— Интересная точка зрения.
— Куда уж более! У нас тут есть книжка про это самое. Один учёный написал, что в этом Корпусе воевал... Да и западные исследователи тоже об этом много написали уже после, по следам событий. Мы же, немедленно использовали эти факты в чисто пропагандистских целях.
— Каким образом?
— Да очень просто! Противопоставили их систему образования нашей. У нас не просто дают Знания, но и учат их применять. Всех учат. Причём не просто применять, а применять массово, творчески и во взаимодействии с группой. Получается так, что вся группа или сообщество превращается в некий НИИ по решению букета проблем. На Западе же, очень хорошее образование и уровень творчества получают только представители элиты. Поэтому у них и в обществе и в армии такое сильное расхождение: элита и командование — творческие, а все остальные тупо подчиняются. Даже если очень большие знания имеют, то применяют их только в очень узких рамках. Тех, что их обучили применять обращаясь с техникой.
— Хе! Зря эту тайну выдали — книжками.
— Не. Не зря. Им она не впрок.
— Почему?!
— Если они введут нашу систему образования у себя, их мир просто 'кончится'.
— Чё, сдохнут от переизбытка знаний?
— Почти так.
— Это как?!
— Просто! У них общество конкурентное. Следовательно, элита должна обезопасить себя от излишней конкуренции 'снизу'. Поэтому у них и образование в школах из двух 'коридоров'. Один 'коридор' для элиты — там образование как у нас в Союзе. Качественное, а другое для 'всяких прочих'. Для 'рабочего скота'. Там воспитывают тупиц[44]. Если ликвидировать эту систему и ввести нашу, то конкуренция раздерёт их общество в клочья.
— Почему раздерёт? Не понял!
— 'Элементарно Ватсон!' Посуди сам: если 'рабочий скот' будет иметь качественное образование, то он вступит с элитой в конкуренцию НА РАВНЫХ... Ведь конкуренция, это не наше соревнование, когда есть победители, но нет побежденных. В соревновании, если кто-то победил, то он делится полученными знаниями и достижениями с остальными. Поэтому, те, кто не победил ничего не теряют. Только приобретают. Только победитель получает вдвойне — ещё и славу, почёт. В конкуренции же, если кто-то побеждает, то победитель изничтожает побеждённого. Морально, материально, а иногда и физически. Побеждённый теряет, и иногда всё. А теперь представь, что в таких условиях — условиях конкуренции и высокой творческой активности ВСЕХ граждан, будет развиваться общество...
— Да уж... Трындец будет.
— Вот потому у них и 'разделение труда' — одни придумывают, а другие тупо исполняют.
— Угу. Видел я это... У нас уже скоро совсем разучатся что-то делать. Образование уже или узкоспециальное, или никакое...
— Да мне уже 'донесли' что у вас мало кто 'руками' работать умеет. Всё больше языком трепать. А если что случается — 'специалиста' зовут. Ну, это не так удивительно и не так неожиданно. Мы это на Западе наблюдаем.
— А у вас, что не так? Разве что-то подчинить вы сами делаете? Например, автомобиль починить, телевизор, компьютер...
— Да, действительно, у нас есть специализированные бригады и центры по ремонту оборудования и содержанию разных систем. Например, города. Но что-то для себя сделать и позвать как у вас 'специалиста' у нас считается зазорным. Потому таких бригад 'для населения' очень мало. Просто хватает, потому и мало. А творчество в области науки и техники у нас всё общество охватывает.
— Что, даже лампочку, ввинтить и то творчество прошибает?
— Ну, иногда и такое бывает... — хохотнул брат.
Немного помолчали. Первый переваривал информацию. Но после нашёл ещё один повод.
— Слушай, я тут вот на что обратил внимание — ты постоянно говоришь так, как будто у нас побывал. Это так?
— Так ты чё! Я о существовании самого Проекта и вообще о Линиях Вероятности только позавчера узнал.
— Так откуда у тебя такие познания о нашем мире?
— Ну так... это просто! — удивился 'второй'.
— Поясни, а то 'недогоняю'.
Второй отметил про себя этот новый жаргонизм и усмехнулся.
— Всё очень просто. Мы ведь тут уже давно охвачены мировыми информационными сетями. И мы имеем представление о том, чем и как живут наши ровесники на Западе. Иногда и общаемся через Сеть.
— А почему 'иногда'? запрещают что ли?
— Да нет, не запрещают. Просто не интересно.
— Не интересно?!!!
Второй пожал плечами и решил пояснить чуть подробнее.
— Да если сравнить их Интернет и нашу Сеть — это две большие разницы, как говорят в Одессе. У них больше просто трёп ни о чём, торговля и порнуха. В нашей Сети, больше половины объёма передачи данных — разнообразное творчество. Даже если просто треплется народ, да и то чаще всего по какому-то делу. Просто дела житейские тоже обсуждают, но меньше. Чаще тут это по телефону или при встречах. Вот потому нам и не интересно с ними общаться. 'Разные миры', так сказать.
Первый, услышав эту тираду неожиданно нахмурился.
