В кресле напротив стола сидел связанный Бел, и было заметно, что у его на голове ссадина — как видно, и он хорошо получил по голове, да и под глазом наливался синяк. Похоже, что Бел был избит... С него тоже были сорваны все бинты, и одежда в беспорядке кое-где она была вообще изорвана судя по всему, его тоже обыскали, причем куда более жестко, чем Олею, и не менее тщательно.
Кроме Бела, в комнате было семеро мужчин: те двое, которых Олея уже видела, все тот же улыбчивый жрец, и четверо охранников, все в серых одеяниях жрецов Двуликого. Да уж, народу тут хватает.
— Посадите нашу гостью на стул! — скомандовал мужчина за столом. — Не выношу, когда в моем присутствии женщины валяются на полу — это весьма неприятное и недостойное зрелище. Должен вам сказать, милая девушка, что без этих ужасных тряпок по лице и руках вы выглядите весьма недурно. Впрочем, это мое замечание в полной мере относится и к вашему спутнику. Но это все лирика...
Олею грубо подняли с пола, и усадили на стул неподалеку от Бела, почти что напротив настоятеля, и тот с отеческой улыбкой смотрел на сидящих перед ним людей. Казалось, это добрый дядюшка захотел пожурить за непослушание своих молодых родственников, только вот отчего-то Олее было немного жутковато от предполагаемого поучения. Невольно женщина подумала — пожалуй, надо было рискнуть и постараться сбежать по дороге в этот монастырь.
— Ее связать? — спросил один из охранников.
— Не стоит... — покачал головой мужчина за столом. — Вряд ли эта особа доставит нам много хлопот, а в случае чего вы с ней легко справитесь.
— Вы кто такой? — спросила Олея первое, что пришло ей в голову.
— Я? — искренне удивился мужчина. — Ах, да, конечно же, я не был представлен даме, а подобные ошибки надо исправлять. Так вот, разрешите представиться: я — настоятель этого монастыря.
Ну да, все верно, кому тут еще и командовать, если не настоятелю?! Но в этот момент взгляд Олеи второй мужчина, тот самый, с глазами фанатика, взял со стола лежащий там скрученный хлыст. В свое время Олея успела насмотреться в доме дяди на самые разные плетки, хлысты и кнуты, умела в них разбираться, и сейчас просто не могла оторвать взгляд от того хлыста, что держал мужчина. Какая вещь! Пусть по виду она весьма простая, но опытный глаз не обманешь — чувствуется, что ее изготовил настоящий мастер своего дела! Ох, эту вещь в руки бы взять! У дяди был очень похожий хлыст, можно сказать, почти точно такой же, которым дядя Генар бесконечно дорожил, и считал его едва ли не самым лучшим приобретением в своей жизни. Дядюшка обещал подарить этот хлыст племяннице, когда той исполнится шестнадцать лет. Олея уже тогда прикидывала, как она будет управляться с дядиным подарком, но, увы, дядя умер раньше, и с той поры ей пришлось позабыть не только о том хлысте, но и обо всей остальной дядиной учебе.
А этот мужчина держит хлыст в своих руках весьма умело. Неужели он тоже владеет искусством кочевого народа? Если так, то дело плохо: дядя рассказывал, да и ее учил, как можно выбивать показания из тех, кто не желает с тобой говорить, и к обычной порке те удары не имеют никакого отношения.
Мужчина, в свою очередь, тоже поймал взгляд Олеи, устремленный на себя, но вполне справедливо рассудил, что женщина перепугалась до смерти при одном только виде хлыста. Вон, губы мужика чуть тронула презрительная улыбка — кажется, он уже представляет, как будет при помощи этого хлыста выбивать показания из пленных.
Ой, а в глаза этого типа смотреть совсем не хочется! Олея уже не раз видела подобный взгляд у тех, кого называют шизофрениками. Ну, понятно, что от этого человека ничего хорошего ждать не стоит!
