Комната была небольшой, но обставленой так роскошно, как только могла быть обставлена спальная комната лучшего постоялого двора Ферелдена. В стороне один напротив другого на дорогом ривейнском ковре стояли два мягких дивана. Накрытые на изразцовом столике приборы распространяли душистый запах знаменитого тевинтерского напитка, завариваемого из сушеных листьев, и популярного как среди знати, так и простолюдинов Ферелдена. У большого ложа под балдахином лежала шкура сумеречного кота. Ложе занимало четвертую часть комнаты и было покрыто бархатным покрывалом с золотыми кистями. Алистер запнулся взглядом об эти кисти и из-за этого не сразу заметил королеву, что в выжидательной позе стояла, опершись на край кровати, со сложенными на груди руками.
Мигом позже сын Мэрика опомнился и отвесил самый изысканный поклон, на который только был способен.
Королева Ферелдена Анора Мак-Тир, до того полускрытая складками тяжелого балдахина, отошла от кровати, сделав несколько шагов навстречу своим гостям. Вне всяких сомнений, она была одной из самых красивых женщин, которых довелось когда-либо видеть Алистеру. Ее густые собранные волосы отливали золотом, лучистые серо-голубые глаза казались огромными и, на первый взгляд, придавали точеному лицу наивное, почти детское выражение. Тем не менее, каков бы ни был ее действительный возраст, фигура королевы была стройна, а движения сохранили девичью стремительность и гибкость. На первый взгляд, эта женщина являлась самим воплощением грации и изящества, немыслимым образом сочетавшей беззащитную непосредственность и внутреннюю силу целеустремленной и властной натуры. Встретившись с ней взглядом, Алистер почувствовал, как шевельнулись волосы на его затылке. Мигом позже пришло осознание подтверждения его опасениям в том, что встреча с королевой Анорой будет не просто беседой, а настоящей схваткой, возможно, самой суровой из всех, в которых приходилось принимать участие до сих пор, и победить в которой будет немыслимо сложно.
— Добрый вечер, — королева приветливо кивнула, вглядываясь в лицо Алистера и сцепляя длинные худые пальцы. — Я вижу, ты и есть тот самый бастард самого Мэрика, о котором вот уже который месяц гудит весь Денерим. Что ж, спасибо за то, что пришел. Но ты не внял моей просьбе. Я здесь одна. Ты тоже должен был прийти один.
— Здравствуй, дама Анора, — испытывавший тревогу Алистер без труда подавил вспышку раздражения от нелестного приветствия высокой собеседницы. — Просьба в твоем письме видеть меня одного смотрелась как... пожелание, а не приказ. Я поступил сообразно разумным измышлениям о... собственной безопасности. Путь до назначенного тобой места был неблизким, а ночные улицы Денерима не располагают к одиночным прогулкам.
Анора опустила руки. Ее большие глаза гневно сверкнули.
— Ты, видимо, забываешься, с кем говоришь, бастард, — как и расчитывал Алистер, она расслышала только сразу возмутившее ее обращение, забыв об остальном. — Я — все еще королева Ферелдена и требую, чтобы ко мне обращались должным образом!
Гость вновь поклонился — ровно настолько, чтобы его жест сочли извинением.
— Прошу простить меня, ваше величество. Однако, смею думать, что... — на миг он запнулся, теряя разбег красноречия, но успел поймать мысль за самый кончик хвоста. — Смею думать, что вам тоже хорошо известно мое имя. Я бы предпочел отзываться на него.
Некоторое время Анора молчала. По-видимому, ей куда сложнее было справиться с яростью. Но, в конце концов, необходимость говорить с ним помогла превозмочь желание отослать прочь наглеца. Королева выбрала верный способ загасить взаимную натянутость, вынужденно рассмеявшись.
— Верно. Алистер, не так ли? И, все же, я хочу просить тебя выслать твоего... телохранителя хотя бы за дверь. То, о чем я хочу говорить с тобой — не для посторонних ушей. Или разговора не будет. А он... нужен не только мне.
