— Фукамизация!
Блейк остановился, обернулся:
— Так, тогда ты уяснила, что не только он, они здесь все, скорее всего — все! — фукамизированы?!
— Да.
— И что любой из них по сравнению с тобой — как ты, обладатель черного пояса, по сравнению со мной, с геймером?!
— Ну, быстрота — это ещё не всё.... Но, вообще-то, ты прав. И у них сейчас — тревога. И они или уже нашли, или вот-вот наткнутся на нашу лестницу, висящую из вентканала. Выходит, нам нельзя туда. Наверх нам больше нельзя.
— Если нельзя — пойдём вниз, — кажется, он всё понял одновременно с ней. — Всё, ищу проход на второй уровень, вход на него. Наверное, опять будет лифт.
— Веди.
Блейк обернулся и побежал. Она — следом. На шаг позади и чуть справа. Со взведённым арбалетом в руке. Выстрел в упор — это ж немного не то, что на сотню метров?.. Насколько помогает фукамизация, точно Галина Осиповна не знала. Всё вокруг неё давно обросло легендами, киношними, даже больше — мультяшными! — чудесами, а заниматься конкретикой... м-м-м... не поощрялось. Но рывок Бекира Бояджи её впечатлил.
Ладно он — там, а они здесь. И он — всё-таки учёный, а Блейк — трежер... Хм... как-то последнее время реальности начинают путаться, переплетаться... Галка хмыкнула: кажется, оно началось с чаепития в Пристанище, в "Гайване", на деньги, заработанные им в Даяне за схватку с виртуальным тигрозавром... А грызл? Как-то эта реальность, наоборот, на реальное походила мало... И сейчас — гесский коридор, не отличимый от даянского лабиринта, и она сама — как там, тоже с арбалетом, и тоже — с Блейком. И Блейк ищет "порог второго уровня". Смешно... "Тебе ещё смешно?" — спросила она себя. И не стала отвечать.
А гесский коридор на даянский действительно походил. Нет, пол здесь был ровным, а и из стен камни не выпирали, мешая проходу, и сталактиты не свисали с потолка, заставляя пригибаться, но гесской законченности, отполированности — не было. Шершавый пол, изрезанные трещинами стены, бугристый потолок... Вроде бы нейтральная подсветка давала на неровных поверхностях странные блики, отсветы, отблески. Возле одного выступа, отливающего тусклой зеленью, она не удержалась — задержалась прикоснулась, и под улыбку Блейка даже попробовала отломать — безуспешно... Нет, жить среди такого, наверное, раздражало бы, а вот прогуляться — было интересно.
Как трежер находит свои пороги, она не понимала там, не поняла и здесь, но бежать далеко не пришлось. Он скоро остановился, пригладил один из сотен выступов на стене и проворчал:
— В Даяне, они изобретательнее, а в тут... Единый проект, что ль? Но тогда...
Да, на этот раз он уложился в минуту. И это действительно был лифт.
— Давай всё-таки скатаемся наверх. Местные, судя по всему, о ТК тоже ничего не знали — видно, что не пользовались. Вот и осмотримся.
— ТК?
— Технические коридоры
— Они — действительно технические?
— В Пристанище ТК — для персонала, а здесь — для роботов-строителей, как дорога наверху. Заказчик пожелал такой-то внешний вид, и такую-то систему помещёний. Как его бзики будут воплощаться, никого не интересует. А здесь же с изначала ещё и пещеры повсюду... Вот лишнее просто прикрыли, немного почистили, да и всё.
— Ты про контрольные двадцать минут не забыл? — вернулась к актуальному Галя.
— Они актуальны только на входе, на первом уровне. По второму мы в Пристанище несколько часов бродили. Не удивлюсь, если сейчас запрос на авторизацию вообще погашен, — он обернулся к ней: — Сходим к нашей лесенке. Может, всё проще и успеем вырваться?