— Что тут происходит? Кто объяснит? Что вам от нас надо? — стул, на который Олею довольно грубо посадили, был на редкость неудобным. — Оказывается, у вас гостей встречают не очень...
— Ничего особенного не происходит! — мужчина, сидящий за столом, чуть насмешливо смотрел на Олею. — А гостям мы оказываем тот прием, который они заслуживают. В данный момент ваш приятель усиленно дурит нам головы. Возможно, вы, милая дама, скажете мне, где находятся артефакты? Отчего-то ваш друг не желает нам их отдавать.
— Я не понимаю... — начала, было, Олея, но мужчина перебил ее.
— Эту песню я уже слышал, правда, в ином исполнении. Ваш спутник, или кем там он вам приходится, уже несколько раз нам ее повторил, причем на разные мотивы, так что от вас мне бы хотелось услышать нечто новенькое, куда более приятное для моего слуха. Повторяю свой вопрос: где артефакты? Куда вы их спрятали?
— Не знаю...
В том, что еще совсем недавно перстень и манускрипт были у Бела — в этом у Олеи не было ни малейших сомнений. Значит, он их успел куда-то спрятать. Молодец.
— А мне кажется, знаете... — тем временем продолжал мужчина. — Советую вспомнить.
— Я вас не понимаю...
— Да, — тонко улыбнулся мужчина, сидящий за столом. — Да, случается и такое. В сообщении насчет вас, полученном нами, было особо указано, что дама... несколько непонятлива.
Так, значит, в том письме, о котором говорит этот человек, было сказано, что она — полная дура. Сказать это мог только один из тех, кто оставался на острове... Пожалуй, в их нынешнем положении на подобное мнение обижаться не стоит, так же как и разубеждать в нем хоть кого-то: раз ее считают едва ли не идиоткой, то и всерьез относиться не станут — что с дуры взять?! А в их невеселом положении надо хвататься за любое преимущество и, по возможности, каким-то образом заболтать этого настоятеля.
— Я все равно ничего не понимаю! Какое письмо? И что там могли написать? Можно ведь и напутать случайно... И вообще — как вы нас нашли?
— Слово "напутать" тут исключено. Мы получили точные сведения, во всяком случае, максимально приближающиеся к точным — последователи истинной веры есть везде. К тому же это послание — оно далеко не первое. Известно, что вы отыскали древние артефакты, украденные из сокровищницы Руславии, и до поры припрятанные в Берене. Сейчас вы делаете все, чтоб донести артефакты в целости и сохранности до своей страны. Правда, молодой человек, я не совсем улавливаю логику в вашем поведении — все же одному добираться до места вам было бы куда проще и безопасней. Ох уж эта безголовая молодость! Во время столь опасного дела тащить с собой женщину для утех... Вы уж меня простите, молодой человек, но подобное характеризует вас совершенно определенным образом, и далеко не с лучшей стороны. Разумеется, в какой-то мере я могу вас понять: у каждого из нас есть свои маленькие слабости, но иногда они обязаны отходить на второй план. Должен повторить вам прописную истину: бабы до добра не доводят, особенно в вашем, далеко не простом деле.
Ничего себе! — подумалось Олее. — Оказывается, все эти люди считают, что у Бела в отношении нее совершенно определенные цели и намерения. Интересно, что именно про нее было сказано в том письме? Думается, ничего хорошего. Одним словом — блондинка...
В этот момент подал голос мужчина с хлыстом в руках:
— Из этой грешницы надо выбить все пороки, и направить ее на путь праведности, скромности и благочестия!
— Вы о чем говорите? — чуть растерянно спросила Олея.
— О спасении вашей души! — вздохнул настоятель. — Но это можно отложить на куда более поздний срок, а пока что я вновь советую вам кое-что вспомнить, а иначе...
— Что иначе?
Но ответить ей никто не успел — в дверь постучали, и в комнату вошел тот самый лекарь, что совсем недавно осматривал прокаженных.
