Так, стоп! А что она пела в первые разы?
В памяти тут же всплыл школьный вечер, где они с тремя одноклассницами на День Учителя пели 'Прекрасное далеко'. Пели они втроем, но она, с еще одной девочкой, помимо всего прочего, аккомпанировали себе на гитарах...
Может, всю песню она не вспомнит, но пара куплетов, определённо, в голове еще осталась...Да, плевать!
Анна несколько раз провела пальцами по струнам и, припомнив аккорды, заиграла мелодичное вступление...а там уже и запела:
Слышу голос из прекрасного далёка,
Голос утренний в серебряной росе,
Слышу голос и манящая дорога
Кружит голову, как в детстве карусель.
Прекрасное далёко не будь ко мне жестоко,
Не будь ко мне жестоко, жестоко не будь.
От чистого истока в прекрасное далёко,
В прекрасное далёко я начинаю путь.
Слышу голос из прекрасного далёка,
Он зовёт меня не в райские края,
Слышу голос, голос спрашивает строго,
А сегодня что для завтра сделал я.
Прекрасное далёко не будь ко мне жестоко,
Не будь ко мне жестоко, жестоко не будь.
От чистого истока в прекрасное далёко,
В прекрасное далёко я начинаю путь...
Едва в тишине раздался ее голос, как звук мгновенно устремился ввысь и, коснувшись высоких сводов центрального зала, стремительным потоком хлынул вниз и вдарил по не привыкшей к такой музыке, публике... Сказать, что слушатели подобного не ожидали — это ничего не сказать...Анна мельком глянула на гостей. У многих на лицах были написаны откровенный шок и потрясение...Но только мнение одного единственного человека, присутствующего в этом зале, было действительно для нее значимо и важно...Деймон! Чуть подавшись вперед, он, как зачарованный, внимал ее выступление. Встретившись с ним взглядом, она изо всех сил старалась сохранить самообладание и не забыть слова.
Какой у него был взгляд!
Восторг, восхищение, упоение — все те чувства, что Анна безошибочно прочла в его глазах и, именно в этот момент ей стало так невыносимо больно и горестно, от осознания, что остался всего один короткий вечер и этот великолепный мужчина уедет в Лондон, покинув ее на долгих два месяца... А если не на два месяца, а на всю оставшуюся жизнь? Может, сегодняшняя ночь — это кульминация пребывания ее в этом времени и в этом замке? Почему бы и нет? Она раскрыла интриги Марлы и лишила ее сообщника, успела передать все барону, немного помогла Максимилиану, да и схемы будущего туалета уже в руках мастеровитого Арика. Теперь дело только за ним. Сможет воплотить в жизнь -хорошо, а нет...а на нет и суда нет! Вот и получается, что ее миссия подошла к концу. Только зуб бедного Роарда остался не долеченным, хотя, кто его знает, может, у мальчика и не было шансов его спасти...
'О, Боже! Боже! Боже! А жить-то дальше как? — от отчаяния, куда стремительно она погрузилась, ее голос предательски дрогнул и припев вышел немного ниже, чем того требовала песня...
Сквозь прозрачную пелену слез, Анна безрадостно взирала на самого прекрасного мужчину на свете...Да, что там на свете! Во всем мире! От осознания, что она вернется в свое время и больше его не увидит, душу буквально разрывало на части, а сердце безудержно плакало...
Как только Анна закончила петь, одинокая слеза не удержалась на ресницах и, крошечной капелькой скатившись по щеке, упала на руку...С печальной улыбкой она подняла глаза и взглянула на зрителей...Как и в прошлый раз, ей аплодировали. Несколько мужчин вскочили на ноги и хлопали стоя, выражая ей свое восхищение...Деймон также встал из-за стола и присоединился к восторженной публике...Оставив лютню у стула, она уже собиралась встать, когда услышала:
— Еще! Еще! Спойте еще! — ее снова умоляла юная баронесса, — ну, пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! — упрашивала она...Через секунду еще две соседки примкнули к нетерпеливой девочке и крикливо вторили ей.