Проще не оказалось. От свисающей из дырки в потолке лестницы до ближайшего дисплея ТК было метров тридцать, и толпилось вокруг неё... раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь — восемь! — человек разной степени одетости. О чём они шумели — слышно не было, но вскоре небольшому японцу в халате с драконами вручили подплечный ремень с кобурой. Мужчина брезгливо огляделся, вынул парализатор, поморщился, сунул обратно, отдал кобуру высокой негритянке, снял халат — на черной майке у него тоже скалился дракон — аккуратно сложил, передал одежду той же женщине, принял от неё парализатор, что-то высказал, застегнул ремень, ещё раз о чём-то проворчал... И, как обезьянка, легко взлетел по непривязанной, неукреплённой верёвочной лесенке.
— Как циркач на старой Терре, — уважительно качнула головой Галина Осиповна.
— Или как ниндзя в Даяне, — вздохнул Блейк. — Учёные... кабинетные... чёрт...
— А у нас? — не согласилась на его иронию биологиня. — Вспомни наших! Учёные — это те, кому интересна реальная жизнь. А значит, и реальные ощущения — от своего реального тела, в первую очередь! И тело своё мы холим, нежим и... тренируем.
— Так у вас, у миссионеров, был спец-отбор. Ты сама говорила: очень жёсткий отбор...
— И дикая конкуренция. То есть, удовлетворяющих этим требованиям — множество. Но... неужели и сейчас тебе ковыряться в придуманном лабиринте слаще, чем... бежать, за лошадью, взявшись за стремя?!
"Ага, — подумал Блейк, — или смотреть, как на тебя прёт — со скоростью той самой лошади! — пятиметровое чудовище, а времени — лишь на один выстрел... Из арбалетика... — трежер сглотнул. — И ты попадаешь!" — помимо воли губы его раздвинулись.
"А оскал-то — волчий! — восхитилась девушка. — Так он кто — кот или варг?"
— Про грызла вспомнил?
— Да.
Блейк вскинул руки ей на шею, резко, собственнически притянул голову к себе...
"А это тебе тоже нравится?" — успела спросить себя девушка. А потом стало не до того: всё напряжение сумасшедшей ночи — волки эти, грызлы эти, эти раскрывающиеся клетки, путающееся под ногами зверье, мчащийся к ней, к неспешно смыкающейся двери Бекир — всё переплавилось в вожделение. Она еле удержалась, чтобы не зарычать!
— Нет! — почти зарычал Блейк и оторвался от неё. — Сначала выберемся! И — утром, утром!
Но дальше он просто сел на пол. И ей пришлось тоже.
Они просидели так, пока из дырки в потолке не вылез местный ниндзя. В руках у него был фонарик, который подсвечивал им проход на крыше...
— Что будем делать теперь? — повернулась к Блейку девушка. Сидя — получалось смотреть глаза в глаза.
"И когда лежим — тоже!", — подумал кто-то из них.
— Уйдём через пещеры, здесь же у них целая сеть, и недалеко — выход из одной. Вход то есть.
— А он не замурован?
— На схеме — не стена, а дверь. Дверь я открою, но...
— Ты никогда не занимался реальной спелеологией? Я — тоже.
"Я вообще не люблю реальных пещер!", — про себя прокричала она. — Ещё со времён книжек про Тома Сойера и Бекки Тетчер!"
Блейк её не расслышал.
— У нас мало припасов. Очень, — сказал он.
— Да, на один перекус. Плюс ещё три шоколадки, — заставила себя улыбнуться девушка.
Кажется, её улыбка не понравилась Блейку:
— Нет, ты понимаешь, что...
— Понимаю. Ты нас вытащишь, — она поднялась. — Веди! — и протянула ему руку.
— Тогда сначала к ним на склад! — приняв руку, поднялся и он. — Потом на кухню.
— Я люблю тебя! — не удержалась она.
Он только сглотнул. Потом отвернулся и повёл.
Со складом всё получилось легко. Вышли. Зашли, пробежались, похватали, что увидели — два спальника, к примеру, а она так и надувной матрас в рюкзак запихнула, — ушли, вернулись в ТК. А вот с кухней...
Ну, кто может быть на кухне в полчетвёртого утра?! Если бы все спали — никого. А если объявлена тревога и под угрозу поставлено всё будущее — то вот: необъятных размеров чёрная тётка уминала неподъёмный бигмак. На другом блюдце её дожидался второй, такой же, и заливала она всё это сверху пивом.
