Калант как-то не задумывался об этом. Но ответить не успел. Окно на втором этаже опять отворилось, и в нем показалась прекрасная принцесса в зеленой шляпке.
— ТЫ ЧТО ЛИ ПРАВ?! Ты не имеешь никакого представления об этикете! У тебя нет чувства такта. Ты не умеешь танцевать. Я от тебя не услышала ни одного комплимента. От твоих шуток вянут листья на деревьях. А как ты смеешься!! Я тебя тысячу раз просила принести мне журнал мод, а ты не можешь выполнить даже такой пустяковой просьбы. СМОТРЕТЬ НА ТЕБЯ НЕ МОГУ! — и она опять захлопнула окно.
— Слышал, — дракон, совсем как человек, развел лапами. Морда его, насколько это может быть у дракона выглядела обиженной. — Журнал мод ей нужен. А где я в этой глуши найду журнал мод? У поселян что ли? В Нуидыре? Так там даже не знают, что такое мода, и что такое журнал. А ей все до факела: журнал ей подай! Знал бы я, кто ее так воспитал, я бы с ним разобрался! Разорвал бы на части и выбросил в гнилое болото.
— Ты разве не знаешь из какого она королевства?
— Представления не имею. Выделили мне участок, дали башню, привезли ее откуда-то: "Вот тебе, для заточения, молодая принцесса Леонсида! Распишись в получении". Ведомость у нас есть типовая: "сдал" — "принял". А так-то, я о ней ничего и не знаю. Говорит, что дочь могущественного короля, врет наверно. Ты пить не хочешь? Пойдем изопьем из ручья. У меня во рту все горит... Я об этот булыжник так звезданулся, что все передние зубы шатаются...
При упоминании о воде, Калант тоже почувствовал жажду. И вспомнил, что неплохо бы напоить уставшего Фамогуста.
Буркст и Мичигран не слышали о чем говорили рыцарь и дракон. Видели, что Калант не стал убивать противника. Видели, как дракон поднялся, сел. Видели, что дракон и рыцарь стали о чем-то оживленно разговаривать...
— Чего это они? — удивился Буркст.
— Дракон лапами машет: наверно уговаривает рыцаря не убивать его — решил Мичигран.
— Как это не убивать?! — возмутился Буркст. — Он же дракон. А святой Фестоний учит, что драконов надо убивать.
— Видно жалуется, что у него жена больная и маленькие дети сиротами останутся, — пошутил маг.
— Дети дракона! — рассердился, не понявший шутки, монах. — Этого еще нам не хватает.
— Нашего рыцаря на сирых и обездоленных всегда купить можно, — напомнил Мичигран. — Смотри, и принцесса появилась. Сердитая, пальчиком на них машет. Похоже отчитывает, чтобы не шумели, не нарушали ее покой. Вот, и окно захлопнула!
— Дура она, твоя принцесса, — не выдержал Буркст. — Он же ее спасать пришел.
— Принцессы, они все со сдвигом, — маг пожал плечами. — Им с детства втолковывают, что они особенные, что им все можно.
— Что же делать?
— Вызывай патрона, — посоветовал Мичигран. — Иначе я не знаю, чем все это может кончиться.
— Так ведь уж обращался.
— Может быть он не расслышал, занят был. А дела у нас — хуже некуда.
— Ты прав, — согласился Буркст.
Он осторожно, в очень почтительных тонах стал напоминать святому драконоборцу, дважды рожденному Фестонию, что дело, на которое тот благословил рыцаря Каланта, застопорилось и сейчас находится на грани провала. И что неплохо бы ему самому, святому драконоборцу, дважды рожденному Фестонию, присмотреть за ходом сражения, которое, по каким-то неведомым причинам и сражением быть перестало...
Дракон, рыцарь и мерин направились к ручью.
Фамогуст, не ожидая приглашения, тут же опустил морду в воду и стал тянуть живительную влагу длинными глотками.
— А-а-х, хорошо, — дракон напился, потом несколько раз окунул голову. — Целебная вода. От этой водички, к вечеру, зубы у меня будут, как новые. Тебя, значит Калант зовут. Ты что, правда троллей сокрушаешь?
— Было дело, — подтвердил рыцарь. Он напился из горсти. Вода ему понравилась.
— Как это ты их? Они же из чистого камня.
— Ага, из камня, — подтвердил Калант. — А я их кузнечным молотом.
— Кузнечным молотом? — удивился дракон.
