— Госпожа... Тесса, это не так... — тихо пролепетал окончательно сбитый с толку раб. — Я уважаю лаэра Аслана, он для меня сделал столько, что я... он мне нравится, — прозвучало как-то наивно и фальшиво (но не от неискренности Рени, а оттого, что это было произнесено, как признание в любви к мужчине, которую странно было бы представить после их единственной ночи), — но я помню свое место...
Ренальд хотел сказать, что как бы он сам не относился к ситуации, Тесса не должна перед ним оправдываться и не должна ничего объяснять. Он всего лишь раб, но она говорила такие странные вещи, словно хотела ему сказать что-то, что не укладывалось в голове. Рени мог мечтать о девушке, даже не смел надеяться на какую-либо взаимность. Он был счастлив только оттого, что она уделяет ему свое внимание, а уж то, что случилось... можно посчитать лишь недоразумением. Зачем она так расстраивается? Он же хотел, чтобы она только не жалела, что целовала его, что позволяла целовать себя в ответ...
Ренальд знал, что никогда никому не расскажет эту их маленькую тайну — скорее вырвет себе язык, чем посмеет бросить хоть малейшую тень на свою любимую....
Но Тесса его будто не слыша, продолжала дальше. Разжав пальцы и выпустив его волосы, прикрыла веки и несколько мгновений просто молча стояла. Затем, открыв глаза, отошла на несколько шагов, словно собиралась уйти, но все же повернулась и решила высказаться до конца. В ее голосе были горькие нотки:
— Это моя вина перед тобой, в том, что ты не сумел понять. Наверное, я слишком поторопилась... но я не бросаюсь на первого встречного — чувства собственного достоинства пока еще хватает! Я гордилась тобой, что ты не побоялся ответить на вызов. Я была рада, что ты выдержал эти несчастные сутки, когда я металась по комнате. И не знаю, как бы я провела эту ночь, выдумывая себе всякие ужасы, но, спасибо Халару, он дал мне возможность уснуть! Я хочу, чтобы ты тоже был хоть капельку счастлив, делая счастливей и меня! Зачем же ты все так портишь?! К чему твои извинения? Такое поведение свободного человека оскорбили бы чувства девушки, чтоб ты знал!
По мере этой тирады у Рени окончательно сбились ориентиры. Он только понял, что обидел Тессу не тогда, когда целовались, а именно сейчас. Обидел и оскорбил тем, что принялся извиняться за поцелуй, и тем, что был готов принять наказание... Но, если следовать логике, получается, госпожа ему только что почти прямым текстом сказала, что он ей нравится... "нравится по-настоящему, как парень может нравиться девушке", — скользнуло где-то в сознании тихим отголоском, но это было бы слишком нереально, чтобы быть правдой. Однако Ренальд отчаянно уцепился за эту мысль — он дорог Тессе — и уже неважно, чем именно, сейчас главное только, чтобы она перестала нервно мерить шагами комнату и успокоилась.
Юноша готов был закричать вслух от осознания свой глупости, но, поддавшись наитию, он только вдруг обхватил ее руками за тонкую талию и произнес:
— Тесса, прости... Я просто слишком тебя люблю, чтобы думать... — слова сами слетели с губ, и Рени уткнулся лицом в живот девушки, понимая, что теперь, если она снова возмутится его дерзостью, то хоть будет за дело. Второй раз произнести вслух то, что он понял сам только сегодня ночью, он просто не сможет. Тесса — госпожа, такая женщина не про его честь, но...
Но додумать он не успел, девушка резко замерла, задохнувшись на полуслове, и он тоже застыл, все еще не решаясь отпустить ее, хотя понимал, что это уже верх наглости.
— Рени?
Голос Тессы был необычайно мягок и вкрадчив и никак не вязался с тем возмущенным холодным тоном злой тирады, что она произносила буквально минуту назад.
— Солнышко... — как-то странно произнесла она — и на убитый не похож, и радости немного.
