Земля вдоль болот, доселе казавшаяся вполне себе пригодной для нормального расположения лагеря, после дождей начала сама напоминать болото. Под ногами появилась какая-то вязкая грязь, палатки постепенно сырели, не успевая просыхать из-за отсутствия солнца. Многие элементы брони и острые лезвия оружия начинали ржаветь прямо на глазах. Странная местная природа, пусть и напоминавшая аналогичные участки с великого множества других мест, казалась, хотела пронять гостей, вынудить их прочувствовать все свои капризы.
Будь среди обитателей лагеря людей, не знакомых с военной службой, то подобные условия быстро довели бы до состояния сильного недовольства, раздражения и желания убраться из земель, в лучшем случае, до лучших времен. Однако к счастью, все те, кто здесь находился, были именно воинами — обученными, сильными, соблюдающих железную дисциплину всегда и везде, и уже не первый год продвигающих интересы своего государства по всему миру. Несмотря на раздражение, они продолжали терпеливо ждать указаний, неся свою службу, не теряя бдительности и готовых в любой миг начать выполнять поставленную задачу.
Вот и сейчас, несмотря на то, что стояла уже глубокая ночь, дозорные добросовестно несли службу, внимательно всматриваясь, а если быть точнее, прислушиваясь к окружающей их тишине, стараясь уловить любой лишний звук и немедленно броситься либо в атаку, если того потребует ситуация. Либо же поднимать дежурную боевую команду, что всегда была готова прийти на помощь. Попутно подняв еще и спящих товарищей.
Ночную тишину нарушил звук капли воды, разбившейся о металлическую пластину брони дозорного. Буквально мгновением позже снова прозвучал тот же самый звук, а потом и еще, еще... Воин поднял голову, пытаясь разглядеть что-то в темном небе, попутно выставляя руку ладонью вверх, желая ощутить своими кожаными перчатками то, как крупные капли стремительно падали на землю.
'Опять...' — подумал про себя самурай и вздохнул. Вот и снова он ослеп. Дождь глушил все звуки, скрывая все окружающее пространство в сплошное слепое пятно. Рука привычно потянулась к фонарю, укрытому слоем грубой плотной ткани. Следуя предписанным правилам, дозорные всегда стояли в некотором отдалении от укрепленного лагеря, полностью находясь в тени. Это была мера предосторожности на случай нападения противника, чтобы заставить того тратить много времени на то, чтобы обнаружить охрану. Дозор был одновременно и засадой для него. Обнаруживать себя бойцам зажженным фонарем строжайше запрещалось. Кроме редчайших случаев, когда воины теряли возможность контролировать окружающее пространство своими органами чувств. Правила к такому случаю предусматривали следующее — зажечь фонарь и установить видимость вокруг. Впрочем, зажигать фонари предполагалось шахматным порядком — через одного.
Через некоторое время раздумий, боец все же сдернул ткань, предоставив возможность пламени, заключенному в небольшой металлический цилиндр с зеркалом внутри, осветить небольшое пространство вокруг. И тут же изумленно уставился на то, что увидел перед собой. А именно на сплошное белое марево, что отражало весь свет обратно, не давая ему возможность разглядеть даже то, что происходило на расстоянии вытянутой руки. Туман! Настолько плотный, что самураю еще ни разу не доводилось видеть что-либо подобное. Пасмурная ночь скрыла, как опустилась эта завеса — как и подобает туману абсолютно бесшумно и незаметно.
Оглядевшись по сторонам воин попытался разглядеть позиции таких же дозорных, как и он, надеясь обнаружить свет их фонарей. И с удивлением обнаружил, что сквозь это марево было невозможно разглядеть абсолютно ничего.
Между тем дождь только усиливался. Крупные капли падали с неба сплошным потоком, разбиваясь о землю, о броню воина, создавая знакомый шум нарастающего ливня. Подобная богомерзкая погода, вкупе с практически нулевой видимостью сделали свое дело очень быстро. И без того ощущавший себя неуютно боец невольно поежился, чувствуя, как окружающая его слякоть, грязь и влага проникает вовнутрь, в самые глубины его души, вызывая чувство холода и одиночества. В голове всплыли не самые приятные воспоминания о прошлом. О каком-то хорошем настрое и говорить было нечего. Вздохнув, боец поднял фонарь и шагнул ближе к стволу растущего рядом дерева. И в то же самое мгновение ощутил, как наступил на что-то мягкое. Молниеносно отреагировав, он тут же выхватил клинок и направил фонарь ближе к земле, готовый в любой момент пустить оружие в ход, попутно убирая ногу.
Свет фонаря с трудом смог выловить из белого марева очертания большой рептилии, свернувшейся клубком прямо на земле.