— Просим! — следом к ним присоединился хор из мужских голосов, настаивающих на ее повторном выступлении, — Да-да, спойте еще!
Тяжко вздохнув, Анна снова взяла в руки инструмент и несколько раз перебрала струны...Внятных мыслей, что конкретно петь у нее не было, да и настроение оставляло желать лучшего. Только одна мысль о разлуке с Деймоном, причиняла ее невыносимую боль...
Вот оно! Как она могла забыть! Это же песня, которую они часто пели с девчонками в караоке. Она даже специально аккорды скачала и самостоятельно пыталась наиграть мелодию...Благо, что мотив был очень и очень простым...Только бы вспомнить! А еще очень хотелось, чтобы один замечательный мужчина наконец-то ее услышал! Понял, как по нему плачет ее сердце и изнывает душа...Почувствовал всем своим существом, что неровен час — судьба-злодейка жестоко посмеется над ними, оставив каждого в своем времени — ее в 21 веке, а его — в темном, но таком прекрасном Средневековье...
— Пожалуйста, услышь меня! Я тебя очень прошу! — глядя на Деймона, молча взмолилась она и негромко запела:
И глянет мгла из всех болот, из всех теснин,
И засвистит весёлый кнут над пегой парою,
Ты запоёшь свою тоску, летя во тьму один,
А я одна заплачу песню старую.
Разлука — вот извечный враг российских грёз,
Разлука — вот полночный тать счастливой полночи.
И лишь земля из-под колёс,
И не расслышать из-за гроз
Ни ваших шпаг, ни наших слёз, ни слов о помощи!
Какой беде из века в век обречены,
Какой нужде мы платим дань, прощаясь с милыми?
И для чего нам эта явь такие дарит сны,
Что дивный свет над песнями унылыми?
Быть может, нам не размыкать счастливых рук,
Быть может, нам распрячь коней на веки вечные...
Но стонет север, кличет юг,
И лишь колёс прощальный стук,
И вот судьба разбита вдруг
О, вёрсты встречные!
Прежде, чем пропеть следующую строчку, она каждое отдельное слово старалась проговорить про себя. Конечно, к чему это приведет, Анна не знала, но была слабая надежда, что песня будет исполнена на английском языке, а не на русском...
Посвящая это прекрасное произведение Деймону, она внимательно вглядываясь в его глаза, но никак не могла понять, что в них видит... Сначала было изумление, потом восторг, следом проскочила искра радости, щедро приправленная легкой грустью...Даже после того, как песня закончилась и струны лютни перестали вибрировать и смолкли, они оба так и замерли, не в силах разорвать визуальный контакт, что на несколько мгновений связал их воедино...
— Спасибо, — негромко промолвил барон, тем самым нарушив мертвую тишину, что все еще стояла в трапезной..., — это было просто потрясающе!
Через пару секунд народ начал потихоньку отмирать и спустя мгновение вновь искупал Анну в громе оваций и искреннего восхищения, причем на этот раз, почему-то больше рукоплескали женщины. Видимо, нежная мелодия песни дамам показалась более предпочтительней, чем средневековым мужчинам.
— Скажите, а кто автор этой замечательно композиции? — спросила незнакомая девушка, сидящая по левую руку от юной баронессы, — не помню, чтобы эту песню я слышала раньше... 'Какой нужде мы платим дань, прощаясь с милыми...' — очень верно подмечено, — кивнула гостья.
— Это песня с моей родины, — ответила Анна, — а-а-а, вы разве поняли, о чем там поется? — она недоуменно посмотрела на женщин.
— Ну, конечно, — они разом кивнули, — вы же пели на английском языке...
'Вот , значит, как!— возрадовалась Анна, — выходит, сработала ее маленькая хитрость. Ура! Вот бы еще барон ее услышал...услышал и понял!'.
Вопросов от публики больше не последовало, поэтому, быстро отложив лютню в сторону, она встала с табурета и направилась к своему столу.