— Слушаю вас, отец-настоятель... — лекарь почтительно склонил голову. Так, это тоже говорит на языке Руславии, пусть и не очень чисто. Подкованные парни...
— О, а вот и наш брат-лекарь! — радостно улыбнулся настоятель. — Хочу сообщить вам, что отец Галаган — это настоящее сокровище! Он не только ясновидящий, но и целитель, и я благословляю тот день, когда он принял веру Двуликого. Думаю, сейчас вы оцените способности этого человека в полной мере, а я получу ответ на все интересующие меня вопросы.
— Отец-настоятель, что именно вас интересует? — склонил голову лекарь.
— Дело в том, отец Галаган, что эти люди прячут где-то древние артефакты, которые мне необходимо отыскать, но молодые люди, сидящие перед нами, не желают быть откровенными. Надеюсь, вы поможете мне получить ответ на интересующий меня вопрос.
— Да, отец настоятель... — склонил голову лекарь, и повернулся к Белу и Олее. Какое-то время он стоял напротив них, и рассматривал сидящих перед ним людей. Под его тяжелым взглядом Олее стало не по себе. Время шло, и наконец лекарь заговорил:
— У мужчины практически полная устойчивость к гипнозу и внушению, так что в данном случае я ничего не могу сделать. Очень высокая сопротивляемость... Что же касается женщины, то она поддается любому магическому воздействию, но где спрятаны артефакты — об этом ей неизвестно. Если я правильно понял, то она сама хотела бы знать, где находятся эти бесценные вещи.
— Вот как... — настоятель побарабанил пальцами по крышке стола. — Что еще можете сказать о наших гостях?
— Прежде всего, у обоих есть заживающие раны, полученные не так давно: у женщины — на ноге, у мужчины — на плече и на ноге. Раны нанесены существами из группы вампиров, но, что удивительно, эти раны уже заживают. Надо же, обычно подобные укусы так быстро не проходят! Очевидно, тут было применено специфическое лечение... Кроме того, на теле мужчины множество старых зарубцевавшихся ран, несколько сросшихся после перелома костей — несколько ребер, правая ключица, правая нога... Вот тот перелом был серьезный, нога сломана еще в детстве, срослась нормально, без последствий, как, впрочем, и все остальные переломы. Что касается заболеваний, то у него таковых нет, кроме, пожалуй, одного: в последнее время у мужчины стал появляться песок в почках. Для лечения я бы настойчиво рекомендовал специальные чаи и вместе с тем несколько изменить режим питания... Что же касается женщины, то тут несколько особый случай — ранее не было ни переломов, ни вывихов, ни серьезных заболеваний. Разумеется, сегодняшний удар по голове я в счет не беру. Крепкий, здоровый организм, но, увы, есть негатив, причем, я бы сказал, весьма серьезный.
— Какой еще негатив? — едва ли не подскочила на стуле Олея. — Это еще что такое и откуда ему взяться?
— Хорошо, назовем его так, как принято в Руславии — порча. Ох уж мне эти деревенские знахари! — поморщился лекарь. — От них можно ожидать чего угодно! Меня просто из себя выводят старые грымзы, сидящие по вашим дремучим лесам! Эти замшелые северные пеньки — необразованные бабки и дедки, которых вы называете колдунами и знахарями — они в состоянии такого навести и накрутить, что снять последствия сумеет даже не всякий опытный маг! В данном конкретном случае негатив сделан сильно и настоящим мастером, и снять этот негатив почти невозможно. Во всяком случае, лично я связываться не буду — в результате может выйти себе дороже. Тут такого наворочено, что я только руками развожу! В общем, на эту молодую особу наведен... ну, скажем так, некий ритуал с целым букетом заговоров. Проще говоря, пока этот негатив не будет снят, детей у этой женщины не будет.