— Да уж... — мрачно вымолвил он — если вам не интересно...
— А чё так мрачно? Ну неинтересны они нам...
— Так ведь я же почти что оттуда.
— Ну и что?
— Чую тяжко будет мне встроиться в ваше общество.
— Не переживай! Сможешь. Мы тебе поможем.
— Думаешь, что я смогу вот так стать таким как вы?
— А почему бы и нет? Наши психологи утверждают, что это лишь вопрос среды обитания. Человек существо весьма адаптивное.
— И я буду таким же знающим и творческим?
— Конечно.
— И мне хватит областей применения своих способностей?
— Всем хватит. Просторов для освоения ныне весьма много.
— А когда Земля кончится, чем заниматься будем?
— Дык... уже кончается.
— Дык ото ж!
Обоим понравилось такое проявление одинаковости лексики и реакции что они глянули друг на друга, и рассмеялись. Когда же отсмеялись второй продолжил.
— Так есть же глубины океана, ну и...
Брат-2 красноречиво взглядом указал в небо. Чистое, звёздное небо, где также ярко как и прежде сияло 'ожерелье'.
— Там, для приложения сил любого из нас — неограниченное поле деятельности.
— Ну ты романтик! Там пока очень мало людей работает. Я интересовался.
— Скоро будет много.
— Сомневаюсь.
— А ты не сомневайся! Лет десять назад многие сомневались, что мы в ближайшие двадцать лет поставим базу на Марсе и будем делать экспедиции в пояс астероидов.
— А что, уже и ТУДА летали?
— В 'пояс'?
— Ну да...
— Пока нет, но уже готовимся. Есть корабль. Уже подняли на орбиту. Есть экипаж. Как только закончатся испытания и тесты — будет полёт. Готовим начало освоения пояса астероидов. А с ним уже и людей в космосе станет очень много.
— Аффигеть!!!!
— А то ж!
— Ёлы-палы! У нас, то, что вы делаете только в научной фантастике есть. Да и то, ныне её не сильно уважают. Больше фэнтези читают.
— А это что такое — 'фэнтези'?
— Ну,... что-то типа сказки для взрослых дегенератов. Мечи, там, магия, волшебники, драконы и прочая мура...
— А-а! Вот оно что! У нас же все сказки какие-то более научные что-ли...
— А что, разве у вас фантастику не пишут?!
— Пишут. Научную. А сказки — для детей. Да и дитятки ныне пошли такие, что больше предпочитают фантастику читать, чем сказки.
— У нас ещё и устное, так сказать, творчество процветает — фантазируют насчёт всяких там 'летающих тарелочек' и 'зелёных человечков'.
— На американский манер, как понимаю.
— Ну да... А у вас чем, например, вот так маются?
— Ну... много чем. Одни мистификации делают... Правда редко. Другие, что похитрее, пытаются разгадать загадки, например, нашей Первой Марсианской Экспедиции.
— А что, там чего-то сокрыто было много?
— А фиг его знает! Потому и фантазируют напропалую. Американцы, например, на эту тему уже несколько фильмов сняли.
— И какого характера?
— Да так, на мой вкус — сказочка для дебилов. Но той публике нравится. Нашим, кстати, тоже — абы поржать над чем было. Вот они и ржут с амерских кретинизмов.
— Занимаемся ведь всякой фигнёй!
— В свободное от работы время! — шутливо воздев к небесам палец заметил второй — представляешь, что будет, когда все эти гостайны прекратят своё существование?
— Думаешь нам мозги занять другими загадками нельзя будет? — усмехнулся первый — думаешь, когда коммунизм построим скучно жить будет?
— Эт-то навряд-ли — согласился второй на чисто риторический вопрос — без этих наших загадок марсианских эпопей проблем хватает. В истории, например... ну и не в последнюю очередь наши родные загадки Великой Матушки Природы!
— Кста-ати! Хорошая проблема!
— Какая?!
— Когда мы наконец-то, коммунизм построим?
— Ага! Амеры говорят что 'никогда'.
— Это им так хочется! Мы то ведь знаем, что построим.
— Почти построили.
— Ну уж это ты загну-ул.
— Нет.
— Так вот это мы и обсудим!
Земля 2
Владимир
Тактические расклады в городе были весьма тяжелы. То, что узнал за последнее время Владимир о теневой стороне мира, в котором они оказались только прибавило печали.
В сущности, то, что он видел, было очевидным (для него и его друзей) следствием тех процессов, что были запущены на просторах 'триколорной' россиянии её же элитой. Суть этих процессов — в морально-этической плоскости — весьма сильно определяла всё, происходящее в стране и в обществе. А так как Владимир напрямую контактировал с теневой стороной — это весьма сильно его заботило.
У каждого общества есть своя теневая и светлая стороны, находящиеся в постоянной борьбе. То общество, которое научилось достаточно эффективно задавливать свою теневую сторону и поддерживать светлую — развивается и совершенствуется. В этом же обществе, в которое их занёс весьма несчастливый случай, светлая сторона была прибита ПРЕДНАМЕРЕННО. Конечно, в виде 'остатков совковой культуры', как мощный пласт чисто народной культуры эта самая светлая сторона, с её идеалами сохранилась. Хоть и в сильно задавленном, презираемом, поносимом средствами массовой информации виде, но сохранилось.