Алистер не стал спорить.
— Как пожелает ваше величество.
Он обернулся к охраннику. Повинуясь его кивку, тот молча покинул комнату, неслышно прикрыв за собой дверь. Анора проводила его взглядом.
— Не пойму, что такого находят в этих кунари, — она улыбнулась гостю, делая указующий жест в сторону дивана. — Присядь, баст... Алистер. В знатных домах Ферелдена в последние несколько лет сделалось принятым пить тевинтерский настой для поддержания приятности беседы. Ты ведь не откажешься от напитка, который разольет сама королева?
Спустя короткое время они сидели друг напротив друга с чашками в руках. Чувствовавший неловкость и волнение Алистер прикладывал огромные усилия для того, чтобы придавать своему облику как можно большую уверенность. Трудно было угадать, что чувствовала его собеседница, но внешне королева Анора казалась приветливой, демонстрируя спокойствие и благожелательность. Взаимное непринятие, возникшее при встрече, по молчаливому согласию было замято.
— Я позвала тебя, потому что меня беспокоит будущее страны, — продолжая вглядываться в его лицо, говорила королева, водя кончиком пальца по кромке чашки. Алистер слушал, боясь пропустить хотя бы слово или неверно истолковать какую-то мысль. — Буду откровенна. Я знаю, что завтра ты будешь говорить на Собрании и твой голос будет иметь немалый вес. Скажи, ты действительно решил... воспользоваться своим якобы правом и претендовать на трон Ферелдена?
Уже поднесший к губам тевинтерский настой Алистер опустил руку.
— Ваше величество, — он выдержал взгляд Аноры, и, боясь запнуться, продолжал. — Мы не на приеме во дворце. Давайте говорить прямо. У меня не якобы, а действительно есть право на престол, как у прямого потомка Мэрика Тейрина. И завтра я заявлю о своем праве на Собрании.
— И у тебя, несомненно, есть доказательства твоей принадлежности к роду Тейринов? Или ты надеешься, что слова Эамона будет достаточно?
Гость поежился. Несмотря на передаваемое из уст в уста достославное самообладание дочери Логейна, сейчас в тоне королевы была откровенная злоба. Впрочем, осознание того, что его — как и многие до того — не до конца принимают всерьез, пробудили ответную злость в душе самого Алистера.
— Как я буду доказывать принадлежность к королевскому роду — это дело мое, — выдержав еще один взгляд королевы, он как можно вольготнее откинулся на спинку дивана, не выпуская чашки из рук. — Но о моих намерениях уже несколько месяцев говорит... весь Денерим. В этом нет секрета. А потому... Я — человек военный, ваше величество. Давайте напрямик — ведь не об этом вы хотели со мной говорить?
Анора аккуратно поставила свою чашку на столик. Так же аккуратно сложила руки на коленях.
— Хорошо, давай говорить прямо, Алистер. Признаюсь — я знала о тебе задолго до того, как о втором сыне Мэрика заговорили в Денериме. Веришь или нет, но Кайлан очень интересовался твоей судьбой.
Забыв о своей роли, Алистер выпрямился на диване.
— Мой брат... интересовался моей судьбой? — недоверчиво переспросил он, скрывая глубокое изумление. — До Остагара мы виделись с ним только единожды. Эамон пытался познакомить нас, но Кайлан... Коллекция оружия эрла заинтересовала его больше меня.
— Кайлан знал о тебе все до того момента, когда ты покинул обитель Церкви ради ордена Стражей, — Анора улыбнулась — впервые за разговор с толикой превосходства. — А с ним и я. Ты... слишком весомая фигура, чтобы упускать тебя из внимания, Алистер. Я знаю, что тебя намеренно держали как можно дальше от двора, такова была воля Мэрика. И воспитывали в духе смирения — сначала Эамон, потом Церковь. Мне известно, что это... оставило... отпечаток на твоем характере. Скажи, тебе по душе заботы, связанные с управлением государством?