Ренальд только решился поднять голову, чтобы хоть увидеть ее лицо, как почувствовал, что руки любимой обнимают его, тонкие пальчики снова зарываются в его лохматые мокрые волосы, и она опускается рядом.
От неожиданности он разжал свои объятия, и хозяйка Замка, присев на корточки, взяла ладонями его вновь запылавшее лицо, заставляя взглянуть на себя.
Преодолевая какой-то внутренний барьер, наложник прямо посмотрел ей в глаза — за эти слова ему не было стыдно, но они могли оскорбить Тессу, неужели она не расслышала?..
— Я на тебя не сержусь, глупый... точнее сержусь, но за то, что ты заставил меня волноваться, то есть...
Она сама сбилась и замолчала.
А Ренальд, смотрел в ее глаза, как зачарованный, и не мог отвести немигающего взгляда. Потому что его ангел спустился с небес на землю и что-то ворковал теперь, убаюкивая интонацией, неважно уже о чем, просто позволяя дотрагиваться до себя, вдыхать аромат нежной кожи и волос, тонуть в теплом сиянии серых глаз... да просто быть рядом, в конце-концов...
И Тесса опустила ресницы, а он, получив возможность очнуться, перевел взгляд на ее губы, и невольно сглотнул, вспомнив свои ощущения от недавних поцелуев...
А девушка вдруг лукаво взглянула, подалась вперед, чмокнула раба в кончик ободранного носа и быстро поднялась.
Ренальд почувствовал, что его, словно ребенка, обвели вокруг пальца, но было не обидно — стало, наоборот, легко и приятно, словно огромный груз свалился с плеч. Пусть пока будет так. Видимо, для того, чтобы Тесса поцеловала по-настоящему, он должен сделать что-то еще, доказать, что достоин такой милости и такой щедрости любимой госпожи... своей любимой...
— Иди сюда, — позвала девушка, указывая на стул.
В ее руках оказалась открытая баночка с чудесной мазью, которая уже не раз спасала его от синяков и ссадин после тренировок.
Проходя мимо столика с завтраком, Рени схватился за живот, который вдруг вздумал напомнить о себе совершенно непристойным урчанием, заставляя хозяина расстроено охнуть и извиниться, мило покраснев. На что Тесса лишь тихонько рассмеялась и, взяв маленькую булочку из горки свежеиспеченных Антигой, позволила съесть сейчас. Надо еще было перетянуть плечо, чтобы надеть рубашку, а под такой аккомпанемент страдающего голодом организма мальчишки, этого делать девушке явно не хотелось...
Странное выдалось утро... Столько всего в одночасье свалилось на бедного наложника, что голова шла кругом — и от первых минут встречи, и от той отповеди, что позволила себе Тесса, немного прояснив ситуацию, а на деле еще больше запутав Рени. Сам он только понял, что судьба решила не просто повернуться к нему лицом, но и улыбнулась. И сейчас многое зависит от него самого — следует научиться думать и анализировать свои действия и слова, понимать не только то, что сказано открытым текстом, но и то, что завуалировано "между строк".
Аслан его предупреждал, чтобы он не забивал себе голову надуманными проблемами и был прав. Только вот как притушить счастливый блеск в своих глазах, чтобы никто не догадался о том, что его так окрыляет? Тесса дала ему необыкновенный шанс, и он из кожи вон вылезет, но оправдает — самое главное, чтобы никто ни в чем не мог провести параллели, что он под эйфорией любви, а не того, что смог покинуть неприветливый карцер и вернуться в свои покои наложника господина...
Собственноручно намазав все ссадинки на лице Рени и особенно синяк под глазом, Тесса, вздохнув, покачала головой:
— Горе ты мое луковое, никакая пудра тут не поможет...
— Что же делать? — огорчился Ренальд, понимая, как Тессе не хочется показывать его завтра в таком виде магистру Нирату.
— Даже не знаю... — немножко мстительно прищурилась девушка, — разве что пойти на хитрость и снова использовать накидку...
— Как Дерек? — ахнул юноша.