— Им самым, — подтвердил благородный рыцарь. — Шарахнешь тролля молотом, только
— Ну, ты даешь! — восхитился дракон и с уважением посмотрел на рыцаря. — Лихо! Сам придумал?
— Сам.
— Молодец, — похвалил дракон. — Кузнечным молотом — это ты хорошо придумал. А то у нас один дракон, молодой еще, глупый, встретил в горах тролля и решил этим троллем позавтракать. Ну, и что ты думаешь? Двух клыков с правой стороны у этого дракона, как не бывало. Тролль этот царапинами отделался. теперь гуляет теперь где-то. А дракон из своей башни не вылезает. Стесняется. Ну что это за дракон без двух клыков? Посмешище! А меня Сигруд зовут. Знал бы ты, Калант, как мне надоело здесь: развлечений никаких, поговорить не с кем. А принцесса эта, — Сигруд провел лапой возле горла, — вот так уже достала.
— Отдай ее мне, — предложил Калант.
— Тебе отдал бы не глядя. Да еще в придачу что-нибудь выделил. Но не могу. Каждому дракону положены башня, сокровища и принцесса. Если я ее тебе отдам, Верховному, да не притупятся никогда его зубы и когти, сразу донесут. Есть у нас некоторые, их курдючными баранами не корми, дай наябедничать. Пришлют дракона-ревизора, проведут инвентаризацию, обнаружат недостачу. С этим делом у нас строго. Меня за такое нарушение сразу на болото сошлют, камыш пропалывать и лягушачью икру стеречь.
— Придется мне силой у тебя принцессу взять.
— Силой не возьмешь... — Сигруд хлебнул воды, прополоскал во рту и сплюнул. — Против моих зубов тебе не устоять.
— Митриловый наконечник, — напомнил Калант.
— Так тебе до моей шкуры еще дотянуться надо, — Сигруд усмехнулся. — Вы наверно уже шкуру мою разделили: что тебе, что магу... Больше всего монаху.
— Ничего подобного, — соврал рыцарь и покраснел.
— Врать ты еще не научился. Ну, так что, соглашайся на ничью. Разойдемся и каждый остается при своих, — предложил Сигруд.
— Я за принцессой пришел, — напомнил Калант. — Без принцессы не уйду.
— Придется мне тебя убить, — предупредил Сигруд. — А не хочется. Понравился ты мне, так что до смерти убивать не стану. Кости тебе все переломаю, чтобы ты сражаться не мог. Маг у тебя хоть опытный, вылечить сумеет?
— Маг хороший, — подтвердил Калант. — Если что — вылечит. Но принцессу я у тебя заберу. Я же обет дал. Если рыцарь дал обет, его непременно выполнить надо.
— Забирал один такой, до сих пор забирает, — проворчал Сигруд.
Окно опять распахнулась и показалась, окруженная ореолом рыжих волос, головка принцессы.
— ВЫ КОГДА-НИБУДЬ НАЧНЕТЕ СВОЕ СРАЖЕНИЕ? — ее приятный голосок звучал довольно капризно. — Я ЖДУ, ЖДУ, а они разговорами развлекаются. ВАМ, ЧТО, ЗАНЯТЬСЯ НЕЧЕМ?!
— Слышал?! — дракон скорчил гримасу. — Ну не зануда ли, а?! Поговорить толком с интересным человеком не даст. Как будто к нам каждый день рыцари приезжают. Так и станет теперь зудеть, пока мы с тобой друг друга не поубиваем. Придется начинать.
— Как у тебя голова?
— Гудит голова, здорово я шарахнулся, — признался Сигруд.
— Может быть отложим поединок на завтра? — предложил Калант. — Вода у тебя целебная, пустим в дело мою Панацею, за ночь придешь в норму, а утром сразимся.
— Ничего ты, Калант, не понимаешь. Нам, драконам, долгий отдых не нужен. У нас все быстро заживает. Регенерация на самом высоком уровне. Вполне могу сразиться с тобой и сейчас. Если и ты готов, давай начнем.
На этот раз Каланту повезло с самого начала. Фамогуст, управляемый опытным наездником не давал приблизиться Сигруду и наконец, вынес всадника за спину дракона, почти рядом с громадной тушей, на хороший удар копья. И рыцарь ударил! Еще мгновение и копье с Мультифритовым наконечником пробило бы прочную шкуру чудовища, а, возможно, и пронзила бы дракона насквозь.