'Змея!' — подумал воин, одним молниеносным ударом обезглавливая пресмыкающееся, дабы избавить себя от опасного соседства. И буквально в ту же секунду неожиданно почувствовал, как руку, державшую оружие, стремительно обвивает другая, не менее крупная чешуйчатая тварь. Воин было дернулся и одним быстрым движением вырвал руку из живых колей змеи, как буквально на его голову обрушился громадный клубок просто невероятного количества точно таких же рептилий, удар которого оказался через чур сильным даже для подготовленного самурая. Не устояв на скользкой земле, он свалился прямо на грязную редкую траву, придавленный массой ядовитых пресмыкающихся. Опешивший сначала от такого напора боец очнулся очень быстро, практически мгновенно. Молниеносно пустив свою чакру для резкого усиления собственных мышц, он попытался стремительно вырваться из этой свалки тел, но с удивлением обнаружил, что у него это не получается. Змеи оплели его тело, за какое мгновение соорудив какое-то подобие кокона из переплетенных между собой тел. Инстинкт самосохранения требовал немедленно вырываться, используя любые способы. По клинку, до сих пор сжимаемую его правой рукой, пробежал заряд чакры, превращая и без того острое лезвие в орудие, способное прорезать что угодно. Прорубить несколько змей для него не составило проблем. Стремительно двигая кистью, он начал нарушать целостность кокона, и выбираться наружу.
В тот миг, когда ему уже это удалось, он почувствовал, как по всему его телу в кожу впиваются миниатюрные клыки. А буквально спустя пару мгновений, которые прошли в попытке прихлопнуть опасных тварей, прорвавших его защиту, ощутил неожиданную слабость. Пока отчаянно цепляясь за реальность, он отчаянно боролся с тем, чтобы не потерять сознание, его мозг попутно пытался понять, каким образом змеям вообще удалось прокусить его защиту, состоящую не только из брони, но и очень плотных материалов, способных выдерживать удары острым клинком. Теряющее чувствительность тело не могло справиться огромным количеством всевозможных ощущений, что навалились на него. Собственно именно поэтому ему так и не удалось осознать произошедшее. То, как змеи, упавшие на его голову мгновенно зафиксировали его руку так, чтобы клинок упирался о его штаны из плотной ткани, которая была им не по зубам. Как пытаясь вырваться из змеиного капкана он сам создал брешь в своей защите, сквозь которую просочилось огромное множество миниатюрных змеек, а затем ввели в него яд, буквально пропитанный природной энергией. То как отравленная кровь сама парализовала все его тело и усыпило его сознание
Как только сопротивление бойца было подавлено, живой кокон начал стремительно концентрировать природную энергию и накачивать ею поверженную цель, используя для этого контакт огромного количества своих мелких сородичей и яд, текущий в его венах. Змеи действовали быстро. Не останавливаясь, совершенно не сдерживаясь и не задумываясь о том, что излишний объем их силы способен попросту убить его.
Закачка продолжалась недолго. Огромная масса змей была способна на многое. Буквально спустя чуть больше десяток минут, воина, будь у кого-то возможность разглядеть его, не смог бы узнать никто. А затем поступила команда. Кокон послушно распался, оставив на теле самурая небольшое количество рептилий, которые обвивали его руки, ноги, туловище, создавая этакую живую броню из собственных тел. И тут боец пошевелился. Неуверенно управляя своим телом встал, пошатываясь на ногах, и заторможено водя головой из стороны в сторону. А затем, как ни в чем не бывало, рванул в сторону лагеря, не беспокоясь о том, что бежит-то он, в общем-то, как пьяный, неуклюже перебирая ногами. В то время как за ним стремительно двигался настоящий живой поток из сотен змей....
Никто так и не понял, сколько было нападавших с самого начала. В условиях практически нулевой видимости, сильного ливня и просто феноменального количества змей, которые, вопреки всем правилам действовали в условиях достаточно низких температур, считать стремительно передвигавшихся между палатками врагов было практически невозможно. Да и поначалу железнобоким было не до этого.
Атака нападавших была поначалу тихой и практически незаметной. Появившиеся словно из неоткуда боевики быстро рассредоточились по территории лагеря, пользуясь тем, что их шаги и бряцание их оружия заглушает звук дождя, а затем по одному начали проникать в палатки и безжалостно вырезать спящих. Не сказать, что все протекало легко — не было палатки, в которой не бодрствовал бы дежурный, который должен был охранять покой товарищей, но практически везде преимущество оказывалось на стороне убийц. Неожиданно врываясь в палатки, они с ходу начинали рубить, а следующие за ними по пятам змеи набрасывались на раздетых солдат, оставляя им всем подарки в виде отметин своих ядовитых зубов. Фактор неожиданности сыграл свою роль. Дежурные зачастую не успевали что-либо противопоставить натиску странных воинов, которые выглядели как их собственные товарищи, но при этом напоминали какой-то живой террариум. Да и большинство дежурных в палатках были без брони, что существенно снижало их шансы на победу. Не говоря уже о выскакивавших спросонья бойцов, которые и вовсе оказывались совершенно беззащитны перед налетчиками. Разумеется, были те, кто умудрялся сбить убийц с ног, попытаться применить свое оружие в бою, но враги почему-то всегда оказывались сильнее. Полностью экипированные, обвешанные ядовитой живой броней, а также, к удивлению своих бывших соратников, в разы сильнее себя раньше, они одолевали воинов Кусанаги, просто задавливая своей физической мощью, запросто игнорируя полученные ранения.