У него так смешно вытянулось лицо, что Тесса не выдержала и расхохоталась.
— Солнышко, ну извини, другого выхода просто не вижу...
Ренальд совсем не разделял веселье хозяйки, видя, что она издевается, но в то же время, ему ничего умного в голову не приходило:
— Тесс, ну, пожалуйста, не надо накидку. Она, во-первых, женская, а во-вторых, я сумею убедить, что я просто тренировался... честно!
Девушка скептически склонила голову и поджала губы.
— Ну... или упал... — предложил он еще вариант.
— Крайне неудачно, — фыркнула Тесса.
— Ну да, — кивнул юноша.
— А как это произошло?
— Э... эм...
— Милый, для того, чтобы правдоподобно врать, тебе нужно хорошенько потренироваться, но мне не хочется, чтобы ты в совершенстве осваивал эту науку, — посерьезнела Тесса.
— Я обычно не вру...
— Да я знаю... — вздохнула она, — только как нам с тобой быть, если кто-то спросит, как я тебя встретила?
— Кто? — удивился Рени и тут же сообразил, — ребята? Вообще-то могут... Я скажу, что ты меня пожалела и отругала — и то, и другое — правда...
Девушка вопросительно выгнула бровь — продолжай.
— Без подробностей, — мальчишка упрямо выпятил подбородок, — не буду же я объяснять, за что именно ругала...
Тесса невольно усмехнулась, а юноша все-таки взял ее ладошки и прислонил к своему лицу.
— Осторожно, глаза! Мазь едкая... — дернулась девушка, но Рени удержал и вдруг хитро улыбнулся:
— Ты же меня спасешь? Промоем, и придется намазывать все заново...
Он не договорил, но Тесса и так поняла. Пока ее пальчики бережно смазывали его ссадины и синяки, он тихо млел, боясь пошевелиться, и даже не морщился... почти... Разве на него можно сердиться?
Она склонила голову и потерлась щекой о его менее пострадавшую щеку. Такая нежная кожа... похоже, обращаться с бритвой его еще не скоро Аслану придется учить...
— Тесс... Тесса! — спохватился Рени дрогнувшим голосом, — ты же теперь тоже вся перемазана...
Девушка чуть ли не со стоном заставила себя отстраниться...
— Ладно, давай теперь перевяжем твое плечо и поедим, наконец, а то уже все остыло... Ах, да, — вспомнила хозяйка Замка, — Рута сказала, что Халар велел тебе вечером перед тренировкой все же зайти к нему.
— Хорошо, — кивнул Рени, послушно поворачиваясь, чтобы Тессе было удобно заматывать его плечо...
К концу завтрака Тесса заметила, что Рени подавил зевок. Видимо, не так уж хорошо ему и спалось в карцере, как он уверял. Но на ее предложение лечь поспать, юноша категорически возразил, хотя видно было, что упоминание об этом заставляет его хмуриться.
Его ждали ежедневные занятия с безграмотными бойцами. Правда, его стараниями, они теперь были не "безграмотными", а скорее, малограмотными — теперь он уже просто пытался добиться от парней закрепления навыков чтения и письма.
Однако уходить Ренальд не спешил, растягивая чаепитие, хотя Тесса подозревала, что последние два-три глотка в его чашке должны были давно закончиться.
— Тебе страшно? — догадалась она о причине, заставляющей раба оттягивать встречу с солдатами, для которых он являлся косвенным виновником лишения их увольнительных. — Хочешь, я пойду с тобой?
Рени очень хотел — он почему-то хотел, чтобы Тесса всегда была рядом, но только не в случае, если ему сейчас скажут пару ласковых, как Мартину. Нет уж, он совершенно не желал, чтобы его унижали при госпоже.
— Нет! Я сам, — мотнул он головой. — Тесс, ты пообедаешь со мной?
— Да, только обедать будем, как обычно, в зале. А после обеда ты будешь наказан.
— За что? — удивился Ренальд, впрочем, тут же прикусил язык, вспомнив, что госпожа может и не объяснять, за что рабу следует понести наказание.