Но не получилось. Дракон каким-то чудом увернулся. Кто их знает, этих драконов, может быть, и у них есть какой-то свой святой, и он им помогает. Так что, увернулся Сигруд и ударил хвостом по передним ногам Фамогуста. От такого удара камень крошиться, что уж говорить о ногах лошади, обтянутых тонкой кожей. От такого удара кости на ногах лошади рассыпаются в осколки, а лошадь падает подминая под собой всадника.
Но и у дракона не получилось так, как он задумал. Опытный, прошедший десятки сражений Фамогуст, вовремя почувствовал опасность и отпрыгнул в сторону. Сильнейший удар прошел мимо. И задел лишь древко копья. Но выбить копье из рук рыцаря даже дракон не смог. Во время битвы, копье и рыцарь — одно целое.
А дерево не выдержало удара. Верхняя часть копья, с Мультифритовым наконечником, взвилось вверх и отлетело в сторону. В руке рыцаря остался совершенно бесполезный деревянный обломок. Но и этим беды рыцаря не закончились. Ремень подпруги лопнул. Всадник вместе с седлом, обломком копья в правой руке и щитом в левой, взлетел над крупом мерина, только шпоры блеснули, и рухнул на землю усыпанную булыжниками.
Сигруд обернулся и окинул взглядом растянувшегося во весь свой немалый рост рыцаря.
— Я же тебя предупреждал, — сказал он. — Это тебе не троллей сокрушать. Я ведь дракон. Понимаешь, дракон! И еще не родился тот рыцарь, который сумеет меня победить.
— Срочно вызывай Фестония, — потребовал маг у Буркста. — Иначе нашему рыцарю конец. И нам тоже. Помнишь, что дракон обещал?
— Не мешай, — огрызнулся тот, и протянув руки к небу стал быстро, быстро произносить слова молитвы, напоминая святому Фестонию, что пора бы поторопиться, поскольку дело обстоит очень плохо. Может быть Буркст в этот момент был несколько фамильярен, слишком запросто обращался к святому драконоборцу а иногда даже переходил на крик. Но тот тоже должен был понять, что рыцарю грозила смертельная опасность, а Ордену посрамление. Не время было выбирать слова и смиренно произносить их.
— Жаль, что с нами нет Альдариона, — грустно пошутил маг. — Он не успел отдать мне долг и теперь совесть будет мучить его долгие годы.
Буркст так и не докричался до драконоборца. А, может быть, и докричался, но святой медлил с помощью Каланту. Кто из знает, святых, о чем они думают, и что собираются сделать? Разве простой монах и маг могут понять замыслы дважды рожденного. Возможно Фестоний считал, что рыцарь выпутается сам. А, может быть, он задумал что-то хитрое, которое должно спасти Каланта в последнюю секунду, и тем, показать, свое могущество, и на какие чудеса он способен.
А Сигруд медлил. Вместо того, чтобы обрушить на Каланта свою могучую, когтистую лапу, дракон остановился.
— Ну, чего разлегся? — дракон презрительно цыкнул зубом. — Вставай, продолжим поединок.
Калант попытался подняться, но не смог.
— Что-то у меня все кости болят, — пожаловался он.
— А ты как думал? — ухмыльнулся дракон. — Мне, когда я об скалу хрястнулся, тоже не садко было. Сейчас шмякну тебя задней ногой, от тебя только мокрое место останется.
— Не имеешь права. Лежачих не бьют, — напомнил противнику Калант. Он снова попытался подняться, и опять не сумел.
— Глупости!? — возразил Сигруд. — Бить лежачих, это, понимаешь, самое милое дело.
— Не бьют,— стоял на своем Калант. — Лежачих не бьют. А бить лежачего ногой, тем более нельзя.
— Это ты что, сейчас придумал? — поинтересовался дракон.
— Ничего я такого не придумал, — возразил Калант. — В Кодексе так написано, в Священном Кодексе рыцарей.
— Так и написано, что лежачих бить нельзя? — не поверил дракон.
— Так и написано. И ни один рыцарь позволить себе этого не может.
Сигруд задумался. Посмотрел на Каланта, который к этому времени сел... Не нравилось дракону такое правило.
— А я ведь не рыцарь, — сообразил он. — Меня ваш кодекс не касается. Я что хочу, то и делаю. Могу тебя и ногой пнуть.
— Но сражаешься ты с рыцарем, — продолжал убеждать дракона Калант. — Значит, Кодекс касается и тебя. А за нарушение Кодекса общее презрение и пожизненная дисквалификация. Тебе это нужно?