Выхода из ТК на кухню не было, дисплея, показывающего кухню — не было, пришлось идти вслепую. Открыли дверь и нарвались.
Пауза. Все смотрят друг на друга. Тётка кладёт бигмак прямо на стол. Блейк делает шаг вперед. Жилина, не опуская арбалета, прижимает к губам указательный палец левой руки: тс-с-с... Тётка кивает, левой рукой поднимает другой бигмак, а правой...
Правой, как в бою с земляными демонами Орли, как Орли со своими ледяными сколами, правой, одно за другим метнула в них оба блюдца...
Быстрота и сила — это ещё не всё: местная учёная ошиблась. И не один раз. Ошиблась в очередности: первое блюдце полетело в Блейка. Ошиблась технически: по нему просто промазала. А у Жилиной появилось лишнее мгновение — она успела прикрыться арбалетом. Второе стеклянное блюдце врезалось в оружие, разлетелось на мелкие осколки, три из них посекли ей лицо, но она осталась боеспособна и спустила курок. И не промахнулась. Блейк — тоже. Её болт попал в необъятное бедро, а стрелка Блейка — в такое же мощное правое плечо. Но ни то, что свалило грызла, ни то, что усыпило супер-льва, так же успешно на фукамизированной негритянке не сработало: она не заснула и не потеряла сознание. Она обвалилась на стол, но глаза у неё не закрылись, пальцы — дёргались, словно старались до чего-то дотянуться, она даже пыталась что-то выговорить!
— Галя!.. — закричал Блейк.
— Со мной нормально! — закричала она. — Делай, зачем пришли! Я — сама.
Она оттолкнула Блейка, сбросила рюкзак, достала аптечку, подошла к зеркалу, — кровищи-то! — и повторила отчётливо и, насколько смогла, спокойно:
— Я — сама. Ты — перезаряди арбалеты, и — припасы!
Никто из её друзей-подруг её бы сейчас не послушался! Никто, кроме Блейка! Он не грохнулся в обморок, он не стал охать-ахать, он даже не стал пробовать "помочь" ей — он "бросил её" и занялся делом: сначала — оружие. Перезарядка! Есть! Потом сдёрнул и раскрыл свой рюкзак, распахнул холодильник и, почти не глядя — и не оглядываясь на неё тоже! — начал перекидывать его содержимое себе.
Галя тоже к нему особо не присматривалась, она поймала себя на чувстве, что верит ему: он всё сделает правильно. Получилось даже улыбнуться этому. И занялась собой. Стараясь не торопиться. Стараясь не терять времени. Зато когда Блейк выкрикнул: "Всё!", спокойно проговорила: "Тоже!", и обернулась к нему.
Блейк взглянул, поморщился. Она не выдержала и опять оглянулась на зеркало: "Да уж, хороша!..." Прозрачный материал пластыря не срывал ни двух кровенеющих ссадин, ни посверкивающих белым скрепок на третьей...
Кажется, Блейк едва не сорвался: он резко повернулся, рывком подошёл к распростёртой на столе, царапающей столешницу, о чём-то бухтящей тётке, хотел, было, что-то сказать ей, но только махнул рукой. Отвернулся. Закинул рюкзак на спину.
— Пошли?
Галина Осиповна уже тоже была готова:
— Веди!
"Это называется dИjЮ vu", — подумала Галка.
Они стояли около оконного дисплея, а с той стороны, в коридоре внутреннего комплекса спорили двое мужчин. Один — его комконовки ей показывали — господин Телегин, владелец сего заведения; второго следопытка тоже помнила: тот самый, с чёрненькими снобистскими усиками, который в Пристанище восхищался "настоящим грызлом".
— Всё! Больше откладывать нельзя!
— Ты же сам говорил, что у тебя ещё не просчитано почти десять процентов этих, как там ты их назвал...
— Трансгрессий. И хрен с ними! Все они — вне основного стрима!
— Кажется, ты пару раз уже вылетал за пределы этого "стрима"... Хоть и на малых мощностях был.