Деймон уже стоял на ногах и как галантный рыцарь, в очередной раз помог ей усесться.
— Анна, вы просто великолепно поете, — тихо промолвил он, когда занял свое место за столом,— ваш голос он...он завораживает.
— Спасибо, — немного печально улыбнулась она,— очень рада, что вам понравилось...
— Неплохо, — язвительный голос Марлы донесся с другого конца стола, — только не подобает настоящей леди столько откровенно демонстрировать свои чувства на публике! — поучительно добавила она, — думаете, здесь никто не понял, кому был отправлен сей пылкий посыл? Решили сыграть на чувствах Деймона и быстро обустроить свою жалкую жизнь нищей приживалки? Умно! Вот уже и Ирму с Дебби на свою сторону перетянули, не говоря уже о Максимилиане. Что вы ему там подарили? Кубики? — едко заметила она.
— Марла! — прорычал барон, — если ты сейчас же не замолчишь, я прикажу препроводить тебя в комнату и там запереть...Ясно тебе! — не на шутку разозлился он.
— Да, ясно мне, ясно, — усмехнулась она, — простите, Деймон, но вы — мужчины так падки на лесть,— слащаво расплылась в улыбке эта крыса.
— В таком случае, позвольте поинтересоваться, — начала Анна, — откуда у вас -невинной девицы — такие глубокие познания мужской психологии?
— Мужского чего? — не поняла Марла.
— Ах, ну да! — ехидно ухмыльнулась Анна,— простите, я совсем забыла, что кроме вышивания на пяльцах, в других вопросах вы вряд ли сведущи, — так позвольте вас просветить: психология — это наука о человеческой душе...Так я повторю вопрос: где вы так хорошо успели познать мужчин, тем более разгадать их бессмертную душу?— в этот момент Анна была так рассержена , что и думать забыла, что наука психология появится еще, как минимум, лет через триста...А еще больше ей хотелось дать этой мымре по колпаку, да так, чтоб ее 'модная шляпень' превратилась в рваную гармошку.
— Ну я...я, — захлопала глазами Марла, переводя растерянный взгляд с Анны на Деймона, который, в ожидании ее ответа, даже поставил локоть на стол и рукой подпер подбородок. — Вы меня не правильно поняли, я не это имела в виду, — быстро проговорила она, явно нервничая,— видите ли я хотела сказать...
Но сказать она ничего не успела...К безграничному удивлению Анны — к этой крысе подошел какой-то темноволосый мужчина и пригласил ее на танец...А судя по выгнутой брови барона, эти фактом он тоже был немало удивлен...Быстро кивнув неожиданному кавалеру, Марла с такой скоростью вылетела из-за стола, что ее жуткий колпак, едва за ней поспевая, взял весьма опасную амплитуду и чуть не свалился...
— Анна, позвольте попросить у вас прощения, — произнес барон, как только они остались вдвоем.
— За что? — нахмурилась девушка, с искренним любопытством взирая на Деймона.
— За то, что вам пришлось все это выслушать, — ответил он, — иногда мне кажется, что у Марлы вместо языка змеиное жало.
— Наверное, так оно и есть, — улыбнулась Анна, — простите, что говорю вам это, но не часто встретишь столь стервозную особу.
— Видит Бог, жду не дождусь, когда король выберет для нее супруга и она покинет мой замок, — сказал он, — надеюсь, Кервуд меня поймет, но держать у себя под боком эту змею я не намерен.
Сказать было нечего, поэтому Анна лишь скромно кивнула, соглашаясь с его словами, а вскоре к барону подошли несколько мужчин и отвлекли его разговором о политической обстановке в стране. До нее, то и дело, доносились обрывки фраз, где часто фигурировали такие слова, как 'реформа', 'Генрих', 'церковный надел', 'налоги'. Вскоре их обсуждение плавно перетекло на личные владения каждого и, в первую очередь, коснулось сбора нынешнего урожая. Еще через какое-то время, между средневековыми феодалами разгорелся нешуточный спор, который, судя по всему, еще долго не собирался заканчиваться.