Тем не менее, осмеяние Идеалов, принижение и обессмысливание их, вообще Идеального как сугубо светлой стороны общества шло полным ходом.
Последствия же эти каждодневно наблюдал Владимир, выходя на улицу. Если светлое в обществе — Идеалы — задавливается, разрушается, то получает мощную подпитку и вылезает на первый план сторона тёмная. Как зримое физическое воплощение этой тёмной стороны и общества и культуры выступает здесь преступный мир. Как сразу же убедился Владимир, практически все поры жизни общества, вся 'властная вертикаль' которую так истово укреплял местный президент Путин, были насквозь пронизаны чисто мафиозными связями, интересами и структурами. Таким образом, преследуя с виду благую цель, этот недалёкий человек укреплял и возвышал Зло.
Впрочем, возможно, Путин не был этим самым недалёким человеком. Но тогда получалось, что он сам является плоть от плоти тем самым Злом, с которым он по своему статусу просто обязан был бороться.
Все эти обстоятельства весьма хорошо Владимиром осознавались и так как на первом месте стояла задача выживания группы, то приходилось использовать все эти мерзкие для любого нормального человека 'связи' и структуры.
Поговорка 'с волками жить — по-волчьи выть' в этом обществе, приобретала новый и зловещий смысл. Ведь не секрет, что человек ВОШЕДШИЙ в эти структуры и живущий по их звериным законам рано или поздно заражается тем самым звериным законом и начинает весь мир видеть уже звериными глазами. А тут ещё со стороны власть предержащих, присутствовал процесс целенаправленного обессмысливания, размывания и разрушения Идеального вообще. Была реальная опасность потерять себя. И потерять безвозвратно.
Эту ситуацию Владимир переживал весьма болезненно и то, что он знал мир гораздо более совершенный, мало что для него меняло. Разве что эта духовная связь со своим миром, служила хоть каким-никаким но предохранителем от оскотинивания, защитой от оскотинивающего давления со стороны среды с которой он контактировал.
А для того, чтобы сделать Дело, приходилось 'нырять' в 'тень' и очень глубоко. Проникая в 'тень' приходилось же и подстраиваться, чтобы те, кто с тобой имеют дело, ни дай боже не заподозрили, что имеют дело с человеком совершенно не их круга, морали, культуры и интеллекта.
Каждый, даже мимолётный контакт с этой средой ощутимо пачкал душу. Паспорта сделать для группы — уже пришлось выходить как раз на тех самых 'братков'. А через 'братков' на насквозь продажную бюрократическую систему местного государства.
Чиновничество здесь было настолько продажно и мерзко, что уже через пять минут общения с ними хотелось тщательно помыть руки. 'Братки' по сравнению со многими 'экземплярами', что ему встречались в чиновничестве, смотрелись чуть ли не образцом добродетели и человеческого достоинства.
И действительно: у 'братков' был 'воровской закон' который они как-то, но соблюдали. Для этой же прямоходящей мрази за закон, совесть и мораль были деньги и только деньги. Заплати им соответствующую сумму, и они хоть мать родную в рабство продадут.
Владимир поначалу, был весьма рад, что наконец-то 'разобрался' со всеми этими мерзавцами, сделал паспорта (кажется достаточно чистые и надёжные) и теперь не нужно ему с ними общаться. Но оказалось, что он попал 'из огня да в полымя'.
Конфликт между группировками, порождённый убийством на даче местного авторитета, зревший всё это время, вырвался таки наружу и Владимир неожиданно оказался чуть ли не в самом центре этих разборок.
То, что он привык за время сидения на Марсе к самостоятельности, к автономному существованию, чуть не сыграло с ним злую шутку. Да, он вывернулся из весьма скверного положения, но вместе с тем, чуть не подставил и сестру и всю группу.
Избежать серьёзных последствий этой ошибки удалось лишь лихорадочной деятельностью.
Да, избежал. Да вывернулся из этого же. Но...
Это лишь отодвинуло проблему на будущее. Он уже 'зарисовался' в соответствующих кругах и от него уже так просто не отстанут. Также не отстанут и от его окружения.
Это означало, что надо было весьма спешно искать возможности удрать из этого мира ДО того, как вся эта бандитская, и не только, рать, осознает, что её кто-то очень ловко 'развёл'.
И тем более ДО того как они поймут и КТО их 'развёл'.
Бои местного значения
Скоро представилась не просто возможность, а необходимость открыто и прямо выступить против того самого Зла, что пронизывала всё здешнее общество.
Хоть и было общество города похоже на огромно застывшее болото, но сама ситуация в городе тем не менее очень сильно осложнилась. Владимиру и так было забот весьма много с разборками местных мафиози, а тут ещё и АКМовцы со своими проблемами.
АКМовцы пришли как обычно вдвоём — Георгий и Степан.
— У нас тут проблема — жуть! — тут же без предисловий начал Степан — помащь требуется.