— Вчера вечером — в шестой. В шестой из почти десяти тысяч попыток. И что? Устойчивость системы не нарушилась! Даже намёка никакого!
— Ой, вот только врать-то не надо!
— Я — вру?!
— А то ты не знаешь, что находясь внутри системы законов, подчиняясь им, невозможно отследить их вариативность. Так что, что там с твоей устойчивостью — неизвестно! А я недавно отчёт по ДР перелистал... У них неучтённость составляла полторы сотых процента... Полторы сотых — а до сих пор, чтоб в тот домен попасть, специальное решение Совета требуется! Они всё ещё боятся, что эрозия поползти может!
— Да зеркало эгрегора и краем области их исследований не касается! Короче, когда ты денег на инициацию комплекса — твоего комплекса! — у меня просил, ты мне обещал?! Я свои обещания выполнил: и деньги у тебя были, комплекс — вот он, и сейчас вся моя документация у тебя — тоже!
— Доисследовались...
— Ищите эту дуру! Ищите!
— Ищем. Бекир сейчас выбьет дверь или что там и...
— Выкуривайте, как хотите! И вычёркивайте! У меня из-за неё тоже, может, — последний шанс! Дай мне его использовать! Тем более, что это может быть уже нашим последним шансом. Нашим!
— А ты не боишься, что эти, — Телегин покривился, — эти "богини"... Ведь они почти в фокусе...
— Не боюсь. Что они в фокусе — ещё вопрос, а что полмиллиона здесь, гораздо меньше ста сорока миллионов Кванны — очевидно.
— Но там ты был вторым...
— А тут стану первым. А где и каким, и на какой срок можешь оказаться теперь ты — ты понимаешь сам. Напомню про срок только: он называется — пожизненно! Дай мне допуск!
Телегин больше спорить не стал, он отвернулся, пошёл и, обречённо махнув рукой, бросил:
— Бери.
— Допуск! — в спину выкрикнул второй.
— Сейчас поднимусь — оформлю.
— Как ребёнку мороженное разрешили, — хмыкнул Блейк, глядя, как оставшийся почти сладострастно поглаживает свои холёные усики.
— Фанатик. И о чём это они?
Блейк только пожал плечами:
— Ещё какие-нибудь запрещённые эксперименты. "ДР"? Что бы оно значило?
— Да явно не День Рождения... "Зеркало эгрегора"... Красивый термин.
Галка только пожала плечами:
— Не хочешь понаблюдать за этим?
— А толку? Что мы увидим? Кучу незнакомых приборов с непонятными индикаторами? Нет, вниз и прятаться... Эх... В Даяне наши сегодня зерно сажать будут, а я... — он поморщился. — Хоть бы Богиня, что ли, им подсказала: грядку надо делать рядом с её капищем! Когда Орли активирует внутреннее святилище — её сразу, наверняка сразу оттуда выдавят, но не всё же, на хрен, обрушат! Зерно, прорастая, сможет использовать уцелевшие коридоры, и время на его рост уменьшится, сильно уменьшится!
Потом Галина Осиповна...
(Она как раз в тот момент тоже думала об активации, об активации в материальной реальности — браслета связи... "Может, ну его, на фиг, с приключениями — и вызвать КОМКОН?" Но услышав про капище, про "Богиню", услышав интонацию, с которой Блейк это слово произнёс, почти увидев заглавную букву в этом слове, подумала: "Перебьёшься, Татьяна Валерьевна! А мы уж сами, и здесь. И не попрёмся после обеда в поганую Даяну. Мы останемся здесь! Как минимум, на сутки — на все сутки. Здесь, в реальности. А Блейк нас всё равно вытащит!")
Потом она никому не расскажет об этих колебаниях. Не расскажет никому — даже Блейку, даже их дочери! — что у неё было средство связи с КОМКОНом. Она понимала, узнай об этом хоть кто-то — узнали бы все. И её бы убили. И их дочь. И Блейка. Даже его в этом случае не сумели бы спасти равновеликие Богини.
— Амадей и сам сосчитает, — вместо того сказала она трежеру, — а Мара обязательно устроит совет. Они всё сделают правильно, — и улыбнулась: — С вероятностью выше девяноста процентов. Идём.