Алистер промолчал. Чтобы его молчание было обосновано, он отпил из чашки. Анора улыбнулась увереннее.
— И, к тому же, ты думал, что случится после того, как ты объявишь себя королем? Пусть даже большинство поддержит тебя на Собрании Земель из уважения к крови Тейринов. Даже если случится чудо и ты сможешь наглядно доказать всем, что ты действительно сын Мэрика. В таком случае, многие действительно отдадут слово за тебя. Многие, но не все. Известно, что ты — воспитанник Эамона. Кто-то из лордов способен истолковать твое выдвижение, как попытку Эамона узурпировать власть.
Алистер поднял брови, отпивая еще.
— Что ты будешь делать, когда заговоры будут расти, как грибы после дождя? Когда знать открыто выступит против тебя? Благая Андрасте, мы откатимся к тому ужасному времени, когда каждый воевал с каждым! Ты понимаешь, что это значит для страны? Ферелдену нужен сильный и опытный правитель, который поможет победить Мор и одолеть смуту! Алистер, — Анора поднялась и, обойдя столик, присела рядом с присосавшимся к чашке гостем, кладя ладонь поверх нервно подрагивавшей на колене руки сына Мэрика. — Я знаю, что ты — добрый и порядочный человек. И еще — что ты податлив для чужого влияния. Ты можешь сказать искренне, что идея занять трон Ферелдена принадлежит тебе, а не эрлу Геррину? Ты желаешь сделаться королем, или этого хочет Эамон?
Алистер отставил опустевшую чашку. Пальцы королевы ласково стиснули его загрубелую, с мозолистыми костяшками, руку.
— Даже не читая ежемесячных отчетов преподобной из твоего монастыря, я сразу поняла, когда увидела тебя, — Тейрин повернул голову к оказавшейся в непосредственной близости от него королеве, чувствуя, как ее нежный голос словно обволакивает подернувшееся странным туманом его сознание. — Ты так похож на Кайлана... В первый миг я даже приняла тебя за него. Я... боюсь, что ты будешь править так же, как он. Это будет... незавидной участью для Ферелдена, пойми! Страна... погрузится в хаос. Если только не...
— Если только не что? — с трудом удерживая ясность мысли, переспросил Алистер. Помимо глухого ужаса от того, что сидевшая рядом королева продолжала поглаживать его руку, которую он робел отодвинуть, в голову потомка Тейринов неуверенно вполз новый страх — что в тевинтерском настое, помимо обычных трав, было что-то еще.
— Если только ты не позволишь мне править вместе с тобой.
Пальцы Аноры с силой сжались вокруг его кулака. Алистер почувствовал, как его снова прошибает пот — теперь уже будто бы от подмешанного в напиток яда, что путал все его мысли.
— Как это? — стараясь четко выговаривать слова, переспросил он. Королева села еще ближе. Потянувшись, она забрала другую его руку в свою.
— Ты ведь на самом деле потомок Тейринов. Для многих лордов, из тех, кто будет завтра на Собрании решать судьбу Ферелдена, это — более важно, чем любые практические соображения. Они выберут тебя. И все же, для предотвращения смуты этого будет недостаточно. Ведь найдутся те, кто будут выступать против. Однако, если королем тебя назову я, против не выскажется никто. Все недовольные промолчат. Вот тебе мое предложение, Алистер. Позволь мне остаться королевой — и я назову тебя своим королем.
Алистер судорожно сглотнул.
— Ты предлагаешь... союз?
— Брачный союз, мой король, — Анора улыбнулась, однако, краем норовившего уплыть сознания опоенный Тейрин успел отметить искусственность этой улыбки. Королева явно заставляла себя говорить то, что говорила, пребывая в восторге от своей идеи не более Алистера. — Я понимаю, о чем ты теперь думаешь. Но разве я тебе противна?
Сын Мэрика несколько раз судорожно мотнул головой. Рука Аноры успокаивающе сжала его ладонь.
