Корабли теперь идут не прямо, а длинными зигзагами. Номинальная скорость остается прежней, а скорость сближения с целью — уменьшилась.
— Дай посмотреть. Что-то не верится, что эта разношерстная компания способна проделывать подобные вещи сообща. Для этого же нужна нешуточная слетанность!
— Да нет тут ничего сложного. Они же не отдельными кораблями маневрируют, а всем флотом. Ну, смотри, сам увидишь.
Командор посмотрел и убедился в правоте Ахейи. Действительно, теперь флот вольных напоминал раскачивающийся маятник, движущийся вперед не прямо, а по синусоиде. На Земле во времена парусников это бы назвали "галсами", а сто лет назад сравнили бы с противолодочным зигзагом. Однако в космосе нет ветра, под которым бы двигались межзвездные корабли, и подводных лодок с торпедами тоже нет. Зато такой способ позволяет уменьшить поступательную скорость кораблей без снижения разгонной частоты пульсеров. Ради чего, видимо, вольные его и использовали.
— Все понятно. Держи меня в курсе, если что-то опять случится, — сказал Ардан.
Капитан отключился, а командор связался с Гатслувом. Тот со своей группой уже занимался прогоном всех возможных вариантов, ради которых вольные могли затеять этот маневр.
— Ну, что скажешь? — спросил Ардан.
— Пока ничего определенного. Схемы есть, но они неустойчивые. Вольные могут переиграть в любую сторону, это вполне может оказаться какой-то хитростью. Есть наиболее вероятный сценарий, но чтобы он пришел в точку необратимости, нужно подождать еще где-то около часа. В любом случае этот маневр оттягивает момент начала атаки, а не приближает.
— Понял. Тогда я еще час посплю.
— Спи. В любом случае через час все будет ясно.
И Ардан с чистой совестью отправился досматривать сон.
Разбудил его корабельный лусаган, напомнивший, что пришло время, которое он сам и назначил. Убедившись, что содумники тоже проснулись, командор занялся выяснением обстановки.
"Ахейя, изменения есть?", — спросил он у капитана-пять.
"Все без изменений", — был ответ.