— Будешь наказан послеобеденным сном, — строго сказала Тесса.
И Рени рассмеялся, поняв, что она шутит.
Однако хозяйка и не думала шутить.
— Тесс, да я не хочу спать... — попробовал объяснить парень, но девушка только покачала головой:
— Тебе надо отдохнуть, а будешь спорить — уложу сейчас. Во сне быстрее восстанавливаются силы. А они понадобятся тебе вечером. Не знаю, чем ребята придумают тебя занять на тренировке, если нельзя тревожить руку... — озабоченно нахмурилась она.
— Ладно, я согласен, — обреченно вздохнул мальчишка.
— Ну вот и отлично, тогда встретимся за обедом, — чмокнула Тесса Ренальда в щеку.
— Мазь... же... — запоздало спохватился Рени.
— Уже впиталась, — улыбнулась девушка. — Все, иди...
ЧАСТЬ 1.3
21.
Ренальд ушел, а Тесса, послонявшись из угла в угол и поняв, что сейчас все равно не может и не хочет ничего делать — ни вышивать, ни читать, ни уж тем более вникать в хозяйственные дела (пора пересмотреть книги учета, но Марту видеть по-прежнему пока не было желания), решила отправиться на конную прогулку.
Рени умудрился за одно утро хорошенько встряхнуть ее нервную систему. Глупый мальчишка — если бы он только знал, как не хотелось ей выпускать его, свое Солнышко... Вот не зря говорят, что приступы любовной лихорадки надо переносить в постели. Только вот к постели Ренальд еще не был готов. Да и сама Тесса — тоже.
Легкий червячок сомнения не давал девушке окончательной уверенности, что Аслан не специально выводил ее на откровение перед своим отъездом. Возможно, благоверный был не против того, чтобы она потешилась во время его отсутствия, все-таки, как ни крути, а интерес к кому-то, кроме собственного мужа, наверное, задевал мужское самолюбие лаэра. А с другой стороны, он тоже уже успел неплохо изучить раба. И, скорее всего, понимал, что за несчастные три недели Тессе придется приложить максимум усилий, чтобы из закомплексованного мальчишки с зашоренным восприятием действительности (в силу своего воспитания в обители) получить экземпляр, 'готовый к употреблению'... про удовольствие вообще было бы наивно думать. Это и смешило, и сердило девушку. Аслан, как всегда, поступил мудро — не запретил, но и практически не оставил шансов...
Тесса не собиралась отступать от наметившейся цели, вот только 'благословения' любимого варвара ей все равно не доставало. На что он-то надеялся?
Мысли от Рени плавно перетекли на благоверного. Девушка переодевалась для конной прогулки и хмурилась — не могла же она упустить из вида настроение мужа? Да и не скрывали они никогда ничего друг от друга. Аслан достаточно в себе уверен, чтобы не опускаться до ревности. Ренальд — не тот, кто мог бы составить ему серьезную конкуренцию, и лаэр не мог этого не понимать. Они совершенно в разных категориях, и то, что Аслан — безусловный лидер — это несомненно, но никак не умаляет достоинств наложника. Тесса абсолютно точно была уверена, что ей хватит и ума, и такта примирить обоих парней с существованием друг друга в ее жизни. И ее любовь к кому-то из них не уменьшится за счет другого — они оба, словно аккумуляторы, заряжали ее, давая уверенности и силы на поддержку и понимание их же собственных интересов во всем.
Наверное, все-таки стоит подождать Аслана, чтобы убедиться в том, что между ними все по-прежнему, и не возникнет ненужного недопонимания...
Странное запустение у конюшни несколько обескуражило Тессу. Она, конечно, и сама могла бы оседлать лошадь, но все же...
Едва дойдя до середины двора, девушка заметила, как из стоящего неподалеку сарая вышел пожилой Старший конюх и почти бегом припустился к ней:
— Госпожа Тесса! — почему-то очень тихо произнес он. — Вы погодите чутка, я сам приведу Вам лошадку, а?..