— А ты... ты так похож на Кайлана, что... в темноте опочивальни... вас не различить. Мне придется привыкать к тебе совсем чуть-чуть, — она провела тыльной стороной ладони по напряженной щеке одурманенного Алистера. — Пойми, это действительно лучший выход. Ты будешь слабым королем. Но если ты не против отступить в тень и позволить мне и дальше править страной, как это было при Кайлане, — она запнулась. — Я... я помогу тебе с решением всех твоих забот. Мы вернем титулы и земли твоим друзьям Кусландам и вес положения Эамону. Ты сможешь и дальше заниматься делами Серой Стражи — если захочешь.
Алистер с силой протер лицо неудерживаемой рукой. Анора выпрямилась, уже привычным жестом складывая ладони на коленях.
— Это все, что я хотела тебе предложить. Теперь — слово за тобой.
— А... твой отец? — из последних сил удерживая ясность мысли, нашел, как ему показалось, спасительную тему Тейрин. — Ведь это тейрн Логейн убил короля! Я был при Остагаре и видел собственными глазами. Как быть с ним? Ведь он предал Кайлана не для того, чтобы позволить сесть на трон другому королю. Он не будет спокойно смотреть и обязательно захочет помешать этому.
Против ожиданий, королева не выглядела удивленной. На ее лицо набежала тень — но неглубокая. Непохоже было, чтобы сказанное Алистером было ей неизвестно.
— Я знала, — она поджала губы и снова сцепила худые пальцы. — Я... подслушивала разговоры отца и эрла Хоу. Смешно, правда? — однако, королева не улыбалась. — Мне, королеве, пришлось подслушивать в собственном дворце! Отец действительно хочет сделаться королем. Так я поняла. Он уверен, что другие ослеплены и не видят вновь нависшей над нами угрозы со стороны Орлея. И что Мор — это только выдумки Стражей. Эрл Хоу поддакивает ему — но в отличие от отца, который столько воевал с орлесианцами, что помешался на них, Хоу просто хочет власти. Вдвоем они сеют смуту, — она снова схватила за руки чудом удержавшегося от дрожи гостя. — Помоги мне помешать им, Алистер! Послушай, как будет дело. Отец не захочет твоего выступления. И сделает все, чтобы не дать тебе слова. Насколько я его знаю — он бросит против тебя стражу. Даже если Эамон каким-то чудом сможет протащить своих телохранителей на Собрание — их все равно будет гораздо меньше воинов моего отца. Вас казнят без суда — просто зарежут на глазах у лордов, а отец объявит, что уничтожил изменников, и с точки зрения закона это будет похоже на правду! Вслед за этим отец предложит знати положить конец смуте и выбрать, наконец, короля, который сможет сплотить и защитить королевство.
— Логейна Мак-Тира, — понимающе пробормотал Алистер, на которого свалилось слишком многое, о чем нужно было тщательно и долго думать.
— Да, отец объявит себя королем и многие согласятся, что так будет правильнее всего. Мои возражения будут восприняты, как просто желание, в ущерб стране, удержать власть.
Алистер еще раз протер лицо, на этот раз обеими руками.
— Но ты ведь придумала, как этому помешать, — путающиеся мысли помешали ему соблюсти все правила вежества по отношению к королеве, но, похоже, на этот раз она не придала этому значения, либо сделала вид, что не расслышала. — Расскажи мне.
— Способ есть, — дочь Логейна переплетала пальцы так, словно желала выкрутить их. Ее немалое волнение делалось все более явственным. — Перед всеми лордами Собрания и Преподобной, что будет присутствовать там, ты должен вызвать моего отца на поединок. Это поединок до победы, суд самого Создателя. Мой отец — хороший воин, но он гораздо старше тебя. Ты — молод и силен. К тому же, Серый Страж. Победа будет за тобой.
Алистер закусил губу.
— А твой отец? Как быть с ним? Его преступления нельзя оставить безнаказанными.