В первое мгновение Олея не могла понять — что же такое говорит этот человек?, но потом разом пришло понимание, и многое сразу же встало на свои места. Так вот почему в браке с Серио у нее не было детей, и отчего знахарка разводила руками и велела искать причину в другом месте, а заодно сообщила, что вряд ли кто сможет помочь Олее в ее беде... Что же ты наделала, мамаша Серио, дура старая, что ж ты натворила, а?! Да разве можно такими делами заниматься?! Теперь Олее стало понятно, что имела в виду мать Серио, когда говорила внучкам, чтоб те не беспокоились — у новой жены их отца детей не будет, она об этом уже позаботилась... Оно и понятно — зачем ее сыну новые хлопоты, заботы и расходы? А вдруг Серио еще разок женится, так не платить же оставленным детям! Хватит и того, что он выплачивает уже имеющимся детушкам!..
Значит, любящая мамаша постаралась для любимого сыночка — все ради спокойствия Серио и его детей, а то, что у новой снохи жизнь будет испорчена — это бывшую свекровь интересовало меньше всего. Дескать, ты, новая жена моего ненаглядного сыночка, должна ухаживать только за своим мужем, и подлаживаться под его деток — что ни говори, а Серио еще совсем не нагулялся, и жениться он может еще не раз, так что нечего от каждой детей заводить — прокормить бы тех, что уже есть! И вообще, будь счастлива уже тем, что рядом с тобой находится такое сокровище, как Серио...
Лучше бы ты... — с внезапной злостью подумала Олея, — лучше бы ты, кошелка старая, позаботилась о том, чтоб твой великовозрастный сынок не шлялся от жены почти что в открытую, и чтоб детей направо и налево не делал! Так ведь нет — сыночка жаль, не стоит на него, бедняжку, что-то наводить — как бы от этого с ним потом чего худого не случилось!, а сноха — она все одно чужая баба, чего ее жалеть!.. Тогда, на родине Серио, обнаружив, что молодая жена ее сына в одиночестве льет слезы — все же Серио не показывался в доме у родителей четыре дня подряд, старая женщина резко выговорила Олее: "От хороших жен мужья не гуляют! Если у вас что не так, то вся вина на тебе — не можешь мужа подле себя удержать! И нечего слезы лить и недовольное лицо в сторону отворачивать: если хочешь и дальше оставаться с моим сыном — терпи, и под него подстраивайся, а не то ему не нужна будешь!". Ну, терпела она — и чем все кончилось? Ничем хорошим...
Только вот когда и как мамаша Серио умудрилась навести порчу? Все же это делается не так просто... Внезапно Олея вспомнила: перед свадьбой ей передали несколько подарков от родителей Серио, и там были, кажется, очень дорогие конфеты — удивительное заморское лакомство, которые она, не удержавшись, съела в тот же день! Скорей всего, именно на эти конфеты и было наведено...
— Ну, — чуть ли не в ярости подумала Олея, — ну, если только вернусь домой!.. Вот тогда просто не знаю, что со всеми вами сделаю!.. Во всяком случае, Серио выскажу все, что думаю и о нем, и о его семейке!
Тем временем лекарь продолжал:
— Почему я в данном конкретном случае не желаю снимать негатив? Видите ли, некоторые из этих деревенских знахарей в силу специфики своих знаний, полученных из глубины веков невесть от кого, обладают настолько своеобразной...
— Это мне понятно! — перебил лекаря настоятель. — Меня интересует, что вы еще можете сказать об этих людях.
— Что тут скажешь... Несмотря на хорошее физическое состояние этих людей, здоровыми их не назвать: оба уже инфицированы проказой...
— Чего-чего? — вновь переспросила Олея. — Что вы сказали?
Кажется, ее вопрос чуть позабавил настоятеля. Можно не сомневаться — хотя на его на лице сочувствие, но заметно, что этого человека все происходящее в какой-то мере даже развлекает.
— Проще говоря, вы оба уже заражены проказой — буркнул лекарь.
Олея почувствовала, как ее сердце болезненно сжалось. Все-таки они заразились... Впрочем, этого и следовало ожидать.