Фактор неожиданности, сработавший в начале, не мог долго обеспечивать безнаказанное истребление отряда. Боевая дежурная команда заметила нападение и устремилась в бой. И впервые с момента начала этой кровавой драмы, произошло уже реальное сражение между противниками в равных условиях. Быстрые, мобильные железнобокие налетели словно ураган. Первый попавшийся под удар убийца был обезглавлен мгновенно. Еще двое были лишены рук, а третьего снес мощный удар в корпус. Применять чакру в условиях воцарившегося хаоса посреди своих товарищей бойцы не рискнули, опасаясь лишних потерь среди своих, что тут же сыграло на руку нападавшим. Сумевшие сориентироваться и перегруппироваться, противники тут же сами перешли в наступление, вновь пуская в ход все свои сильные стороны, обеспечиваемые им просто огромными объемами природной энергии вокруг них, которые не переставая продолжали накачивать змеи. В бою столкнулись невероятная выносливость, живучесть, физическая мощь и потрясающее восприятие реальности, вкупе с массами змей под ногами с одной стороны и тактика, боевой опыт, численное превосходство и индивидуальность каждого бойца с другой. Ведь если каждый воин Кусанаги, как член боевой команды, так и выскочивший спросонья их соратник, думали в бою своей головой, опираясь на свои чувства и опыт, то их противниками на деле управлял кто-то другой, который не был способен в полной мере контролировать их на должном уровне.
Бой выдался жестоким. Никто не собирался давать слабину, никто не задумывался о чести, достоинстве или морали. Рубили безжалостно. Давили. Резали. Железнобокие сражались яростно. Видя, сколько их товарищей было уничтожено за столь короткий срок, они напирали, не давая врагу никаких шансов. Убийцы действовали иначе. Не уступая в жестокости своим оппонентам, а также уступая по немалой доле других показателей, они тем не менее обладали одним свойством, чего не было у Кусанаги. А именно тем, что управляющему ими разуму было, в общем-то, все равно, что с ними в итоге произойдет. Эти бойцы были камикадзе. Захваченные враги, сделанные своими марионетками, они воевали не от того, что им хотелось этого делать, а потому, что у них не было иного выбора. Собственно говоря, воевали не они сами, а их тела, которым команды передавали через змей с большого расстояния. Их собственный разум был во тьме. Их было сложно остановить, потому что природная энергия давала им невероятную выносливость. Их было трудно ранить, потому что сила вливаемая в них давала им регенерацию. Их удары были сильны, потому что их физическая мощь была удвоена....
Я открыл глаза и посмотрел на своих подопечных. Мне кажется, или они оказались заметно дальше, чем до того, как мы начали эту операцию. На своем месте остался, пожалуй, один Огава. Что было не сложно объяснить.
— Готово? — спросил он меня, также открывая глаза.
— Да.
— И что вы скажете?
— Что-то с чем-то.... Какова будет реакция на то, что мы натворили, еще предстоит выяснить. Но свой шаг мы сделали.
— По-моему, зря мы открыли врагу змеиный фактор, Широ-сан. Это создаст нам проблемы в будущем.
— Рано или поздно, это все равно стало бы известно. А так мы выполнили свою задачу. Враг получил первое предупреждение. Пусть считает, что 'Некто' в болотах, о существовании которых они знают из рассказов Тору, почуял их присутствие и решил отпугнуть чужаков. И что его власть распространяется и за пределы болота.... Кстати, уверен, про змей они и так знали.
— И что теперь?
— Пока ждем. Если они не воспримут наше послание всерьез, повторим попытку.
— Не получиться.
— Как в этот раз — безусловно. Но ведь существуют и другие способы. Уверен, они это понимают не хуже нашего.
— А если они решаться напасть?
— Тогда скажу лишь то, что теперь их боевая мощь подкошена. Один из четырех лагерей практически уничтожен. С учетом количества раненых, то сил для нападения они выделят не так много, как ожидалось нами ранее. Даже в случае прибытия подкреплений, вряд ли численность их группировки превысит ту, что была до сегодняшней ночи. А если и превысит.... Мы теперь знаем, как правильно нужно применять нашу силу.
— Тоже верно.
За время нашего диалога сидевшие бойцы сидели, изумленно вытаращив глаза, как-то недоверчиво переводя взгляд то на одного, то на другого. Когда я встал и обратил на них внимание, они тут же подскочили и выстроились в линию. Хм... Точно, я ведь все-таки их командир.
— На сегодня все. Отдыхайте. Если поступит команда, вы все будете мне нужны. И я думаю, вы теперь сами прекрасно понимаете, что мне от вас будет нужно.
— Разрушите вопрос, командир Широ? — несколько неуверенно спросил один из них.
Я присмотрелся повнимательнее. Так... Черт, и почему я до сих пор путаю их имена. Абэ? Кажется да.