Сигруд задумался и почесал лапой затылок...
— Ну, ладно, отдохни, — решил он. — Ты ведь меня тоже не ударил копьем, когда я мордой о скалу хряпнулся и лежал как дохлый баран. Отдохнешь, тогда мы и продолжим.
— КАКОЙ МОЖЕТ БЫТЬ ОТДЫХ!? — возмутилась наблюдающая за ними из окошка принцесса. — Он сюда не отдыхать приехал, а чтобы освободить меня, от тебя, ТИРАНА И ДЕСПОТА. Я НЕ ХОЧУ СИДЕТЬ В ЗАТОЧЕНИИ НИ ОДНОЙ ЛИШНЕЙ МИНУТЫ. В этой старой башне НЕТ НИКАКИХ УДОБСТВ. У НАС НИКТО НЕ БЫВАЕТ И МНЕ ЗДЕСЬ СКУЧНО.
— Ты ее не слушай, — перебил принцессу дракон. — Если ты не в силах сражаться сегодня, мы можем перенести поединок на завтра, — ему не хотелось переносить поединок на завтра, но ради того, чтобы позлить занудную принцессу, дракон был готов и на это. — Спешить нам нечего. У тебя, говоришь, бальзам какой-то есть.
— ВСТАВАЙ, доблестный рыцарь, ВСТАВАЙ! — не замолкала принцесса. — УБЕЙ ЭТОГО ГРУБИАНА И Я СДЕЛАЮ ТЕБЯ САМЫМ СЧАСТЛИВЫМ РЫЦАРЕМ ВСЕХ КОРОЛЕВСТВ!
— Это она намекает, что выйдет за тебя замуж, — подсказал Сигруд.
— ДА, ВЫЙДУ! — подтвердила принцесса. — Как только он убьет тебя, ПРОТИВНАЯ ЯЩЕРИЦА, Я НЕМЕДЛЕННО ВЫЙДУ ЗАМУЖ ЗА ЭТОГО СЛАВНОГО РЫЦАРЯ. МОЖЕШЬ ПОЗАВИДОВАТЬ ЕМУ!
— Это еще кто кому завидовать должен, — Сигруд противно хихикнул. -Нет, Калант, я бы, на твоем месте, убивать меня не стал. — Она ведь, и верно, тебя окрутит. И будешь ты по вечерам играть ей на флейте, а по утрам носить ей завтрак в постель. А наша принцесса ведь еще и поет, — вспомнил дракон и опять хихикнул. — Ни слуха, ни голоса, а целыми днями распевает. Классику. Арии из опер. С ума сойти можно... И тряпки любит сверх всякой меры... Она твой Мультифрит продаст, это точно: накупит себе тряпок и станет переодеваться по пять раз в день. Жить с принцессой, это тебе не с троллями драться. Тут тебе кузнечный молот не поможет. Бежал бы ты отсюда, рыцарь. Я тебя держать не стану. Я тебе сочувствую.
Превозмогая боль Калант поднялся.
— Ни один рыцарь не допустит, чтобы так отзывались о прекрасной и благородной даме, — сдавленным голосом произнес он.
— А как, по-твоему, я должен о ней отзываться? — возразил Сигруд. — Сам видишь, какое это сокровище.
— Я не позволю, — Калант обнажил Калибур.
— Ты что, все-таки собираешься драться? — удивился Сигруд. — Может быть, разойдемся? Не стоит тебе погибать из-за вздорной девчонки.
— Собираюсь, — Калант повернулся в сторону башни и поклонился принцессе. — Я убью твоего тирана и освобожу тебя, — сообщил ей рыцарь.
— Это я, значит, тиран, да!? Это я значит угнетатель!? — обиделся Сигуд. — А кто ее кормит, кто убирает за ней? Кто, наконец, вытирает пыль и полы моет? Думаешь — она? Да это сокровище не знает что такое швабра! Мало того, что она помыкает мной и обзывает всякими словами, так я еще и тиран, и угнетатель. Ничего ты, рыцарь, так и не понял. Ладно. Драться — так драться! Ты сам выбрал. Но предупреждаю, придется мне убить тебя. И умрешь ты дурак-дураком, из-за капризов этой самой пустяковой финтифлюшки.
Сигруд потянулся, расправил плечи и прищурился, прикидывая, как лучше напасть на рыцаря, чтобы покончить с ним одним ударом.