Печально вздохнув, Анна с интересом оглядела зал. Несколько мужчин играли на лютне, Марла с кавалером все еще танцевали, влившись в общий ручеек танцующих, за мужским столом почти никого не было, только старый барон, положив голову на столешницу, мирно посапывал. Еще раз от души посочувствовав его молодой жене, Анна перевела взгляд на женскую половину...Ну, вот — так и есть! Бедная девочка в одиночестве сидела за столом и с полным унынием взирала на танцующие пары.
Неслышно выскользнув из-за стола, Анна направилась к Мари.
— Привет, скучаешь? — она обратилась к девочке, присев рядом. Та, вздрогнув от неожиданности, подняла глаза и через секунду засияла от радости.
— Анна, как я рада вас видеть! — воскликнула она, — вы сегодня так замечательно пели! А вы знаете, что от последней песни, несколько женщин за нашим столом даже всплакнули, — шёпотом поведала она.
— Правда? Нет, не знала, — ответила Анна и вежливо улыбнулась в ответ.
— Ничего удивительного, — так же в полголоса вещала Мари, — у них мужья не вернулись с войны...Погибли!
— А, ну, теперь все понятно, — кивнула Анна и незаметно вытащила листок из-под шнурованного корсажа, — держи, это тебе, — она протянула записку девочке, — помнишь, я тебе обещала?
— Боже! Это та песня про шиповник! — Мари благоговейно взяла серый прямоугольник в руки и прижала к груди, — Спасибо! Спасибо вам! Я даже не знаю, как вас благодарить, — восхищенно произнесла она.
— И не надо, — улыбнулась Анна, — я очень рада, что песня пришлась по вкусу. Кстати, почему ты сегодня не выступала? Я бы с удовольствием послушала, как ты поешь.
— Ой, нет, — засмущалась юная баронесса, — я пока стесняюсь. Пою только дома.
— А муж не запрещает? — на всякий случай поинтересовалась Анна, а то кто знает этих феодалов, вдруг здесь, что не аристократ, то 'Черная борода' или маркиз де Сад...
— Конечно, нет, — улыбнулась девушка, — наоборот, он часто приходит в мою комнату и просит, чтобы я для него что-нибудь спела.
— Даже так! — подивилась Анна, — значит, неплохой у тебя муж?
— Ой, что вы! Очень-очень хороший, — искренне кивнула она, — он так обо мне заботится! Даже родители так о нас не пеклись. Поверьте, я буду очень горевать, если с ним что-нибудь случится...
— Понятно, — кивнула Анна, порадовавшись за девочку, которая сумела найти хоть толику человеческого тепла в доме своего супруга, годящегося ей в прадеды.
Немного поговорив с Мари, Анна с грустью посмотрела в сторону Деймона, который все так же сидел за столом, со всех сторон окружённый своими людьми и сегодняшними гостями. Мужчины о чем-то громко спорили, изредка выкрикивая отдельные фразы и бешено жестикулируя руками, да и стул, на котором она сидела, был повернут к барону и на нем уже удобно восседал какой-то седовласый дядечка.
'Ладно, Анечка, повеселилась и хватит,— подумала Анна,— влезай-ка ты на свой чердак и ложись спать. Что толку рвать душу неизвестностью. Уже очень скоро будет видно — или пан, или пропал...'
— Вы его любите, да? — тихий голос Мари ворвался в ее раздумья.
— Кого? — на всякий случай поинтересовалась Анна.
— Как кого? Барона Вольфа, конечно! — улыбнулась девочка.
Ничего не сказав, Анна лишь многозначительно пожала плечами.
— Понятно, — очень по-взрослому произнесла Мари, — тут несколько вдовушек уже зубы сломали, чтобы женить его на себе, но у них ничего не вышло...
— Вот даже как! — усмехнулась Анна, — ну, что ж, зубы я ломать точно не буду, но восхищаться понравившимся мужчиной мне никто не запретит. Правда ведь?
